Наставник по соседству

Любовь Попова

— Слезы тебя не красят, — поднимаю взгляд. Сосед. Сексуальный. Спортивный. Еще и хам. — Тебе какое дело. Мне между прочим муж изменил. — Конечно изменил. Ты выглядишь как чучело. Тебя ни один нормальный мужик не захочет. — То есть ты знаешь, каких хотят все мужики? — Конечно знаю. Ухоженных, уверенных в себе, умеющих работать головой с правильной амплитудой. — Ну говорить-то вы все горазды. Научи меня быть такой, которую захотят. — А зачем мне это? — А я… — даже не знаю, что придумать. — Убираться у тебя буду. — Лаадно. Только ты же понимаешь, что обучение не ограничиться твоим внешним видом. Интимные навыки тоже придется подтянуть. — Я готова. На все готова.

Глава 4.

—Тимур, — бросает сосед и оставляет меня одну.

Осматриваюсь сразу. Квартира, идентичная нашей, только этажом выше.

Ремонт чисто косметический. Повсюду валяются пивные бутылки, коробки от пиццы и суши.

Немного брезгливо перешагиваю через полупустую пачку презервативов. Вот что значит, есть с чем сравнить.

Пришел бы сюда Олег, увидел бы, что такое настоящий бардак.

Так, по-моему, моя нога прилипла к сладкой газировке, разлитой на полу. Путем недолгих размышлений и взгляда на мятый диван я поняла, почему она, собственно, разлилась.

Отлично просто. Бардак бардаком, но судя по плазме, которая во всю стену, и стереосистеме, мужчина явно в деньгах не нуждается. Непонятно тогда, почему в этой квартире живет.

Не самый элитный район, а его байк могут украсть в два счета.

Иду на кухню, ищу пакет мусорный и сметаю все подчистую. Убираюсь минут десять, когда входная дверь хлопает. Кожей чувствую появление чужака. Руки начинают двигаться медленнее. Страх какой-то неожиданный стекает по позвоночнику. Чего мне, собственно, бояться? Что он маньяк и заманил меня сюда, чтобы убить? Так сама ж навязалась. Да и, судя по всему, насиловать он меня точно не будет.

Слышу позади шаги, как босыми ногами по линолеуму шлепает. Мои ключи падают на столик возле дивана.

— Как?

— Дверь взломал, — пожимает плечами, а я нервничать начинаю. Что это за субъект, который разъезжает на байке, зовет к себе незнакомок, да еще двери умеет взламывать?

Прячу ключи в карман, невольно рассматривая его торс. Его бы на выставку, чего добру пропадать?

— Чего застыла-то, продолжай…

— А ты смотреть будешь?

— Конечно. Оценивать, так сказать, очаги проблемы.

— Очаг твоей проблема, что ты свинья. Как вообще так жить можно?

— Зато я трахаюсь каждый день, а в тебя муж когда последний раз колбасу свою пихал?

Колбасу! Пихал!

— Фу, какой ты мерзкий. Кто вообще так разговаривает?

— Да большая часть населения, а ты из какого пансионата благородных девиц вылезла?

— Из приличной семьи! И вообще, не мешай мне. У тебя дел нет?

— Ну, вроде как теперь ты мое дело, — усмехается и вдруг глаза на грудь мою опускает. Только сейчас замечаю, что пуговица на халате расстегнулась. Теперь все наружу. Что бы свекровь сейчас сказала? — Ты родила недавно? Сиськи, как бидоны с молоком.

— Знаешь, что?!

— Не ори, это важный вопрос.

— Два года уже дочке.

— А разве сиськи не должны уменьшаться?

— Это тоже важный вопрос? — отворачиваюсь. Чем быстрее я приберусь, тем быстрее уберусь отсюда. Он начинает меня раздражать и бесить.

— Влажный… Просто потрогать хочу, — не замечаю, как он оказывается сзади и просто сжимает грудь сильными пальцами. Просто стискивает ее. Давит об свои ладони соски!

— Что ты творишь?! Отпусти! Отпусти, я буду кричать, — извиваюсь в его руках.

Я ахаю, в руки его ногтями вцепляюсь, но это, как металлические клешни убирать, бесполезно. Страшно становится. Он словно оторвать их хочет, а на мой крик не реагирует, часто за спиной дыша.

По телу моментально страх разливается, а с ним непонятное волнение, стекающее в низ живота. Я устаю пыхтеть, пытаясь вырваться и, наконец, догадываюсь пяткой мизинец ему отдавить.

— Сссука! — орет он, на одной ноге прыгая, а я поправляю сбившийся вверх халат. Он кажется порвал его!

— Это я сука?

— Да не ты. Че ж больно-то так? Ты убить меня решила?

— А ты мне чуть грудь не оторвал! Зачем ты это делал?

— Что ты взбесилась, я ж проверял просто. Для дела.

— Для какого дела?

— Да потому что бегать мы с тобой будем, а сисяндры твои отлетят к хренам на первом же километре.

— Бегать? — может, и правда, проверял, а я-то подумала.

Ну, подумала, что нравится ему грудь мою сжимать. Да еще так сильно, что у меня до сих пор горит все от его касаний.

Кажется, что сними лифчик, а там следы останутся. До сих пор ноет.

— А обязательно делать это было так сильно?

— Проверял уровень подкожного жира.

— У тебя на руках жирометр?

— Да, давай еще на заднице проверю, — тянет он руки, за что и получает. Хлопаю его по рукам.

Я прищуриваюсь, догадываясь, что он просто издевается.

— И зачем это все?

— Проверял, как ты реагируешь на мужское внимание. Слабовато.

— Такого внимания от мужчин мне не нужно.

— Это я дал максимум, обычно мужики в уши льют.

— Судя по тому, что я по твоему мнению, меня ни трогать не будут, ни в уши лить.

— Ну, ты одежду носи еще побольше, тебе и не такое скажут.

— А что с моей одеждой не так? Она чистая и отглаженная!

— Сними ее, я тебе скажу, что не так.

— Ты совсем с ума сошел? — спрашиваю, а он бровь выгибает. — Так, свали, а, ты мне прибираться мешаешь!

Он чуть наклоняется, смотря мне в глаза так долго, что кожа щек покрывается краской смущения, а шею словно стягивает тугой лентой, вынуждая дышать через раз. Чего это он?

— Ну, что?

— Ничего, работай. Закончишь, потом просто дверь захлопни, — встает он резко и уходит, наконец, оставляя меня одну. Я выдыхаю с лёгкостью, словно все это время, пока он был здесь, мне на грудь его ногой давили.

Хорошо, что ушел, так легче будет.

Не понимаю, почему у меня такая ненормальная реакция на него. Может, Гале позвонить, она, правда, на врача только учится, но думаю, узнает по симптомам, что это за неведомая зараза.