Неправильная любовь

Лина Мур, 2018

«Неправильная любовь» Лины Мур – прекрасный пример современного любовного романа. История о страсти, которая порой оказывается мудрее разума, и одновременно – о предубеждениях и страхах, способных разрушить любое счастье. Какая женщина не мечтает встретить того, кто способен стать надежной опорой в жизни и одновременно проводником в мир потаенной чувственности, возможно, еще не пробудившейся до конца? Впрочем, двадцатилетняя Хлои, взявшись помочь брату за стойкой семейного бара, и не помышляла ни о чем подобном, пока внезапно на пороге не появился мужчина ее мечты. Той ночью они договорились не называть друг другу своих имен, так как были уверены, что никогда не увидятся вновь. Однако у судьбы довольно специфическое чувство юмора, ибо их следующая встреча произошла при обстоятельствах еще более пикантных…

Глава 2

Как там поет Фрэнк Синатра?

«Я хочу быть частью его. Нью-Йорк. Нью-Йорк».

Так вот, я в восторге! Еще из иллюминатора мы с Мел, улыбаясь, смотрели на огни под нами в предвкушении новых приключений на весь июль. Ярко, ритмично и невероятно — вот первые впечатления от этого города, вспыхнувшие в душе. Нет, я не придаю значения толпе и неубранной территории аэропорта. Это все мелочи, на которые обращают внимание лишь те, кто ищет минусы в жизни. А я пытаюсь запоминать только плюсы.

— Мел, скажи адрес, — прошу я подругу, как только мы находим свободное такси и я укладываю чемодан в багажник.

— А, да. Нам нужна 57-я улица в Мидтауне Манхэттена, небоскреб One 57. Слышали о нем? — отзывается подруга, обращаясь к водителю.

— Конечно, — с улыбкой отвечает он и садится в машину.

Мы располагаемся на заднем сиденье, и я достаю телефон, отправляя Нилу сообщение о том, что самолет благополучно приземлился. И мы даже не разнесли салон и не устроили сумасшедших танцев.

— А ты уверена, что назвала то место, которое я забронировала? Вроде бы там был Верхний Ист-Сайд. — Я поворачиваюсь к Мел, а ее губы растягиваются в знакомой мне улыбке под названием «готовь задницу к приключениям».

— Мы будем жить у «донора», — поет она, а я издаю недовольный стон.

Вот говорила же! И так всегда, она вечно придумывает нам неприятности, и из-за нее мы попадаем в такие истории, что оказываемся или за решеткой, или же вообще за городом и в неизвестной компании, так что приходится добираться обратно попутками.

— Мел, я придушу тебя! — возмущенно выпаливаю я.

— Брось, объявился «донор», благодаря которому я появилась на свет, и теперь хочет участвовать в моей жизни. Пусть отрабатывает мое разрешение на внедрение в неизведанное. И когда я сказала ему, что прилетаю с подругой в Нью-Йорк, он с радостью предложил остановиться у него на неопределенный срок. И мы сэкономим и потратим на шмотки. Хотя я разведу его еще на две машины, может, на квартиру, а может, еще на что-то. По его виду я могу сказать, что он состоятельный малый. Нет, он состоятельный ублюдок, — спокойно рассуждает она, а я закатываю глаза и цокаю языком.

— Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты так делаешь, — недовольно ворчу я.

— Ага, мне нравится, когда ты злишься. Сразу же в хищницу превращаешься. — Мел начинает хихикать.

— И что, он постоянно будет в квартире? А места нам хватит? И вообще, может, у него там семья, дети и тому подобные животные?

— Ничего о нем не знаю. Но его нет сейчас в городе, он то ли в Испании, то ли в Италии со своей шлюшкой. Мама сказала, что он живет с кем-то уже года три или пять, не помню. В общем, я посмотрела, что это за небоскреб. Все квартиры в основном большие. Поэтому не парься, детка, это будет незабываемое лето. Он хотел познакомиться со мной, так я ему покажу, как я отдыхаю и что из меня выросло, — довольная своей выходкой, тянет Мел, и я уже искренне сочувствую этому мужчине. — А еще он переслал мне двадцать тысяч долларов на карту, чтобы я ни в чем не нуждалась, — добавляет она.

— Ты мне не говорила о том, что виделась с отцом, — задумчиво произношу я.

— Не с отцом, а с «донором». И я не виделась. Он пришел, а я показала ему средний палец и поехала с тобой за выпускными альбомами.

— И тебе неинтересно, где он шлялся все восемнадцать лет? — удивляюсь я.

— Тебе же неинтересно, где твой шляется двадцать. Вот и мне пофиг, — пожимает она плечами.

— Странно как-то все, — тихо говорю я себе под нос и отворачиваюсь к окну, чтобы начать знакомство с городом.

Мел ошибается, мне интересно, где мой отец. Только вот я давно забыла об этом чувстве и приняла факты как они есть. Из-за нашего переезда в большой новый дом, подаренный папочкой, в котором мы живем по сей день, и смены района проживания мне пришлось потерять год в новой школе. Ведь до этого я училась в обычной, а предстояло в элитной. Преподаватели решили, что я должна повторить и наверстать пройденный материал, и там я познакомилась с белокурой и тихой Мел. А так как я пошла в начальную школу позже, потому что мама решила, что я пока не готова к этому, то я была самой взрослой выпускницей. Двадцатилетней. Обидно? Ничуть. Возраст — всего лишь цифра, а я ощущаю себя на десять, а то и восемь лет.

Машина останавливается перед высоким зеркальным зданием, отражающим огни улицы, и я непроизвольно улыбаюсь. Изумительно.

— Неплохо, — комментирует Мел и выходит из такси. Я достаю из сумки деньги и оплачиваю по счетчику.

Достав багаж, мы входим в холл, Мел двигается к стойке ресепшена и что-то говорит девушке, та ей кивает и передает конверт.

— Куда дальше? — интересуюсь я, везя за собой чемодан.

— К лифту, а оттуда на восемьдесят девятый этаж, — читает Мел записку, достав ее из конверта. — Посмотри, какой он милый, аж захотелось проблеваться, — кривится подруга и передает мне лист.

Мы входим в лифт, и я раскрываю его.

Дорогая Мелания, я рад, что ты согласилась остановиться у меня. Тебе нужен восемьдесят девятый этаж, там вставишь ключ-карту и введешь пароль: 0327654RVF. А дальше выбирай любую спальню и чувствуй себя как дома. То же касается и твоей подруги. Если что-то будет необходимо тебе или твоей подруге, то звони моему помощнику Дону [phone]. Он выполнит все ваши желания, пока я отсутствую. Хороших выходных, дорогая.

Э.Ф.

Я дочитываю и изгибаю губы в ироничной усмешке, передавая послание Мел.

— Имя хоть его знаешь? — спрашиваю я.

— Эрик Форд, — нехотя отвечает подруга. Красный огонек сменяется зеленым, и она распахивает дверь.

Я замолкаю, лифт нас привозит на нужный этаж, и мы выходим. Мел подходит к дверям и вставляет туда карточку, а затем вводит код.

Я завожу чемодан и поворачиваюсь, замирая на месте, как и Мел. Мой рот раскрывается сам собой от восхищения и одновременно от удивления.

В квартире не горит свет, но этого не нужно, потому что огни города освещают пространство, открывая через панорамные окна во всю стену шикарный вид на громадную гостиную и винтовую лестницу на второй этаж.

— Охренеть!

— Он, случаем, не родственник Дональда Трампа? — одновременно произносим мы с подругой и переглядываемся.

— Я хочу пять машин, — заявляет Мел, и я хмыкаю.

— Да тут потеряться можно, — замечаю я.

— Пошли осматривать, — предлагает она, и я киваю, оставляя чемодан на месте.

Мы движемся к диванам, и я оборачиваюсь кругом, подмечая справа от центральной гостиной длинный обеденный стол, как для королевских особ, а за ним, скорее всего, кухня.

Мы молча обходим диваны и скульптуру в стиле Афродиты и видим еще один стол с креслами.

— Он что, постоянно жрет? — фыркает Мел и начинает подниматься по лестнице на второй этаж.

Мы находим пять спален в разных цветовых гаммах, и только одна из них оказывается жилой, с видом на Центральный парк, и, как мы понимаем, это и есть место обитания «донора». Мел по-свойски входит в гардеробную, щелкая выключателем на стене, и перед нами предстает просто магазин женской и мужской одежды.

— Значит, шлюшка тоже живет здесь. Ей придется съехать, если он хочет, чтобы я с ним общалась, — говоря, подруга подходит к вешалкам с женской одеждой.

— Мел, у него своя жизнь. И почему ему не иметь женщину? — примирительно произношу я.

— Нет, Хлои. Даже не пытайся его оправдать. Он, значит, живет тут с бабами, а о нас с матерью даже не вспоминает. Ей пришлось выйти замуж за Себастьяна, чтобы ее не порицали и не тыкали пальцем за ее интересное положение. А этот урод все это время развлекается в таких вот миллионных пентхаусах. Я не хочу, чтобы он был счастлив. Это плата за все восемнадцать лет, — отрезает она и достает белое платье в пол, изумительно переливающееся мелкими камушками. — Посмотри, это сшито на заказ, точно тебе говорю, и стоит кучу баксов, — кривится она, держа платье, словно это гремучая змея.

— Мел, ты не нуждалась в деньгах никогда. Прекращай. Пошли, выберем спальни, — предлагаю я.

— Козел, — цедит подруга и бросает платье на пол, вылетая из гардеробной.

Я вздыхаю и подхожу к платью. Оно безупречное. Но мне приходится повесить его на место и сделать так, как будто тут никого не было.

Я нахожу подругу в самой первой комнате в бежевых тонах. Она стоит, обняв себя руками, и смотрит на город.

— Может быть, лучше поедем в отель? Мел, не нужно портить себе и ему жизнь. Просто оставь все так, как есть. Вы незнакомцы, это проще. Это того не стоит. — Я подхожу к ней и обнимаю за талию, кладу подбородок на ее плечо.

— Обидно, Хлои. Это так обидно. Он не появлялся все годы, а тут сама волшебница с палочкой, готовая исполнить любой мой каприз. И эта сука рядом с ним. Ничего не могу с собой поделать, ненавижу ее заочно и его тоже, — тихо произносит Мел и хлюпает носом.

— Давай сделаем так, — я поворачиваю ее к себе и наигранно весело продолжаю: — Сейчас мы ляжем спать, а утром решим, что делать. Мы или съедем, или придется уживаться. Только помни — мы прилетели начать новую жизнь. Ты и я, как и мечтали. Две красотки покоряют Большое Яблоко, и оно трескается от их крутизны.

Подруга слабо улыбается и, вздохнув, кивает.

— Одолжишь одежду? А завтра пойду тратить его деньги, много денег. Пусть работает, — она упрямо сжимает губы.

— Конечно. Только какую мне спальню занять? — задумываюсь я.

— Бордовую. Она тебе пойдет, такая же опасная, как и ты, — подмигивает мне Мел, и я киваю.

Мне все равно, ведь завтра я попытаюсь уговорить ее съехать отсюда.

Мы спускаемся вниз. Пока Мел ищет выключатель, я подхожу к своему чемодану и подвожу его к диванам. Подруга находит пульт и начинает давить на все кнопки, отчего над нами начинается светомузыка. Мы смеемся и продолжаем пробовать взорвать к чертям все лампочки в доме. Но нам это не удается, и мы поднимаем мой чемодан на второй этаж, я располагаюсь в спальне, первой от хозяйских апартаментов.

Комната вполне уютная, с новомодными и супердизайнерскими штучками, дорогим постельным бельем, своей ванной комнатой и небольшой гардеробной, столом, телевизором и балкончиком.

Все же офигенная квартира, но мне было бы комфортней в том месте, которое выбрала я. Сейчас у меня ощущение, что я нахожусь не на своем месте и оно опасно для меня.

Но у меня нет выбора. Я раскладываю часть вещей, а остальные оставляю в чемодане в надежде уехать отсюда в скором времени. Мел выбирает футболку и джинсы.

— Что-то я проголодалась, — говорит она.

— Тогда совершим набег на холодильник «донора», — предлагаю я, и мы с криками, словно первобытные люди, спускаемся на первый этаж и направляемся туда, где я и приметила кухню.

Она оказывается не такой помпезной, как все остальное. Однотонные бежевые шкафы, большой холодильник и барная стойка.

Пока Мел роется в холодильнике, выуживая оттуда все для сэндвичей, я обхожу кухню и оказываюсь в угловой панорамной комнате для отдыха с баром и несколькими креслами.

Мой взгляд цепляется за стеклянный шкафчик, и я делаю к нему шаг, рассматривая бутылки.

Я судорожно вздыхаю от надписей и зажмуриваюсь.

***

— Выпей со мной, малыш, — просит посетитель, но я отрицательно мотаю головой и ставлю перед ним четвертый бокал с виски.

— Я не пью на работе, — поясняю я.

— Тогда бросай работу и перебирайся ко мне, — он берет бокал и отпивает из него, указывая на барный стул рядом. — Ну и пойло, — фыркает он.

— Двери всегда открыты для выхода отсюда, — зло отвечаю я, обиженная его комментарием, ведь брат тщательно следит за поставками.

— Какая ты преданная своему боссу, — хмыкает он.

— Ну, простите, ваше величество, что у нас в баре нет напитка, достойного вашей королевской особы, — язвительно отвечаю я и подхватываю тряпку, протирая столешницу.

— Я люблю «Далмор 50». А ты? — не успокаивается этот нахал.

— Слушайте, избавьте меня от этих разговоров. Если надо поболтать, тут полно дамочек со свободными ушами, а на мои лапша не клеится, — я поднимаю голову и пытаюсь взглядом показать ему, чтобы отвалил или заткнулся.

Мужчина улыбается мне обезоруживающей улыбкой, и его рука тянется к горлу. Я перевожу взгляд на его пальцы, расстегивающие медленно и так эротично пуговицу, а затем еще одну. Приятная тяжелая волна опускается к низу живота, замирая между бедер, натягивая все тело в незнакомую струну, и я сглатываю от этого животного вожделения.

Неожиданно его рука накрывает мою, застывшую вместе с тряпкой, и я испуганно перевожу взгляд на его лицо. Я не могу отвернуться и тону в его глазах, в непонятном, резко сменившемся климате между нами. Это ново и так возбуждающе, что разум туманится, а кожа покрывается мурашками.

— Выпей со мной, малыш. Мне чертовски одиноко сейчас, — тихо произносит он, поглаживая большим пальцем мое запястье, где под кожей убыстряется пульс, и я непроизвольно киваю.

***

— Ни фига себе выбор, — меня вырывает из воспоминаний голос Мел, так что я подскакиваю на месте и отпрыгиваю от шкафа. — Ты чего? — удивляется она, держа в руках тарелку с готовыми сэндвичами.

— Задумалась. — Я не могу прийти в себя до сих пор, мое сердце стучит чаще, чем должно. А я сама словно продолжаю находиться в прошлом. — Мел, я пойду спать, хорошо? Что-то голова разболелась, — вру я.

— Ладно. А я поем, может, выпью. До завтра, детка, — она чмокает меня в щеку, и я натянуто улыбаюсь ей.

Я чуть ли не бегом возвращаюсь в спальню и закрываю за собой дверь, сползаю по ней и запускаю пальцы в волосы.

— Забудь, Хлои. Просто забудь, — умоляю я себя и глубоко вздыхаю.