Рак лечится Любовью

Любовь Карабут

Люба жила жизнью обычной советской женщины: работала, бегала по магазинам в поисках дефицитных товаров и занималась семьей.В этой круговерти житейской суеты она совсем не заметила, как к ней подкрался рак.Жизнь Любы превратилась в сущий ад, из которого больная, уставшая от жизни женщина искала выход и не находила его.И тогда она всерьез задумалась о добровольном уходе из такой неудачной жизни, даже стала его планировать.Но ее планам не суждено было сбыться: вмешался господин Случай…

Глава 8

Разговор с мужем

С мужем удалось поговорить только на следующий день. В обед он неожиданно появился дома. А неожиданно потому, что по своему обыкновению, обедал он в совхозной столовой, а домой приезжал ближе к ужину или и того позже.

— Партийное собрание сегодня в 14.00. Вот и появилась возможность с тобой повидаться, мой родной, — легонько обнимая меня, пояснил Алексей. — А то вчера непонятно кто раньше уснул — я или девочки. Проснулся уже под утро. Спасибо, что дала выспаться, — благодарно закончил свою мысль муж.

Мне не терпелось начать разговор о своём решении лечь под нож хирурга. И всё ж строго памятуя мамин наказ: сначала обед, а потом совет, накрыла на стол и села на своё место напротив мужа. Он был голоден и некоторое время ел молча, посматривая на меня краем глаза.

— Есть новости? — поинтересовался он.

Я кивнула.

— Решила послушать умных людей, то бишь тебя и врачей, и решилась на операцию.

В подтверждение сказанного молча показала направление на операцию.

Его густые чёрные, как у Брежнева, брови, удивлённо поднялись вверх, большие глаза округлились и стали огромными голубыми озёрами.

— Ты же не хотела! — выпалил он. — И тут же продолжил: — Умничка, что согласилась. Будем надеяться, что всё обойдется, — с ударением на втором слоге, сказал муж. Его брови вернулись на место и озёра глаз опять вернулись в свои берега.

Помолчал, подумал о чём-то.

— Теперь надо решить, где и кто тебя будет оперировать, — глядя мне в глаза, серьёзно произнес он.

— А что же решать! — воскликнула я. — Владимир Васильевич, что тут думать!

— Владимир Васильевич, Владимир Васильевич, — проворчал Алексей. — А не он ли тебя обещал вылечить и не вылечил? Сколько месяцев ты у него отлежала, а толку?! — уже вовсю возмущался муж. — Сегодня же прозвоню в Сыктывкар и по своим каналам узнаю, кому можно тебя доверить.

— Мы Вовчика уже доверили, и тоже по твоим каналам, — сказала и тут же осеклась я.

Алексей грозно нахмурил брови, сжал губы и взглядом прожёг на моём лице дырку. Молча поднялся из-за стола, до хруста сжал руки в кулаки.

— С Вовчиком другая история, не путай грешное с праведным, — сквозь зубы процедил он, поспешно направляясь к выходу.

Пропуская мужа, вжалась в стенку и невольно зажмурила глаза, подсознательно ожидая удара.

— Сегодня буду поздно, детей сама забери, — коротко бросил муж и хлопнул дверью.

— Пронесло, — облегчённо вздохнула и открыла глаза. Расслабилось испуганное тело, хранившее память о кулаках мужа.

Первый раз это случилось на мой день рождения, когда мне стукнуло 25 лет.

Полностью растворённая в муже и детях, я не успела обзавестись ни подругами, ни знакомыми. Весь круг моего общения состоял из сослуживцев мужа и их жён. Для компании Алексей пригласил в наш скромный балок Гету (завхоз детсада, куда ходил сынишка) с её мужем Жорой. Остальные отказались, сославшись на занятость. Это был бойкот общественности неравному браку (даже и не браку, а простому сожительству).

Гета, она же Генриетта, немолодая обаятельная дама обладала завидной чертой: ладить со всеми и к месту рассказывать смешные истории и анекдоты.

Жорик же напротив, был молчаливым и почти угрюмым мужчиной. Вся наша маленькая компания со смеху покатывалась над искромётными шутками Геты.

Разогретая смехом, выпитой водкой и жаркой печкой, я решила выйти на улицу. Алексей подхватил меня под руку, и мы, продолжая весело смеяться, поспешили на свежий воздух. Заливисто смеясь, радуясь новым знакомым, любимому мужчине, я всем своим новорожденным существом потянулась к стоявшему рядом такому родному и надёжному Алексею. Резкий удар наотмашь отбросил меня к стене. Из глаз посыпались искры, сами собой хлынули слёзы, и тонкой струйкой закапала из носа на новое платье, кровь. Подняла в недоумении голову и получила ещё один удар по другой щеке.

— Убью, сука такая! — услышала незнакомый безобразный шипящий голос. — Смеяться она вздумала! Глазки мужикам строит! Тварь неблагодарная!

Уродливая маска вместо родного лица. Незаслуженные оскорбления вместо объятий и поцелуев. И первые побои… И тёмная, незнакомая доселе, сторона такого, казалось бы, знакомого и близкого человека.

БРРР… Помотала головой, отмахиваясь от не вовремя нахлынувших тягостных воспоминаний.