«Вместо чудес или дара пророчества»: миссионерская стратегия иезуитов в Азии в XVI веке

Любовь Диханова-Внуковская, 2020

Введение

Межцивилизационное взаимодействие стало одним из феноменов, ознаменовавших последние десятилетия и проникших во все сферы жизни современного общества: гуманитарную, экономическую, технологическую и многие другие. Несмотря на то что диалог культур изучается не только с исторических позиций, именно аспекты его генезиса являются одними из ключевых, так как позволяют оценить опыт общения разных цивилизаций и разработать на его основе модели для будущих контактов между культурами. В частности, особый интерес представляет исследование проникновения европейцев в общества Востока, в связи с возросшим политико-экономическим влиянием стран Азии. Особую роль в установлении этих первых контактов сыграл орден иезуитов. Именно он заложил новые методы и стратегию к взаимодействию с автохтонным населением, которые, в дальнейшем, позволили иезуитам активно проводить христианизацию, а также социально интегрироваться в общества таких геополитически определяющих государств региона, как Япония, Китай и Индия. Осуществление комплексного анализа иезуитской миссионерской стратегии является главной целью данной книги.

Миссионерская деятельность католических орденов приобрела глобальное распространение в XVI в., дав возможность христианству осуществить свои «вселенские притязания в мировом масштабе»¹. В том числе это коснулось иезуитов, которые, встав под эгиду португальского падроадо, «проповедовали, обучали и советовали на всем пространстве от Праги до Парагвая, и далее до Пекина»², заложив тем самым основу глобального влияния католицизма. Католическая церковь являлась одним из доминирующих международных институтов эпохи раннего нового времени, что признавалось даже современниками. Один французский циник, отпуская колкость в адрес шведской королевы Кристины, заметил, что она приняла католицизм, только потому что это вероисповедание более удобно для путешествий³. Английский историк Томас Маколей, говоря о превосходстве католического вероисповедания над протестантизмом на международной арене, писал: «Если иезуит был нужен в Лиме, он был в Атлантике уже со следующим кораблем. Если он нужен был в Багдаде, то шел через пустыню с очередным караваном»⁴.

Неудивительно, что именно орден иезуитов, флагман католической экспансии XVI в., стал носителем новой для средневековой Европы идеи: возможности межцивилизационного диалога, на основе постепенного признания равнозначности культур его участников. Столкнувшись в Азии с развитыми религиозными системами, пользующимися сильной государственной поддержкой, орден пришел к выводу о необходимости модификации средневековых методов пропаганды христианства, опиравшихся на концепцию tabula rasa⁵. Генерал-викарий Восточной Индии Алессандро Валиньяно писал в отчете (1583) для генерала ордена Клаудио Аквавивы: «поскольку Господь наш Бог не дарует нам дара творить чудеса, дара [знания. — Д.-В.] языков и дара исцеления, и поскольку эти язычники придают так много значения внешним формам, необходимо к ним адаптироваться и войти в их дверь, дабы они вышли в нашу»⁶. Иезуиты разработали собственную концепцию миссионерской деятельности, известную нам как политика культурной аккомодации, направленную на социальную интеграцию миссионеров в автохтонную культуру нехристианских обществ (приложение 1).

В историографии до сих пор сохранилась тенденция рассмотрения иезуитской концепции евангелизации, как результата спонтанной деятельности отдельных миссионеров. Это обусловлено историографической традицией, сложившейся еще в XIX — начале ХХ вв., когда доминировала институциональная миссиология, описывавшая историю становления, развития и заката иезуитских миссий. Работы данного типа⁷ отличаются большим количеством информации, необходимой для понимания исторической динамики проникновения христианства в Азию, но подают материал, переходя от одного географического региона к другому, не отображая связи между ними. Обозначившейся после Второй мировой войны переход к «культурологической» миссиологии⁸, поместившей деятельность миссий в контекст взаимодействия цивилизаций Востока и Запада, а также более поздний «парадигмальный скачок» в сторону исследования истории христианских миссий через призму восприятия автохтонного населения⁹, сохранили фрагментарность в освещении деятельности иезуитских миссий.

В то же время, в рамках «культурологической» миссиологии появился ряд работ, посвященных деятельности отдельных миссионеров-иезуитов¹⁰. Большой интерес вызывает дискуссия о роли первого миссионера ордена Франциска Ксавье в формировании миссионерской концепции Общества Иисуса, стартовавшая в начале 60-х гг. XX в. и подхваченная современными исследователями. Французский историк-иезуит Анри Бернард-Мэтр указал на двойственность стиля миссионерской деятельности Ксавье, отметив, что он отходит в сторону от миссионерской концепции о tabula rasa только в Японии¹¹. С ним согласен профессор Эдинбургского университета Эндрю Росс, полагающий, что именно в Японии Ксавье осуществил «что-либо подобное на осознанный разрыв с иберийской традицией». Мотивом этого перелома, по мнению Росса, послужило восхищение, которое испытал Ксавье по отношению к японцам и их культуре¹². Профессор Вашингтонского университета Дональд Трэдголд видит в Ксавье «пред-иезуита», отдавая Алессандро Валиньяно первенство во внедрении принципов инкультурации в миссионерскую деятельность¹³. Подобного мнения придерживался и профессор Дж. Ф. Моран¹⁴, глава кафедры японистики Стерлингского университета. Профессор Йельского университета Ламин Сенна выражает иное мнение, настаивая, что после начала использования местных языков в миссионерской практике, Ксавье, осознано или бессознательно, порвал с подходом tabula rasa в миссионерской практике, сделав реальный шаг по направлению к культуре «других»¹⁵. Американский историк Дональд Лок именно с Ксавье связывал становление иезуитов «в качестве признанных лидеров христианской миссионерской деятельности в рамках падроадо»¹⁶. Американский профессор Давид Мангелло, видит в Ксавье лишь первого человека, попытавшегося проникнуть в Китай, а политику аккомодации Общества, связывает исключительно с именем Маттео Риччи и последующих поколений иезуитов в Китае¹⁷.

Тем самым, отсутствие в мировой историографии целостной картины по миссионерской стратегии Общества Иисуса в Азии, приводит к нехватке четкого представления о: 1) наличии у иезуитов XVI в. единой концепции евангелизации нехристианских народов Азии; 2) хронологических рамках процесса её создания; 3) авторстве концепции; 4) её основных положениях. В данной книге предпринята попытка осветить данные вопросы.

Концентрация на проблеме восприятия христианского послания азиатскими народами, шла в рамке историографической тенденции конца ХХ в.: повышенного интереса к проблеме понимания «образа другого». Обычно под этим понятием подразумевают образ не-европейца, сквозь призму европейского восприятия современников изучаемой эпохи. Наиболее явный недостаток данного подхода выражается в оценке европейцев, выступавших в качестве оппонентов «других культур», с точки зрения гомогенности. Это, в свою очередь, приводит к двум заблуждениям. Первое связано с понятием субстанциализм, или в западной науке — эссенциализм, теоретико-философской установкой, характеризующейся приписыванием некоторой сущности неизменного набора качеств и свойств: т. е. идее о том, что все европейцы едины. В действительности, среди европейцев существуют разные подходы и задачи, обусловленные их профессиональной принадлежностью, социальным статусом, национальным происхождением, а также набором индивидуальных черт. В данной книге будет показано, что ожесточенные разногласия в среде миссионеров наглядно доказывают, что даже европейцы с общими целями и общими историческими установками могут иметь диаметрально противоположные взгляды.

Вторым недостатком является анахронизм: историографы зачастую приписывают европейцам раннего Нового времени качества и мотивы современных историков, трудящихся под влиянием европоцентристской историографической перспективы. Исторические антропологи торопятся изучить других, широко используя для этого источники, созданные миссионерами, но игнорируя картину мира последних. Так многие историки¹⁸ оставляют вопросы спасения и сотериологии за рамками своих исследований, отображая картину иезуитов-миссионеров, манкирующих главной целью христианской миссии. В результате, это зачастую приводит к неверным толкованиям целей, задач, а иногда и результатов миссионерской деятельности Общества Иисуса. Так, в историографии часто упоминают скромные успехи миссии в Китае, опираясь в первую очередь на данные по числу обращенных в христианство китайцев¹⁹. Сами же иезуиты выставляют критериями успеха миссий совершенно другие факторы. Так в 1701 г. один из супериоров иезуитской миссии на о. Мадура сообщал, что «миссия процветает как никогда. За этот год, мы претерпели уже четыре значительных гонения»²⁰.

Данная проблема поднималась на международной конференции «Иезуиты: в культуре, науке и искусстве, 1540–1773», проходившей в Бостонском колледже в 1997 г.²¹ Профессор Бостонского колледжа и один из самых влиятельных историков по ранней истории Общества Иисуса Джон О’Мэлли отметил: «Сейчас под большой угрозой быть утерянной находиться религиозная составляющая иезуитского предприятия… Агиография осталась за бортом исследования. В то время как благочестивая жизнь является целью [Духовных. — Д.-В.] упражнений и то, с чем иезуиты, начиная с Надаля ассоциировали себя и свои методы. Критический анализ и здоровое чувство подозрительности обязательно должны быть применены к любой из подобных само-презентаций, но они должны сопровождаться попыткой войти в иезуитский мир используя его терминологию, изучать „религиозный сентимент“ как религиозный, а не низведенный, по определению, к замаскированной борьбе за власть»²². Он также указал, что многими «светскими историками» игнорируются такие основополагающие документы, как Конституция ордена и Духовные упражнения, которые играли и продолжают играть огромную роль в жизни каждого члена Общества. В качестве примера О’Мэлли привел деятельность Хосе де Акосты, которого ученые рассматривают как литератора, антрополога, натуралиста, забывая при этом, что он в первую очередь был иезуитом.

В последнее время появилось несколько работ, попытавшихся рассмотреть миссионерскую деятельность ордена, учитывая мировоззренческую картину человека раннего Нового времени²³. Так, например, профессор Принстонского университета Лаим Броки в монографии «Путешествие на Восток: иезуитские миссии в Китае, 1579–1724»²⁴ стремился вновь вернуть иезуитов «в соответствующий им контекст Европы раннего Нового времени». «Только проследив их действия, — продолжал Броки, — через длинную цепь событий, относящихся к экспансивному, во многом имевшему теологическую подоплеку, феномену распространения христианства в Китае, могут быть раскрыты намерения и мотивация миссионеров»²⁵. Стоит, однако, заметить, что, сконцентрировав свое исследование исключительно на вопросе изучения китайского языка и создания rationem studiorum для китайской миссии, автор лишь изредка соотносился с европейским образовательным опытом миссионеров.

Следует отметить, что историки последней четверти ХХ в. в своих трудах отдавали предпочтение локальному подходу, дающему прекрасную основу для осуществления синтеза макро — и микроисторических исследований. Преобладание локального подхода привело к изображению единой структуры иезуитской провинции Индия, как разобщенной коллекции автономных региональных единиц — миссий, где выбор методов определялся скорее «индивидуальными предпочтениями»²⁶ миссионерского контингента, нежели чем общей стратегией евангелизации Общества Иисуса в Азии. Даже такой большой проект, как «История христианских миссий» английского ученного Стефана Нилла²⁷, подает материал, переходя от одной миссии к другой, не отображая связи между ними.

В последние два десятилетия в историографии наметилась тенденция к преодолению подобной географической разобщенности²⁸. Особого внимания заслуживает труд американского исследователя Дарила Олдена «Создание предприятия: роль иезуитов в Португалии, ее колониальных владениях и за их пределами, 1540–1750»²⁹. Автор представляет историю иезуитской ассистенции Португалия, включая связи внутри этой административной единицы. Благодаря широкому географическому диапазону ассистенции, эти связи охватывают обмен человеческими и финансовыми ресурсами, произведениями искусства, реликвиями и информацией между Португалией, Азией, Бразилией и побережьем Африки.

Среди русскоязычных исследователей следует выделить диссертационную работу российского япониста Эльвиры Ганиевны Ким «Представления о японцах первых европейских миссионеров (на примере трактата А. Валиньяно «Церемониал для миссионеров «Предупреждения и предостережения по поводу обычаев и катаги (нравов), распространенных в Японии»)³⁰. Её исследование, сфокусированное на разработке генералом-викарием Восточной Индии А. Валиньяно политики культурной аккомодации иезуитов в Японии, выходит за географические рамки региона, проводя краткий сопоставительный анализ методов ордена в Индии — Китае — Японии. Э. Г. Ким подчеркивает различия между ними, главными причинами которых считает: политический фактор (наличие/отсутствие военной поддержки колониальных властей), разное восприятие европейскими миссионерами различных культур Азии³¹. Несмотря на то что автору не удалось выявить преемственность и взаимосвязь между развитием миссионерской стратегии Общества в разных регионах Азии, в отечественной историографии это первая попытка рассмотреть три основных геополитических вектора миссионерской деятельности иезуитов в регионе.

Работа американского историка Люка Клосси «Спасение и глобализация в ранних иезуитских миссиях»³² является первым исследованием истории иезуитских миссий, исходящим из глобальной перспективы. Он проследил взаимосвязи между миссиями иезуитов в Китае, Германии и Мексике в XVII в., показав их как макроисторический феномен: одну из первых «транснациональных некоммерческих корпораций»³³. Подобный вывод дал возможность вплотную приблизиться к обоснованию политики культурной аккомодации как иезуитской стратегической концепции евангелизации нехристианских народов, поскольку необходимым условием существования и эффективной деятельности транснациональных корпораций является наличие общей стратегии развития и системы управления. В данной книге такая попытка предпринята.

Рамки данного исследования

Индия стала форпостом проникновения европейских миссионеров в Азии, что было закреплено в административно-территориальной структуре ордена, объединившего свои азиатские миссии в провинцию Индия, охватывающую в XVI в.: полуостров Индостан, Китай, Японию, миссии в Малайзии, Персидском заливе и на Молуккских островах. В данном исследовании ударение делается на трех странах региона Индии, Китае и Японии, послуживших основными плацдармами для разработки и апробации иезуитской миссионерской стратегии. Следует отметить, что вместо сравнения трех миссий, данное исследование рассматривает их как единый трансрегиональный феномен, в котором все три компонента взаимосвязаны друг с другом.

Этот подход, отвечает взглядам самих иезуитов. В 1609 г. теолог ордена Франсиско Суарес писал: «Поскольку в Обществе [Иисуса. — Д.-В.] присутствует такое сильное единство, ведущее к взаимопомощи и всяческому взаимодействию всех его членов, создается впечатление, что существует только одна провинция и одна нация»³⁴. Безусловно Суарес преувеличивал: к моменту написания этих строк Общество Иисуса пережило уже не один кризис на почве национальных противоречий внутри ордена. Однако социальная общность иезуитов полностью зависела от гомогенности в трех основных элементах: доктрине, системе управления и стратегии их деятельности. Тем самым, глобальная имплементация унифицированной стратегии проведения миссионерской деятельности, рассматривалась как еще одно вспомогательное средство для укрепления внутреннего единства ордена.

Достижение подобной гомогенности в вопросах обращения нехристианских народов, однако, было очень сложным процессом, что открыто признавалось самими иезуитами. Римская штаб-квартира ордена осуществляла общее руководство над деятельностью миссий. Однако ее контроль хоть и доминирующий, не был абсолютным. С одной стороны, Рим делил свои полномочия с Лиссабоном и Мадридом, что в свою очередь, заставляло иезуитов лавировать между этими политическими силами, учитывая и продвигая их интересы. С другой стороны, миссионеры на местах, сталкиваясь с незнакомыми европейцам условиями, вносили коррективы в процесс евангелизации для локальных миссий, вырабатывали новую тактику и методы обращения. Данная книга определяет и анализирует вклад разных участников разработки иезуитской миссионерской концепции, раскрывая взаимосвязанность, целенаправленность и непрерывность процесса создания политики культурной аккомодации.

Иезуиты, как и иберийские государства до них, опирались вначале на освещенные веками социальные концепты, пытаясь интегрировать «новооткрытые» территории в христианское сообщество. Однако, вскоре возник вопрос насколько европейские представления о социальных и политических реалиях применимы к столь «иной» культурной среде. Иезуиты осознали необходимость концептуально нового подхода к миссионерской деятельности, в условиях постоянной территориальной экспансии ордена, приобретшего к концу XVI в. характер глобальной организации. Создание миссионерами ордена новой концепции евангелизации нехристианских народов в Азии явилась частью общемирового процесса: попыток разработать технологии по управлению глобальной интеграцией и установлению межцивилизационного взаимодействия.

Книга охватывает период 1541–1603 гг. Нижняя граница исследования (1541 г.) обозначается годом начала миссионерской деятельности Общества в Азии: отправки первого миссионера ордена Франциска Ксавье в Индию. Верхняя хронологическая граница темы (1603 г.) — год создания «христианско-конфуцианского синтеза», завершившего процесс становления миссионерской стратегии иезуитов.

Примечания

1

Phelan, J. L. The millenial kingdom of the Franciscans in the New World / J. L. Phelan. — Berkeley: Univ. of California Press, 1970. — 172 p. — P. 18

2

Rice, E. J. The foundations of early Modern Europe, 1460–1559 / E. J. Rice, A. Grafton. — New York: Norton, 1994. — 218 p. — P. 172

3

Cummins, J. A question of rites: Friar Domingo Navarrete and the Jesuits in China / J. Cummins. — Aldershot: Scolar Press, 1993. — 349 p. — P. 26

4

Macaulay, T. B. The history of England from the accession of James II: in 3 vol. / T. B. Macaulay. — London: Macmillan, 1913–1915. — Vol. 2. — 1914. — 694 p. — P. 560

5

Ross, A. C. Alessandro Valignano: the Jesuits and culture in the East / A. C. Ross // The Jesuits: сultures, sciences, and the arts, 1540–1773: in 2 vol. / ed. J. W. O’Malley. — Toronto, 1999. — Vol. 1. — P. 342

6

Valignano, A. Sumario de las cosas de Japon (1583). Adiciones del sumario de Japon (1592) / A. Valignano. — Tokyo: Sophia Univ., 1954. — 346 p. — P. 193

7

Виноградов, А. Миссионерские диалоги М. Риччи с китайским ученым о христианстве и язычестве, и обзор китайско-церковной, римско-католической литературы с XVI по XVIII ст. / А. Виноградов. — СПб.: Тип. бр. Пантелеевых, 1889. — VIII, VIII, 120 с.; Bartolli, D. Dell’istoria della Compagnia di Gesu: la Cina (terza parte dell’Asia): in 4 vol. / D. Bartolli. — Torino: Marietti Giancinto, 1825. — 4 vol.; Camara, M. J. da. Missoes dos jesuitas no Oriente nos seculos XVI e XVII / M. J. da Camara. — Lisboa: Impensa Nac., 1894. — 162 p.; Cretineau-Joly, J. Histoire religieuse, politique et litteraire de la Compagnie de Jesus: in 6 vol. / J. Cretineau-Joly. — Paris: Mellier Freres, 1844–1846. — 6 vol.; Sousa, F. de. Oriente Conquistado a Jesu Christo pelos Padres da Companhia de Jesus da Provincia de Goa: in 2 vol. / F. de Sousa. — Lisbon: Na offic. de Valentim da Costa Deslandes, 1710. — 2 vol.

8

Берзин, Э. О. Католическая церковь в Юго-Восточной Азии / Э. О. Берзин. — М.: Наука, 1966. — 320 с.; Гальперин, А. Л. Очерки социально-политической истории Японии в период позднего феодализма / А. Л. Гальперин. — М.: Изд-во вост. лит., 1963. — 198 с.; Подпалова, Г. И. Крестьянское петиционное движение в Японии во второй половине XVII — начале XVIII вв. / Г. И. Подпалова. — М.: Изд-во вост. лит., 1960. — 278 с.; Файнберг, Э. Я. Начало экспансии европейских держав в Японии (1542–1640 гг.) / Э. Я. Файнберг // Япония: вопросы истории: сб. ст. / Акад. наук СССР, Ин-т востоковедения; отв. ред. Х. Т. Эйдус. — М., 1959. — С. 22–66. — (Ученые записки; т. 23); Dunne, G. H. Generation of giants: the story of the Jesuits in China in the last decades of the Ming dynasty / G. H. Dunne. — Notre Dame: Univ. of Notre Dame Press, 1962. — 389 p.; Lach, D. F. Asia in the making of Europe: in 3 vol. / D. F. Lach. — Chicago: Univ. of Chicago Press, 1994–1998. — 3 vol.; Schutte, J. F. Valignano’s mission principles for Japan (1573–1582): in 2 vol. / J. F. Schutte. — St. Louis: The Inst. of Jesuit Sources, 1980–1985. — 2 vol.

9

Мещеряков, А. Н. Христианское столетие в Японии: проблема культурного отторжения / А. Н. Мещеряков // Восток. — 1993. — № 5. — С. 46–52.; Подберезский, И. В. Католическая церковь на Филиппинах / И. В. Подберезский. — М.: Наука, 1988. — 287 с.; Скворцова, Е. Л. «Христианский век» в Японии: к проблеме взаимодействия национальных культур / Е. Л. Скворцова // Человек и мир в японской культуре: сб. ст. / Акад. наук СССР, Ин-т востоковедения; отв. ред. Т. П. Григорьева. — М., 1985. — С. 118–134; Massarella, D. The Jesuiits, Japan, and European expansion in the sixteenth century / D. Massarella. — Tokyo: Bunkenseihan Co, 1999. — 42 p.; Ross, A. C. A vision betrayed: the Jesuits in Japan and China / A. C. Ross. — New York: Orbis Bk., 1994. — 216 p.; Standaert, N. Jesuit corporate culture as shaped by the Chinese / N. Standaert // The Jesuits: cultures, science, and the arts, 1540–1773 / ed. J. W. O’Malley. — Toronto, 1999. — P. 352–363.

10

Cieslik, H. Balthasar Gago and Japanese christian terminology / H. Cieslik // Missionary Bull. — 1954. — Vol. 8. — P. 82–90; Cooper, M. Rodrigues the interpreter: an early jesuit in Japan and China / M. Cooper. — New York: Weatherhill, 1974. — 416 p.; Cronin, V. A pearl to India: the life of Robert de Nobili / V. Cronin. — London: Hart Davis, 1959. — 297 p.

11

Bernard-Maitre, H. Saint Francois Xavier et la mission du Japon jusqu’en 1614 / H. Bernard-Maitre // Histoire universelle des missions catholiques: in 4 vol. / ed. S. Delacroix. — Paris, 1956. — Vol. 2. — P. 278–285

12

Ross, A. C. Alessandro Valignano… P. 342

13

Treadgold, D. W. The West in Russia and China: religious and secular thought in modern times: in 2 vol. / D. W. Treadgold. — Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1973. — Vol. 2. — 239 p. — P.7

14

Moran, J. F. The Japanese and the Jesuits: Alessandro Valignano in sixteenth century Japan / J. F. Moran. — London: Routledge, 1993. — 252 p. — P. 54

15

Sanneh, L. O. Translating the message: the missionary impact on culture / L. O. Sanneh. — Maryknoll: Orbis Books, 2009. — 324 p. — P.135

16

Lach, D. F. Asia in the making of Europe: in 3 vol. / D. F. Lach. — Chicago: Univ. of Chicago Press, 1994–1998. — Vol. 1, bk. 1: The century of discovery. — 1994. — 492 p. — P. 247

17

Mungello, D. E. Curious land: Jesuit accomodation and the origins of sinology / D. E. Mungello. — Honolulu: Univ. of Hawaii Press, 1989. — 412 p.

18

Дубровская, Д. В. Миссия иезуитов в Китае: Маттео Риччи и другие, 15521775 гг. / Д. В. Дубровская. — М.: Крафт+: Ин-т востоковедения Рос. акад. наук, 2000. — 256 с.; Сидорова, Е. В. Сравнительный анализ деятельности католических миссионеров в Китае и во Вьетнаме на примере Маттео Риччи и Александра де Рода (конец XVI — середина XVII вв.: дис.… канд. ист. наук: 07.00.03 / Е. В. Сидорова. — СПб., 2012. — 155 л.; Федин, А. В. Формирование концепции миссионерской деятельности Общества Иисуса / А. В. Федин // Диалог со временем: Альм. интеллектуал. истории. — Вып. 14. — М., 2005. — С. 265–286; Elison, G. Deus destroyed: the image of christianity in early modern Japan / G. Elison. — Cambridge: Harvard Univ. Press, 1988. — 542 p.; Mullett, M. A. The Catholic reformation / M. A. Mullet. — London: Routledge, 1999. — 258 p.

19

Дубровская, Д. В. Миссия иезуитов в Китае… С.82; Файнбергб Э. Я., Начало экспансии… С. 122-123; Lach, D. F. China in the eyes of Europe: the sixteenth century / D. F. Lach. — Chicago: Univ. of Chicago, 1968. — 92 p. — P. 83

20

Alden, D. The making of an enterprise: the society of Jesus in Portugal, its empire, and beyond 1540–1750 / D. Alden. — Stanford: Stanford Univ. Press, 1996. — 748 p. — P. 25

21

Giard, L. Reflections: what have we learned? Where do we go from here? / L. Giard, M. J. Buckley // The Jesuits: сultures, sciences, and the arts, 1540–1773: in 2 vol. / ed. J. W. O’Malley. — Toronto, 1999. — Vol. 1. — P. 709, 714

22

O’Malley, J. W. The historiography of the Society of Jesus: where does it stand today? / J. W. O’Malley // The Jesuits: cultures, sciences, and the arts, 15401773: in 2 vol. / ed. J. W. O’Malley. — Toronto, 1999. — Vol. 1. — P. 27.

23

Brockey, L. M. Journey to the East: the Jesuit mission to China, 1579–1724 / L. M. Brockey. — Cambridge: Harvard Univ. Press, 2007. — 496 p.; Clossey, L. Salvation and globalisation in the early jesuit missions / L. Clossey. — Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2008. — 340 p.; Cohen, T. V. Nation, lineage and Jesuit unity in Antonio Possevino’s appeal to Everard Mercurian (1576) / T. V. Cohen // A companhia de Jesus na Península Ibérica, Séculos XVI e XVII: espiritualidade e cultura / ed. J. A. Freitas de Carvalho. — Porto, 2004. — P. 543–561

24

Brockey, L. M. Journey to the East…

25

Ibid. P.17

26

Standaert, N. Jesuit corporate culture… P. 354

27

Neill, S. A history of christian missions in India / S. Neill. — 2nd ed. — London: Penguin History of the Church, 1991. — 528 p.

28

Bailey, G. A. Art on the jesuit missions in Asia and Latin America, 15421773 / G. A. Bailey. — Toronto: Univ. of Torono Press, 1999. — 310 p.; Broggio, P. Evangelizzare il mondo: le missioni della Compagnia di Gesu tra Europa e America: secoli XVI–XVII / P. Broggio. — Roma: Carocci, 2004. — 364 p.; Cummins, J. Jesuit and friar in the Spanish expansion to the East / J. Cummins. — London: Variorum Reprints, 1986. — 334 p.

29

Alden, D. The making of an enterprise…

30

Ким, Э. Г. Представления о японцах первых европейских миссионеров (на примере трактата Алессандро Валиньяно «Церемониал для миссионеров «Предупреждения и предостережения по поводу обычаев и катаги (нравов), распространенных в Японии»): дис.… канд. ист. наук: 07.00.09 / Э. Г. Ким. — М., 1998. — 249 л.

31

Там же. Л. 12, 19

32

Clossey, L. Salvation and globalisation…

33

Ibid. P. 252

34

Suarez, F. Opera omnia: in 26 vol. / F. Suarez. — Parisis: Vives, 1808–1900. — Vol. 16. — 1877. — 1159 p. — P. 1069