Во главе кошмаров

Лия Арден (2024)

За один вечер Кассия лишилась дома, выбора и прошлой жизни. Теперь ее место в Палагеде. И пока глава Дома Раздора просит помощи, другие шесть архонтов видят в ней досадную помеху, которая в состоянии разрушить их планы на обретение желанного могущества. Одновременно с этим Микель оказывается втянут в гущу политических событий, где пытается склонить царей к перемирию между мирами и разобраться, насколько реально пророчество сивилл о гибели всей Даории от рук Кассии. Вторая часть трилогии «Нити судьбы» — городского фэнтези Лии Арден, автора популярнейших романов цикла «Смерть и Тень», рассказывающего о Марах и Мороках, и полюбившейся многим одиночной истории «Невеста Ноября». Суммарные тиражи всех книг Лии Арден превысили миллион экземпляров. Истории цикла «Нити судьбы» построены на авторской мифологии, отсылающей к древнегреческому пантеону богов первого поколения. Яркий и драматичный финал первой части послужил завязкой для дальнейшего развития событий романа, впереди главную героиню ждут новые испытания. В книге мастерски сочетаются мотивы греческих мифов и технологичность городских пейзажей, альтернативная современность и тайны прошлого, поднимаются вопросы дружбы и предательства, чести и отваги и, конечно же, любви. Свобода истории, большая решимость в героях, больше дерзости в тексте. Пересечение миров и чудовища, выползающие из них. Яркие внутренние иллюстрации от художницы AceDia.

2

КАССИЯ

Я слепо глядела Каю вслед, пока он, ни разу не обернувшись, поднялся на ближайший холм.

— О чём он? — обратилась я к Руфусу.

Тот что-то сделал с плащом Привратника и предстал уже в более привычном образе: простые чёрные джинсы, тёмная футболка и удобные невысокие ботинки. Перемена не вызвала у меня каких-либо эмоций. Кажется, я потеряла способность удивляться, всё перевернулось с ног на голову.

— Что последнее ты помнишь? — уточнил он, а Веста терпеливо встала рядом.

— Как Мелай отрубил Каю голову, — смочив слюной сухое горло, призналась я.

На лице Весты отразилось сочувствие, Руфус сдержанно улыбнулся.

— Этого не было, — подтвердил очевидное он. — К тому же, Мелай вряд ли способен одолеть моего сына.

От последнего слова мне захотелось присесть. Сына?

Хорошо. Дыши. Надо дышать. К этой теме мы тоже вернёмся. Всё по порядку.

— Тогда почему я это видела?! — резко ответила я. — Всё разваливалось и горело. Кай убил Лисандра и Троя, Микель напал на Кая, пока Дардан разбирался с Атропос, а ты…

— Морос, — встрял Руфус. — Его настоящее имя Морос.

Меня прошибла волна ледяной дрожи, а затем злость снова взяла вверх.

— Сирша, Иво, Элион! Где они?! Раз всё это какие-то галлюцинации, то я хочу домой!

— Это не галлюцинации, часть описанного произошла на самом деле, — возразил Руфус, шумно выдохнул и потёр шею ладонью, словно выбирал, что рассказать, а что нет. — Мы не знаем, какие образы ты видела в кошмарах, поэтому приходится выяснять по твоему пересказу. Морос убил Лахесис, от воплей Клото и Атропос часть потолка разрушилась, началась паника. Цари и мойры напали на меня и брата, ты потеряла сознание, когда тебе на голову рухнул кусок лепнины. Помнишь это?

Я кивнула.

— Камаэль вытащил тебя из-под обломков, но не смог контролировать свой гнев. В таком состоянии ему не стоит ни к кому прикасаться, но выбора не было, — уверенный тон Руфуса не сделал объяснение менее запутанным, поэтому я лишь наклонила голову, безмолвно спрашивая, что за бред он несёт.

— Ты не помогаешь! — Веста ткнула Руфуса локтем в бок, тот обиженно отодвинулся. — Давай хотя бы отведём её домой.

— Хорошо.

— Без фокусов, пешком! — повысив голос, отрезала Веста, когда Руфус намеревался что-то сделать взмахом руки. — Ей и так хватило.

Девушка взяла меня под локоть и повела вверх по течению реки Забвения. Мы были совсем незнакомы, но у меня не возникло желания отстраниться. Наоборот, к ней я испытывала теплоту и доверие, а при взгляде на Руфуса хотелось то ли разораться, то ли расплакаться.

— Начнём сначала, — заговорила она успокаивающим тоном. Я наконец обратила внимание, что её речь была с едва заметным, но акцентом, вероятно в отличие от Гипноса и Кая, она мало говорила на языке людей. — Мы действительно на Переправе. Вся она создана Гипносом. — Веста без особой почтительности ткнула большим пальцем себе через плечо, намекая на шагающего позади Руфуса.

Он не возразил и улыбнулся мне, когда я обернулась и окинула его скептическим взглядом.

— Ты не очень-то похож на бога, — откровенно заявила я.

— У меня множество лиц.

— Ты ешь фастфуд!

— А что я, по-твоему, должен есть? Амброзию? — Руфус бесстыдно скопировал смесь шока и отвращения на моём лице.

Его интонация, мимика и само поведение полностью соответствовали знакомому мне начальнику. Ироничный, временами вредный, похожий на великовозрастного упрямого ребёнка, но живой и без намёка на какие-то немыслимые силы, которыми должен обладать Привратник, и тем более бог сна.

— У тебя стрелковый клуб! В не самом чистом подвале! Там граффити на стенах! А в кабинете ты создаёшь горы упаковок из-под еды! — я перечислила все его грехи на едином выдохе, уверенная, что могу переспорить.

Веста тихо засмеялась, а Руфус фыркнул, будто ждал от меня более весомых аргументов.

— Кас, даже не знаю, как мне тебя убедить, раз произошедшего недостаточно. Хочешь, чтобы я крылья отрастил или, может, засверкал, как новогодняя ёлка?

Я разинула рот, но остановила себя от поспешного согласия. На самом деле я не была готова смотреть на его крылья. В большинстве описаний или фотографий статуй Гипноса изображали мальчиком, юношей или старцем с крыльями орла за спиной, но чаще из головы. В руках у него были посох, головка мака или рог с вытекающим из него дурманом, погружающим в сон.

На лице Руфуса отразилось победное торжество, и я отвернулась. Продолжила неспешно идти вперёд, ведомая Вестой.

— Он и правда Гипнос, — с усталым вздохом подтвердила она. — И он всегда такой… невыносимо упрямый. Особенно когда что-то идёт не по плану.

— Неправда. Всё идёт как надо.

— Не лги! — неожиданно рявкнула на него Веста. — Раз Камаэль сказал, что всё пошло не так, значит, ты что-то упустил! Ничего не получится, если не начнёшь признавать свои ошибки!

Руфус состроил недовольную гримасу, а я потеряла дар речи. Он же бог. Тогда кто такая Веста? Показалось, что при вспышке гнева в её глазах вспыхнули красные отсветы, но спустя миг радужки вновь стали зелёными. Веста одарила меня успокаивающей улыбкой и настойчиво повела дальше по маковому полю. Я рассматривала её профиль, напрягая мозг и чувствуя, что ответ на загадку где-то на поверхности, но никак не хотел формулироваться в слова. Я точно знала лицо Весты, видела его.

Всплыло воспоминание, как Кай сбежал ночью после её звонка. Он говорил о неотложных делах. Получается, Весту я видела с ним тогда в Санкт-Данаме, она же выбила у меня кубок, не дав выпить из реки Забвения. И всё же её лицо было мне знакомо ещё и по какой-то другой причине.

— Кто ты? — спросила я напрямую. — Руфус же бог, а ты… он тебя слушается? Ты тоже богиня?

Веста прыснула от смеха, но тут же прикрыла рот ладонью. Брови удивлённо изогнулись, глаза распахнулись, выдав смущение. Она опять невольно хохотнула и крепче зажала рот, но сдержаться всё равно не смогла и засмеялась, хлопнув меня несколько раз по руке, безмолвно прося прекратить её смешить.

— Неблагодарные дети, — беззлобно бросил Руфус, проходя мимо.

Это лишь вызвало новый взрыв хохота у Весты.

— Я его дочь, — выдавила она, справившись с приступом веселья.

— Значит, Кай…

— Верно, он мой младший брат. И его полное имя Камаэль. Я его выбрала, на одном из языков это означает «видящий бога». Не знаю, почему он решил, что «Кай» удачное сокращение, нам с отцом оно не нравится, — поделилась Веста, уводя меня дальше.

Я вспомнила с какой любовью Кай смотрел на Весту, пока та ела мороженое. Даже Иво не знал, кто она, хотя предположить кровное родство между ними было непросто, у Кая и Весты мало схожих черт.

— Младший? — уточнила я.

— Ага, Камаэль младше меня. Он прожил тридцать восемь оборотов, а я на десять больше.

Я быстро заморгала, словно это могло помочь увидеть истинный облик Весты. Та недоумённо наклонила голову. Внешне, по человеческим меркам, она едва дотягивала до тридцати: стройное тело с выразительными изгибами и мягкое округлое лицо создавали странный контраст миловидной юной внешности и соблазнительности взрослой женщины.

— Мы живём дольше людей. Притом длительность нашего существования обусловлена способностями, — терпеливо напомнила Веста. Верно… те же архонты и цари живут по две сотни лет. — А наш отец и вовсе был в начале истоков.

— Вы полубоги?

— Вроде того, но люди подразумевают под понятием «бога» какое-то бессмертное, всесильное существо. Отец обладает определённым могуществом и долголетием, однако его сила не бесконечна, так же как и способности Мороса, мойр и остальных.

— Я смертен, просто время меня не старит. Богов можно убить, и весьма несложно, если знать, что именно нас защищает, — помог с объяснением Руфус, становясь серьёзнее. — Как оказалось, мы не сильнее взрывов и не быстрее пули.

— Выходит, смерть Лахесис… не была иллюзией? Вы убили её?

— Убили, — спокойно согласился Руфус. — Не скажу, что мы с братом были на сто процентов уверены, что пуля сработает, но в итоге цели мы достигли.

— Она была вашей сестрой, — с неприкрытой неприязнью напомнила я.

Руфус обернулся, а его расслабленное лицо вновь приобрело черты бездушного создания старше меня, Весты, окружающей Переправы и, кажется, старше самого чувства вины и скорби. Спустя такую длинную жизнь ощущает ли он хоть что-то или все эмоции стали для него абсолютно бессмысленными?

— Сёстры погубили нашего брата и всю мою семью. Поверь, Кас, они не сожалели. Мойры знали, что их вмешательство в судьбы повлечёт последствия, но мнили себя умными, способными всех обмануть и обыграть. И подобное уже случалось. Первая катастрофа остановила их лишь на время, надеюсь, новый пройденный урок мойр чему-то да научит, хотя сомневаюсь.

— Кассия, смотри! Это наш дом. Узнаёшь? — прервала напряжённый диалог Веста, указывая вперёд.

На вершине пологого холма в окружении фруктовых деревьев на берегу реки Забвения расположился двухэтажный дом. Хотя скорее — современная вилла, отделанная белым мрамором и чёрным камнем. Большую часть стен занимали панорамные окна. Я недоверчиво прищурилась, приметив наличие бассейна. Не хватало ещё парковки и дорогущей тачки, чтобы сойти за особняк какого-нибудь миллиардера.

— Это дом Гипноса? — уточнила я.

— Да, он немного изменился. Раньше был в классическом стиле, твоя комната внутри усовершенствована. Если она тебе не понравится, то я могу переделать обратно. К счастью, на Переправе с иллюзиями легко работать, — заверила Веста и с воодушевлением заставила меня ускорить шаг.

Иллюзии.

Мой дом на Переправе.

Боги и полубоги.

Я не стала возражать, голова шла кругом, не до конца верилось, что это не галлюцинации из-за травмы черепа. Может, я в коме или у меня сотрясение мозга? Может, и вовсе умерла, а это какой-то странный загробный мир?

— Я слышала, Гипнос живёт в пещере.

— В пещере на прекрасном ложе, окружённый вечным сумраком и безмолвной тишиной, — с деланным благоговением практически процитировал отрывок из моего учебника Руфус. Он выдержал драматическую паузу перед нормальным ответом: — Раньше жил, но потом встретил Пасифею и завёл семью.

— Почему тогда дом выглядит как люксовая вилла?

Руфус одарил меня снисходительной улыбкой.

— Он выглядел по-разному в зависимости от эпохи и увиденных мной архитектурных решений. Необходимо идти в ногу со временем, Кас, — с обвинительной насмешкой бросил бог сна, словно очевидную истину. — Не нравится бассейн — не пользуйся.

— В тебе всегда была эта дерьмовая сторона или только сейчас проснулась? — сухо поинтересовалась я.

— Всегда, нельзя же сразу всё рассказывать. В человеке должна быть загадка, Кас.

— Ты не человек.

— А что есть бог, как не сложнейшая из загадок? — риторически протянул Гипнос.

Нет, он это специально. Улыбка Руфуса стала самодовольнее в ответ на моё вырвавшееся ругательство.

— Не обращай внимания, он просто чем-то расстроен. Чем он печальнее, тем агрессивнее. Дядя наш точно такой же, поэтому я отказываюсь с ними разговаривать, пока они не возьмут себя в руки, — поделилась Веста. Издевательское веселье с лица её отца исчезло, он недовольно сжал губы. — Судя по рассказам, Танатос был самым миролюбивым среди братьев. Жаль, что его больше с нами нет.

«Но где же наш старший брат — Танатос?

Он умер тысячи лет назад от взрыва на Переправе вместе с женой Гипноса и тремя его сыновьями…»

Я закусила губу, вспомнив сказанную Моросом фразу. Танатоса нет в живых уже очень давно. По многим легендам он был старшим из трёх братьев и близнецом Гипноса — среднего брата, а младшим является Морос.

Потерять брата-близнеца, возлюбленную и всех детей разом. Несмотря на его длительное враньё, я не смогла подавить сочувствие к Руфусу. Хотелось сказать, что мне жаль, но я проглотила невысказанные соболезнования, решив лишний раз не напоминать о трагедии. Гипнос хоть более и не вмешивался в рассказ Весты, но не выглядел таким же расслабленным, как вначале.

Я вдохнула полной грудью, впитывая запах свежей травы. Нас окружали цветущие маки, но их аромат был слабым. Я огляделась, пытаясь узнать местность, но не могла с точностью сказать, действительно ли жила здесь когда-то. В голове всполохами картинок всплывали новые моменты из прошлого, но пока они походили на размытые образы, будто я разом вспомнила сотни снов и не могла отделаться от ощущения иллюзорности произошедшего. Не получалось отличить свою реальную жизнь от вымышленной, сомневалась в каждом восстановленном в голове эпизоде.

— Майрон будет здесь завтра утром.

Мы все повернулись направо, из ниоткуда появившийся Кай сделал ещё несколько шагов и замер на безопасном расстоянии. Он по-прежнему был не в духе, всё в той же потрёпанной одежде, но щита и копья при нём уже не было. К мрачному взгляду прибавились бледность лица и усталость. Он казался измождённым, физически и морально.

В ответ на всеобщее молчаливое недоумение лицо Кая лишилось всех эмоций.

— Меня не было минут двадцать, я с трудом не пропустил архонта на Переправу, отложив встречу до завтра, а вы хоть её полное имя ей назвали? — сухо осведомился он.

— Мы как раз к этому подошли, — буркнула Веста.

— Кассиопея, — отрезал Кай, впервые взглянув мне в глаза.

Это имя отдалось многочисленным эхом в голове. Оно зазвучало разными голосами со смехом и криком, тихим шёпотом или же с претензией. Одно имя заполонило все мысли, откликаясь на голос Кая.

— Кассия, — поправила я, заставив воспоминания умолкнуть.

Секунда, и он отвернулся, проигнорировав моё существование. Во мне всколыхнулись незнакомые, какие-то старые обида и негодование, но всё исчезло, когда Веста приобняла меня за плечи.

— Мне нравится, так намного удобнее. В детстве отец звал тебя «совёнком», а я «звёздочкой», потому что Кассиопея — название звезды на небе Даории. Скорее всего, Илира из-за неё выбрала тебе имя. Но сокращение «Кассия» тоже очень красивое, тебе идёт, — поддержала Веста, смягчив внезапное напряжение.

— Совёнок! Точно, — с раздражающим воодушевлением встрял Руфус. — Время прошло, но тебе до сих пор подходит.

Я не отреагировала на его настырное вмешательство и выдавила благодарную улыбку для Весты. Неожиданно меня осенило, я отстранилась от неё, но попытка озвучить догадку вышла невнятной. Получилось только раза с третьего.

— Я знаю! Знаю, кого ты напоминаешь! Элион! Ты безумно похожа на Элиона! — громче, чем нужно, выдала я.

На лице Весты отразилось торжествующее выражение, губы несдержанно расплылись в широкой улыбке. Она резко повернулась к Каю, буквально тыча в его сторону пальцем:

— Вот! Говорила же, что это заметно, а Элион болван! Наше сходство очевидно, но стоило Мейв упомянуть об этом при нашей единственной встрече, и он заявил, что «ни капли»!

— Элион не болван, просто невнимательный, — качнув головой, нехотя возразил Кай.

— Ещё какой болван!

— Ну ладно, может, временами.

Его скорая капитуляция в споре с сестрой позабавила, но проблеск веселья продлился лишь мгновение.

— Элион в какой-то степени мой брат, — буркнула Веста, отчего я едва не обронила челюсть. — Мы единоутробные. У нас одна мама и разные отцы.

— Значит, ты наполовину палагейка, наполовину… — я неоднозначно махнула рукой в сторону Руфуса, не зная, как назвать его национальность или расу.

Наполовину богиня? Немного архаично.

— Верно. Я старшая сестра Элиона. Камилла из Дома Чревоугодия и моя мама. Именно поэтому отец решил помочь Элиону с просьбой, когда тот попросил позволения пройти в Санкт-Данам и не пропускать тех, кто пожелает его вернуть.

— По словам Элиона, Привратник его обманул, вынудив заключить несколько сделок.

— Да-а-а, — устало протянула она. — Поведение отца бывает неоднозначным.

Руфус с комичным недоумением поднял брови в ответ на наши пристальные взгляды.

— Мальчишка просто не знает, что этим я спас ему жизнь, — отмахнулся от обвинений тот. — Я действительно помог ему из-за любви к его матери, но он бы и месяца в Санкт-Данаме не протянул. Чуял, что после первых же трудностей побежит обратно, а там его дядя рано или поздно от него избавится, поняв, что племянник в любой момент может удрать на безопасное расстояние.

— А как же вторая сделка? — напомнила я. — Ты сказал, что пропустишь его обратно, если он будет помогать Каю в Санкт-Данаме.

— Именно. Во-первых, нефиг бездельничать, а так он пользу приносил. Во-вторых, я ждал, пока возвращение не будет для него безопасным. Намеренно отправил его к Камаэлю, который мог защитить Элиона от любого наёмника. Так что во всей этой истории меньше всех повезло Камаэлю.

Лицо последнего потемнело от гнева. Желваки заходили, шея и плечи напряглись, будто он всеми силами пытался сдержать что-то в себе.

— Ты заставил меня подчищать дерьмо! — всё-таки рявкнул Кай на своего отца.

Я отшатнулась, когда небо стало тёмно-красным, а сочная трава и цветы вокруг Кая почернели. В воздухе раздались вопли ужаса и крики, неестественные животные звуки и шумы. Ни Веста, ни Руфус не выказали беспокойства, а при виде моей реакции лицо Кая вытянулось, все изменения сгинули, словно морок.

— Не бойся, совёнок, — заверил меня Руфус, глядя на сына с жалостливой улыбкой. — Он ничего тебе не сделает. Мать Камаэля из Дома Кошмаров. И его иллюзии всегда такие мрачные, жестокие… кошмарные.

— Не прикрывайся ею! — с меньшей злостью, но всё равно хлёстко отрезал Кай. — По твоему поручению я решал проблемы за других, да ещё и нянькой стал для племянника архонта!

Кай солгал даже о своём Доме. Он выше Элиона не только по степени влияния Дома, но и по крови…

— Ты сын Наи, — я не спрашивала, а утверждала, убеждённая в своей догадке. Теперь поняла, почему на встрече в Даории она показалась мне знакомой.

Потому что её сын перенял многое от её красоты.

На лице Кая отразилось недовольство, но он согласно кивнул, поскупившись на словесный ответ. Я повернулась к Гипносу.

— Ты спал с представительницами двух влиятельных Домов, чтобы они родили тебе детей?!

— Слишком грубо, Кас, — почти искренне оскорбился Руфус. — Я люблю Камиллу и Наю. Я никогда никого не принуждал и ничем не одурманивал, если ты намекаешь на это. Веста и Камаэль — плоды любви.

Брат с сестрой одарили отца хмурыми взглядами, но тот не подал виду, что вообще заметил. Его лицо приобрело пугающе бездушное выражение, глаза стали холодными, когда он продолжил:

— Ты же, Кассия, должна была стать моим третьим ребёнком, но мойры спутали наши судьбы.