Сезон охоты. Детектив. Книга вторая

Лора Стриж

Мы вновь встречаемся с Лизой и Митькой. Преступления давних лет всплывают на поверхность, стоило лишь поглубже копнуть. Действие развивается в декабре 1996 года.

Глава 2

Официальной статистики, как часто обращаются сотрудники правоохранительных органов за помощью к экстрасенсам, нет. Однако, интерес этот начал проявляться в конце 80-х. Сам Алёшин не мог пойти к «гадалке», как их называли в народе. При первой же беседе с Анжелой Горицкой, та сама предложила сходить к ясновидящей, чтобы хоть немного пролить свет на произошедшее с отцом, однако Алёшин не согласился на такой эксперимент. Тем не менее, через несколько дней после похорон, Анжела поехала в областной центр, нашла там женщину-экстрасенса, Светлану Потапову. Загадочные исчезновения, не менее таинственные самоубийства, кражи, исторические преступления — вот не полный перечень тех дел, за которые берётся госпожа Потапова. Она часто работает с родственниками пропавших или убитых людей, к ней обращаются, когда следствие заходит в тупик.

Лика привезла несколько фотографий отца, но ни на одной он не был снят в форме. Отец на охоте с ружьём, отец с мамой, отец ведёт Лику в первый класс, отец с Ликой на выпускном вечере в школе, отец на пляже. Долго смотрела экстрасенс на разложенные фотографии, потом встала, сделала несколько глубоких вдохов, походила вокруг стола, вновь села в своё кресло. Ни одно фото она не взяла в руки, попросила Лику перевернуть их картинками вниз. И опять долго смотрела, делала круговые движения над белой бумагой…

То, что она рассказала, Лику потрясло не меньше, чем всех, кто об этом после узнал. Надо срочно ехать домой, завтра девять дней, как не стало отца, необходимо обязательно встретиться со следователем. В любом случае, оставаться в областном центре Лике не хотелось, она поспешила на вокзал и только-только успела сесть в последнюю электричку до Казарска.

— Пустота внутри меня… бессодержательные дни, оглушительно пустые, как гроза над степью. Жизнь становится невыносимой, слёзы душат, а плакать я не могу. Плачет, рыдает душа, слёзы превращаются в камни, они, так и не родившись, умирают где-то внутри. Больно терять любимых, но труднее всего терять навсегда. Сердце болит от тяжести слёз, падающих из истерзанной души. Болит так сильно, ведь не успела сказать: «Я люблю тебя, папа!» Не успела попросить прощения. За всё, — сказала Лика, наливая очередную порцию виски.

— Лика, прошу тебя, не пей много. Завтра девять дней отцу, друзья приедут, родные, надо держаться, — голос тётушки Варвары звучал, как из-под подушки.

— Хорошо, Варюшка, не буду больше пить. Только ты не уходи, побудь со мной, ты у меня одна осталась. Все отвернулись, говоришь, что люди придут… да никто и не придёт, все против нас.

— Ну, что ты такое говоришь, дорогая! Мы с Владиславом всегда рядом. Папу знал весь город! Соседи, и соседи по старому дому, коллеги, ученики, все придут. Из общества охотников приятели тоже приедут. Твой отец был очень добросердечный человек, он был уважаемым, когда был прокурором города. Когда занялся частным сыском, его признали, и как детектива, Борис был почётным гражданином города.

— Ах, тётушка Варя, мы с тобой ничего не знаем! Это для тебя, для меня он был таким. А для кого-то он был — как кость в горле! Я не верю, что эта пуля попала в него случайно! — Лика залпом выпила виски из широкого бокала. — Да, для меня папа был солнышком, погасили его внезапно. Никто! Никто и никогда не имеет права погасить Солнце! А его погасили.

— Лика, это был несчастный случай на охоте, ты же знаешь, в милиции так сказали, следствие ещё не закончилось, но предварительно всё так.

— Знаешь, тётя, у отца в окружении были, не только хорошие люди, встречались и моральные предатели. Скажешь, что не могут все поголовно быть предателями. А вот, посуди сама. В детективном агентстве, у отца, работали только те, кому он доверял. Так?

— Так, он сам проводил собеседование с кандидатами, подбирал всех сотрудников только сам.

— Вот! А в итоге его все кинули! Курьер не доставил вовремя очень важные документы — он предатель! Секретарь вдруг нахамила потенциальному клиенту! Она тоже предатель! А самый главный среди всех — его помощница Ирина, которая взяла неизвестно откуда появившиеся отгулы, за неделю до событий! Просто бросила все дела и не вышла на работу! Я не могу понять, я совершенно не понимаю, что такое у них могло произойти! Тётя Варя, предательство простить нельзя! От предателей следует подстраховываться, что и делал отец, набирая свою команду. Избавляться от предателей, если таковые вдруг завелись! А избавились от него!

— Лика, голубушка, это всё твоё воображение, право слово. Ты сегодня устала, ездила в Свердловск, там моталась по городу. Пойди, отдохни немного, успокойся. Время всё расставит на свои места.

— Знаешь, тётя, я хочу попросить тебя. Поговори с женой Алёшина, ты же с ней общаешься. Пусть устроит мне встречу с ним, поговорить надо.

— А что сама — то не придёшь к нему в прокуратуру? Постой, а разве он не допросил тебя?

— В том и дело, что да, допросил, но не хочу я, чтобы знали о нашей встрече. У меня есть ещё кое-что, о чём я ему ещё не сказала. Потому что пока не знала этого. А сейчас есть новая информация, я из Свердловска привезла. Поговори с ней, как её зовут? Елизавета? Попроси потихоньку, но так, чтобы никто не знал. А сейчас, пожалуй, я посплю, что-то совсем разбитая сегодня. Когда придёт Владислав, ты ему скажи, чтобы не будил меня. Да, и не говори ему о моей просьбе.

— Я дома! — хлопнула входная дверь — Лика! Я пришёл! Здравствуйте, тётя Варя!

— Добрый вечер, Владик. Ужинать будешь?

— Нет, благодарю. Я поужинал с партнёрами. Лика, дорогая, как ты себя чувствуешь? — Владислав склонился над супругой. Та холодно подставила щёку для поцелуя.

— Я пойду отдыхать, устала сегодня.

— Я хотел поговорить с тобой.

— Давай завтра с утра, я сегодня уже ничего не воспринимаю. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, дорогая… Тётя Варя, на завтра у нас готова одежда?

— Да, Владислав, твой костюм и платье Анжелики висят в гардеробной наверху.

— Мне звонили? Нет? Странно, обещали дать ответ из кадастрового, о готовности документов. Хорошо. Я пойду к себе. Поработаю. Завтра трудный день, девять дней Борису Петровичу, Лика спит, вы тоже отдыхайте уже. Спокойной ночи, тётя Варя!

Владислав поднялся в кабинет, на втором этаже огромной квартиры. Кабинет принадлежал покойному тестю, Борису Петровичу. Здесь всё говорило о привычках и характере прежнего хозяина. Над столом висели ружья, одно с памятной надписью, выгравированной на серебряной пластинке: «Лучшему сыщику, пред которым склонила чело Фемида». Второе ружьё тоже было подарком, от друзей — охотников, на 60-летие. Борис Петрович не ходил с ними на охоту, берёг, как памятные, дорогие сувениры. На охоту ездил с курковой «переломкой», стареньким ружьём ИЖ-17, выпуска 1949 года, которое ему завещал дед. С этим стволом 16-летний Борис ходил на охоту, и наравне с дедом приносил свою добычу. Ни разу не подвёл на охоте этот раритет, сделанный по чертёжным образцам моделей немецких оружейников. Сейчас старенький ИЖ находится в прокуратуре, среди прочих вещдоков.

Владислав медленно обвёл взглядом кабинет. В простенке, между окнами, находились огромные напольные часы, доставшиеся Борису Петровичу от тёщи. Бабушка Лики выросла в Москве, она была из семьи профессора. Дед передал ей эти старинные часы, когда та вышла замуж. Бабушка подарила их матери Лики, когда та вышла замуж за Бориса. Такой вот путь по женской линии проделали эти часы, бившие каждые полчаса глухим перезвоном. Ушли бабушки-дедушки, нет и матери Анжелы, а часы остались по-прежнему невозмутимыми и правильными, каждый миг отсчитывая секундомер жизни. К ним все давно привыкли, и если они вдруг пропадут, будет грустно, и ничем пустое место не прикрыть. Часы с башенным боем — это как символ традиции, часть истории семьи, они постоянно говорят о быстротечности бытия, напоминая о скоротечности жизненного пути…

Так думал Владислав, мысленно делая перестановку на свой вкус, запланировал купить новый сейф и кресло для отдыха, сменить портьеры и убрать некоторые книги из шкафа.

Лика про потенциальные перемены даже не предполагала. Владислав заранее знал, что перестановка в кабинете приведёт жену в ярость. У них состоится серьёзный разговор, но, в конце концов, она должна будет уступить. Отца не вернуть, а работать в кабинете теперь ему, Владиславу Гринёву.