Замуж на спор, или Как поймать миллиардера

Любава Вокс, 2019

А началось все из-за дурацкого спора. Ну надо ж было мне, обычной и ничем не примечательной Соне Огурцовой, ляпнуть, будто смогу я вот так вот запросто миллиардера в себя влюбить? Но отступаться от задуманного не в моих привычках. Раз сказала, охмурю и в ЗАГС отведу – значит, надо доказывать на деле. Только – вот незадача! – не умею я миллиардеров очаровывать. Куда тут за советом можно обратиться? Может, к какому-нибудь модному тренеру-коучу… или еще к кому? Не-е-ет, я лучше сразу к ведьме пойду! Уж темная магия и семь горячих красавцев-демонов в придачу меня точно не подведут!

Глава 1. Спор

Нет, миллиардер мне не был нужен.

И никогда я о подобном не мечтала. Никогда! Честное слово! Это все Лялечка Василевская из маркетингового отдела виновата. Она, блондинка с полной четверкой, заявила, дескать, всё — всё, девочки! — в этом мире делается лишь для нее. И виллы на Багамах строятся, и лимузины железные на заводах куются, и олигархи-миллиардеры свои миллиарды зарабатывает.

Всё!

Всё для нее! Вернее, для таких, как она — молодых, высоких, загорелых и длинноногих.

А еще сказала, что купальник для поездки в Портофино она себе уже купила.

Я тогда возьми да ляпни — мол, как же тогда быть нам? Обычным Соням Огурцовым с ростом табуретки и талией креветки? Немолодым. Тридцать мне почти пять лет назад как стукнуло. Да не просто так стукнуло, а, как пел «Король и Шут», «камнем по голове» огрело. А на последнее, вчера случившееся, не-буду-говорить-скока-летие мне официально объявили, что я теперь совсем старушка и неликвид. Вечером мама позвонила и со слезами полтора часа сокрушалась о том, что, часы мои свой лимит протикали, и внуков теперь она не дождется. Ах, да-а-а! Забыла сказать, что перед этим, утром, мне позвонил мой бойфренд (теперь уже бывший) и сообщил, что бросает меня. Чтобы жениться на другой (ну, вы понимаете)… И, вот, до самого вечера я сидела, ревела, запивая рыдания коньяком, и обещала себе, что больше ни за что! Больше никогда…

… а тут эта Лялечка со своим купальником. И такая, девочки, меня обида взяла! Чем я хуже то? Ну, полновата. И волосы от краски посеклись. Ну, ногти на нервах сгрызла — после разрыва с милым же была! И, этот, как его…

…возраст. А мелкий рост, между прочим, каблуки неплохо исправляют!

В общем, обозлилась я тогда на Лялечку, как собака Баскервилей на сэра Генри. Обозвала ее в сердцах пустоголовой. А они — Василевская и все ее коллеги из отдела — надо мной только поржали. Не смеялась лишь Рая из бухгалтерии — пятидесятилетняя старая дева с приданым в виде выводка котов, собрания сочинений Оскара Уайльда и радикулита.

Уж она-то меня хорошо понимала!

— Я, Сонька, хоть и пустоголовая, — не стала спорить Ляля, — зато красотка и счастливица. И мужики мне под ноги штабелями ложатся.

Она смотрела на меня сверху вниз, вся такая блондинисто-загорелая, сияющая персиковыми румянами на щеках, так что во мне проснулся дух противоречия:

— Пф-ф, штабелями. Это ты загнула. Современные олигархи — люди образованные. Их одними ногами-сиськами не покоришь.

— Так говоришь, будто тебе есть чем другим их покорять? — заломила бровь Василевская, а ее подружки хором хихикнули.

— А вот и найду чем! — зачем-то вступила в спор я.

— Хо-о-о! — округлила глаза Ляля, и на лице ее появилось коварное выражение. — Вы слышали это, девочки? Наша Огурцова — тайная секс-бомба, покорительница олигархов.

— Тоже мне, Анастейша из «Пятидесяти оттенков» нашлась, — хохотнула с южным акцентом черноволосая шикарная Алла.

— Эй, где своего мистера Грэя потеряла? — поддержала ее тоненькая, как тростинка, Ника.

— Тише. Тише, девочки, — шикнула на них Ляля, и глаза ее пугающе сверкнули. — А, знаете, что я придумала? Пари! Спор. — Рука с алыми нарощенными ноготками протянулась ко мне. — Если Огурцова закадрит миллиардера, я отдам ей свою новую машину, которую мне пусик подарил.

— Слухай, Ляль, а на шо ей твоя машина будет нужна, если она соблазнит олигарха? Он ей десять машин купит, — засомневалась Алла.

— Ну-у-у, — задумалась Василевская, — ладно, пусть будет не машина. Пусть будет любое желание. Слышишь, Огурцова? Любое, если, конечно, тебе не потребуется единорог.

— Прям любое-любое? — усомнилась я. — То есть, и собственность твою потребовать можно? И чтобы ты с работы, например, уволилась?

— Да, — жеманно пожала плечиками Ляля.

Я нахмурилась. Чего ей, Ляльке, собственно терять? Квартира у нее съемная, машины-наряды — все любовниками надарено. С нее не убудет. И работа ей, кажется, не сильно нужна. Может себе Василевская такой спор позволить.

— А что с моей стороны?

— Проиграешь — уволишься. Мне этого будет достаточно.

Черт! А я себе такой риск позволить не могу. Я эту работу и так кое-как получила. Я за нее зубами держусь. Ведь тут, в Тумановске, таким, как я, девам со скромным дипломом местного вуза, посредственной внешностью и отсутствием нужных связей, работенку со сносной зарплатой найти просто нереально.

— Ну, готова ответить за свои слова? Или трусишь?

И тут мне так за себя обидно стало! За всех, вот таких как я, Сонь Огурцовых, которых списали со счетов и на помойку жизни выбросили из-за того, что у нас вид не модельный. Не знаю, кто меня за язык тянул, но я зачем-то повелась на Лялькину провокацию и протянула ей свою дрожащую от волнения руку.

— А вот и не трушу. Спорим! Спорим, что я выйду замуж за миллиардера!

— Смело, Огурцова. Смело, — скривила лицо Василевская, двумя пальчиками, словно боясь испачкаться, пожала мне руку, — и срок давай оговорим, чтобы в этой жизни… Даже, в этом году все у тебя с олигархом получилось. А точнее, в ближайший месяц. Ты ведь как раз завтра в отпуск идешь.

Отпуск отпуском, но…

— Эй, так быстро?

— Конечно, чтобы все по честному было, и ты себе пластическую операцию сделать не успела.

— Да мне и в голову такое бы не пришло, — краснея, оправдалась я (на самом деле пришло, и я уже подумывала, где бы взять на это дело кредит).

— Не важно, — грубо перебила Ляля. — Через месяц я уезжаю с пусиком в США на полгода. У меня нет времени ждать бесконечно.

Я гневно выдохнула. С Василевской хрен поспоришь.

Роковое пари было заключено.

Закончив общаться с отделом маркетинга, я гордо собрала тарелки на поднос — дело было в столовой на обеде — и понесла его к стойкам для грязной посуды, но, поскользнувшись на оброненном кем-то чайном пакетике, морской звездой растянулась на полу. Вот стыдобища-то! И обидно…

Обидно до слез!

Лялечка, как ни странно, надо мной смеяться больше не стала. Только посмотрела так высокомерно-презрительно, и глаза ее как будто говорили, что тут, в луже из размазанного по полу недоеденного пюре вперемешку с недопитым компотом мне, Соне Огурцовой, самое место.

Не выдержала я такого позора. Сбежала от обидчиков в туалет и там, сидя в закрытой кабинке на унитазе, разревелась в голос. Ну, почему я такая несчастная? Такая невезучая! И внешность-то у меня непрезентабельная, и квартира тесная, и зарплата самая маленькая в отделе.

А в этом месяце еще и премии лишат за опоздание и за то, что, сама того не зная, важному клиенту нахамила. А я что? Я ж не знала, что тот нетрезвый дядька с перегаром, что вывалился на меня из лифта и попытался схватить за грудь, приговаривая «Наташенька, вы же сегодня совершенно свободны?» — не просто важный клиент, но еще и друг моего начальника. Если б знала, разве б я ему по морде дала? Эх… Я ведь дала! От души! И не пощечину какую-нибудь чисто-символическую, а прямо в зубы кулаком! Слава богу, дядька был настолько нетрезв, что ничего толком про наш конфликт потом не вспомнил. Это генеральный на записи с камеры все разглядел. Хорошо хоть со стороны дядькиной спины смотрел и удар мой не увидел — решил, что его друг сам споткнулся и на меня завалился, — но конфликт засек и долго меня потом ругал за поведение. А я что? Я — ничего. Молчала. Не хотелось быть уволенной…

До вечера доработала кое-как. Сидела и злилась на весь мир, кутаясь в поношенную кофточку, которую хранила в рабочем шкафчике на случай холодов. Организация у нас большая — огромное офисное здание, соединенное со складами, стоит в промзоне на отшибе. Тут ветры такие, что иногда по пути к остановке корпоративных автобусов, что развозят сотрудников, тебя чуть ли не от земли отрывает. А зимой иногда на всех не хватает тепла. Так и работаем в обнимку с обогревателем и вечной чашкой кофе-чая под рукой.

Когда рабочий день, наконец, завершился, я последней вышла с этажа и направилась к остановке. Мой наряд был безнадежно испорчен пятнами от компота. Не отстирается ведь теперь! Новые шмотки придется покупать, а зарплата не резиновая… А скоро ее вообще не будет, ведь дурацкий спор — какой подлый демон меня за язык тянул? — явно разрешится не в мою пользу.

Ссутулившись, я плюхнулась на пластиковую скамейку под навесом остановки, залипла в телефон. Разбитый сенсорник понимал прикосновения лишь с третьего раза — играть в аркаду так вообще невозможно! Психанув, я его как следует тряхнула, и он вообще вырубился. Автобуса ждать еще минут тридцать. Скукота-а-а.

Вскоре на остановку начнут подтягиваться люди — такие же, как я, неудачники без личных машин. Мой взгляд упал на забытую кем-то желтую газетенку, последняя страница которой пестрела объявлениями всевозможных доморощенных магов, целителей и прочих шарлатанов. Я пробежалась по ним глазами.

«Контактер с космосом Пьер с божьей помощью слетает на Альфу Центавра и пошлет вам оттуда лучи счастья». «Потомственная целительница Аграфена избавит вас от болезней, депрессии, собственного мнения и тринадцатой зарплаты. Выезд на дом». «Дипломированный черный маг Евлампий лечит импотенцию по фотографии» и так далее и тому подобное.

Я задумчиво повертела газетенку. Значит, говорите, Евлампий? Интересно, где это у нас черных магов дипломируют? А, вообще, мне бы сейчас какой-нибудь маг не помешал, ибо выиграть дурацкий спор я смогу только с помощью потусторонних сил.

Надо будет завтра поговорить с Василевской и отказаться от пари, как бы постыдно это не звучало… Вот только Лялька мне этого не позволит — со свету сживет. Будут травить меня потом всем отделом в тройном размере. Я шмыгнула носом — ситуация, кажется безвыходной.

Я на кой-то ляд свернула найденную газету и сунула в сумку. Посмотрела на дорогу. До автобуса минут пятнадцать. Вон, уже подтягиваются остальные пассажиры. Рая из бухгалтерии идет, тащит в руках какую-то огромную сумку. Что у нее там, интересно?

И вдруг, словно в ответ на мой мысленный вопрос, молния на сумке разошлась и оттуда высунулась огромная черная кошачья морда. Рая вскрикнула, попыталась запихать кота назад, но тот злобно зашипел, зафыркал и, вырвавшись из сумки, сломя голову понесся прямо на дорогу. А там, как назло, появились машины — с одной стороны летит спортивное авто коммерческого директора нашего склада, с другой — фура с товаром. Секунда, и кот оказался прямо между ними…

Меня охватил ужас! Они же сейчас хвостатого беднягу в лепешку раскатают! Ничего не соображая от страха, я, как полоумная, замахала руками и кинулась на помощь бедному животному. Чудом увернувшись от легковушки, выхватила кота из-под колес фуры и, прижав к груди, как родного, галопом вскочила под навес остановки.

К моему несчастью, бедный зверик оказался не таким уж бедным и за пару секунд побега от фуры успел разодрать мне все руки. Хорошо, хоть глаза не выцарапал!

— Ах, Сонечка! Боже мой… — запричитала Рая, спешно убирая свое чудовище обратно в сумку. — Я не знаю, как тебя отблагодарить!

— Да… ничего особенного, — пробормотала я, разглядывая, как набухают на руках алые царапины.

Рая тоже их увидела. Схватилась за сердце.

— Черноус! Вот, негодяй! Одни проблемы от него — поскорее бы уже вернуть хозяйке, — женщина виновато посмотрела на меня и предложила. — Пойдем ко мне, Сонечка. Я тебя лечебным чаем напою и твои раны обработаю.

Я пожала плечами. Чаю я бы сейчас действительно попила. Настроение — в ноль. Альтернатив Раиному предложению тоже особо нет. Сидеть дома одной и жалеть себя с бутылкой коньяка — так себе вариант.

Подошел автобус.

Мы с Раей сели на заднее сиденье.

— Соня, — обратилась ко мне спутница, — я ведь все слышала.

— Что именно?

— Ваш спор с Лялей Василевской.

— Дурацкий спор, — скуксилась я, — дура я была, что согласилась на него.

Рая вдруг загадочно улыбнулась — в уголках ее зеленых глаз пролегли озорные морщинки. Она положила мне на плечо руку и заговорщицки шепнула:

— Мне кажется, я знаю, как помочь тебе выиграть спор.

— Ты? — с недоумением воскликнула я.

Получилось громко — остальные пассажиры повернулись к нам.

— Я, — прижимая палец к губам, повторила Рая.

— Интересно, как?

Вместо ответа Рая кивнула на торчащую из моей сумки газету и ответила вопросом на вопрос.

— Ты, кажется, хотела обратиться к ведьме?

— Хотела… — неуверенно почесывая затылок, протянула я. — Но я не думаю…

— Я тебе с этим помогу. У меня есть, как бы это сказать, нужные связи.