История знаменитых путешествий. Марко Поло

Лоуренс Бергрин, 2007

Марко Поло – купец, исследователь, авантюрист и путешественник XIII века – был первым и, пожалуй, самым известным европейцем, совершившим длительное путешествие по Азии и проложившим мост между Востоком и Западом. Странствия привели его к границам знакомого тогда Европе мира и за их пределы по опасному Шелковому пути ко двору Хубилай-хана, где он завоевал доверие могущественного правителя Монгольской империи. Вернувшись, венецианец познакомил соотечественников с культурными богатствами Востока, положив тем самым начало многовековому увлечению Азией. Первоклассный рассказчик, Лоуренс Бергрин создал самое авторитетное на сегодняшний день описание увлекательных путешествий Марко Поло, мастерски соединив жанры научного исследования, биографии и путевого дневника. Невероятная одиссея, вобравшая в себя все фантастические обстоятельства жизни отпрыска богатой купеческой семьи – от юности в Венеции и путешествия в Азию до возвращения в Европу и сочинения книги, история распространения и толкования которой не менее драматична, чем путь ее автора, – предстает в тщательно отобранных и ярких деталях. Опираясь на солидные первоисточники и материалы собственных путешествий по маршруту Поло в Китае и Монголии, Бергрин описывает жизнь человека, расширившего пределы знаний и воображения его современников, и анализирует легенды о нем, отделяя правду от вымысла, а историю от мифа. Книга выдержала множество переизданий, переведена на 14 языков. «Поло со временем приобрел статус посредника по обмену культурными ценностями, став одной из тех редких личностей, чей обширный опыт позволяет воплотить и передать дух эпохи последующим поколениям. Его культура была культурой путешественника и торговца и включала в себя множество субкультур: монгольскую, китайскую, культуру Индии и племен Азии. Его взгляд простирался от Армении до Занзибара. Его восприятие этих культур, в особенности китайской, оставалось главным источником сведений о них для европейцев вплоть до XIX века. Мир, который исследовал Марко Поло, давно ушел в прошлое, но некоторые его черты поразительно современны». (Лоуренс Бергрин) Данная книга выходит на русском языке в двух сериях под названиями «Марко Поло: От Венеции до Ксанаду» (серия «Исторический интерес») и «История знаменитых путешествий: Марко Поло» (серия «Персона»). В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Пролог

Капитан

Летом 1298 года генуэзский флот, один из мощнейших в Европе, собирал силы для атаки на флот Светлейшей Республики Венеции. Несмотря на формальное перемирие, противники десятилетиями сталкивались в сражениях, соперничая за выгодные торговые пути на Восток. Искусные и отважные генуэзцы, как правило, одерживали верх в этих кровопролитных стычках. В 1294 году генуэзцы выиграли морское сражение, составив свои суда в огромный квадрат. При атаке венецианцев плавучая крепость отразила нападающих и обратила их в бегство. В следующем году генуэзцы снова доказали свое превосходство на море, потопив главный торговый флот Венеции. Поразив всех противников на воде, они продолжили преследование на суше. В 1296 году генуэзцы вырезали соперников в Константинополе ^[1], подтвердив тем свою репутацию жестоких и беспощадных врагов.

Венеция медленно набирала силу. Под руководством смелых капитанов узкие венецианские галеры отгоняли генуэзцев по всему Средиземному морю до самой Сицилии, подготавливая декорации для битвы при Курцоле (ныне — Корчула, Хорватия), получившей название по островку у скалистого побережья Далмации, на который предъявляли права оба надменных города-государства.

Громадный генуэзский флот, в общей сложности восемьдесят восемь кораблей, вышел в море под уверенным командованием недавно назначенного адмирала Ламбы Дориа. Тот применил выжидательную стратегию, скрываясь за островами, затем вышел в теплые воды у тунисского побережья в надежде заманить нетерпеливых венецианцев в ловушку. Венецианцы не попались на приманку, и генуэзскому флоту пришлось удовлетвориться мелкими стычками. Наконец терпение Дориа истощилось, и он двинул флот на север, к Венецианскому заливу. Корабли, проплывавшие мимо городов и замков, находившихся под номинальной властью Венеции, не встретили значительного сопротивления. За отсутствием врага они бросили якорь у берега Курцолы в четырехстах милях юго-восточнее Венеции. Тогда налетел свирепый шторм и потопил шесть из восьмидесяти восьми кораблей, когда же он стих, уцелевшие занялись разграблением острова, рассчитывая, что этого затаившиеся венецианцы уже не смогут стерпеть.

Утром 6 сентября 1298 года в наплывающем влажном зное из тумана внезапно возник венецианский флот: девяносто шесть галер под командованием Андреа Дандоло, отпрыска знатного рода. Венецианские галеры, прославленные своей быстроходностью, представляли собой стройные изящные суда, похожие на гондолы. Их приводили в движение попарно расположенные гребцы. Галеры могли разрезать надвигающуюся волну или с той же уверенностью вонзить выдающийся на носу шип тарана в корабль противника. Выполнив этот маневр, венецианцы немедленно бросались на штурм вражеского судна.

Весла действуют наиболее эффективно, когда входят в воду под небольшим углом, поэтому эти суда выдавались над водой менее чем на три фута. (Галеры могли ходить и под парусом, но для парусного хода они были плохо снаряжены.) Люди на борту венецианских галер влачили жалкое существование. Сто человек команды теснились в узкой щели, запас воды и провианта был очень мал. На борту умещался всего недельный запас провизии: голод для измученных гребцов был скорее нормой, чем исключением. Кроме того, ночью венецианские галеры становились на якорь. Они выходили в плавание не более чем на четыре-пять дней и держались у берега — эти смертоносные, но на редкость легкоуязвимые суда предпочитали подстерегать врага в засаде.

Одним из этих кораблей командовал Марко Поло, купец, три года назад вернувшийся из Китая. В свои сорок четыре года он превосходил других участников сражения по возрасту и опыту, приобретенному в длительных путешествиях. Он участвовал в битве как венецианский аристократ, снарядивший корабль на собственные деньги и доверивший управление судном опытному лоцману. Этот человек, с семнадцати лет странствовавший по дальним краям, чувствовал себя на борту как дома. Осада была его стихией, он неизменно оставался собранным и уверенным в себе. Сражение при Курцоле давало ему шанс прославиться в глазах сограждан, скептически принимавших его рассказы о Китае.

Андреа Дандоло вывел Марко и остальных венецианцев к дальнему берегу Курцолы, где они высадились — и немедленно попрятались в укрытиях. Тем временем Ламба Дориа разведал положение вражеского флота и пришел к ошибочному выводу, что противник оттягивает сражение из страха. Однако на следующее утро — в воскресенье 8 сентября — венецианцы пересекли остров и напали на генуэзский лагерь. Дориа, которому не терпелось наконец встретиться с венецианцами, повел своих людей в бой, разгоревшийся на море и на суше. Над землей небо потемнело от стрел, на море галеры таранили и поджигали друг друга. Дориа озирал сражение с мостика. Рядом стоял его сын Оттавио. Венецианская стрела пронзила грудь юноши. Дориа отказался принять сочувствие бывших вместе с ним на корабле людей. «Бросьте моего сына за борт, — приказал он. — Где найдет он лучший покой?»

Ветер был попутным для венецианцев. Под предводительством Дандоло они перехватили инициативу и захватили десять генуэзских галер, но удача вскружила им головы, и они посадили корабли на мель. После девятичасовой битвы измученные венецианцы стали сдавать. Генуэзцы захватили восемьдесят четыре венецианские галеры, часть потопили, другие сожгли. Скрыться удалось лишь считаным судам некогда гордого флота. Людские потери оказались еще большими. Всего генуэзцы пленили 8000 человек — ошеломляющее число для того времени, когда общее население Венеции насчитывало 100 000. Это поражение оказалось самым тяжелым для Венеции за десятилетия ее войны с Генуей.

Опозоренный Андреа Дандоло привязал себя к мачте флагманского судна и бился о нее головой, пока не разбил себе череп и не умер, лишив таким образом генуэзцев удовольствия казнить его.

Масштаб победы поразил и генуэзцев, уводивших пленные венецианские галеры в Геную.

Среди тысяч несчастных пленников был Марко Поло, благородный венецианец.

Еще четыре недели генуэзский флот с пленными судами держал курс на юг, затем повернул к западу, пройдя под «каблуком» Италии, и наконец на север, к Генуе, куда суда прибыли 6 октября 1298 года. Галеру Марко Поло втянули в гавань кормой вперед. Паруса хлопали на ветру, флаги были приспущены, а команда закована в кандалы. Еще большее бесчестье ожидало Марко Поло на суше, где его, согласно некоторым сообщениям, немедленно заключили в палаццо ди Сан-Джорджо. Несмотря на благородное имя, это сооружение имело дурную славу у венецианцев, поскольку выстроено было из камня, бесстыдно похищенного из венецианского посольства в Константинополе. Таким образом был создан памятник генуэзскому военному превосходству. Строение украшали взятые из того же источника каменные львы — символ власти Венеции, — прирученные теперь ее главным соперником. Если верить оскорбленным венецианцам, пленники умирали там от голода, однако генуэзцы утверждали, что их хорошо кормили и хорошо содержали. Истина, вероятно, лежит где-то посередине. Пленники свободно передвигались в пределах палаццо и даже посылали на родину за предметами роскоши. Видные персоны, в том числе Марко Поло, занимали апартаменты с постелями под балдахинами из дорогих тканей. Возможно, им разрешали посылать слуг с поручениями. Жизнь в плену была не столь мучительна, сколь скучна, но скука продолжалась годами. Даже в столь прискорбных обстоятельствах Марко Поло не потерял деловой хватки. С ним, как с капитаном венецианского судна, обходились достаточно почтительно. Он прославился по всей тюрьме, а затем и по всей Генуе как рассказчик поразительных историй о путешествии в Азию — те же истории он рассказывал прежде в Венеции. Он сумел привлечь внимание и воспользоваться обстоятельствами. Со временем он стал живой достопримечательностью. Незаурядность, которая помогла ему выжить в Монгольской империи и в Индии, очаровывала и притягивала людей, ранее с ним незнакомых. В конце концов заклятые враги, генуэзцы, прониклись величайшим почтением к этому удивительному и занимательному венецианцу. «Целый город приходил повидать и послушать его, и обходились с ним не как с пленником, а как с любимым другом и с самым уважаемым господином, выказывая ему такие почести и любовь, что едва ли был час, когда его не посещали бы самые знатные горожане, доставлявшие ему все необходимое для жизни», — писал Джованни Баттиста Рамузио, ученый эпохи Возрождения, составивший одно из первых жизнеописаний Марко Поло.

Избавившись от будничных торговых забот, Марко в тюрьме не просто выживал, но процветал, преобразившись в пожилую Шехерезаду мужского пола, зарабатывая на жизнь рассказами о своих приключениях и в особенности — о монгольском правителе Хубилай-хане. Венецианец мог похвастать, что видел его своими глазами. «Мессер Марко, — писал Рамузио, — видя, что каждый желает услышать о стране Катай и о великом хане, и утомившись ежедневным пересказом историй, решился изложить их на письме».

Скучая в палаццо ди Сан-Джорджо, Марко познакомился с фаворитом короля Англии Эдуарда I и автором нескольких рыцарских романов Рустикелло Пизанским. Генуэзцы захватили его в плен 6 августа 1284 года, в битве при Мелории, в которой нанесли решающий удар соперничавшей с ними Пизе. Как и другие заключенные, Рустикелло искал средства скоротать вынужденное безделье, и Марко обеспечил ему желанное развлечение. Красноречиво и пылко повествуя о своих приключениях, венецианец подробно описывал свое пребывание при дворе самого могущественного в мире владыки — Хубилай-хана.

Хубилай-хан в то время был полулегендарной фигурой для большинства европейцев, почитавших Монгольскую империю самым диким и опасным царством на земле. И вот перед Рустикелло оказался человек, не только видевший Хубилай-хана, но, по всей видимости, хорошо его знавший, по его приказу пересекший Азию из конца в конец и даже побывавший за ее пределами.

Рустикелло пишет: «Марко провел при Хубилай-хане полных семнадцать лет, и все это время путешествовал по его поручениям, доставляя ему известия из разных стран и так успешно выполняя все, что ему было поручено, что его посылали по самым сложным делам в самые отдаленные земли». Рустикелло с уважением добавляет: «Великий хан был столь доволен его успехами, что держал его в большом почете, выказывал к нему благосклонность и так приблизил к себе, что вызвал зависть в придворных. Марко объехал неведомые земли, узнал их, как никто другой, и многое запечатлел в своей памяти».

Другие товарищи по заключению развлекались, сочиняя стихи или длинные рыцарские романы. Временами тюрьма напоминала литературную колонию строгого режима, населенную аристократами-писателями и будущими знаменитостями. Среди них был и Рустикелло, одаренный бойким пером и талантом к лести, постоянно ищущий сюжетов — о приключениях, любви и битвах, — которые увлекли бы вельможную аудиторию.

Услышав удивительное повествование Марко Поло о путешествии на Восток, Рустикелло осознал, что напал на главный сюжет своей жизни, на самую удивительную из историй. Как и следовало ожидать, романист предложил путешественнику сотрудничество для создания популярного отчета о путешествии Марко. Освещая беззаботностью мрачные обстоятельства, вызвавшие к жизни этот шедевр, Рустикелло пишет: «Пребывая вследствие войны в генуэзской тюрьме и не желая жить в праздности, он решил составить эту книгу на радость читателям».

Марко хорошо знал, что даже несчастье можно обернуть в свою пользу, и делал так на всем протяжении своей необычайной жизни. Чтобы освежить воспоминания, он послал за дневником своих странствий, и соавторы принялись за работу, составляя «Описание мира», каким его видел Марко Поло. Теперь оно известно под названием «Путешествия».

Примечания

1

Речь идет об уничтожении генуэзцами византийского квартала в Константинополе. — Здесь и далее, если не указано иное, прим. науч. ред.