Цетаганда

Лоис Макмастер Буджолд, 1995

Приключения Майлза Форкосигана продолжаются. На этот раз все начинается вполне невинно – Майлз, вместе с братом Айвеном, отправляется с дипломатической миссией на Цетаганду, где должно состояться погребение Императрицы. Но дело принимает неожиданный оборот – Форкосиган поневоле ввязывается во внутренние политические интриги местной знати, которые угрожают и безопасности Барраяра. Чтобы спасти себя и отвести угрозу от родной планеты, Майлз должен найти настоящих заговорщиков…

Глава 3

— Официальное название резиденции императора Цетаганды — Райский Сад, — сообщил Форобио, — но вся галактика называет его просто Ксанаду. Вы скоро сами увидите почему. Дуви, дай милордам посмотреть.

— Слушаюсь, милорд, — откликнулся юный сержант, сидевший за пультом управления аэрокара, и прикоснулся к клавишам. Посольский аэрокар заложил крутой вираж и нырнул в ущелье между ослепительных сталагмитов городских домов.

— Поосторожнее, Дуви. Мой желудок, понимаешь ли…

— Слушаюсь, милорд. — Водитель убавил скорость до разумных пределов. Они еще немного снизились, обогнули шпиль здания, имевшего на первый взгляд не меньше километра в высоту, и вновь поднялись. Горизонт отодвинулся.

— Ух ты! — выдохнул Айвен. — В жизни не видел таких огромных силовых куполов. Даже не думал, что они бывают такого размера.

— На это уходит энергия целой электростанции, — сказал Форобио. — Только на купол. На интерьер — энергия еще одной.

В лучах утреннего солнца Эты Кита сиял приплюснутый полупрозрачный пузырь километров шести в диаметре. Он лежал в центре города, словно огромное яйцо в миске или бесценная жемчужина. По периметру купол окружало километровое кольцо парка, потом отсвечивающая серебром улица, потом еще один парк, потом обычная улица, забитая транспортом. От этой улицы радиальными лучами расходились восемь широких проспектов. Центр города. Центр Вселенной, представилось Майлзу. Цетагандийцы знали толк в эффектах.

— Сегодняшняя церемония в некотором роде является костюмированной репетицией заключительной, которая состоится через полторы недели, — продолжал Форобио. — Там будут абсолютно все: гем-лорды, аут-лорды, галактические представители и так далее. Возможно, возникнут организационные паузы. Бог с ними, главное, чтобы не по нашей вине. Я потратил неделю на переговоры относительно вашего места во всем этом.

— Ну и что это за место? — полюбопытствовал Майлз.

— Вы оба займете место, равноценное второразрядным гем-лордам, — пожал плечами Форобио. — Это лучшее, чего я сумел добиться.

В толпе, хотя ближе к передней ее части. Неплохо: можно наблюдать, не слишком выделяясь, заключил Майлз. Все трое — Форобио, Айвен и он сам — были облачены в обычные родовые траурные костюмы с должностными нашивками, вышитыми черным шелком по черной же ткани. Все, как требуют правила: на церемонии ожидалось присутствие самого императора. Обыкновенно Майлз любил форму дома Форкосиганов, будь то повседневная коричневая с серебром или этот строгий и элегантный траурный вариант. Отчасти эта любовь объяснялась тем, что высокие сапоги позволяли ему обходиться без накладок. Однако сегодня натягивать сапоги на обожженные ноги оказалось… скажем, делом малоприятным. Придется хромать сильнее обычного даже с учетом того, что он под завязку набрался болеутоляющих таблеток.

«Я тебе это еще припомню, Йенаро».

Они приземлились на стоянке у южного входа в купол. Форобио отпустил аэрокар.

— Мы пойдем без охраны, милорд? — с сомнением в голосе спросил Майлз, глядя вслед удаляющемуся аэрокару. В руках он держал длинный футляр из полированного клена.

Форобио покачал головой:

— В Райском Саду только император может позволить себе напасть на кого-то. И если уж он захочет устранить вас там, никакие охранники не помогут.

Очень высокие мужчины в форме Цетагандийской имперской гвардии проводили их через шлюз купола к аэроплатформам с сиденьями, обтянутыми белым шелком — цветом траура. Слуга в бело-серых одеждах помог им занять места. Автоматические платформы одна за другой плавно тронулись над мощенной белым нефритом дорожкой, ведущей куда-то в глубь пышного парка. Тут и там сквозь деревья просвечивали крыши павильонов. Все строения были невысокими и уединенными за исключением нескольких причудливой формы башен в самом центре магического круга километрах в трех от них. Хотя на Эте Кита стояло солнечное весеннее утро, под силовым куполом царила пасмурная погода, как бы обещавшая дождь (который также наверняка не пойдет).

После довольно продолжительной поездки платформы остановились у павильона к востоку от центральных башен. Другой слуга с поклоном пригласил их сойти с платформы и проследовать в здание. Майлз оглядывался по сторонам, стараясь опознать делегации.

Мэрилакцы. Да, седоголового Берно он узнал сразу. Несколько людей в зеленом, должно быть джексонианцы, делегация с Аслунда включала главу государства (даже его сопровождали только два безоружных гвардейца), женщина-посол с Беты в свободном саронге — все направлялись отдать последние почести женщине, которая никогда не встретилась бы с ними лицом к лицу при жизни. Картина, мягко говоря, сюрреалистическая. Майлзу казалось, будто он очутился в зачарованном царстве, и когда они через пару часов выйдут наружу, в окружающем мире пройдет сотня лет. Посольские делегации задержались у входа пропустить кортеж сатрап-губернатора — этот аут-лорд шествовал в сопровождении дюжины гем-гвардейцев с лицами в полной канонической раскраске: оранжевых, зеленых и белых завитках.

Внутреннее убранство павильона оказалось на удивление простым и, на взгляд Майлза, изящным. В нем преобладали цветы и живые растения с несколькими фонтанами — словно сад запустили внутрь. Открывавшиеся в основное помещение залы были не гулкими, но голос слышался отчетливо. Акустика помещений явно удалась их создателям. Между гостями сновали слуги, предлагавшие еду и питье.

В дальнем конце зала показались две плывущие со скоростью пешехода, неярко светящиеся жемчужным светом сферы, и Майлз впился в них жадным взглядом: он в первый раз видел аут-леди. Если это можно назвать «видел».

За пределами своих покоев аут-леди всегда появлялись только под покровом защитных полей, генераторы которых, как Майлзу говорили, монтировались на гравикреслах. Поля могли иметь любой цвет в зависимости от настроения или обстановки, однако сегодня все они были белыми в знак траура. Аут-леди могли видеть изнутри все, в то время как проникнуть взглядом внутрь не мог никто. Или забраться внутрь, или пробить поле парализатором, плазменным пистолетом, нейробластером, снарядами небольшого калибра или небольшим зарядом взрывчатки. Правда, то же самое поле не давало возможности и стрелять изнутри, но это аут-леди вряд ли было так уж необходимо. В чистой теории это поле можно было рассечь узким гравитационным лучом, но громоздкий гравигенератор превращал это оружие в подобие артиллерии, не давая возможности переносить его в одиночку.

Под покровом защитных полей аут-женщины могли одеваться как угодно. Интересно, заботит ли их это вообще? Может, они облачены в домашнее старье и шлепанцы? Или вообще разгуливают голышом? Как знать?

Высокий пожилой человек в белоснежных одеждах — все аут — и гем-лорды были одеты так — встретил барраярскую делегацию. Лицо его в благородных морщинах казалось почти прозрачным. Судя по тому, что он, забрав у Форобио аккредитационные грамоты, подробно проинструктировал о их месте и очередности действий в предстоящей церемонии, он занимал на Цетаганде должность, эквивалентную придворному мажордому, хотя и с более цветистым названием. По его тону можно было сделать вывод, что он считает всех чужеземцев безнадежно слабоумными, хотя не теряет надежды на то, что, будучи проинструктированы в самых доступных выражениях, они все же имеют шанс не осрамиться.

Он склонил свой ястребиный нос к кленовому футляру.

— Это и есть ваш дар, лорд Форкосиган?

Майлз ухитрился расстегнуть футляр и открыть его, не уронив. Внутри на ложе из черного бархата покоился старый иззубренный меч.

— Этот меч отобран из коллекции моего императора, Грегора Форбарры, специально в дар покойной императрице. Этот самый меч Дорка Форбарра носил в Первой цетагандийской войне. — На самом деле мечей было несколько, но вдаваться в подробности Майлз не собирался. — Бесценная и неповторимая историческая реликвия. Вот документы, подтверждающие его подлинность.

— Ого! — Седые брови старого мажордома приподнялись как бы против его воли. Он не без благоговения принял футляр с личным гербом Грегора. — Пожалуйста, передайте благодарность моего августейшего повелителя вашему. — Он чуть поклонился и отошел.

— Ну что ж, это сработает, — довольно заметил Форобио.

— Еще бы, — буркнул Майлз. — Так трогательно, просто сердце разрывается. — Он передал футляр Айвену.

Церемония не начиналась. Организационные задержки, подумал Майлз. Он отошел от Айвена и Форобио в надежде выпить чего-нибудь горячего. Майлз как раз стоял над подносом, выбирая себе что-нибудь погорячее, но не слишком крепкое, когда негромкий голос у его локтя произнес:

— Лорд Форкосиган?

Он повернулся, и у него перехватило дыхание. Низкорослая фигура неопределенного пола и возраста — женщина? — стояла рядом с ним в серо-белой одежде слуги из Ксанаду. Голова ее была лыса, как яйцо; лицо также лишено растительности. Даже бровей.

— Да… мадам?

— Ба, — вежливо поправила она. — С вами желает побеседовать леди. Будьте добры, следуйте за мной.

— Гм… да, конечно.

Она повернулась и молча пошла прочь от толпы. Майлз неуверенно двинулся следом. Леди? Если повезет, это могла быть и Миа Маз из верванской делегации. У него к ней было несколько неотложных вопросов.

«Никаких бровей? Я ожидал этой встречи… Но здесь?»

Они вышли из зала. Следуя за незнакомкой, Майлз миновал пару коридоров и маленький садик. Влажный воздух глушил почти все звуки, доносившиеся сюда из зала. Они вошли в маленькое здание, с двух сторон открытое в сад. Шаги Майлза отдавались от темного деревянного пола неровным — в такт его хромоте — эхом. В глубине помещения в нескольких сантиметрах от пола парила неярко светящаяся сфера.

— Оставь нас, — послышался голос из шара. Служанка поклонилась и, не поднимая глаз, вышла. Силовое поле искажало голос, и он приобретал низкий, бесцветный тембр.

Пауза затягивалась. Возможно, леди еще не доводилось видеть физически неполноценного человека. Майлз поклонился и ждал, стараясь казаться спокойным и уверенным, а вовсе не пораженным и сгорающим от любопытства.

— Итак, лорд Форкосиган, — наконец послышался голос. — Вот и я.

— Э-э… конечно, — поперхнулся Майлз. — И кто же вы, миледи, под этим хорошеньким мыльным пузырем?

Еще более долгая пауза.

— Я аут Райан Дегтиар. Фрейлина Небесной Госпожи, Прислужница Звездных Ясель.

Еще один цветистый титул, ни черта не говорящий о роде занятий его обладателя. Конечно, Майлз помнил имена всех гем-лордов из Цетагандийского генерального штаба, всех сатрап-губернаторов и их гем-офицеров, но эти женские аут-штучки были ему совершенно незнакомы. Впрочем, Небесной Госпожой именовали покойную императрицу аут-леди Лизбет Дегтиар, а уж это имя он все-таки знал.

— Так вы родственница покойной вдовствующей императрицы, миледи?

— Да, я принадлежу к ее генному созвездию. В четвертом от нее поколении. Я прослужила ей половину моей жизни.

Значит, приближенная леди. Одна из доверенных служанок старухи императрицы. Высокая должность. Должно быть, она тоже немолода.

— Гм… вы случайно не приходитесь родственницей некоему гем-лорду по фамилии Йенаро?

— Кому-кому? — Даже силовое поле не смогло скрыть изумления.

— Не обращайте внимания. Пустяк. — Черт, ноги начинали ныть. Похоже, снимать эти чертовы сапоги по возвращении в посольство будет потруднее, чем надевать их. — У меня все из головы не идет ваша служанка. У многих здесь такие же лысины?

— Это не женщина. Это ба.

— Ба?

— Ба — бесполые высшие слуги императора. В правление его Небесного Отца модно было создавать их такими безволосыми.

Ага, бесполые слуги, созданные с помощью генной инженерии. До него доходили слухи о них, по большей части в связи с сексуальными сюжетами, порожденными не столько реальностью, сколько фантазией рассказчика. Так или иначе, про них было известно, что они абсолютно преданы своему господину, фактически создателю.

— Значит… не все ба безволосы, но все безволосые — ба?

— Да… — Еще одна пауза. — Зачем ты пришел в Райский Сад, лорд Форкосиган?

Майлз заломил бровь.

— Представить Барраяр в этих обсто… в этой скорбной процессии и поднести вашей покойной госпоже последние дары. Я посланник. Именем императора Грегора Форбарры, которому я служу в меру своих слабых сил.

— Ты смеешься над моей бедой.

— Что?

— Что тебе нужно, лорд Форкосиган?

— Что нужно мне?.. Вы позвали меня сюда, леди, разве не так? — Он с досадой потер шею и попробовал еще раз: — Э-э… не могу ли я случайно помочь вам?

— Ты?!

Ее оскорбленный тон уязвил его.

— Да, я! Я не так… — «Беспомощен, как может показаться». — В свое время мне удалось провернуть одно-два дела. Но если вы не хотите объяснить мне, о чем речь, я не смогу ничего. Скажите мне, и я попытаюсь. В противном случае я не смогу, разве вы не понимаете? — Он окончательно запутался. — Послушайте, давайте начнем разговор сначала. — Он низко поклонился: — Доброе утро, я лорд Майлз Форкосиган с Барраяра. Чем могу служить вам, миледи?

— Вор!

Наконец-то все начало проясняться.

— О! Нет-нет! Я — Форкосиган, а не вор, миледи. Хотя меня можно назвать получателем украденной собственности, — рассудительно заметил он. — Так сказать, я ее заначил.

Ответом вновь была тишина; возможно, леди не привыкла к воровскому жаргону.

— Вам не приходилось, случаем, терять одну вещь? Цилиндрический электронный прибор с изображением птицы на крышке?

— Он у тебя! — В голосе ее послышался стон отчаяния.

— Ну, не с собой.

Ее голос звучал совсем слабо и хрипло:

— Все равно он у тебя. Ты должен вернуть его мне.

— С радостью, если вы докажете, что он ваш. Я не претендую на право собственности.

— Ты сделаешь это… просто так?

— Ради сохранения доброго имени и… я офицер Имперской безопасности. Ради информации я готов почти на все. Удовлетворите мое любопытство, и сделка совершена.

Ее голос упал до пораженного шепота:

— Ты хочешь сказать, ты не знаешь, что это такое?

Пауза тянулась так долго, что он начал бояться, не скончалась ли старая леди в своем шаре. Из большого павильона донеслась похоронная музыка.

— О, черт… извините. Это чертово шествие начинается, а мне положено быть там в первых рядах. Миледи, как мне связаться с вами?

— Тебе нельзя. — Голос ее стал совершенно бесцветным. — Мне тоже пора. Я пошлю за тобой. — Белый шар приподнялся и поплыл прочь.

— Где? Когда?..

Судя по музыке, шествие готово было вот-вот тронуться.

— Не говори никому об этом!

Он успел поклониться вслед удаляющейся сфере и торопливо заковылял через сад. У него было ужасное чувство, что он опоздал на все на свете.

И когда он вернулся в зал, приблизительно так все и оказалось. Длинная людская цепь тянулась к главному выходу из зала, а от него — к центральным башням. Форобио, лихорадочно оглядываясь, нетерпеливо топтался на месте; в ряду делегаций образовалась заметная брешь. Обнаружив Майлза, он беззвучно, но выразительно пробормотал: «Пошевеливайся же, черт возьми!» Майлз поторопился занять место в процессии, ощущая на себе взгляды всех находившихся в зале.

— Где это ты пропадал столько времени? — отчаянно прошипел Айвен, возвращая ему футляр. — В сортире? Я уж собирался искать…

— Цыц. Потом расскажу. — Майлз не без усилия принял тяжелый кленовый футляр и придал ему более или менее дарственное положение. Миновав дворик, вымощенный резным нефритом, они у самого входа в одно из башнеподобных зданий догнали процессию и заняли свое место.

Они стояли перед огромной гулкой ротондой. Где-то впереди Майлз заметил несколько белых шаров, но под каким из них скрывалась его старая аут-леди, определить не было никакой возможности. Согласно плану церемонии, всем предписывалось медленно обойти саркофаг, преклонить колена, возложить к нему похоронные дары — по спирали, согласно старшинству — и выйти из ротонды через противоположный выход в Северный павильон (для аут-лордов и гем-лордов) или в Восточный павильон (для галактических делегаций), где их ожидало похоронное пиршество.

Однако скорбная процессия остановилась; у стрельчатой арки входа начала образовываться пробка. Спереди, из ротонды, вместо негромкой музыки и шаркающих шагов доносились громкие голоса. Поначалу слышались только тревожные возгласы, потом к ним добавились отрывистые команды.

— Что не так? — забеспокоился Айвен, вытягивая шею. — Кто-то упал в обморок?

Майлз никак не мог ответить на этот вопрос, ибо не видел ничего, кроме спины стоявшего перед ним. Процессия дернулась и тронулась снова. Голова ее достигла входа в ротонду, но там неожиданно повернула налево. У ступеней стоял гем-офицер, негромко и монотонно повторявший одно и то же: «Пожалуйста, оставляйте дары у себя и следуйте сразу в Восточный павильон. Пожалуйста, оставляйте дары у себя и следуйте сразу в Восточный павильон, мы скоро все организуем. Пожалуйста, оставляйте…»

В самом центре ротонды, выше голов, возлежала на помосте вдовствующая императрица. Даже после смерти чужеземцам не дозволялось смотреть на нее. Ее катафалк был окружен полупрозрачным пузырем силового поля, сквозь дымку которого неясно виднелся только ее силуэт. Цепочка гем-гвардейцев в разноцветных формах — судя по всему, их поспешно набрали из свит сатрап-губернаторов — протянулась от саркофага до стены, скрывая от посторонних глаз что-то еще.

Этого Майлз вынести уже не мог.

«В конце концов, не будут же они убивать меня на глазах у всех, верно?»

Он сунул кленовый футляр Айвену и нырнул под локоть гем-офицера, все еще направлявшего процессию в левую дверь. Обаятельно улыбаясь, широко разведя пустые руки, он проскользнул между двумя оцепеневшими от подобной наглости гем-гвардейцами.

По другую сторону катафалка, на месте, предназначавшемся для самого первого подарка от высшего аут-лорда, лежал труп с перерезанным горлом. Огромная лужа свежей крови залила малахитовый пол и пропитала серо-белую форму лежащего. Откинутая в сторону правая рука все еще сжимала тонкий, украшенный драгоценностями нож. Лысая, безбровая мужеподобная фигура, пожилая, но не старая… Даже без фальшивых волос Майлз узнал того, с кем они столкнулись в капсуле, и сердце у него на мгновение замерло от изумления.

«Кто-то повысил ставки в этой игре».

За спиной у Майлза уже возник старший по званию из находившихся в зале гем-офицеров. Даже покрывавшая его лицо раскраска не скрывала застывшей улыбки: человек честно пытался сохранять вежливость по отношению к тому, кого с удовольствием изрубил бы на куски.

— Лорд Форкосиган, не угодно ли будет вам присоединиться к вашей делегации?

— Да, конечно. Кто этот несчастный?

Гем-офицер не прекращал попыток направить его назад — цетагандиец был достаточно умен, чтобы не прикасаться к нему, — и Майлз позволил отвести себя от трупа. Разъяренный гвардеец был благодарен ему хотя бы за это и невольно ответил:

— Это ба Лура, старшее ба из прислужниц Небесной Госпожи. Ба служило ей шесть десятков лет и, похоже, хотело служить и дальше — в смерти. Только очень уж безвкусно — совершить это здесь. — Гем-офицер отконвоировал Майлза обратно к вновь затормозившей цепи делегаций, куда тот был немедленно втянут длинной рукой Айвена.

— Что здесь, черт возьми, происходит? — прошипел Айвен ему на ухо.

«И где, интересно, вы находились в момент убийства, лорд Форкосиган?»

Правда, это не выглядело как убийство, скорее как настоящее самоубийство, только очень архаичное по исполнению. Не более получаса назад. Как раз тогда, когда он отсутствовал, беседуя с белым пузырем, который мог быть, а мог и не быть аут-леди Райан Дегтиар. Коридор, по которому они теперь шли, казался извилистым, хотя Майлз приписал это своему состоянию.

— Вам не стоило покидать процессию, — мрачно заявил Форобио. — Кстати, что вы там увидели?

Майлз скривил губы, но тут же, опомнившись, принял вполне серьезный вид:

— Одно из преданных покойной вдовствующей императрице ба перерезало себе глотку у подножия ее саркофага. А я и не знал, что у цетагандийцев в моде человеческие жертвоприношения. Разумеется, неофициальные.

Форобио сложил губы трубочкой, как бы собираясь присвистнуть, но вместо этого чуть улыбнулся.

— Как хлопотно для них, — пробормотал он. — Сколько усилий им теперь придется приложить в попытках спасти церемонию.

«Вот-вот. Если старое существо было так предано хозяйке, кой черт оно совершило то, что — оно не могло не знать этого — вызовет сильное раздражение ее господ? Месть ценой собственной жизни? Если подумать, на Цетаганде это безопаснее всего…»

Ко времени, когда они, обогнув центральную башню, попали в Восточный павильон, ноги совершенно замучили Майлза. Целая армия слуг, двигавшихся чуть быстрее, чем того требовал этикет, помогала нескольким сотням делегатов со всей галактики занять отведенные им места за столами. Поскольку некоторые из даров в руках у делегатов оказались даже более громоздкими, чем барраярский футляр с мечом, процесс размещения шел медленно, к откровенному неудовольствию слуг. Майлз представлял себе, как где-то в недрах здания армия вспотевших цетагандийских поваров извергает цветистые цетагандийские проклятия.

Майлз заметил делегацию Вервана — те сидели не так далеко от них. Воспользовавшись суматохой, он выскользнул из своего кресла и, обойдя несколько столов, попытался обменяться несколькими словами с Миа Маз.

— Добрый день, миледи Маз. Мне надо поговорить…

— Лорд Форкосиган! Я как раз хотела… — выпалили они одновременно.

— Сначала вы, — поклонился Майлз.

— Я пыталась дозвониться к вам в посольство, но вы уже ушли. Вы имеете представление о том, что случилось в ротонде? Неслыханное дело, чтобы цетагандийцы внесли изменения в ход такой церемонии.

— У них не было выхода. Ну, допустим, они могли бы проигнорировать труп — лично я считаю, так было бы даже внушительнее, — но они, судя по всему, решили сначала прибраться.

Майлз снова повторил то, что про себя уже назвал «официальной версией» самоубийства ба Лура, чем мгновенно привлек внимание всех сидевших за столом. Ну и черт с ним, все равно слух о случившемся разойдется очень быстро, так что нет смысла умалчивать.

— Вам удалось найти ответ на вопрос, который я задавал вам вчера вечером? — продолжал Майлз. — Я… я понимаю, сейчас не время и не место…

— Да и еще раз да, — ответила Маз.

«Только не по местной сети головидеосвязи, — подумал Майлз. — Прослушивают ее или нет».

— Вам не трудно было бы заглянуть прямо после этой церемонии к нам в барраярское посольство? Мы могли бы попить чаю…

— Эта мысль представляется мне замечательной, — улыбнулась Маз, глядя на него с возрастающим интересом.

— Мне позарез нужен урок этикета, — добавил Майлз для любопытных ушей по соседству.

В глазах Маз блеснули веселые искорки.

— Так мне и говорили, милорд.

— Кто?.. — начал он и осекся. «Ясное дело, Форобио». — Всего хорошего, — закончил он и поспешил на свое место.

Форобио одарил его уничтожающим взглядом, но смолчал.

Ко времени, когда они отведали около двадцати деликатесов — количество перемен компенсировало крошечные порции, — цетагандийцы привели все в порядок. Седой мажордом явно принадлежал к тем полководцам, чьи таланты ярче всего проявляются в безвыходных ситуациях, ибо он ухитрился выстроить всех в надлежащем порядке по старшинству, несмотря на то что процессия теперь двигалась через ротонду в обратном направлении. В общем, если мажордом и собирался перерезать себе горло, то позже, в надлежащем месте и с надлежащими церемониями, а вовсе не в этой непристойно поспешной манере.

Майлз положил кленовый футляр на малахитовый пол на втором витке растущей спирали из даров, в метре от того места, где ба Лура рассталось с жизнью. Идеально отполированный, без намека на пятнышко пол не был даже сырым. Интересно, успела цетагандийская охранка обследовать место или кто-то специально рассчитал все так, чтобы в спешке были уничтожены даже малейшие улики?

«Черт, хотелось бы мне вести это дело».

Белые аэроплатформы уже дожидались посланников с другой стороны Восточного павильона, чтобы отвезти их обратно к вратам Райского Сада. Вся церемония затянулась всего на час, но ощущение времени у Майлза нарушилось уже с первого взгляда на Ксанаду. Ему казалось, будто под куполом прошла сотня лет, в то время как в окружающем мире только-только миновало утро. Сержант-водитель Форобио подогнал к ним машину. Майлз блаженно рухнул в кресло.

«Когда вернемся домой, эти проклятые сапоги придется срезать».