Беспризорные. Бродячее детство в Советской России (1917–1935)

Лучано Мекаччи, 2019

Среди ужасов XX века мало что сравнится с феноменом беспризорных, как называли в постреволюционной России детей и подростков, осиротевших после Первой мировой и Гражданской войн. В 1922 году их было от шести до семи миллионов. Грязные, одетые в лохмотья, они бродили в одиночку или группами по городам и сельской местности в поисках пищи, перемещались по стране, цепляясь за вагоны поездов, находя укрытие от мороза в подвалах станций или внутри мусорных баков, доведенные голодом до актов агрессии и насилия. В 1930-е годы эта тема подверглась цензуре со стороны государства, которое не могло допустить существования бездомных детей в «раю» советского общества. В последние десятилетия беспризорничество стало предметом исторических исследований. Но только Лучано Мекаччи удалось, благодаря прямым свидетельствам и документам того времени, многие из которых были изучены впервые, представить полную реконструкцию судеб главных героев, реалии жизни которых сегодня порой кажутся вымыслом. В 2022 году книга удостоена высшей награды Флорентийской литературной премии «Золотой флорин» в номинации «Документальная литература».

Редактор И. Г. Кравцова

Корректор Л. А. Самойлова

The translation of this work has been funded by SEPS

Segretariato Europeo per le Pubblicazioni Scientifiche

Перевод книги выполнен при поддержке Европейского секретариата научных публикаций (SEPS)

© 2019 Adelphi Edizioni S.p.A. Milano

© И. Д. Боченкова, перевод, 2023

© Клим Гречка, оформление обложки, 2023

© Издательство Ивана Лимбаха, 2023

* * *

Безжалостна мощь голода, едва плотина отделяет человека от его хлеба. Естественная и добрая потребность в пище превращается в силу, уничтожающую миллионы жизней, заставляющую матерей поедать своих детей, силу жестокости и озверения.

Василий Гроссман. Всё течёт…^[1]

Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели!

Федор Достоевский. Братья Карамазовы (глава «Великий инквизитор»)^[2]

Введение

«Он заговорил о том, о чем не следовало упоминать ни в шутку, ни всерьез, о чем полагалось молчать». Так писал Василий Гроссман в романе «Жизнь и судьба» об одном из героев, который распускал слухи о сыне товарища Сталина^[3]. Впрочем, в советское время многие темы были под запретом, их не следовало касаться, поскольку это грозило серьезными неприятностями. Одна из таких тем — детская беспризорность^[4], о ней десятилетиями предпочитали не говорить — ни среди друзей, ни дома, в кругу семьи. Однако в двадцатые годы XX века все было иначе: беспризорность широко обсуждалась, проводились публичные диспуты, конференции, конгрессы, создавались педагогические и психологические труды. О детях, которые остались сиротами, пережили войну и революцию, голод и разруху, бродили по городам и селам голодные, грязные, оборванные, об этих детях снимали кинофильмы, писали романы, повести, стихи. Почти во всех отчетах европейцев и американцев, побывавших в России после революции, упоминалось об этом явлении, но только в книге «Беспризорные» эмигранта Владимира Зензинова, которая вышла в 1929 году по-русски в Париже и вскоре была переведена на основные европейские языки, трагедия беспризорных впервые была представлена западному читателю как яркое свидетельство неудач Советского государства в создании нового общества^[5].

В начале 1930-х годов появляются статьи, книги, кинофильмы, посвященные успехам в борьбе с беспризорностью, достигнутым благодаря программам перевоспитания беспризорных в советских учреждениях и помощи сиротам. Примером таких успехов считаются школа-коммуна для трудновоспитуемых подростков имени Ф. М. Достоевского, созданная в Петрограде в 1918 году, и колонии, возглавляемые известным педагогом Антоном Семеновичем Макаренко. В них прославляется перевоспитание беспризорников и возвращение их к активной общественной жизни. Фильм Николая Экка «Путевка в жизнь» (1931) и книгу А. С. Макаренко «Педагогическая поэма» (1933–1935) можно считать моделью «воспитательного романа» эпохи социалистического реализма: герой-беспризорник становится пионером^[6], затем комсомольцем и в итоге вливается в ряды зрелых и сознательных советских граждан.

31 мая 1935 года вышло постановление Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) о ликвидации детской беспризорности и безнадзорности: отныне об этом явлении допускалось говорить исключительно в контексте его окончательного искоренения. К теме беспризорности вернулись только в середине 1960-х годов, о ней снова заговорили, стали появляться книги и кинофильмы, где на первый план выдвигалось позитивное влияние советской системы на общественный и моральный облик гражданина^[7].

Через книги и кинофильмы принципы советской педагогики, как правило, распространялись и в западных странах. Представляя после Второй мировой войны итальянское издание «Педагогической поэмы», Лучо Ломбардо Радиче, известный математик и один из лидеров итальянских коммунистов, заметил, что работа Макаренко, скорее является примером для итальянской школы и ее реформаторов, а не анализом социальных и правовых проблем, поскольку речь идет о явлении, оставшемся в прошлом. По его словам, в Советском Союзе смогли «победить беспризорность; увеличилось количество школ, щедро оснащенных всем необходимым, и прежде всего всецело изменились люди и их отношения, изменилась социальная среда, окружающая школу, даже в самой отдаленной глубинке»^[8].

На новом этапе — он начался в конце 1980-х годов и продолжается до сих пор — исследования беспризорности как явления проводятся в соответствии с историческим подходом, свободным от государственной цензуры и идеологических ограничений. После распада Советского Союза в конце 1991 года был открыт доступ ко многим государственным и частным архивам. В России, Беларуси и Украине выходят статьи, монографии, докторские диссертации, документально раскрывающие различные (социальные, политические и педагогические) аспекты этого явления^[9].

Но изучение психологических и поведенческих особенностей беспризорных, их жизни в семье, на улице, в детских домах оказывалось второстепенным по сравнению с анализом исторических и социально-политических причин, породивших беспризорность. В этой книге мы используем иной подход, исследуя беспризорных через их мысли, язык, эмоции и чувства, и поэтому даем слово самим героям, основываясь на их свидетельствах, а также рассказах и репортажах русских и иностранных писателей, созданных в 1920-х и начале 1930-х годов прошлого столетия. В результате, надеемся, сложится полная картина, изображающая различные стороны жизни беспризорных: побеги и бродяжничество, попрошайничество и воровство, проявление агрессии и саморазрушение, вплоть до настоящего психического и физического насилия (и убийств), проституция и наркомания.

С 1972 по 1978 год я проходил стажировку в Москве и намеревался глубже изучить тему беспризорности, рассчитывая на помощь российских психологов. Меня интересовал не столько воспитательный подход, изложенный в работах Макаренко, сколько более узкий психологический аспект, о котором я знал из работ Льва Выготского, главным образом из сборника статей под редакцией Александра Лурии 1930 года, где приводились результаты исследований речи и интеллекта беспризорных^[10]. Но как только я задавал какой-либо вопрос на эту тему, разговор сразу переходил в иное русло. В январе 1972 года Лурия подарил мне экземпляр старого издания своей книги, которая к тому моменту стала библиографической редкостью. Сегодня мы знаем, что, как видно из другой его работы об эмоциях и конфликтах, опубликованной на английском языке в 1932-м, а на русском появившейся лишь в 2002 году^[11], Лурия выполнял эти исследования в том числе и для «контроля» таких форм поведения, которые по советским канонам считались социальным отклонением. Для Лурии это, вероятно, было нелегко, поскольку сталинские репрессии коснулись и его лично: сестра Лидия как жена «врага народа», расстрелянного в роковом 1937 году, была арестована и содержалась в печально известной Бутырской тюрьме в Москве, а затем попала в лагерь, из которого вернулась через год благодаря хлопотам отца, добившегося пересмотра дела^[12]. Александру Лурии, психологу с мировым именем, чинили препятствия в научных исследованиях и всячески притесняли в начале 1950-х годов, поскольку он не примкнул к сторонникам теории Павлова (в 1950 году на объединенной сессии Академии наук и Академии медицинских наук СССР, вошедшей в историю как Павловская сессия, учение Павлова о физиологии мозга было объявлено единственно верным в соответствии с принципа-ми советского диалектического материализма), а также по подозрению в причастности к искусно сфабрикованному советскими властями «делу врачей» в 1952 году. Не следует забывать о том, что в 1930-е годы Лурия уже подвергался нападкам за проводимую совместно с Выготским разработку культурно-исторической теории в психологии. Кроме того, в той самой книге Лурии 1930 года главу о беспризорных написала его сотрудница Анна Миренова, расстрелянная в 1945 году за «участие в контрреволюционной группе» на Бутовском полигоне, в двадцати километрах к югу от Москвы, массовые захоронения на котором были обнаружены лишь в начале девяностых годов^[13].

В эпоху застоя, в период бесцветного правления Брежнева, цензура была не только официозной — люди и сами избегали некоторых тем, старались быть осторожными: можно сказать, эта самоцензура стремилась изменить, перекроить прошлое, и даже настоящее тонуло в прошлом, о котором предпочитали не вспоминать. Значительно позже я понял, что молчание Лурии и друзей моего московского периода не свидетельствовало о проявлении конформизма: так залечивалась глубокая рана, которую им было трудно выразить словами.

С другой стороны, феномен беспризорности является частью куда большей проблемы, затронувшей миллионы детей в Советской России, о которой хорошо сказал Доминик Фернандес в своей речи по случаю избрания русского писателя Андрея Макина членом Французской академии: «Едва родившись, вы уже были сиротой. И тем, кто жалел вас, представляя себе малыша, лишенного опоры, которая была у других детей, вы бы ответили, что в России в то время, учитывая двадцать шесть миллионов погибших на войне и бесчисленных жертв сталинских репрессий, было по меньшей мере пятьдесят миллионов сирот. Сиротство было тогда обычным делом»^[14].

Николай Асеев

За синие дни

В Крыму расцветают черешни и вишни,

там тихое море и теплый прибой.

А я, никому здесь не нужный и лишний,

не знаю, как быть и что делать с собой.

А я пропадаю за милую душу,

за милую душу, за синие дни;

ночую без крыши и сплю без подушек,

скитаюсь без цели, живу без родни.

На Курском вокзале — большие составы,

доплаты за скорость платить не могу.

А мне надоело стрелять у заставы,

на темном подъезде на желтом снегу.

Уже декапод нажимает на рельсы,

уходит на юг, как и в прошлом году…

Смотри, беспризорник, вернее нацелься,

ныряй под вагон на неполном ходу.

Залягу жгутом в электрический ящик,

от сажи и пыли, как кошка, рябой;

доеду — добуду краев настоящих,

где тихое море и теплый прибой.

Доеду — зароюсь в горячий песочек,

от жаркого солнца растает тоска;

доеду — добуду зеленую Сочу,

зеленую Сочу и Нову Аскань.

Нас пар не обварит и смерть не задушит,

бригада не выгонит из западни.

Мы здесь пропадем за милую душу,

за милую душу, за синие дни.

1927^[15]

Примечания

1

Гроссман В. С. Все течет… Франкфурт-на-Майне: Посев, 1970. С. 97–98. (Итал. издание: Grossman V. Tutto scorre… / Trad. it. di Gigliola Venturi. Milano: Adelphi, 1987. P. 110).

2

Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы // Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 10 т. Т. 8. М.: Гослитиздат, 1958. С. 318. (Итал. издание: Dostoevskij F. I fratelli Karamazov / Trad. it. di Agostino Villa. Torino: Einaudi, 1949. Vol. I. P. 382).

3

Гроссман В. С. Жизнь и судьба. Куйбышев: Книжное изд-во, 1990. C. 89. (Итал. издание: Grossman V. Vita e destino / Trad. it. di Claudia Zonghetti. Milano: Adelphi, 2008. P. 89–90.)

4

Явление называется «беспризорность» (или «беспризорщина», как у Владимира Маяковского). Различают понятия «безнадзорный», то есть ребенок, за развитием и воспитанием которого отсутствует должный контроль со стороны родителей и/или социальных институтов, но который имеет место жительства или временного пребывания, и «беспризорный», то есть ребенок без постоянного местожительства. Другие выражения, используемые в этой связи: «бездомные дети», «уличные дети» или «дети улицы», «заброшенные дети». Также необходимо упомянуть термин «шпана» (хулиган), которым часто обозначали беспризорного в двадцатые и тридцатые годы. Например, «Шпана» — так называется в русском переводе сборник новелл Пьер Паоло Пазолини, герои которых — римские подростки из бедных районов. Интересно отметить, что в романе «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова (работа над романом была начала в 1928–1929 гг. и продолжалась вплоть до смерти писателя в 1940 г., а первое полное издание вышло в 1967 г.) один из главных героев, поэт Иван Бездомный (настоящее имя — Иван Николаевич Понырёв), в ранней редакции 1931 г. имел псевдоним Беспризорный (см.: Белобровцева И. З., Кульюс С. К. Роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий. М.: Книжный клуб, 2007. С. 151). В работах итальянских журналистов, писателей и историков начала XX в. использовались разные варианты: беспризорные (Беппе Фенольо, например, в романе «Партизан Джонни» так описывает членов банды Мути: «…совсем зеленые, несчастные беспризорные, выброшенные на улицу из проклятых сиротских приютов», см.: Fenoglio B. Romanzi e racconti / A cura di Dante Isella. Torino: Einaudi Gallimard, 1992. P. 562) и беспризорники (Индро Монтанелли в статье, опубликованной в 1941 г. в газете «Коррьере делла Сера», см.: Montanelli I. I besprizorniki // Corriere della sera, 8 luglio 1941). О заимствовании из русского языка термина «беспризорные» см.: Bruni A. Sul russismo «besprizorni». Un forestierismo sintomatico di Beppe Fenoglio // Lingua nostra. 1995, № 56. P. 56–62; Fanfani M. Per la storia d’una voce scomparsa [besprizorni] // Ibid. P. 62–86.

5

Зензинов В. М. Беспризорные. Париж: Современные записки, 1929. Итальянский перевод Нины Романовской (1861–1951) вышел в 1930 г. См.: Zenzinov V. Infanzia randagia nella Russia bolscevica / Тrad. it. di Nina Romanowski. Milano: Bietti, 1930. Итальянский перевод, как и переводы на французский, английский и немецкий языки, не всегда соответствует оригиналу, неточности проявляются чаще всего в терминологии.

Владимир Михайлович Зензинов (1880–1953) — политический деятель, революционер, член партии эсеров, участник революции 1905 г., Февральской и Октябрьской революций 1917 г. Выступал против большевиков, был арестован, выслан в Китай, в 1919 г. эмигрировал в Европу и обосновался в Париже, в 1940 г. ухал в Нью-Йорк, где провел остаток жизни. Благодаря переводу книги Зензинова впервые на итальянском языке появилось детальное описание беспризорности как явления, отдельные упоминания о котором мы найдем в статьях и книгах о Советской России, выходивших в двадцатые и тридцатые годы XX в. (см. статьи Арнальдо Бруни и Массимо Фанфани выше, в примеч. 2. Одно из наиболее интересных свидетельств того времени — глава «Ничейные дети» в книге Мирко Ардеманьи «Россия пятнадцать лет спустя», изданной в Милане в 1933 г. См.: Ardemagni M. Russia quindici anni dopo. Milano: Istituto Editoriale Nazionale, 1933. (Cap. 11 «I figli di nessuno». P. 158–181.) Ардеманьи в 1931 г. был корреспондентом итальянской газеты «Народ Италии» (Il Popolo d’Italia) в России.

6

Всесоюзная пионерская организация была создана 19 мая 1922 г. Пионерское движение возникло на основе уже существовавшего в России скаутского движения, переработанного на основе коммунистической идеологии. В детской организации состояли дети и подростки в возрасте от девяти до четырнадцати лет. Пионеры нередко участвовали в проектах по перевоспитанию и социальной реинтеграции беспризорников.

7

Мы будем часто ссылаться на тексты, которые подвергались цензуре или изымались из обращения, поскольку представляли беспризорность жестко и реалистично, без ясной перспективы избавления от нее, или потому, что авторы оказались среди «врагов народа». Ярким примером является иллюстрированный литературно-художественный сборник «Беспризорные», выпущенный под редакцией Израиля Самойловича Рабиновича ленинградским рабочим издательством «Прибой» в 1926 году. Автор вступительной статьи Злата Ионовна Лилина (1892–1929), журналистка и педагог, убежденная сторонница формирования «нового советского человека», участница левого крыла большевистской партии, из которой была исключена в 1927 г. Damnatio memoriae, «проклятие памяти», стирание из исторический памяти, обрушилось, когда Григория Евсеевича Зиновьева, бывшего Председателя исполнительного комитета Коммунистического интернационала и бывшего мужа Лилиной, расстреляли в августе 1936 г. за антисоветскую троцкистскую деятельность. Их сына как сына «врагов народа» расстреляли в 1937 г., а книги покойной Лилиной были запрещены и изъяты из советских библиотек. Рассмотренный нами экземпляр из фондов Публичной библиотеки вскоре после распада Советского Союза оказался в одном из московских букинистических магазинов. В предисловии не хватает страниц, они заметно обрезаны, фамилия Лилиной на титульном листе и в оглавлении замазана несмываемыми чернилами, имеется штамп органов цензуры: «Проверено, 1936».

Тема беспризорных вскоре оказалась под запретом, за этим бдительно следила цензура. Мария Заламбани из Флорентийского университета опубликовала в 2009 г. книгу о цензуре и литературной политике в СССР. См.: Zalambani M. Censura, istituzioni e politica letteraria in URSS (1964–1985). Firenze: Firenze University Press, 2009. В частности, в главе «Запретные темы» (Gli argomenti tabù) цитируется документ 1925 г. «Перечень сведений, составляющих тайну и не подлежащих распространению в целях охранения политико-экономических интересов СССР». Читаем: «Запрещается публиковать: статистические данные о брошенных детях [беспризорные элементы], о безработных и о контрреволюционных налетах на правительственные учреждения». Zalambani M. Censura… P. 145.

8

На итальянский язык «Педагогическую поэму» А. C. Макаренко перевел Леонардо Лагецца, предисловие написал Лучо Ломбардо Радиче. См.: Makarenko A. Poema pedagogico / Trad. it. di Leonardo Laghezza, introduzione di Lucio Lombardo Radice. Roma: Edizioni Rinascita, 1952. У Ломбардо Радиче, заявляющего о победе над беспризорностью, был предшественник: десятилетиями раньше Джон Дьюи после своей поездки в Россию в июле 1928 г. писал: «…уличные мальчишки, герои множества историй, теперь исчезли с улиц больших городов». См.: Dewey J. Impressions of Soviet Russia and the revolutionary world Mexico-China-Turkey. New York: New Republic, 1929. P. 25. В книге целиком воспроизводится репортаж, публикуемый отдельными статьями в американском журнале The New Republic в ноябре и декабре 1928 г. Об отзывах Дьюи, часто восторженных, о советском обществе и советской школе см.: Siciliani de Cumis N. L’inattualità del Dewey «sovietico» // Studi sulla formazione. 2003. VI. 1. P. 118–126; Szpunar G. Dewey e la Russia sovietica. Prospettive educative per una società democratica. Roma: Homolegens, 2009.

9

Одно из последних наиболее полных исторических исследований по теме: Славко А. А. История беспризорного и безнадзорного детства в России (конец 1920-х — начало 1950-х гг.). Чебоксары: Перфектум, 2012. О ситуации в Поволжье, на Урале и в Белоруссии см.: Рябинина Н. В. Детская беспризорность и преступность в 1920-е гг. (по материалам губерний Верхнего Поволжья). Учебное пособие. Ярославль: Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова, 1999; Блонский Л. В. Ликвидация детской беспризорности периода НЭПа в СССР: нижневолжский опыт. Саратов: Наука, 2009; Корнилов Г. Е., Лаврова И. А. Беспризорность на Урале в 1929–1941 гг. Екатеринбург: Издательство АМБ, 2009; Маслова О. Б. «Мы окружены целым морем детского горя…» Ликвидация массовой детской беспризорности в Советской России в 1920-е гг. (на материалах Ставрополья и Терека). Пятигорск: ПГЛУ, 2011; Соловьянов А. П. Социальная защита несовершеннолетних в БССР (1921–1930 гг.). Минск: Белорусская наука, 2013; Детская беспризорность на Южном Урале в 1920-е гг. Сборник документов и материалов. Отв. ред. Р. Н. Сулейманова. Уфа: Гилем, 2013; Лаврова И. А. Проблемы ликвидации детской беспризорности в СССР (на примере Урала в 30-е гг. XX в.). М.: Спутник+, 2019. Большой интерес представляет монография Светланы Гладыш, см.: Гладыш С. Д. Дети большой беды. М.: Звонница-МГ, 2004.

Кроме того, в последнее десятилетие защищено множество диссертаций по теме, в частности, о том, как эта проблема решалась в конкретных регионах или городах (диссертации или их авторефераты доступны в каталоге Российской государственной библиотеки в Москве: http://www.rsl.ru/).

Феномен беспризорности, вновь возникший в постсоветской России, отразился в новейших публикациях, что привело к сопоставлению прошлого и настоящего не только с исторической, но и с социально-политической точки зрения. Большой интерес, в частности, вызвал роман Сергея Волкова «Дети пустоты», в котором описана жизнь российских беспризорников нового века, напоминающая истории беспризорников двадцатых годов века минувшего. Волков С. Ю. Дети пустоты. М.: АСТ, 2011. Сравнительно-исторический подход использовался и на конференции, состоявшейся в Екатеринбурге 31 мая 2006 г., материалы которой были опубликованы в сборнике: Беспризорность и безнадзорность: исторический опыт и современность. Тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции 31 мая 2006 г. Екатеринбург, 2006. Назовем также монографии, вышедшие на английском языке: Fujimura C. K., Stoecker S. W., Sudakova T. Russia’s Abandoned Children: An Intimate Understanding. Westport, Conn.: Praeger, 2005; Kelly C. Children’s world. Growing up in Russia, 1890–1991. New Haven-London: Yale University Press, 2007; Displaced children in Russia and Eastern Europe, 1915–1953. Ideologies, identities, experiences. / Ed. by Nick Baron. Leiden-Boston: Brill, 2017.

Новейшие исследования российских ученых, несомненно, очень важны для изучения темы, однако отметим, что весомый вклад в изучение исторических, политических и юридических аспектов беспризорности в двадцатые и тридцатые годы внесли следующие работы: Ball A. M. And now my soul is hardened. Abandoned children in Soviet Russia, 1918–1930. Berkeley, Los Angeles, London: University of California Press, 1994; Caroli D. L’enfance abandonnée et délinquante dans la Russie soviétique (1917–1937). Paris: L’Harmattan, 2004. О беспризорных в сороковые годы есть большое исследование Ольги Кучеренко. См.: Kucherenko O. Soviet street children and the Second World War. Welfare and social control under Stalin. London: Bloomsbury, 2016.

Феномен беспризорности представляет интерес не только для истории, социологии, психологии и литературы, но является частью более широкого круга вопросов о том, как это явление воспринималось современниками и как оно отразилось в коллективной памяти советских людей, подобно личным, семейным, коллективным переживаниям таких событий, как аресты, расстрелы, ссылки и лагеря. Речь идет о предмете исследования, которым занимается историческая психология на стыке методологии психологического анализа и исторического исследования, не сводя исторический факт лишь к его психологической интерпретации (изучение «менталитета», коллективной памяти в историческом контексте появилось как научный подход в первой половине XX века в работах таких психологов и историков, как Морис Хальбвакс и Люсьен Февр).

Интерес к советскому менталитету, изучение которого помогает нам лучше понять трагедию беспризорных, проявился как в дневниках, документальных свидетельствах и художественных произведениях о периоде сталинизма, увидевших свет после распада Советского Союза, так и в научных исследованиях по этой теме. Говоря об историографии вопроса, вспомним следующие работы: Ferretti M. La memoria mutilata. Milano: Corbaccio, 1993; Intimacy and Terror: Soviet Diaries of the 1930s. / Ed. Véronique Garros, Natalia Korenevskaya, and Thomas Lahusen. Trans. Carol A. Flath. New York: New Press, 1995; Fitzpatric Sh. Everyday Stalinism: Ordinary life in extraordinary times. Soviet Russia in the 1930s. New York-Oxford: Oxford University Press, 1999. (Русское издание: Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы. М.: РОССПЭН, 2001.) Idem. Tear off the masks! Identity and imposture in twentieth-century Russia. Princeton, N.J., London: Princeton University Press, 2005. (Фицпатрик Ш. Срывайте маски! Идентичность и самозванство в России XX века. М.: РОССПЭН, 2011); Yurchak A. Everything was forever, until it was no more. The last Soviet generation. Princeton, N. J., Oxford: Princeton University Press, 2006. (Юрчак А. В. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: Новое литературное обозрение, 2014); Hellbec J. Revolution on my mind. Writing a diary under Stalin. Cambridge, MA, London: Harvard University Press, 2006. (Хелльбек Й. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи. М.: Новое литературное обозрение, 2017. Пер. С. Чачко); Hosking G. Rulers and victims. The Russians in the Soviet Union. Cambridge, MA, London: Harvard Belknap Press of Harvard University Press, 2006. (Хоскинг Дж. Правители и жертвы. Русские в Советском Союзе. М.: Новое литературное обозрение, 2012. Пер. В. Артемова); Figes O. The whisperers. Private life in Stalin’s Russia. New York: Metropolitan books, 2007; Paperno I. Stories of the Soviet experience. Memoirs, diaries, dreams. Ithaca-London: Cornell University Press, 2009. (Паперно И. А. Советская эпоха в мемуарах, дневниках, снах. Опыт чтения. М.: Новое литературное обозрение, 2021); Etkind A. Warped mourning. Stories of the undead in the land of the unburied. Stanford, CA: Stanford University Press, 2013. (Эткинд А. М. Кривое горе. Память о непогребенных. М.: Новое литературное обозрение, 2016. Авториз. пер. В. Макаровой.)

10

Речь и интеллект деревенского, городского и беспризорного ребенка. Экспериментальное исследование / Под ред. А. Р. Лурия. Л.: Гос. изд-во РСФСР, 1930.

11

Luria A. The nature of human conflicts or emotion, conflict and will. An objective study of disorganization and control of human behaviour. New York: Liveright, 1932. В русском издании книги (Лурия А. Р. Природа человеческих конфликтов. Объективное изучение дезорганизации поведения человека / Под ред. В. И. Белопольского, с предисл. Майкла Коула. M.: Когито-Центр, 2002), текст которой опубликован по рукописи из личного архива автора, есть примечание (c. 109), отсутствующее в английском издании 1932 г., где автор благодарит влиятельных руководителей Московской прокуратуры того времени Михаила Острогорского и Федора Шумяцкого за учреждение специальной научной лаборатории. Целью лабораторных исследований было создание «машины правды», своеобразного детектора лжи, используемого в судебной системе — инструмента, которым, по мнению ряда ученых (см.: Cole M. and Levitin K. The autobiography of Alexander Luria. A dialogue with The Making of Mind. Part II Luria in retrospect. New York-London: Psychology Press, 2006. P. 260), очень интересовался генеральный прокурор Андрей Вышинский, выступавший государственным обвинителем на трех московских процессах эпохи Большого террора в 1936–1938 гг. Согласно другому мнению, именно Вышинский яростно критиковал достоверность результатов, полученных с помощью метода, разработанного Лурией (см.: Варламов В. А. Детектор лжи. М.: ПЕР СЭ-Пресс, 2004).

12

Лидия Романовна Лурия (1908–1991) была замужем за Михаилом Григорьевичем Герчиковым, 1895 года рождения, занимавшим должность замнаркома Народного комиссариата совхозов СССР и начальника главного управления Народного комиссариата земледелия. После расстрела мужа 7 октября 1937 г. за «участие в троцкистской террористической организации» Лидия как «член семьи изменника Родины» была приговорена к восьми годам заключения в исправительно-трудовых лагерях и пяти годам ссылки. Из Бутырской тюрьмы ее перевели в Карагандинский лагерь (Карлаг) в Центральном Казахстане, откуда через год с небольшим она была освобождена благодаря отцу. Роман Альбертович Лурия, профессор и доктор медицины, врач, известный в кругах правительственной номенклатуры, обратился к одному из своих пациентов, генеральному прокурору Андрею Вышинскому, с просьбой об освобождении дочери (по воспоминаниям Елены Лурии. См.: Лурия Е. А. Мой отец А. Р. Лурия. М.: Гнозис, 1994. С. 77). Ирину Сукальскую, дочь Лидии от первого брака, родившуюся в 1931 году, хотели отдать в детский дом как члена семьи «врага народа», но благодаря вмешательству Романа Альбертовича девочка смогла остаться с бабушкой и дедушкой. См. воспоминания Ирины Юрьевны Сукальской о Лидии Романовне Лурия: https://dnnmuseum.ru/лидияромановна-лурия-1908–1991/

13

Анна Миренова, 1901 года рождения, была арестована 10 февраля 1945 г., осуждена 9 ноября и расстреляна 9 декабря того же года. Соломон Григорьевич Левит, 1984 года рождения, создатель Медико-генетического института в Москве, где Лурия вел исследования высшей психической деятельности с применением близнецового метода, был также расстрелян как «враг народа» 29 мая1938 г. на Бутовском полигоне. Основные биографические сведения приводятся на сайте общества «Мемориал» в разделе «Жертвы политического террора в СССР»: https://base.memo.ru/, в базе данных которого насчитывается более 3 000 000 записей.

14

Fernandez D. Réponse au discours de réception de M. Andreï Makine. 15 dicembre, 2016 (https://www.academie-francaise.fr/reponse-au-discours-de-reception-de-m-andreimakine). Опыт сиротской жизни прослеживается во всех произведениях Андрея Макина, начиная с известного романа «Французское завещание», см.: Makine A. Le testament français. Paris: Mercure de France, 1995. (Итал. издание: Il testamento francese / Trad. it. di Laura Frausin Guarino. Milano: Mondadori, 1997), и до недавнего «Архипелага другой жизни», см.: L’archipel d’une autre vie. Paris, Éditions du Seuil, 2016. (Итал. издание: L’arcipelago della nuova vita / Trad. it. di Vincenzo Vega. Milano: La nave di Teseo, 2017.) На русском языке роман «Французское завещание» опубликован в № 12 журнала «Иностранная литература» за 1996 год, перевод с французского Ю. Я. Яхниной и Н. Д. Шаховской. Книги Андрея Макина на русском языке в России официально не издавались.

Тема сиротства была актуальна в советской литературе и кино, к ней продолжали обращаться и в более позднее время. Вспомним трилогию Анатолия Приставкина (1931–2008), действие которой происходит в годы Второй мировой войны. В повести «Солдат и мальчик» (Приставкин А. И. Солдат и мальчик. Повести. М.: Советский писатель, 1982) рассказывается о встрече сироты Васьки, воспитанника детского дома, и солдата Андрея, который уходит на фронт. В автобиографической повести «Ночевала тучка золотая», впервые опубликованной в журнале «Знамя» № 3, 4 в 1987 г. (итал. издание: Pristavkin A. Inseparabili. Due gemelli nel Caucaso / Trad. it. di Patrizia Deotto. Milano: Guerini e Associati, 2018), самом известном произведении, изданном впоследствии миллионными тиражами, рассказывается о близнецах Кольке и Сашке, которых в 1944 г., во время депортации чеченцев в Среднюю Азию, переводят из детского дома в подмосковном Томилине в трудовую колонию в Чечне; во время перестрелки между русскими и чеченцами Сашка погибает, а Колька спасает от верной смерти чеченского мальчика Алхазура, выдав его за своего брата. Третья повесть, «Кукушата, или Жалобная песнь для успокоения сердца», впервые была напечатана в 1989 г. в журнале «Юность» (№ 11, 12), а затем вышла отдельной книгой (Приставкин А. И. Кукушата, или Жалобная песнь для успокоения сердца. M.: Энтраст Трейдинг, 2015), это история про детей из подмосковного детского дома.

Среди фильмов последних десятилетий следует упомянуть: «Ночевала тучка золотая» (1989) Суламбека Мамилова по роману А. И. Приставкина; «Итальянец» (2005) Андрея Кравчука — история мальчика из провинциального российского детдома, который не хочет, чтобы его усыновила итальянская бездетная пара, и сбегает на поиски родной матери; и «Нелюбовь» (2017) Андрея Звягинцева — рассказ о ребенке в современной Москве: семейная пара на грани развода хочет отправить сына в детский дома, и мальчик от отчаяния пускается в бега, как когда-то беспризорники.

15

Асеев Н. Н. За синие дни (1927) // Асеев Н. Н. Собр. соч.: В 5 т. Т. 2: Стихотворения и поэмы 1927–1930 гг. М.: Художественная литература, 1963. C. 51–52. В интернете есть различные музыкальные интерпретации этих стихов (например, под названием «Беспризорник» в исполнении бард-группы «Уленшпигель». См.: http://bard.ru.com/php/search_song.php?name=4916).

Николай Николаевич Асеев (1889–1963), поэт, представитель футуризма, затем член группы ЛЕФ, близкий друг Владимира Маяковского. Автор поэмы «Сенька беспризорный» (1925). См.: Асеев Н. Н. Сенька беспризорный. Л.: Молодая гвардия, 1926.