Я не твоя зайка

Любовь Попова

— Хватит ныть. — Наиль…Это твой ребенок… — Тебе самой не надоело унижаться? — Надоело, но это же правда… — Твоя правда, которую легко опровергнул тест. Короче, Крис, тут ноут, вещи твои. Ты потом пришли адрес, где устроилась ну или, если дома будешь. Я остальное пришлю, — ее поднимающийся вой отдается стуком сердца. Но все правильно. Она должна понимать, что не пройдет ее обман. Пусть к настоящему отцу ребенка идет. — И еще. Достаю из кошелька деньги и сую ей в карман сумки. — Ты же сама говорила, что пришла ко мне из-за денег. Тут должно хватить на первое время. — Да причем тут деньги — то.. Я же люблю тебя. — А я тебя нет.

Пролог.

Сука. Как она может. Еще плачет так искренне, пока стоит возле моей тачки, а я вещи из подъезда выношу. На разрыв прям. С настоящими слезами. Еще немного и ведь надавит на жалость. А что с ней блядь делать, с такой вруньей. Нахуй мне ее нагулянный ребенок и она, которая в любой момент не только предать сможет, но и настроить меня против братьев собственных. Да, они не редко надо мной шутили, но никогда не подставляли. Да я всем им обязан! Они никогда меня не обманывали, в отличие от нее.

— Хватит ныть.

— Наиль…

— Ну что ты хочешь? Хочешь, чтобы я тебя в любовницы взял? Трахаться нам классно. Тебя это устроит? — я даже загораюсь этой идеей. Поселить ее где-нибудь в деревне под охранной и приезжать иногда пар сбрасывать, а там пусть делает со своим спиногрызом все, что хочет.

— Нет! Не хочу быть любовницей. Наиль, это твой ребенок.

— Тебе самой не надоело унижаться?

— Надоело, но это же правда…

— Твоя правда, которую легко опровергнул тест. Короче, Крис, тут ноут, вещи твои. Ты потом пришли адрес, где устроилась ну или, если дома будешь. Я остальное пришлю, — ее поднимающийся вой отдается стуком сердца. Но все правильно. Она должна понимать, что не пройдет ее обман. Пусть к настоящему отцу ребенка идет. — И еще.

Достаю из кошелька деньги и сую ей в карман сумки.

— Ты же сама говорила, что пришла ко мне из-за денег. Тут должно хватить на первое время.

— Да причем тут деньги — то. Я же люблю тебя.

— А я тебя нет, — отрубаю, чтобы прекратить это нытье. Она что думает, из-за отличного секса я буду портить себе жизнь и отношения с братьями.

Она наконец последний раз шмыгает и кивает. Поднимает мокрые от слез глаза. Такая сейчас красивая, что сердце по — дурацки сжимается, словно мы снова как два идиота смотрим «Хатико».

— У тебя есть с собой тест? — вдруг говорит она так спокойно, что замираю. Словно не ревела и не умоляла тут.

— Результаты?

— Ну да!

— В машине.

— Отдай мне, пожалуйста. Если тебе не сложно выполнить для меня последнюю просьбу конечно, — улыбается она сквозь слезы, и эта грустная улыбка отдается пульсом в висках. Кажется, что я по хрупкому льду хожу и вот-вот провалюсь. Дурацкое ощущение, не поддающееся логике.

— Не вопрос. Копию мне в клинике сделают.

— Ну да, — пожимает она плечами, а мне страшно становится, по спине страх ползет. Достаю тест с переднего сидения. Помятый немного, но все же. — Спасибо.

— А тебе он зачем? — ну интересно же. Она вроде больше не ноет. В башке такой вакуум, словно меня кинули в комнату без окон и дверей и не сказали, где выход. Нет выхода.

— Ну… Хочу сохранить доказательство, что к моему ребенку никто из вашей семьи не имеет никакого отношения. Будь счастлив с Нелли или как там ее. Она наверняка родит тебе твоих детей