Омичка навсегда. Лирика и мистика

Любовь Сушко

Книга лирики об Омске, омичах, для всех кто любит наш город так, как любит его автор этих строк. Прошлое и грядущее, любимые улицы и дорогие сердцу люди встретились на страницах книги-

Лунный ангел Анна

Женщина взирает на луну,

Скрытую от мира в этот миг.

Бог страстей ее не обманул,

Дивный лик из пустоты возник.

Берег, обнаженные тела.

Это было или только снилось?

Там любовь внезапно умерла?

Что с телами бедными случилось?

Нет, она стоит на берегу,

Просит о покое, о пощаде.

— Отпусти, я больше не могу…

И прости. Бессонными ночами

Будет снова сниться адмирал,

Уходящий в свой поход последний.

Снова в бездну, в пропасть и провал,

И звезда сияет там, над бездной.

Знаешь, мы, наверное, пришли

В этот мир, ведомые звездою,

Чтобы Анна в грозовой дали

Снова дерзко спорила с судьбою.

Чтобы лунный ангел в тишине

Ждал меня покорно у причала,

И молилась женщина во сне,

Как она любила адмирала.

Анна, Анна, твой печален лик,

Над Иркутском грозовые тучи,

В сонме душ не различая лиц,

Знаешь, затеряться в бездне лучше.

Но опять присела у огня

И о чем-то говорит устало.

И с портрета смотрит на меня,

Там теперь молясь за адмирала…

Жду тебя, как вечно ждут весну,

Скованные тьмою и туманом.

Знаю, что однажды я засну

Рядом с безрассудным капитаном.

Мне поверит грозный Посейдон,

И вернет его в мои покои,

В каждой жизни ждет тебя любовь,

И звезда горит, и под луною

Бродит Анна, наш покой храня,

Пред грозой опять расправив плечи.

И в мерцанье дивного огня

Адмирал всегда спешит навстречу.

Этот остров запоздалых грез

Не отпустит больше Одиссея,

И на ложе с лепестками роз

Ждет скитальца в вечности Цирцея…

Жены остаются за чертой,

Звезды — их возлюбленные — светят…

Женщина склонилась над тобой,

Самая любимая на свете….

В каждой жизни встретит нас любовь.

Без нее — нелепая забава….

И парила Анна над тобой…

И звала из бездны Адмирала..

Заснула Анна в листопаде снов

Цикл Мой адмирал

Заснула Анна, в листопаде снов,

Пытается увидеть адмирала.

А он стоит, спокоен, вечен, нов,

И осень осенила у причала

Скитальца, и иные миражи

Ему видны и в этой синей дали,

Уходит в море, продолжает жить,

И Анна спит, забыв про все печали…

Век викинга прекрасен и суров,

А он из той породы, понимаем,

И только в вое заплутавших псов

Тот белый волк прекрасен и отчаян,

Среди собак ужиться ли ему?

И сколько ни корми, он смотрит в море.

А Анна, одолев немую тьму,

Ворвется в мир, с охранниками споря.

Изгнание, охота на волков —

Судьба еще подарит адмиралу,

Там, в шорохе смолкающих шагов,

На краешек кровати он устало

Присядет, и касается щеки

Его рука: — Но что еще случилось?

— Все хорошо, любимая, поспи,

Нам сам Нептун оказывает милость.

И Анна спит в объятиях судьбы,

И только осень вести ей приносит.

Не скажут палачи, что он убит.

Не скажут, но она их и не спросит.

Не сможет волк среди дворовых псов

Ужиться — это Анна понимает,

И крепко спит под звон колоколов,

Об адмирале Лада зарыдает…

Его у Тарских встретили с утра,

По Любинскому снова он проходит,

И ищет Анну на семи ветрах,

Зовет и ждет, но больше не находит.

Там он молчит, спокоен, вечен, нов,

И осень суетится у причала…

Заснула Анна, в листопаде снов,

Пытается увидеть адмирала.