Феникс. Полет

Луи Залата, 2023

Века назад пали Врата, отсекая наш мир от того, откуда родом все равные народы. Оставляя нас один на один с ветрами и тьмой, принесенной в сердцах. Таково прошлое, поросшее быльем.Я – служитель истинного пламени. Моя цель – очищать огнем и мечом души тех, кто поддался злу.Вот только, кажется, черные колдуны оказываются порой не совсем черными и совсем не колдунами. И что с этим теперь делать мне? Быть может, путешествие к руинам давно разрушенного города даст ответ… Или запутает все еще сильнее.

Глава 4. В пути. Дорога к руинам

Толар мы покинули через день после того, как бывший особняк главы города вновь сменил владельца. После смерти Лютого и некоторого количества его, судя по всему, ближайших последователей, Сивый, бывший так себе отцом, но человеком сметливым, быстро добил оставшихся «Белок» и сам занял их «тайную резиденцию».

Немного пролитой нами крови, немного пролитой людьми Сивого крови — и в Толаре закончилась война банд, и началась тирания одного бандитского лидера. Впрочем, если учесть, что предыдущий владетель этих земель свой аристократический титул сам себе присвоил в момент смерти собственноручно убитого предшественника, то подобные вещи для этого места были вполне естественны. Каким еще мог быть город, стоявший совсем рядом с Оставленной Столицей? Могу лишь представлять то, что творилось здесь сразу после Падения Врат.

Эфириал с оркой починили мне и щит, и шлем. Теперь и от того, и от другого слабо несло какой-то пахнущей морским бризом магией. Ну хоть на самом деле починили, а не иллюзией обошлись. Шлем все же вряд ли надену в ближайшее время, обзору он здорово мешает, а вот щит сгодится в бою.

Перед тем как забраться на Ингрид, мирно стоявшую все это время у таверны, я отдала орке плату.

— Не обманываешь? — та взвесила на руке полученный золотой медальон, — веса тут не на три сотни золота, а проверить, способен он стрелу отклонить или нет, я не-то могу.

— Друг твой сможет. Хочешь — позови его.

Полезный амулет, на самом деле. Мне его за одно давнее дело в благодарность дали. Увы, несмотря на очевидную полезность, носить я его так и не носила: от запаха вложенной в артефакт магии быстро начинали слезиться глаза, да и чихать неимоверно тянуло. Хотя если надевал кто-то другой — никаких проблем. Один давний знакомый магик даже как-то взялся выяснять, что не так не то со мной, не то с амулетом, но не сумел понять ничего путного. С тех пор я и носила эту вещь больше как ценную вещицу, которую можно продать или отдать вот так при случае. Тавернщица-то нас снабдила и едой, и водой, и знаниями о паре приличных колодцев, которые можно на развалинах и рядом с ними найти.

Увы, о том, не завелось ли там, в Протиполе, Потерянного или какой еще твари, владелица таверны ничего не знала. Из-за последних событий из Толара уже не один месяц никто не ходил в руины, по большей части из-за опасения лишиться всей добычи стараниями если не «Белок», то «Барсуков». Так что придется все на своем опыте выяснять, увы.

Орка повертела амулет и так, и эдак, понюхала его даже… А потом вернула мне.

— Тебе нужнее, воин. Бери. Припасы пусть даром будут.

— Если ты подозреваешь меня в обмане, то…

Орка отмахнулась.

— Владыки с тобой. Правда, не нужна плата. Теперь, когда одни «Барсуки» тут всем заправлять будут, продавать трактир смысла нет.

— Не боишься, что один властитель без второго много себе позволит?

— Неа. На одного управу найти легче, чем на двух, да еще и вечно воюющих друг с другом. Договорюсь как-нибудь. Теперь, когда «Барсуки» не будут думать о том, что мой трактир может «Белкам» подсобить, то и лютовать не станут. Мир вам, путники.

Мир… Пригодился бы, да.

На выезде препятствий нам никто не чинил, и мы, нагрузив как следует провиантом лошадей, отправились сначала к Загрскому колодцу неподалеку от Толара, а после неспешным шагом вышли на дорогу к Оставленной Столице.

Трое дней пешего хода — и мы достигнем окраины Протипола. Сколько оттуда до врат? Город огромен, хотя пройти его можно за сутки. Но вот будет ли, собственно, проход…

Найдем. Если понадобится — позовем Сареха.

Дух решил вспомнить о друге. Мило.

Там везде магия из дыры в реальности. Твой элементаль не откажется приходить? И у тебя сил его позвать вообще хватит?

Ну я его звать и не собираюсь. А вот твоя подруга, добывая которую из западни своей глупости вы пролили в городе немало крови, сможет без существенных трудностей. Я расскажу как. Проще было бы рассказать магу, а не чародею, но, боюсь, Обманутый меня слушать не захочет.

Дианель тоже не захочет.

Я думаю, ты ее уговоришь. Как минимум за дважды уже спасенную жизнь.

Оставим этот план на крайний случай.

Что-то мне подсказывало, что Дианель вряд ли захочет слышать в своей голове голос древнего мага. А уж Витор — тем более.

Это мне выпало сомнительное счастье.

Скрашиваю твое одиночество.

Лучше думай о том, как на месте будешь приводить доказательства своей непогрешимости. И как нам вообще до этих Врат добраться.

Как, как… Ногами. Насчет доказательств — я постараюсь сделать так, чтобы все понятно было даже Обманутому. А маршрут сами стройте, я вообще-то никогда в этих землях не был.

Не был… То есть вы, Семерка, попали сюда не через Врата?

Не через разрушенные Врата. И именно историю того, как мы оказались здесь, я и намереваюсь рассказать в этой вашей столице. И про то, как появились Врата, и про то, отчего, как я думаю, они пали. А ты лучше следи за миром вокруг, а то получишь стрелу промеж глаз, и, хоть и Феникс бездумный, но все равно жить дальше не сможешь.

Надо было оставить тебя в Госларе.

Поздно.

Поздно, да. К моему очень большому сожалению — в реку я эту «филактерию» не выкинула сразу, и теперь Лоак, древний маг-заклинатель духов, периодически возникает в моей голове, скрипучим голосом озвучивая всякую ерунду. Или не ерунду… Когда как.

И при чем здесь одиночество? Мне всегда хватало собственного общества.

Ингрид на поводу шла легко и ровно. Груз воды в любезно предоставленных оркой тыквенных флягах был все же куда легче меня-седока, и лошадь явно приветствовала уменьшение веса на своей спине.

— Вы в курсе, что за нами следят? — осведомился шедший последним налегке фронде.

Часть его вещей вез Грендель, а в части, вроде спального коврика, Милатиэль не нуждался.

Я обернулась, пытаясь найти соглядатая. К вечеру первого дня пути вокруг тракта простирались ровные поля ржи, обильно усеянной черными точками порчи. Не стоит есть хлеб из муки, получающейся от такого вот урожая, пусть и всходит он, говорят, легче обычного. При том порченную муку иногда добавляют нечистые на руку торговцы или пекари к обычной, чтобы товара больше было. И никакие ведь запреты не останавливают…

Некоторые говорят, что такие вот поля появляются из-за слишком частого использования рядом магии. Другие верят, что это — влияние Сурта. Хотя как-то один ученый магик и вовсе доказывал, что это просто такой вот странный паразит, который, если попадает в хлеб, едящих его с ума сводит и убивает потом.

Мне доводилось один раз видеть, как в голодный год в одной из деревень ели испеченное из порченной муки. А после кто Владык видел, а кто деймонов…

Сейчас вокруг было тихо и спокойно, и поля с взошедшим на них опасным зерном взгляд не радовали, но и сами по себе угрозы не представляли. Да и мы пока не то что не подошли к Протиполу, но и от Толара недалеко ушли. Впереди справа виднелись несколько покосившихся домиков, где раньше жили местные фермеры, теперь, из-за заражения полей, перебравшиеся в город.

Но ни впереди, ни позади, ни справа, ни слева, не было ни движения, ни шороха. Только разбитая дорога да шелест ржи. И магии вокруг нас я тоже не чувствовала.

— Следят? — несколько недоверчиво спросил Витор. — Никого же не видно, да и нет никаких чар.

Ну хоть в этом он со мной согласен.

— Не чары, — фронде указал рукой куда-то высоко в небо над нашими головами. — Ястреб. Фамильяр.

— Кого-то из магиков Толара? — предположила я.

Там-то у бандитов явно маг был, и скорее всего и коллеги по ремеслу у него имелись.

— Нет, — золотистые глаза фронде казались чуть более темными, чем обычно.

После похищения Дианель и стычки с Лютым и его приятелями он все время находился рядом с нами в эльфийском облике. А еще Милатиэль нет-нет, а кидал долгие взгляды то на меня, то на чародейку. Словно есть моя вина в том, что кто-то тут упертый баран.

— Я не знаю, чей это фамильяр, но чувствую его нити связи с подобным мне.

— Еще один фронде?

Они же редко выбираются из своих лесов, а тут и природа-то… Кое-где умирающая, а кое-где и уже мертвая.

— Нет, эльф.

Значит вряд ли из Толара. В такой дыре с бандитами никто из долгоживущих не захотел бы дела вести.

— Может быть это совпадение, — продолжил фронде, — но все же у меня возникло ощущение, что кто-то довольно давно идет по нашим следам, пусть и на почтительном расстоянии.

Я пожала плечами.

— Увы, это не повод для нападения. К тому же и нападать пока некого. Можно попробовать убить фамильяра…

Витор возмущенно фыркнул.

Истинных фамильяров бесполезно убивать клинком или стрелой, их можно уничтожить лишь с помощью специальных ритуалов. Они — духи, связанные с душой мага-владетеля и подпитывающиеся от нее. Их тела лишь видимость для существования в этом мире. Если такое тело разрушить, то когда волшебник пожелает фамильяр вернется вновь в старом обличье или в виде любого небольшого зверя или птицы.

Спасибо за исчерпывающий ответ на незаданный вопрос.

Пожалуйста.

— Прости, не все тут магики, — отозвалась я на эмоции орденца.

Наш диалог с духом занял несколько вдохов. Или даже меньше. Быстрее, чем говорить словами.

— Нападение на фамильяра — нападение на его владельца, — с некоторой долей превосходства пояснил Витор, — а убийство фамильяра — повод для магической дуэли насмерть. Ну или просто убийства того, кто это сделал.

— Почему?

Если это лишь дух…

— Фамильяры — создания чистой магии и воплощение души волшебника. Они — часть нас.

Ну и бред.

— Дискутируй о заблуждениях в магии с тем, кто в ней разбирается! — я не выдержала и рявкнула на надоедливого духа.

— Что? — обернулся ко мне Витор.

И не только он.

— А то, юноша, — проскрипел, как оказалось, прекрасно умеющий говорить вслух кинжал, — что представления о фамильярах как о воплощении души невежественны и примитивны. Дух, призываемый «ат торе», из силы мира, есть самостоятельная единица с личностью и памятью, не глупее многих из тех, с кем связывается. У него есть имя, стремления, прошлое и будущее. Ритуал связывания — взаимообмен, в котором маг дает духу возможность жить в нашем мире и познавать его, питаясь силой волшебника, а дух за это обязуется выполнять просьбы мага.

Над головами хлопнули крылья. Крупный ястреб сделал круг, с явным интересом рассматривая нашу неспешно двигающуюся вперед компанию. Рассматривая и, кажется, прислушиваясь.

— Бред! — глаза Витора загорели праведным огнем, — ограниченным практикам прошлого, погрязшим во тьме невежества, не понять ничего о силе души, мысли и воли истинных магов. Силе, на которую откликается сама магия, давая им подобие…

Ястреб заклекотал — и на плечо Витора приземлилась субстанция вполне понятного происхождения.

Дух мерзко хихикнул.

— Я рад что кому-то по душе моя небольшая лекция. Увы, уровень нынешнего невежества ужасает. И если кто-то готов избавиться хотя бы от небольшого количества своих заблуждений — я открыт к диалогу. Под надзором вашего Феникса и не больше часа в день.

Я фыркнула.

— Ага, пойду искать ближайший собор с часами.

Собор?.. Да, ладно, глупо было думать что тут сохранились наши изобретения. Что уж… Скажи всем, что представление окончено. Я все-таки не могу долго поддерживать звуковую иллюзию, да и вообще пользоваться своими силами, иначе придется молчать годами потом. Но я действительно с помощью прямой мысленной трансляции могу поведать то, что знаю сам.

Отлично. Ходячая говорящая библиотека.

Я рад что ты хотя бы знаешь значение слова «библиотека».

Я и значения букв знаю. И читаю на трех языках.

На двух правда плохо, но что уж…

— Представление окончено, — заметила я вслух, — хотя наш древний друг уверяет, что и правда готов поведать вам истины мира. Как-нибудь на привале.

— Буду я слушать колдуна, как же, — фыркнул Витор, пытавшийся очистить рубаху.

Дианель молчала, не то о чем-то размышляя, не то ведя мысленный разговор с кем-то из других магиков. Фронде, чуть склонив голову, изучал вновь взмывшего в высь ястреба.

И только Арджан внимательным взглядом смотрел куда-то вперед, кажется, полностью упустив весь спор о фамильярах и сути их природы.

— Что-то не так? — я в пару шагов поравнялась с савром, шедшим во главе нашей небольшой группы.

Ингрид заинтересованно потянулась к громадной лошади ящера. Та, впрочем, только скосила на моего скакуна один глаз и продолжила равнодушно следовать за хозяином.

— Впереди — люди, — савр облизнул зубы.

За разговорами мы почти подошли к заброшенному хутору на расстояние полета болта.

— Много?

Пара семей тут могла жить. Холода-то еще не наступили, и в городе для крестьян без земли, урожая и ценностей нет ни угла, ни заработка. Особенно в Толаре таком, каким мы его застали.

Савр открыл рот и высунул язык на весьма впечатляющее расстояние, словно бы пробуя им воздух вокруг.

— Сложно. Десять. Или больше.

Десять? Да тут на хуторе столько едва ли жило в лучшие времена…

— Засада, — я остановила Ингрид и потянулась снять щит с поклажи.

Авось пригодится.

— Засада? — эхом отозвалась чародейка, мигом утратив лениво-расслабленный вид.

— Возможно.

— Можем просто идти дальше, я укрою нас за завесой ветра.

— Пока не нужно. У меня есть идея получше, — я, нацепив-таки дурацкий амулет от стрел и наконец вытащив щит, бросила повод савру, — подождите пока. Думаю, я знаю кто затаился впереди.

Я сжала и разжала кисть. Рука ныла, но, судя по всему, удар в бандитском логове серьезных повреждений не нанес, так что держать меч и сражаться сносно смогу.

Ты что задумала? Еще и без шлема вперед идя?

Отстань, дух. Выкину.

Нет.

Тогда отдам Витору на опыты.

Лоак притих.

Пришлось подойти довольно близко к хутору чтобы различить то тут, то там темные фигуры с самострелами и луками. А неплохо подготовились, гады, пусть многие на вид детьми казались, да и носили не то чтобы шикарные одежды и брони.

— Эй, конокрад, выходи на честный бой!

Сынок главы «Барсуков» оказался достаточно глуп чтобы пытаться стащить моего коня и потом поверить что я и меч ему отдам. Достаточно ли он глуп, чтобы повестись и на это приглашение?

— Я не конокрад! — около ворот над плетеным прогнившем забором появилось знакомое лицо, — я сын властителя Толара, и все, что на его земле — мое по праву! И никуда я биться не пойду.

— Напомню, что ты решил украсть мою лошадь когда еще был сыном одного из претендентов на власть, а не единоличного правителя города. Может быть она, лошадь, была на той половине Толара, которой заведовал Лютый?

— Лютый мертв!

— Ага. Я даже момент его смерти застала. Ну так что, выйдешь биться за свою добычу? Или и будешь как трус тут сидеть?

— Я не трус! Парни, давайте!

Мне даже огонь не понадобился, да и амулет не пригодился. С пяток, или больше даже, стрел полетели куда угодно, но только не в меня. Судя по всему, пацан и сам крови не пробовал, и друзей своих таких же юных и глупых позвал. Мзду у торговцев требовать да воровать — одно дело, а человека жизни лишить — другое совсем.

— Выходи, конокрад! Мои друзья — магики, дам им знак — и тут все огнем зайдется, и вы сгорите в момент. А я предлагаю все между нами решить. И сейчас.

— Врешь.

О, а у него мозги есть. Кажется.

— Не вру. Пусть твой друг любой в меня выстрелит. Только в меня, а не мимо.

Пара товарищей юного конокрада не слишком уверенно перезаряжали самострелы, но несколько с луками уже были вновь готовы стрелять и смотрели выжидающе на своего «атамана».

— Чего ждешь?

Конокрад кинул взгляд на ближайшего лучника и кивнул. Три стрелы ушли мимо, а вот одна, со свистом летевшая прямо в плечо, прошелестела перьями по чешуе, в последний момент свернув с намеченного пути.

— Видишь? Вылезай давай по-хорошему. Честный бой. Проиграю — будет тебе и конь, и меч, и кинжал. Слово Служителя.

Конокрад явно все еще колебался… Но под тяжелыми взглядами своих подельников, явно не желавших погибнуть в огне за компанию с этим бандитским сынком, открыл ворота и вышел. Вышли за ним и остальные, продолжая держать меня на прицеле.

Глаза начали слезиться. Дурацкие криворукие маги с их криворукими артефактами!

Юный наследник преступной шайки теперь мог похвастаться недешевой кольчугой, зерцалом поверх и длинной саблей, которую в руках держал явно неумело. Откуда, интересно, зерцало и сабля? Такие только на юге ведь в почете…

— Ну так что, уладим разногласия как воин с воином?

Мальчишка сглотнул — и достал из-за пояса левой рукой нож. Точную, кстати, копию того, который у меня за поясом болтался. Достал, красиво покрутил пару приемов, годных чтобы неумех пугать, и пошел вперед. Шел почти даже и уверенно… И бездумно при том размахивая саблей как мельница лопастями.

Мне и меч не понадобился — один финт, и удар щитом выбил неловко подставленную саблю из рук пацана. Второй удар кромкой попал в челюсть — и конокрад рухнул у моих ног.

— Убийца! — завопил одни из его товарищей.

Остальные вскинули кто лук, кто арбалет, кто метательные кинжалы. Детишки… Убивать их? За что? Лоак тут намекал, что Тоа, тоже Феникс, владел огнем лучше меня. Не зря же его мастером пламени прозвали… Значит умел не только исцелять и по клинку Пламя пускать, ну и фокусы мелкие делать. Может и мне попробовать что-нибудь эдакое? Просто отогнать щенков хотя бы.

Фитай, дай мне сил не совершить ошибки.

Огонь разросся в груди — и прянул во все стороны, пролетая шаги от меня до детей быстрее, чем любая стрела. Пролетая, обдавая жаром, касаясь щек и одежд — и опадая пеплом.

В глазах на мгновение потемнело от такого напряжения, но я на ногах устояла. И произнесла, разрывая воцарившуюся тишину:

— Забирайте своего главаря — и пошли вон. Быстро. Второй раз повторять не буду. Ну!

Сначала один, самый худой, побежал прочь. Потом еще, еще и…

Наконец убрались все. Даже атаман кое-как сумел встать с помощью постоянно тормошивших его подручных, и отправился восвояси, оставив саблю валяться у моих ног.

Глаза слезились неимоверно. Усталость от такого выплеска Пламени угнетала. В носу щекотало. Я села прямо на дорогу — ноги не особо держали, — и принялась стаскивать с себя амулет, чья застежка заела.

— Эй, что с тобой? — фронде подошел ко мне еще до того, как куда-то в макушку ткнулась морда Ингрид.

— Амулет снять поможешь? — я с трудом себя сдерживала.

— Да, хорошо, — ловкие пальцы с легкостью расстегнули неподатливую застежку, — а что…?

— А…апчхи! Апчхи!

Чих удалось унять раза, кажется, после десятого.

Демоновы криворукие маги с их криво сделанными амулетами!