Чаша Сварога. Славянская сага. Славянский эпос. Начало начал

Любовь Сушко

Свершилось, первая книга «Славянской саги» завершена!!! Четверть века ждали мои друзья и знакомые ее появления. В разное время появлялись отдельные части повествования, которое выросло из знаменитого «У Лукоморья дуб зеленый». Герои наших сказок, мифов, былин, боги, духи и князья шагнули на страницы этого эпоса, написанного в традициях древней саги. Вариант в прозе, для тех, кто не осилит сагу, появится немного позднее…

© Любовь Сушко, 2023

ISBN 978-5-0050-5656-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга 1 Начало всех начал

Часть 1 Предания старины глубокой. Рожденье мира и богов

Жар птица яйцо золотое

В тумане оставила где-то.

И снова влечет за собою

В просторы незримые света.

И там, на планете далекой,

Ждала она света творенья,

И так поднималась высоко,

Забыв о яйце и паренье.

И так в пустоте ликовала,

Что скоро во мраке яйца

Там жизнь начиналась сначала,

И Род, не увидеть лица.

Но Лада его разбудила,

И вывела в бездну страстей.

Жар-птицы великая сила

Ведет нас на остров людей.

Земля — мы его называем,

И снова в тиши и огне

Жар-птицу во мгле вспоминаем,

И видим все время во сне.

О, как она дивно искрится,

И в каждой душе этот блеск,

И в каждом сознании птица,

Поднимет до самых небес.

И там, над стихией витая,

И дивные сны — пелена.

И снова Жар-птица взлетает,

Туда, где нахлынет весна.

И будет в плену и тумане

Она над поникшей землей

И снова нас дерзко обманет,

И вновь увлечет за собой.

1 Жар птица. Золотое яйцо.

И было так.

Мир хаоса бесконечный. Ничего не было кроме тьмы в мире этом. Царство тьмы бескрайнее вдруг разрезали крылья золотой птицы. Появилась в бескрайнем просторе Огненная птица.

Долго она парила над простором, и все пыталась найти то место, куда яйцо золотое можно было положить. Но налетела какая-то космическая буря, чуть не сбила ее в бездну. Она едва смогла от нее улететь, ускользнуть. А яйцо так и повисло в бескрайнем просторе. Удержалось как-то, не упало. Волшебное было яйцо. Оно должно было сохраниться вопреки всем бурям и грозам.

А возможно просто падать ему было некуда больше?

Только покоилось оно на тучах и поблескивало. Издалека его можно было принять за далекую звезду. Но в том мире не было никаких звезд еще и в помине.

И забыли бы о нем все силы неведомые, этим миром правившие, если бы в один прекрасный день новый ураган, пролетавший мимо, не задел его. Зашевелилось яйцо, закачалось, что-то заклокотало в нем. На этот раз яйцо и треснуло само собой. И как оказалось, в нем была жизнь, та сила, которая могла изменить мир тьмы. И этой силой оказался Огонь.

Жар внешний, способный согреть какую-то часть мира. И внутренний жар. Он и поднял, и оживил сначала двоих. Пока еще ни мы, никто другой в целом мире не смогли бы их разглядеть.

Но прошло еще немного времени, и погруженные в сон, они должны были пробудиться и вырваться из своего золотого заточения.

Так и случилось однажды.

2 Лада и Род. Погруженные в сон

Так и должно было случиться однажды.

Долго спала красавица Лада. Но очнулась она от поцелуя урагана страшного пролетавшего мимо. Очнулась и открыла глаза. Она увидела, что в золотой колыбели находится. И рядом с ней Род спал. И золотом огня был освещен он со всех сторон.

Она принялась будить его. Да никак не могла добудиться. Глубок и крепок был сон Рода в самом начале. Но свет странный и таинственный возник откуда — то, из неведомого простора.

А как только свет появился во тьме кромешной, и отступила тьма, так и стала просыпаться Лада. И увидела она, или почувствовала, что рядом с ней есть кто-то еще. И стала она потихоньку будить прекрасного бога.

Долго будила, никак добудиться не могла, и, наконец, от бессилия она разрыдалась. Никак не хотела одна оставаться во тьме и пустоте. Грустно и одиноко ей стало в таком мире, в океане этом небесном.

Когда слезинка упала на щеку спящего бога, и пробудился он, встрепенулся и очнулся. И возликовала Богиня Лада. Она поняла, что все вышло у нее все получилось. Она могла будить и дарить жизнь и явь… Она никогда больше не будет одна. И было теперь их двое в этом мире. Вот если бы еще от тьмы кромешной как-то избавиться можно было.

— Род, — пронеслось у нее в голове и сорвалось с губ.

Он посмотрел на нее и отозвался, и решили они тогда, что так и будут его называть.

Тогда еще неясно и туманно было значение слова этого. Но они понимали, что он — первый и главный, и на нем все в мире этом и держится.

А ведь так много еще хотелось всего сотворить и сделать. Но начало было положено.

Вначале ладья золотая качалась,

Огонь полыхал в ней над миром немым.

А что это было? Там жизнь зарождалась.

И Лада там с Родом взирала на мир.

3. И причалили они к берегу

Только сначала казалось, что все едино и неделимо. Но стоило только приглядеться и прислушаться, и было видно, что разные это миры.

Океан плескался внизу, океан вверху расстилался. И один из них в другой смотрелся, и один в другом отражался.

И в океанах этих или между ними то яйцо и трепыхалось в те темные времена. Только теперь оно уже казалось золотой ладьей. В ней к своему миру и плыли боги наши.

От бескрайних этих просторов дух захватывало. Как в ладье легкой, плыли они в своем яйце золотом куда-то, пока не прибило их какому-то острову огромному.

Там и перестали они двигаться, остановились. И, наконец, удалось Роду эту оболочку разбить. И свет они увидели какой-то призрачный, и сошли на берег.

Когда птица, когда-то потерявшая яйцо свое золотое, пролетала мимо, то сверкнуло что-то перед глазами у нее. И она решила взглянуть, что там такое творится, откуда это взялось на безлюдном острове.

Ей показалось это чем-то родным и близким.

И вышли к ней двое на песчаном берегу, и перед ней и остановились они.

И хотя они никогда не видели Жар-птицу, но поняли, что единое с ней целое — родное. Это она их породила, и очень они этому открытию обрадовались.

Смущенно умчалась прочь Жар-птица, она чувствовала свою вину перед ними, но теперь знала, что у нее есть свой остров, в бескрайнем мире ей есть куда возвращаться.

И видели Лада и Род, как светло и тепло может быть, если появляется в мире эта чудесная птица.

Но почему свет не пропадает? И тогда они и нашли перо, которое она обронила. Полыхало жаром это перо. От него становилось светло.

Жар птица осветит таинственный остров.

Там Лада и Род остаются до срока.

И свет этот дивный, как сложно, как просто

Там жизнь зарождалась светла и высока.

4 Жизнь на небесах. Птицы, чудесный сад, живая и мертвая вода

Жар Птица чувствовала свою вину перед брошенными детьми. И вернулась она снова туда, где они оставались.

Произнесла она заклятие, туман расступился, и появился сад с золотыми яблонями. Только высоко в белых облаках могли расти те чудные сады. Лишь одно дерево между ними оказалось ниже всех.

Оно тянулось в разные стороны. И стало оно главным деревом — священным. На земле ствол его оставался в самом центре мира и острова он оказался. Корни его куда-то далеко под землю ушли. Только крону видели Лада и Род. Но оно уже протянулось в неведомый мир.

Он пока только пропастью темной казался тем, кто на небесах расположился.

Даже дивного света Жар птицы не хватало, чтобы осветить его. Ничего там не было видно и слышно, сколько не прислушивайся — черная бездна одна раскрывала им свои объятья.

А на остальных деревьях, тех, рядом с ними оказавшихся, уже золотые плоды появились. И не просто золотыми были яблоки на деревьях чудных. Росли они, чтобы подарить детям Жар птицы вечную молодость без старости и силу небывалую.

Веками будет стоять их мир. И они в нем на все это время богами — властелинами оставаться должны.

Каждый раз, когда поспевали те яблоки, а боги их пробовали, они оставались прежними: молодыми и прекрасными, все потраченные силы возвращались к ним неизменно. Получили они вместе с чудными плодами молодость без старости.

№№№№№

Пока еще не знала Лада о чудном подарке Жар птицы. Но скоро узнает богиня Любви и Гармонии, какое чудо совершилось. Да не одно оно было. Там же, чтобы сад этот поливать, и самим быть всегда живыми и невредимыми, и появился ключ с мертвой водой, а рядом и с живой водой бил ключ. Чудесной силой эта вода обладала: срастались смертельные раны — если мертвой водой их смазать, но если живая вода на него попадала, то оживало тело человека или животного, убитого в неурочный час.

Это потом ключи эти будет дракон свирепый охранять. А пока не было в том нужды. Одни боги бродили по чудному саду, лилась в их души прекрасная музыка сфер.

Только когда все это там появилось, Жар — птица успокоилась немного, поднялась она высоко, покружилась над Ирием на прощание, да и отправилась прочь.

И золотые яблоки дарили

Им молодость и силу торжества.

Они над миром призрачным парили.

Они творили чудо божества

5 Лада на небесах. Начало начал

Улетела снова птица. А мир дивный остался.

И вышла богиня Лада из укрытия своего, и увидела она дивный свет. Он от деревьев тех с золотыми плодами исходил.

Один из плодов прямо на руку ей упал. И почувствовала она дивную силу его, как только попробовала это чудо чудес.

Позвала она Рода и ему тоже плода этого дала. Он сразу же и рассказал ей, что это такое, и какой подарок для них птица сделала. Знания и мудрость в душе его появились с того часа.

— Теперь у тебя великая сила есть, — говорил он задумчиво. — И сможешь ты, тем, кто придет после, молодость и красоту дарить, если пожелаешь, если они заслужат того.

И казались первыми огнями, первыми кострами яблоки те. Такое пламя на небесах от них загоралось, что весь мир прекрасным и светлым сделался. А когда осветили огни мир, увидели боги, каким пустым и неуютным он оказался. Неприглядным было то, что тьма скрывала.

Так и начали они устраивать его. От одного из яблок огонь в очаге зажгли. Пусть полыхает во тьме. Несколько плодов золотистых вверх забросили — так первые звезды появились — немного светлее стало и ночью темной. И решили боги, что по одному яблоку будут туда отправлять, когда новые зреть начнут, чтобы света больше стало.

Знали Род и Лада, что будут они богами могущественными и прекрасными.

— Только надо нам той силой разумно распорядиться, нельзя ее по пустякам тратить. Да и не всем подряд давать ее следует тоже, — говорила Роду счастливая Лада.

Он пока не задумывался о том, что было и что будет в ее восхитительном мире, просто наслаждалась тем, что он дарил ей щедро.

Так говорили они долго и постигали то, что в мире творится.

Но света, от деревьев исходившего, хотя и жарок он был, а все-таки его оказалось недостаточно, чтобы все просторы, им во владения данные, осветить. Тогда и поняли они, что нужно им породить еще живой огонь, чтобы полыхал он тут, и все они могли в свете и тепле пламени его жить дальше.

Огненными были боги наши, мир из огня любви возник, и все лучшее и светлое с огнем всегда связанно было на Руси нашей.

И огненные яблоки вселяли

И силу, и тепло в тела и души.

И звезды в темном небе полыхали,

Власть тьмы ночной отчаянно разрушив.

6 Небесная кузница. Огонь на все времена.

Так и была сотворена небесная Кузница, полыхал в ней неугасимый огонь.

Не могла она пустовать, нужен был молодой и сильный бог — кузнец. Он должен помочь Ладе творить мир дальше.

Птица только первый костер в душах богов и на небесах зажгла, а то ли еще будет?

Так и решили они, что пора бы в мире тому появиться, кто и продолжит делать все, что они начали, и поможет им мир дальше творить и украшать.

— Сварог нужен нам, — сказала Лада Роду. — Пусть он сварганит то, что мы сами сделать не можем.

И удалились они от яблонь живительных, чтобы сварганить сына своего первого — огненного.

Долго боги над огнем живительным колдовали, что-то творили, перо золотое в руках их было.

Как случилось это нам не ведомо. Но скоро в кузнеце небесной заполыхал огненный юноша. Могучий и сильный бог свет огня чародейского увидел. И сразу за дело принялся, некогда ему было раздумывать.

№№№№№№№№

Когда юный прекрасный бог Сварог взял в первый раз в руки молот, то он не выпускал его потом уже никогда.

И все, что появилось у нас, все, что на земле, в небесах и даже под землей было — все это и стало началом славных его дел. А потом люди, намного позднее появившиеся, и стал Огнепоклонниками называться.

Из огня все вышло, в огонь уходило, и сгорев дотла, возрождалось снова из того пламени. Только огонь небесный помогал, и жить и творить. Он согревал мир небесный, земной и подземный. А бог кузнец все новые и новые чудеса являл родителям своим. И стала кузнеца его священным местом творения всего сущего.

Полыхал он сам ясным пламенем. И все, что вокруг него было, — оживало, стоило только огню там загореться.

И на земле кузнец все чародеями потом считались, и свой род они от Сварога вели.

Огонь в душе не погасить.

И искры от того огня

Смогли однажды оживить

Тебе, природу и меня.

7 Первая Ода Творению…..

И в океане грез явился остров,

И за волной волна к нему бежала

И было жить так яростно и просто,

Богам, познавшим свет — его начало…

И где-то там, в тумане мирозданья,

Где тени одинокие взлетали,

Она прошла спокойно перед нами —

Богиня Лада в неге и печали.

Она была тогда еще всесильна.

И волны отступили в тишине.

И где-то птицы дивные носились.

Что это было? Только сон во сне.

Ночного неба дивная громада.

В тумане песня первого дождя.

Но в облаках живет богиня Лада,

С волной играет, молча ждет тебя.

И сходятся надежда и отрада,

И миром правит светлая любовь.

Она сюда пришла Богиня Лада

И остается навсегда с тобой.

Там светлый берег — вера и отрада,

И дальний путь — дорога в небеса.

И где-то там, в сиянье звездопада,

У Лады нынче Велес родился.

И все живое стало просыпаться,

Стрибог рванулся к небу от земли,

И где-то там, на водах, отражался

Небесный свод надежды и любви.

Хранители огня, они взлетали,

И над водой парили не спеша.

И вдруг Семаргл восстал, и трепетали

В порывах страсти тело и душа.

Три сына — это нежность и отрада,

И светлый путь среди иных миров.

И смотрит вдаль задумчивая Лада,

Для сыновей есть и огонь и кров.

Но что еще ей нега и награда.

Пусть сыновья обнимут этот мир,

И где-то там, в эпоху звездопада,

Мир был пустынен, одинок и сир.

И тишина над ним висит такая,

Что люди не могли не появиться.

И только там, тот остров проступает,

Где лишь богам и суждено родиться..

Побудем мы с тобой еще немного

И окунемся в странный этот свет,

И есть теперь у каждого дорога,

К истокам мира, к торжеству побед.

8 Сварог — Лада — творение продолжается Книга судеб

Род и Лада, породили сына и помощника Сварога — властителя Огня. Сильным и прекрасным был он. Так и стало их трое.

— Он доделает то, что уже мне не по плечу, — улыбнулся Род, глядя на прекрасного юношу, от которого исходил дивный огонь.

Тут же Сварог вошел в кузнецу и без дела не сидел больше ни дня. Так много разных творений волшебных и красивых появилось у них в те времена.

И хотя сначала родители его были к ним равнодушны, но потом поняли, как они важны. Это были волшебные вещи, обладавшие невероятной силой и властью. Они помогали им жить в мире, облегчали труды их, убавляли забот.

А однажды, когда они гуляли по своему острову, то чудный камень в самом его центре обнаружили. И была там книга, да такая прекрасная, что глаз не оторвать. Она открывалась сама собой, и именно в том месте, которое и важно для них было. И когда Лада и Сварог на нее ладони свои положили, то к ним перешло все, что в книге было той начертано.

Так и получили они то, чего не ведали, тайные знания о мире и о судьбе.

Так и узнали боги о том, что это за мир, что было до их появления, что будет, чем кончится и чем сердце успокоится.

Посмотрели они друг на друга, подивились этому. Но от них ничего и не зависело тогда.

Потом долгими вечерами они рассказывали истории из той Книги дивной.

И такими интересными были эти рассказы, что они все это себе могли представить ясно. И как — то в те дни не понимали, что будет и как это может быть в иные времена, когда мир сильно переменится, и появятся сначала великаны вместе с богами и духами, а потом и люди в мир этот придут

Книга судеб открыта на главной странице,

Мы читаем и знаем, что с нами случится.

Смотрим в синее небо, на землю взираем.

И рождаемся снова, и вновь умираем.

9 В начале была Книга Судеб. Тайные знания

Книга Судеб сначала была на камне Алатыре.

И часто приходили к ней в те дни Лада вместе с Родом, пока Сварог в своей кузнице трудился, и новые чудеса творил с упоением.

Пока они были втроем, ее не надо было охранять. Но в мире все меняется. И уже говорили Лада с Родом, что должен быть хранитель у Книги Судеб — этого дива дивного и чуда чудесного. Надо беречь сокровище бесценное, им в дар данное.

Когда в третий раз появилась Жар — птица, она взглянула на сокровище это. Но ни о чем их птица не спрашивала. Да и они ей ничего такого не сказали. Так все и оставалось до лучших времен тайной окутано.

И узнала от Жар-птицы Лада, что в Книге той судьбы всех прописаны, кто, как и сколько прожить должен, что с ним случится в дальнейшем, как жизнь будет развиваться. Стоит только взглянуть в книгу, и все ясно, как на ладони.

— Но как же мне управиться с этим? — спрашивала Лада.

— А тебе не надо управляться. Как только у тебя со Сварогом дочь появится, ваши волнения и тревоги и закончатся. При ней до конца и будет Книга Судеб.

Это было первое предсказание, полученное Ладой от Птицы. И боги спокойно все это приняли, а что им еще оставалась. Но птица предсказала появление Мокоши — богини Судьбы, той, которая все могла знать заранее, и будет володеть Книгой Судеб.

— И нам ей подчиниться придется, — задумчиво говорил Сварог.

Род уже тогда смотрел на небеса и только одного хотел, перебраться куда-то подальше от суеты и шума. Устал он за это время очень. Отдохнуть ему надо было. Да и другим место свое уступить.

Первому всегда труднее всех. И отдых требуется. На нем и будет этот мир покоиться. И сам он покой принесет со своим уходом.

И богиня читает во мраке посланья.

Что случится, все знает там Лада заранее.

И она исполняет те мудрые вести.

Книга судеб сияет суровым предвестьем.

— Большие перемены в мире

Род был молчалив и отрешен в те дни. Он был уверен, что свое дело уже сделал и теперь может отдохнуть немного. Однажды в минуты отдыха ему приснился сон, что мир заселен людьми и духами, и богами. И в такой ужас пришел он от шума и гама, и всего, что там происходило, что окаменел почти, едва Ладе этот сон рассказал.

— Я должен удалиться от этого. А ты останешься с ними и новыми богами — это твоя судьба.

Только улыбнулась Богиня. А что на такое скажешь? Дело сделано. Но она Сварога одного оставить не могла. Решила, что до конца останется с ним, если они такую кашу заварили, то нельзя уходить.

— Я приду к тебе, когда все кончится, а пока тебе одному побыть придется, — только и говорила она задумчиво.

Лада и Сварог наоборот обсуждали все, что случиться должно, и живо интересовались тем, что на острове — в их маленьком мире творится.

Так и началась жизнь, подаренная им Жар-птицей в самом начале. И стали все они, а потом и мы хранителями того огня, который в кузнице у Сварога разгорелся. И с тех пор никогда больше и не гас он.

Так и оставался негасимым и ярким. И в душах всех созданий была искра от него. А если случалось так, что при рождении или позднее она гасла, то уходило до срока такое создание, как в самом начале Род ушел. Без огня было это только безжизненное тело, от которого не было и не могло быть никакого прока в мире.

Но до тех времен еще далеко было, а пока в мире должна была еще одна богиня появиться, Мокошь — повелительница Книги Судьбы, как и предсказано было, да и самих судеб властительница. И все переменилось, когда в мире появилась — богиня Мокошь. Но до ее появления еще кое-что произошло.

Предрекли появление Мокоши ныне,

И богиня судьбы нас уже не покинет.

В этом мире бескрайнем есть дивные дали.

И она нам расскажет о свете печали.

11. А тем временем в подземном мире

В те времена не было еще ни дня, ни ночи, ни осени, ни зимы.

Время то ли текло, то ли не текло, трудно было понять и разобрать, да и разбираться пока некому.

Только из Книги Судеб узнала Лада, что в подземный мир, который еще и Пеклом не назывался, пробрался из какого-то совсем иного мира странный и грозный Властелин.

Кто он был и откуда пришел, этого в книге сказано не было. Только одно указано точно — был он Пришельцем. И оставался он там, в темных лабиринтах. Прятался от кого-то грозного бога. Все оказалось окутанным вечной тайной.

А так как и на небесах еще и места и дел было больше, чем достаточно, то никто из богов тревожить Незнакомца не собирался.

Кто-то потом утверждал, что пришельцев было не один, а два. И первого из них назвали Чернобогом, а младшего его брата, хитрого и коварного, — Нием или Вием, это уже как кому нравилось.

Чернобог и на самом деле появился на земле то в одном, то в другом облике. Но один это был Властелин или два, пока на небесах не знали. Долго они скрывались. Но постепенно в своем подземном мире освоились. А когда первая искра с небес туда попала, сохранили они ее в пещере своей. Там теперь и светлее и теплее было.

Так и в подземном мире и огонь, и жизнь началась. И если сначала только пришельцы согреваться и что-то разглядеть могли в мрачном своем обиталище, то позднее, когда морозы землю сковали, те огненные пещеры были последним спасением для земли самой. Пекло стало громадной печью для всего остального мира.

Прогретая изнутри, земля не гибла, а только окаменевала на время. А потом таял лед, и Солнечные боги оживляли ее весной окончательно. Но это значительно позднее было. Пока же пылали первые огненные пещеры. Великаны — сыновья Святогора, брата Рода, оказавшись там же, поддерживали огонь. Но когда они поймали на земле дюжину чертей, то сами перестали трудиться, а заставили чертей Пекло топить и только следили за ними внимательно, чтобы все правильно исполнялось.

№№№№№№№№

Сначала на небесах и в Пекле, назовем так наш подземный мир, уживались мирно.

Только однажды Нию приснился сон, видел он себя Богом — хранителем света, понял, что был он когда-то совсем иным, и захотелось ему туда воротиться. А то, что это был совсем другой мир, а его прежний рухнул давно, об этом темный властелин старался не думать.

Наступали времена, когда хотелось ему вырваться из тьмы и захватить свет, у него отнятый другими богами.

Ничего у него не выходило. Возвращался он каждый раз назад. Свет здесь другим богам принадлежал. Но разве новое — это не хорошо забытое старое? — спрашивал Ний у Чернобога.

Тот угрюмо молчал. Видно в Книгу Судеб уже тихонько заглянул. Ничего хорошего им там не было обещано. Тогда зачем суетиться, если победить не сможешь?

Только, как и вся тьма вокруг, Ний тревожил и угрожал небесному миру с самого начала и до конца. И с ним надо было быть особенно осторожным.

Никто на небесах черных всадников тех еще не видел. Но Книга о них уже поведала.

Хотя Солнечные боги и были беспечны и спокойны, но и покой однажды кончается, когда пришельцы рядом, пусть и под землей поселились.

Долго бездна скрывала властителей где-то,

Только дерзко тянулись к теплу они, к свету.

Вырываясь из мрака, в пустоте и печали.

Все на синее небо с усмешкой взирали.

12 Власть Сварога. Небесная Кузнеца.

А на небесах к тому времени Род ушел на покой. Властелином по праву стал его сын Сварог. И Лада оставалась рядом с ним.

Огонь породил этот мир. Он должен был стать его главным хранителем. И с тех самых дней, когда прекрасный огненный бог сверкнул на небесах, стал он в этом мире главным хранителем, и породил всех остальных богов. И даже искра в подземный мир попала. И там огонь бережно хранили черные боги.

Сразу они поняли, как он важен. А может и прежде в том мире, откуда пришли, знали это, потому не собирались от него отказываться и здесь.

№№№№№№№

Лада видела, как неустанно трудится Сварог. Она сказала ему, что должны у него помощники появиться. Негоже все одному делать.

Сварожичи — так называли всех, кто пришел в этот мир после него и Лады, и стали сначала великаны и боги, а потом и люди огнепоклонниками.

Род издалека за сыном своим наблюдал. Лада все время с ним рядом была. И когда преобразился этот мир, стали они говорить, что давно пора бы населить его сыновьями и дочерями — богами. Сложно им так оставаться одним, да и жизнь давно пора вдохнуть в прекрасный и такой и неповторимый мир. Он уже готов к тому времени был проснуться и вздохнуть полной грудью. Все готов было к началу.

Долго говорили они, что должен быть ветер — движение дарящий. Он раздувать и задувать огонь может. Тогда только мир и придет в движение. Жутковато было даже богам в заставшем этом пространстве оставаться.

Вода должна быть, чтобы все живое питать и помогать расти. И земля твердая под ногами нужна всему живому. На небесах начало всему, но там, на земле, самое главное действо будет происходить.

Огонь и воздух уже были у них, оставалось только с землей и водой управиться. Тогда все будет на месте. Вот тут они за дело и принялись, чтобы довершить начатое.

Уже полыхал огонь,

И воздух вокруг резвился,

Когда этот рыжий конь

К земле на миг опустился.

И где-то шумит вода,

В просторе — почти безбрежном,

И будет жизнь навсегда

В стихиях таиться нежных.

13 Сварога и Святогор

Велика была власть бога Сварога в те времена.

Могучим и прекрасным был наш прародитель. Не обделен он мудростью и силой могучей. Только великан Святогор, младший брат Рода, и мог с ним соперничать.

Появился Святогор сразу же после Рода. Незаметно пробудился великан, да и пожаловал к ним на небеса.

И сначала все спокойно у Рода, Лады и Святогора было. Но начала замечать Лада как с вызовом смотрят братья друг на друга. И приняла она решение сама, ни с кем не советуясь, чтобы беды не случилось, не завершилось все, еще не успев начаться.

По воле Лады отправился тогда Святогор на землю. Если на небесах тесно им двоим было, то на земле многое наладить и сделать следовало для того, чтобы земля была пригодна для жизни.

И реки провести, чтобы влага на земле появилась и горы передвинуть. Да и мало ли дел еще на земле оставалось?

А перед этим долго сидели Святогор и Лада над Книгой Судеб. И рассказывала она ему, как и что устроить предстоит.

— Мы здесь потрудимся, а там от тебя все зависеть будет. Ты и станешь устроителем того мира и Родом для нее будешь.

№№№№№№№№

Спустился Святогор на землю. Вспомнил все, о чем ему Лада говорила.

Он разделил мир, на две части в одной из них живые оказались, а в другой мертвые и те, кто только ждали своего часа для возвращения.

Много чего сделать на земле Святогор успел, пока там еще не родившиеся боги и великаны появились. Потрудился он тут на славу.

Так Сварог с дядюшкой своим этот мир и поделили, хотя особенно ни о чем и не договаривались. Все само собой у них получились в начале начал.

А Лада только тихо улыбалась, убедившись, что все она правильно сделала

Хотя смотрела она вперед и думала о том времени, когда сыновья их со Сваргом в этом мире появятся.

И ступил по земле Великан Святогор.

И деревья убрал, и к подножию гор.

Твердо шел он, чтоб сдвинуть хребты на пути.

Мир живых с миром мертвых навек развести.

14 Мокошь — богиня судьбы. Книга Судеб.

О появлении богини Судьбы говорили давно. И вот в рассветных лучах ступила Мокошь на таинственный остров.

Юная и прекрасная, залитая солнечным светом и морскими волнами омытая, вышла она на берег, остановилась на миг и увидела, как прекрасен этот мир. Сначала ей показалось, что нет еще никого здесь. Но Лада уже спешила к милой дочери своей.

И едва приветствуя ее, вручила ей Лада своей старшей дочери Книгу Судьбы.

— Ты станешь богиней Земли, она тебе больше нужна, чем нам всем, услышала Мокошь первые слова и поняла, как ее здесь ждали.

Совсем немного времени прошло, Мокошь внимательно постигала то, что в книге было. А с Ладой и Сварогом странное произошло — они тут же забыли многое из того, что из Книги узнали.

Они смогли освободить себя от груза знаний, когда Богиня Судьбы появилась, и решили передохнуть немного.

Они поняли тогда еще одно — как важно, чтобы у всего в этом мире были свои Хранители. Те, кто владеет, хранит, все понимает. Мир огромен, даже молодым и прекрасным богам невозможно все понять и запомнить.

Снова заговорила Лада, но теперь уже с Мокошью о появлении новых богов.

Та к этому времени, как раз и дошла до тех страниц, когда они должны появиться.

— Мне сон снился, их было трое, — отвечала она. — И старший двигал все, что застыло, а средний оживлял и хранил жизнь саму, а младший огнем владел

— Сварожичи, — тихо произнесла Лада

— Стрибог, Велес, и Семаргл, — повторила их имена Мокошь.

— Что ты сказала, дорогая? — переспросила ее Лада.

— Не знаю, но так называть их станут, это точно.

— Хорошо, так оно и будет, — согласилась Лада, — давно пора появиться им. Мы сами теперь и не управимся.

Эта чудная книга останется с нею навеки.

И богиня судьбы, про иные забыв времена,

Смотрит нежно с небес,

зарождается жизнь или меркнет,

Все отмечено в Книге, за всем успевает она

Усмотреть, и кикиморы мечутся где-то,

И ее приказанья исполнят, как там написали.

Эта чудная книга, явилась она до рассвета,

В ней останется все, и надежды, и наши печали.

И останутся судьбы — в них взлеты, и боль, и утраты,

Позабытые лица она сохранит на века.

И богиня из мглы все взирает на мир виновато,

А перо задрожит вдруг в красивых и сильных руках.

Но она улыбнется, как будто извечная сила

И великая нежность ей будет до срока дана.

Пусть останется нам эта вечная дивная Книга.

Пусть она остается Судьбою на все времена.

15 Стрибог — властелин движения и ветров, судья в Пекле

Когда пробудились небеса, то вдруг зашевелилось и задвигалось все. От покоя больше не осталось следа. Ярче загорелся огонь в кузне Сварога, а потом чуть не погас.

Что за чудеса такие? А это просто мир в движение пришел.

Так в ту ночь и появился — из огня вылетел, первый из сыновей Сварога — Стрибог.

И как только он отделился от родителей своих, так и рванулся прочь. Да с такой силой, что никто бы дотянуться не смог.

Весь мир пришел в движение тогда, и улыбнулась Лада, и Сварог рассмеялся. И даже Род, все еще погруженный в неподвижность, больше не мог удержаться и он двигаться начал.

И стал Стрибог Властелином Движения. И Солнце огненное выкатилось из-за туч, на него глядя. Луна выплывала с тех пор в назначенный срок. Никто на месте устоять не мог, даже если и сопротивлялся. Никому не даст больше покоя Стрибог, и сам на месте не удержится.

И так как мир оказался огромен, и везде даже ему уже не успеть было, то породил он своих помощников.

Ветра разные — холодные, теплые, ласковые, яростные вылетали из кузницы Сварога, как только туда ворвался Стрибог, и везде были они теперь. Шевелили и двигали все в этом мире, и сами везде заглянуть и проникнуть могли. Нигде никаких преград для них не существовало.

А Стрибог уже мчался дальше.

— Нам так и не удержать его, — говорила Лада Сварогу. Опечалилась богиня, ей хотелось все-таки иногда видеть его, да и тревожно было, вдруг сотворит, что такое погибельное, если над таким неукротимым власти никакой нет, то всякое случиться может в только что появившемся мире.

Но Сварог нашел, как все переменить. И плащ волшебный для сына своего он сковал. Из самых тонких пластинок был плащ, легким и удобным он казался.

Очень понравилось Стрибогу одеяние. Он с ним и не расставался больше.

Только неспроста трудился Сварог. Если схватиться за этот плащ и намотать его себе на руку, то можно Стрибога и удержать спокойно.

Не часто Сварог делал это, вольным и непокоренным сын его оставался. Но в крайних случаях ловил его и удерживал. Всякое было между ними потом. Но верх всегда за грозным, огненным отцом оставался, хотя порой Стрибог мог гасить тот огонь. Только не делал он этого, понимая, как опасны игры такие с огнем для мира нашего.

Стремится куда-то в просторы бескрайние вновь.

И что остается, лететь, обгоняя преграды.

И в мире живет и надежда, и свет, и любовь.

И жизни и свету мы этому рады.

16 Заглянуть во тьму. Стрибог у Ния

До сих пор о Властителях тьмы ходили только слухи на небесах. Но все изменилось с появлением Стрибога.

Никто не знает, в какой момент, но заглянул Стрибог и к Нию — повелителю подземного мира.

Долго там блуждал и метался он под землей, по бескрайним просторам, пока самого Повелителя Тьмы отыскал. Долго о чем-то около фиолетового огня говорили они. Пообещал он возвращаться туда, куда Лада и Сварог пока не заглядывали даже. И все они с Нием вместе решали с той поры.

Слушался ли Повелитель Тьмы того, кто стихиями владел, нет ли, кто его знает. Только у него одного всегда связь с ним была. С тех пор, как появился Бог Движения, не чувствовал себя больше Ний одиноким и чужим. И решили они, что будут суд над душами вершить, когда те появляться у них станут. Так и в Книге Судеб у Мокоши записано было.

— Тебе останутся те, которые по дубу до нас не доберутся, — пообещал ему Стрибог, а уж самые шустрые пусть по Ирию прогуляются — это справедливо. И верил он, что так никто не обидится.

Само ли оно так вышло, или очень этого хотелось с самого начала Стрибогу, этого тоже никто не ведал, только стал он первым из Сварожичей. Никто нигде не обходился без него. Даже огонь в небесной кузнеце у Сварога — отца не разгорался, если не было рядом Стрибога.

По воле его, то холодные ветра дули на земле, то теплые налетали, то снег кружился, то дождик с небес на землю проливался. И Радугу на небеса поднимал Стрибог.

Лада ничего не могла возразить, потому что так в Книге Судеб и было записано, а Сварогу и возражать некогда было, делом он был занят.

В движенье — жизни, а в жизни лишь движенье.

Еще имеет странное значенье.

Над всем царит Стрибог, а свет и тьма

Ему покорна эта кутерьма.

17 Велес — повелитель живого мира и природы, бог мудрости

А между тем, когда Стрибог наводил свои порядки в этом мире и приводил его в порядок, в то самое время и появился второй из сыновей Лады и Сварога — Велес.

И был он так прекрасен и так неотразим, что когда Лада взяла его на руки в первый раз, то засмотрелась на младенца. Сама богиня глаз от него оторваться не могла, а что про остальных говорить? И коснулась она чела ребенка перстнем своим волшебным, для нее сотворенным Сваргом самим.

И передалась ему вся страсть, и нежность и любовь в мире этом.

Когда это случилось, то засияло все в небесах, и над ним ореол прекрасный появился.

Ахнула богиня, да поздно уже было, теперь сияние это и оставалось над Велесом с первого и до последнего дня. И великая сила любви и страсти в душе у младенца тут же и зародилась.

Никто из богов, великанов и людей не мог оторвать взора от него.

Стал он в один миг всеобщим любимцем. И когда почти еще никого не было на земле, и бед особенных не было, но и тогда сжимались сердца, к нему все живое стремилось. А потом, когда заселился этот мир — подавно все живое во власти у Велеса оказалось.

Нахмурился Сварог, когда все понял и почувствовал.

— Неосторожна ты была. Много бед это и нам и ему принесет, — только и сказал он.

Мокошь в тревоге на ребенка сияющего смотрела.

Хотела она сказать, что так и было предопределено, да промолчала.

А малыш, как и полагается богу, рос не по дням, а по часам.

Во всем за Стрибогом — старшим братом своим угнаться пытался. На землю часто поглядывал.

Там рассмотрел он дядюшку своего — Святогора. И так хотелось ему на землю спуститься. Чуяло сердце Велеса, что жизнь там зародится, и только на земле он по-настоящему богом себя почувствует.

— Не печалься, побудь с нами, а там тебе быть до самого конца, — успокаивала его Мокошь.

Не спрашивал ее Велес, о чем она говорила. Не хотелось ему тогда вперед заглядывать. Пусть все в свое время происходит. Но остановить Велеса невозможно было.

18.Семаргл — властелин огня

Однажды, когда вернулись Стрибог с Велесом в чертоги родителей своих, то и увидели они там красного всадника на коне красном. Вышел, а вернее вылетел он прямо из кузницы Сварога, как стрела из лука выпущенная.

— Кто это? Чего он так пылает? — спросил Велес удивленно

— Это Семаргл, — отвечал ему Стрибог.

Он разговаривал накануне с Мокошью и в Книгу Судеб умудрился заглянуть.

Теперь у нас есть свой пылающий бог. Можно не бояться, что огонь исчезнет. Даже если моим ветрам и удастся его погасить, то он загорится снова. Стоит только ему появиться где-то. Он принесет огонь небесный на землю, когда потребуется.

Строптив и яростен был их младший брат. Наверное, как и все младшие, он был уверен, что к нему все несправедливы. Но пока Стрибог улетал от ответа, а Велес только улыбался. Не хотелось ему вовсе со Семарглом спорить.

Если без движения не прожить, то ураганы его будут смертельны для живого. Так и с огнем, он и обогреть может и спалить. Это понимал Велес, когда о жизни думал, и на старшего, и на младшего брата своего взирал.

Вскоре пришлось им столкнуться на земле, когда в ярости стал великана Святогора жечь строптивый Семаргл — поссорились они, не поделили что-то. Что было делать? Холодным ветром подул Стрибог, и ничего страшного не случилось.

— Какой шустрый оказался парень, — только и удивился Великан, — слово ему поперек не скажи.

С самого начала было видно всем троим, что шутки с их младшим братом плохи. Но не всегда он был таким. Когда с ним по-хорошему обходились, и обогревал он всех в лютые холода, и пищу позволял готовить на огне, и с жрецами дружил, когда в жертву ему приносили прекрасных девиц. А потом и тела покойников забирал, обнимая их пламенем своим жарким.

И все праздники только с ним проходили. А уж в заповедном лесу духи и вовсе были с ним заодно.

То в ярости все пепелит и тревожит.

То вдруг разгореться не хочет никак.

Костер полыхает, и беды он множит.

И вдруг согревает в морозы, чудак.

19 Между небесами и землей Род и Мокошь

И боги занялись своими делами: Стрибог метался в небесах и на земле, Велес старался оживить весь остальной мир и разбудить его от сна. Семаргл огнем ведал, и кидал его туда, где не хватало, и беда грозила. Особенно если Кощей в морозы лютовал, старался заморозить все, что попадалось ему на дороге.

И уже где-то зашевелились великаны. Недавно они казались только глыбами камней огромных.

И Мокошь, положив ладонь свою на Книгу Судеб, ведала, что в этом странном мире может случиться, когда кто появится и уйдет, как им всем дальше жить придется.

Правда, в то время земля была еще пустынна, и не было тех, кто мог бы эти познания принять. Но еще недавно не только ее, но и Лады со Сварогом тоже не было.

Тогда и столкнулась во второй раз Мокошь с Родом. В то время его уже никто не видел. Замерла Мокошь перед величественным стариком. Он видел это и улыбнулся.

— Ты должна в точности исполнить все, что там начертано. Ничего не может быть нарушено и искажено.

— Так и будет, — говорила она, и сама не узнавала голоса своего.

А он развернулся и пошел прочь, и растаял где-то в тумане.

И Лада уже коснулась ее ладони.

— Что с тобой, дорогая?

— Это был Род.

— Да, конечно, кто же еще тут мог быть. Но что же он сказал тебе.

— Я не помню этого, — вдруг произнесла она.

— Ничего, вспомнишь.

Так в тот день и смутилась, и смешалась Мокошь. Но она скоро вспомнила и уже не забывала его слова.

Так она и стала с самого начала Богиней судьбы.

И все в мире должно было подчиниться ей. Она оставалась неумолимой.

— Нельзя ничего нарушить в этом мире, иначе сам мир рухнет, от него не останется следа.

Она понимала, что не сможет этого сделать, даже если бы и захотела.

И уходил навечно Род в тиши,

Осталась Мокошь, Лада улыбнулась,

Стрибог куда-то яростно спешил,

И в мир подлунный жизнь теперь вернулась.

20.Пряхи — три девицы, все решавшие и кот Баюн — подарок Сварога

Мокошь, молодая и прекрасная богиня Судьбы, стала владеть Книгой судьбы. Но и ей понадобились помощницы. И понимая это, породила Богиня Лада вместе со Сварогом трех ее младших сестер.

Только о самом главном и важном, из того, что в мире случиться должно, говорила им богиня. А они уж решали и распределяли, что и как у них в мире происходить будет.

В уютном жилище на небесах расположились пряхи, и стали они первые Нити судьбы из облаков прясть.

Правда, сначала работы у них почти никакой не было. Так только полдюжины нитей для великанов они пряли. Прямыми и ровными они были — каких забот и хлопот. Но знали девы облачные, что скоро все начнется. А чтобы не скучно им было за работой такой, сделали для них из искры яркой Сварог Кота волшебного. И рассказывал Кот Баюн им то, что быть только должно в ближайшем и не ближайшем будущем. Откуда знал он это? Украдкой в ту самую книгу заглядывал. Вернее откроет ее, приложит лапу свою, а все, что в книге было к нему и перетекает, а потом, только вспоминай, да говори все, сам ненароком узнал.

Но так как кот пробирался украдкой на разные страницы и порой спасался бегством от тех, кто появлялся перед камнем с книгой, то порой начала и концы историй своих он забывал или узнать не успевал. И ему самому, а не только пряхам было интересно, как же все это закончится, что еще случиться может.

Много всего рассказал им кот. Иногда сказками он Дев убаюкивал. Но чаще всего лились те сказки рекой, и не было им конца и края.

— Баюн да Баюн, — то в шутку, то всерьез повторяли они, — так его и стали со временем называть.

№№№№№№№№№

Это потом они на земле, на острове Буяне у Велеса все окажутся. А пока по небесам они блуждали, и сказки там хранились, и какие-то из них в самой Книге Судеб оставались. Другие исчезали без следа.

Но кот не особенно горевал об этом.

Времени у них было много, и сказок будет еще видимо-невидимо, рассказать не перерассказывать. А если что, и потом в лесу сочинит он самые забавные свои истории. А когда кто-то сомневался в том, что он появился раньше всех богов, то кот обижался. И в ярости отправлял их к пряхам. Только так уж получалось, что до прях никто так и не доходил. Все недоверчивые люди находили причины, чтобы там не оказаться. Вот и осталась эта тайна о происхождении кота нашего так и не раскрытой.

Но главное, что он был с самого начала, и другим рассказать это мог из первых уст, первых рук или первых лап, это уж как кому понравится..

Но и у нас с вами скоро появятся такие вот истории кота Баюна, а куда без них — то деться.

Пряхи где-то в тиши все прядут свои нити,

Так решаются судьбы в тумане ночном.

И печали живут, снова тучи нависли.

И привыкли мы думать, совсем об ином.

Кот выходит и снова там сказка готова,

Серый волк и царевич отправлены в путь.

Смертно все, но живет только вечное Слово.

Снова сказка не даст нам во мгле потонуть

21. Лада устанавливает закон равновесия. Гармония в мире.

В только что возникшем мире все менялось очень быстро. И если вначале Род к добру и злу относился равнодушно, то скоро все изменилось.

Как только вспыхнул огонь, страсти разгорались, ссоры и раздоры начались. Владеть мудростью и законами главными стал Сварог. Он особенно не вмешивался, как Отец всего живого, в суету, которая творилась вокруг. Да и дел в Кузнеце было много. Чувства и страсти усмиряла Лада. Сначала ей это совсем не по нраву было. Но она была старшей — первой, тяжелехонько вздохнув, она взялась тогда за дело свое вечное.

Богини сначала противились, каждая свою правоту доказать пытались, а потом смирились и подчинились ей. И она со Сварогом вместе только об одном пеклась, чтобы чаша весов была в равновесии, и никто не смог ни выше ее поднять, ни ниже отпустить. В книге было записано: если нарушится равновесие в мире, то покачнется, а то и вовсе рухнет этот мир. Яйцо золотое расколется на мелкие кусочки и никому, не правым, не виноватым удержаться не удастся. А рушить ему никому не хотелось, они только создавали его тогда.

Мудрости боги учились и терпению. Только все становилось на свои места, а тут великаны стали в мире этом селиться. Они сначала землю устраивали: реки проводили, горы двигали, а потом то и дело нарушали все законы.

И вроде далеко они были. Только и оттуда доходили вести о том, что творили они. Того и гляди, мир рухнет. То реки не туда поворачивали, то горы ломали и камнепады устраивали.

Все труднее было богам на небесах гармонию и равновесие держать. А уж когда Перун на свет народился, так и вовсе все кувырком пошло. Но до него еще кое — что в мире случилось. Леса заповедные и духи там появились.

Пока и зло на небо не шагнуло,

Не знали боги радости добра.

Но вот стрела Перунова мелькнула,

И мир качнулся, и пришла хандра.

22 Перун — повелитель грозы — младший сын

Четвертым Сварожичем был Перун. Прекрасный, юный и грозный бог.

Ему уже не досталось какой-то большой стихии. Тогда подарил ему Сварог на день рождения молнии свои. Они только что выкованы им были.

— Бери и владей, грозное это оружие, но тебе пригодится, — услышал молодой бог слова отца своего.

И вроде бы обрадовался Перун дару такому.

Только радовался недолго. Понял он, что если не станет воевать с братьями своими, то мало что ему достанется. И Земля и небо и даже Пекло уже во власти у других были. Что делать, если пришел ты в этот мир слишком поздно? Но тогда он еще придумать ничего не успел. Налетел грифон страшный, да и похитил Перуна.

Исчез он, пропал бесследно, словно его и не было.

Опечалилась Лада. Как же так, три взрослых сына у нее тут, дочь красавица, а младенца украли у всех на виду.

Хотела ей Мокошь сказать, что если они его искать не станут, то многих бед избегут. Да как такое сказать? Нельзя без помощи младенца оставлять, да и матушка их с этим не согласится. И позвала Лада всех троих старших сыновей, и наказала им брата найти.

— Пусть вернется он на небеса, негоже ему находится в подземном мире.

Она знала, что грозный Ний решил из него своего воина сделать. Хотел против них войной идти.

И так подземные боги долго бездействовали. Вот и Стрибог о том ведал, только молчал. Он не знал, что лучше, оставить ли Перуна у Ния или вернуть его назад. И то и другое плохо было. Ему советовал Святогор из двух зол меньшее выбирать, а какое оно меньшее? Этого он не знал. Но отправились они искать Перуна и освобождать его. А прекрасная жена Велеса Ясуня — дочь любимая Святогора тоже с ними пошла. Только в замке отца своего осталась она тогда на земле.

И кто мог знать, что все так скверно закончится?

Перун похищен, буря на небе,

Велес, Стрибог и Семаргл в пустоте,

Стоны и крики, и где-то с разбегу

Сходятся тучи и таяли все.

Мир затихал в ожидании бури,

Странные песни Кикиморы пели.

Больше покоя в мире не будет.

Молнии стрелы уже заблестели

23 Похищение Ясуни

Пока по мирам и странам Сварожичи бродили, Ясуня оставалась в замке своего отца. Казалось бы, кто мог ее там обидеть? И мир еще почти пустынен был, обидчики не народились.

Однако на землю послал в то время Ний своего черного Змея, а таких у него в подземном мире несколько было и этот младший. И отправился Змей в замок Великана Святогора.

Как только дочь его красавицу узрел он, так и забыл, зачем явился, о чем говорить собирался.

Только любовь черная да страшная в душе его и появилась. Сразу же заметил это Святогор, но даже и виду не подал. Не мог же он гостя подозрением оскорбить. Да и решил, что дочь свою защитит, если ей грозить будет какая опасность. Только наивен был великан, а Змей коварен.

Сделал он вид, что уходит, прощается, так просто прогуляться и явился к нему. А когда заснул великан, оборотился он добрым молодцем, да и вернулся назад. Не признала наивная Ясуня в добром молодце Змея черного, да и откуда ей было знать, она кроме мужа своего и братьев не видела никого. А то, что других людей там не было еще, она тоже как — то не ведала. Вот и принимала его ласково, угощала, слова красивые говорила.

Только околдовал и усыпил ее Змей в один миг. А проснулась Ясуня в пещере его в объятиях. И хотя боролась она яростно, только поздно было. Вернул ее Змей домой на рассвете. Но была она беременна, и беда должна была со дня на день грянуть.

Ничего отцу она не сказала. И Велесу надеялась ничего не говорить. А потом и сбежала в лес дремучий, где ее уже никто отыскать не смог. Ушла не случайно, там Змеи у нее и должны были родиться.

В лесу дремучим Змеи появились.

Чудовища пришли во мгле заката,

И боги в небесах еще ярились.

И только Велес молча шел куда-то.

24. Рождение Змеев на земле Тугарин, Огненный, Горыныч.

Много дней, ночей и лет шли боги наши по бескрайним мирам. И нигде они не могли найти Перуна, сколько не искали. И домой вернуться не могли. Не хотелось им признаваться, что черные силы победили. А в это время в дремучем лесу у любимой жены Велеса Ясуни родилось уже три змея.

Сначала на свет появился огромный и страшный Тугарин. Был он больше на медведя громадного похож, потом Огненный Змей — пылкий и страстный великан в мир пришел. И, наконец, и самый младший трехголовый Горыныч из яйца своего вылупился.

И хотя чудовищами они были настоящими, но любила Ясуня их и заботилась о них, как и о любых младенцах всегда заботились матери.

К тому времени уже прекрасно знала Ясуня, кто к ней захаживал в облике Доброго молодца.

Снилась ей Лада. И во сне говорила та, что не может она на небеса вернуться после того, что приключилось с ней на земле. Она туда и не собиралась сама, как Змеев без присмотра оставить, когда они такие шустрые и несмышленые, только обидно было все равно такое слушать.

Да и Велесу на глаза она показываться не хотела. А такого вот страшного происшествия не скроешь.

А Змеи росли да матерели не по дням, а по часам.

То один из них в болоте каком увязнет, то другой спалит что, пока летает, то третий влипнет в какую историю.

Тогда и садилась она в ступу свою самолетную, да и неслась прочь, чтобы Змеев из беды вызволять.

А уж как они с великанами или ветрами драться начинали, так вообще худо во всем мире становилось.

Только ничего от этого особенно не менялось. Кроме одного. Без молодильных яблок на Земле Ясуня старилась быстро. И хотя была она бессмертна, но ведь старухой станет скоро настоящей.

Теперь уже дальше еще прятаться надо было и от мира, и от богов, и от всех.

И стала старухой богиня.

И где-то живет и хлопочет.

Она этот лес не покинет.

Она возвращаться не хочет.

Ей Пекло и небо подвластны,

Она же свободна отныне,

И Ний подбирался напрасно

К прекрасной и грозной богине

24 Похищение и освобождение Перуна Велесом

Всю землю прошли Сварожичи. До берега морского дошли они. Тут и увидели страшного Грифона. И когда ранил его Велес, а Стрибог догнал. То и признался он, где искать нужно Перуна.

Бросились они в пещеру, где черный дракон лежал и сторожил Перуна, и вытащили его оттуда. Был он уже взрослым и сильным юношей к тому времени. Вот и встретились они во второй раз.

Несчастен был Перун, на небеса он рвался, надоело ему в потемках бродить да со Змеем одним общаться. Да и братья его тоже вернуться домой быстрее хотели.

Только за Ясуней заглянул Велес с замок Святогора. Но там никого не было. Сколько не искал он, так ее и не нашел. Да и отправился назад, рукой махнув, что еще тут можно было предпринять.

№№№№№№№№

Радовалась Лада возвращению сыновей своих. Только краткой та радость была. На небесах Перун развернулся, стал он сражаться со всеми, кто на пути у него стоял. Молнии теперь сверкали, громы громыхали, только все напрасно было.

Когда узнал Велес, что осталась где-то его любимая Ясуня в объятиях черного змея, то опечалился он, никак и пережить такого не мог, а делать нечего. Спасая брата своего, погубил Велес любовь свою навсегда. А Перун к тому времени уже встретился на небесах с прекрасной Дивой и влюбился в нее.

Так оно все и налаживалось в то время, кто-то терял, а кто-то находил.

Велес отправился вместе с братом своим, чтобы сватом стать и привести деву прекрасную домой. Но тут волшебное кольцо Лады и проявилось. Влюбилась Дива, и голову потеряла от страсти, как только Велеса она увидела. Да так, что и жить не могла без него больше. Обо всем забыла дева прекрасная. Беда за бедой на небесах теперь случалось.

И брата спасти и влюбиться

Ему суждено в этом мире.

И странно в тревоге ярится

Перун, но летящие мимо,

Там молнии грозно сверкают.

И рушатся судьбы до срока.

И снова она возникает —

Прекрасна, коварна жестока

25 Жива — Морена — Леля — три новых богини в этом мире

Пока Велес вместе с братьями искал и освобождал Перуна, на небесах подросли три младшие их сестры.

И первые две зеркальные девы — Морена и Жива, особенно волновали и тревожили Лелю. Хотя родились они в один час и были похожи как две капли воды, но судьбы у них разные оказались.

Если первая Жива была весела и счастлива, и спокойна и прекрасна, как жизнь сама, то Морена — темна и яростна. Она знала от Мокоши, что пройдет немного времени и придется ей с душами, уходящими в Ирий или Пекло только дело иметь. И тогда мало чего хорошего в этом мире она увидит. Только дурные вести приносить в мир она будет. Только слезы и болезни увидит.

— Почему все так? — спрашивала Морена у Мокоши, когда узнала она о своей горькой участи.

— Да потому что Доля к Живе метнулась, а тебе Недоля досталась, вот и вышло все так.

И рассказала богиня Судьбы, о том, что вместе с ними Доля и Недоля — их младшие сестры в мир пришли.

— Одна из них веселая да удачливая, за что бы ни взялась, все у нее ладом получается, а вторая ленивая да капризная, что бы ни делала, все из рук валится, и даже когда не хочет того, все равно зло она творит.

— Но зачем это? — удивилась Жива, она тоже слышала разговор сестры своей с богиней Судьбы.

— А для гармонии, для равновесия, так матушка Лада считает, что если есть белое, то и черное быть должно, если есть радость, то и горе неминуемо, иначе как мы узнаем, какая она — радость. Да и в книге так записано, что всего должно быть поровну, — говорила им Мокошь.

— А как они к людям ходить будут? — насторожилась Морена, — она уже успела заглянуть в грядущее, и много чего там увидела, только не все пока понять и разобрать смогла.

— А так и будут по очереди, если нынче одна, так завтра — другая. И ничего от самого человека не зависит, только от них, родимых, только по очереди.

Задумалась Морена. Долго она с Лелей — богиней влюбленных говорила.

Та отвечала ей на все ее вопросы. И у нее мало приятного в судьбе начертано было.

Только она между Живой и Мореной оказалась. И у нее равной мерой и Доли и недоли было в судьбе. Потому юная Леля не особенно огорчалась.

— Если нынче белая дева со мной, завтра черная, — говорила она ласково, а за победой поражение идет, но ведь потом снова победа будет.

И так ладно и складно у нее все получалось. А вот Морене повезло меньше всех из трех сестер. Но роптать она не собиралась, напрасная это трата сил и времени.

Хотя тогда еще не о чем было печалиться, и радости и беды у них впереди были. Они парили в небесах, иногда поглядывали на землю. Впереди целая вечность оставалась, с радостями и печалями, победами и поражениями

Богиня Жизни радовалась свету.

Богиня смерти в темноте рыдала,

И миру рассказавшая об этом.

Лишь Леля в облаках ночных витала.

26 Как появились леса на земле

Когда Жива спустилась на землю, там не было ни одного леса. В чистом поле она нашла перепутный камень и села отдохнуть.

Жара стояла страшная. Солнце пекло нещадно. А укрыться от него негде было. Сморило богиню, и заснула она тут же.

А жили в те времена великаны, люди еще народиться-то не успели.

Мало их было, вот и скучали они, и по земле бродили, как неприкаянные. А тут еще и страсти Ярила разжег в больших да горячих сердцах их, куда деваться? Один такой и набрел на богиню нашу.

Спящую ее заметил великан Волот и стал преследовать. Она разожгла такую страсть в душе, что он не мог остановиться. Да и прекрасна была богиня наша. Пробудилась Жива, и бросилась бежать, куда глаза глядят. Да жара и песок кругом. И все-таки Она смогла от него убежать, но он все время настигал ее. Что было делать? Тогда она бросила гребень и ленту у него на пути

Появился лес, через который он никак не мог пробраться, а когда выбрался, то упал в реку и чуть не утонул.

Лес стал для него лабиринтом, из которого он так и не смог выбраться.

А сама богиня заметила, что в жаркий день там хорошо укрыться от палящих лучей солнца. Да и звери там разные и птицы появляться стали. И духи появились быстро. Теперь им было где укрыться и спрятаться.

Роща, которая спасла Живу от насилия, стала священной и была ей посвящена.

В лесах, чтобы спасти их и уберечь, боги поселили и первых людей, чтобы их Жива охраняла, а они не чувствовали себя одинокими и беззащитными.

Она оставила там первых своих берегинь, они оставались с людьми вместо нее, и творили заклятия, чтобы все цвело и зеленело.

И стали заповедными леса.

Они вас защитят от великанов.

И сохранится всей земли краса.

Там Лешие трудились неустанно.

Там духи обо все пеклись всегда,

И не было унынья и печали,

Над лесом одинокая звезда

Его покой и радость освещала

27 Велес — Перун — Дива — братья соперники, муж и возлюбленный.

Когда Перун вернулся в Ирий вместе с молодой своей женой, то только усмехнулась Морена и опечалилась Жива.

Они обе понимали, что беда уже висит над ними. Это сразу заметили и Жизнь и Смерть.

Велес был безнадежно влюблен в жену своего брата. А тут еще Кащей заморозил мир. Он ни в кого не был влюблен и всех хотел победить и заморозить. Перун должен был отправляться на битву с ним — наступил его час, его очередь пришла.

— Пришел твой час, — говорил ему Сварог, — глядя на младшего сына своего.

Громовержец ничего не отвечал отцу. Ему хотелось побыть с женой своей молодой. Но и допустить власти Кащея он тоже не мог.

— Погибнет все, что мы сделать успели, если этот грозный старик не окажется в подземном мире.

Он говорил и говорил. Скорбно взирала Лада. Сестры и жена — все на него смотрели.

И только Велес вышел вперед.

— Я могу пойти вместо него, — услышали они голос бога всего живого. И он на самом деле готов был снова сражаться за жизнь на земле.

Но отстранил его Сварог.

— Это его дело, а не твое. Все должно исполняться так, как в Книге Судеб написано было. Пока мы с Мокошью храним ее, не бывать этому.

И сам Велес понимал, что не нарушит заветов отец.

Лада не скрывала скорби. Она знала, что еще было в книге записано. И этого тоже избежать они не смогут. Но как же страшно было сознавать такое.

Велес посмотрел на нее. Лада взглянула на сына и только развела руками.

Дива обливалась слезами. Она что-то слышала о Ясуне и догадывалась, что ее ждет участь несчастной жены Велеса. Но они не вольны были все ничего менять.

Вскочил на коня своего рыжего Перун, да и растаял. Только они его и видели.

Сколько времени пройдет, когда он вернется, что к тому времени произойти может?

И уходит Перун, чтоб Кащея унять,

И останется Велес жену утешать.

Но родится Ярило от страсти такой.

Мир спасенный навек потеряет покой.

28 Кащей Бессмертный

Давно мы уже не заглядывали в Пекло. А там жизнь текла своим чередом. И появился там младший брат Ния — молодой и прекрасный Кащей. Он с трудом разыскал его в этом мире, но все-таки нашел.

И таким прекрасным был этот юноша, что тут же Жива в него и влюбилась. От Великана она сбежать успела, а от Кащея не сбежала. К нему она теперь и спускалась по кроне священного дуба в лес заповедный, тот самый, который сама и вырастила.

Только плохо эти свидания закончились. Как только увидел Семаргл их вместе, там и послал свою огненную стрелу в грудь парню. Ее с собой забрал в ярости, а Кащей оставался в том самом лесу, пока Святогор его не отыскал. Принес к дочери своей Яге. Рассказал о том, что случилось.

— Негоже нам с Нием ссориться. Оживи его.

— Да как же я оживлю его, — развела руками Яга.

— Надо ворона за живой и мертвой водой отправить.

Так все и происходило. Принес ворон воду из Ирия. Все сделала Ясуня как надо, но какое-то заклятие она забыла или перепутала.

Смертным стал Бессмертный Кащей после этого.

Правда, она далеко его смерть запрятала, в сундуке на Священном дубе она оказалась, и почти невозможно было туда добраться. Но все равно прежним он уже не сможет быть никогда.

Не особенно обрадовался Кащей всему, что с ним приключилось. Лютовать он стал.

А потом решил своему брату помочь мир захватить. Вот и погрузил его в вечный холод — думал, так легче будет.

Уже однажды победил его Велес и отправил в Пекло назад. Теперь очередь до Перуна дошла. Не унимался Кащей, и снова лютый мороз всю землю сковал.

И в ярости дикой, снегами укутав

Забытую землю, лютует Кащей.

И ищет защиты она почему-то

Героев все ждет и хороших вестей.

29. Первый обман Велеса, рождение Ярилы — бога страсти

Пока добирался на край света за Кащеем Перун

Пока искал его и готовился с ним сражаться, на небесах Велес не отходил от Дивы.

Ничего не видела и не слышала Лада. Морена возмущалась, а Жива только радовалась, что они любят друг друга.

Угрюмо молчала Мокошь — ничего она в этих судьбах изменить не могла.

Но они уже удались вместе в чертоги его. И убедил Велес Диву, что никогда не вернется назад Перун.

— А если и вернется, то расскажет он тебе, как был с русалкой в лесу заповедном, и как Даждьбог у них родился.

Это было правдой. Об этом только пряхи и говорили.

А когда солнце яркое в небесах засверкало, и юноша прекрасный в лесу том появился да на золотом коне своем разъезжать стал, то убедилась Дива в том, что это правда. Но она и сама беременна была.

И родился у них юный и самый страстный и прекрасный Ярила.

Вот тогда Лада об Ясуне — Яге и вспомнила. Юного бога надо было укрыть от Перунова Гнева, как только он вернется. И дочка Сварога вместе со своими волхвами для них и сбережет юного бога весны.

Как только Перун победит Кащея, настанет его черед.

Тогда он в этот мир и явится, и уже никто не посмеет его тронуть.

С таким вот трудом, в таких муках новые боги и приходили в этот мир.

И когда Стрибог по ее приказу унес Ярилу в избушку на курьей ноге, где теперь Яга и обитала, только после этого успокоилась Лада.

— Скажи ей, что ее простят, когда она сбережет Ярилу и всему его научит.

Так и взирала Лада с небес на то, что теперь на земле происходило.

И странно судьбы будут сплетены,

И на земле окажутся сыны

Прекрасные богов огня опять,

Там будут пировать и воевать..

30 Ясуня небесная,. Яга — охраняет два мира живых и мертвых.

Ясуня встречала Семаргла в лесной глуши. Она была еще молода и прекрасна. Она взглянула на Огненного бога и взяла младенца.

— Мне не нужно ее прощение, — гордо заявила она. Но я не оставлю этого ребенка.

Так и оставался Ярила в избушке на курьей ноге.

Это был его сын. Он станет таким же прекрасным богом. И сколько сердец девиц будут разбиты?

Ясуня вспоминала свою жизнь на небесах и радовалась тому, что она оттуда ушла.

Даже здесь в лесу ей было уютнее и вольнее, чем там. Она тосковала без Велеса, но он успел не только забыть о ней, а родить вместе с Дивой этого ребенка. Она очень удивилась, когда появился сам Велес.

Он тайком пробрался за Семарглом, чтобы взглянуть, где оказался его сын. И он увидел ее.

Так они на земле в первый раз и встретились.

— Это ты, но почему здесь, в глуши.

— И ты скоро будешь здесь, разве Мокошь тебе не сказала о том?

Велес поспешил уйти. Но с той поры земля стала для него родной и близкой. Здесь была его вечная возлюбленная, и здесь был его сын.

Но он вернулся на небеса. Туда уже спешил и Перун. Он не собирался уходить от ответа. А там будет то, что будет.

Велес по дороге встретил Даждя. Пристально смотрел на этого солнечного юношу.

— Как странно, что у него все так сложилось.

Но у них еще вечность в запасе. И чего только не случится за это время.

В лесу заповедном взрослеет Ярила,

Яга его тут навсегда приютила.

Он страсти и радости лесу подарит,

И будет за все он теперь благодарен.

31. Изгнание Велеса на землю — обретение своего мира и острова в океане.

Перун возвращался на небеса победителем.

Кащей оказался в Пекле, посажен на цепи. Он не скоро выберется оттуда. А победителей не судят — так было и на небесах с самого начала и на земле потом. Он спешил к молодой своей жене.

Только сразу же понял, что многое изменилось и на небесах. И хотя Даждьбог уже сиял на небесах. И было понятно, откуда он появился — его Перун породил. Но и там что-то происходило.

Велес догнал его по дороге. Но пока ни о чем не рассказывал. Но тайное с самого начала становится явным. А уж то, что Ярила совсем скоро появится, этого никто не сможет скрыть.

Так и устроил он суд на пиру небесном.

Молчали Лада со Сваргом. Молчал Велес, а Перун обвинял. Он казался неумолимым. И все что оставалось Велесу, отправиться туда, откуда он пришел.

Перун очень удивился, когда тот даже возражать не стал. Но он и предположить не мог, что тот поступает только так, как ему хочется.

Так Велес оказался на земле. Он только оглянулся, когда почувствовал, что Дива рыдает.

Велес уходил в свой мир. Перун на небесах оставался один. Так все начиналось, и их противостояние тоже.

Дива оставалось. Богу всего живого было немного жаль свою возлюбленную, но его больше ничего не держало на небесах.

И только в мире солнечных богов с той поры поселилась зависть, измена, злоба. Ничего хорошего в том не было. Но они только исполняли свое предназначение. А оно было прописано и ясно с самого начала. Так и случилось

А Велес к земле стремится.

Перун остается в небе.

И где-то в подземном мире

Томится устало Ний.

И боль и тоска и нежность

Застыли, где быль и не быль.

И солнце уже сияет.

Резвится оно над ним.

32 Заповедный лес — место встречи духов и богов

Вместе с Велесом, который навсегда уходил на землю и нам пора заглянуть в заповедный лес.

Все это время работал в кузнице своей Сварог. Искры от его молота летели в разные стороны.

Многие из них упали на землю. И там стали появляться духи из этого божественного огня. Они расселялись повсюду. Кому где нравится. Кто где падал. Недаром потом говорили, что где уродился, там и пригодился.

Некоторые из них в поле чистом оставались, другие в леса падали, третьи на те места, где люди жить будут. Остальные в воду летели. Огромной и бескрайней земля казалась. Все места на ней хватало. Но становились они хранителями

Дерево, воду, поле, траву, и растения охранять надо было. Были времена, когда этого ничего в помине не было. И значит, могут наступить, когда и не будет? Но они, коли уж тут появились, никак не могли допустить такого. И каждый из них старался как — то устроиться, и все вокруг устроить.

Понимали духи, что пришли они если не навсегда, то очень надолго. И не стоило даже думать о том, что подобно Велесу они могут с небес на землю упасть к примеру. Нет — у них все было раз и навсегда.

Яга выбрала первого Лешего для своего мира. Долго среди всех отбирала, смотрела да оценивала, пока Трофима не отыскала.

За остальными так строго не смотрела. Водяной в озере и сам хороший подобрался — все было замечательно. А как еще в главном лесу быть могло.

И когда все они устроили, тут Велес и свалился к ним. Во всей своей красе. Обрадовалась она не особенно сильно. Но знала, что так в книге отмечено и противиться не стала.

И Велес свалился с небес.

И видел он Лешего, лес

И понял, что здесь поселиться,

Придется, уж коли явился.

33 Как Велес медведем стал

Как шумно и весело стало в тихом лесу. Вместе с Велесом и куча чертей нападало туда как раз

И так как ни к чему они особенно приставлены не были, а все было занято, то и шатались они. И искали себе дела. Больно деятельными были. Но хозяина над ними не было ни тогда, ни потом. Они помогали тем, кто их приютил, но не терпели власти особенной. Вот и появились такие вольные парни, на все руки от скуки мастера. И в тихом омуте оказались, и в речке невеличке, и где только не было их теперь. И никто тогда не знал, зачем их так много.

Только мудрая Яга ведала, что их примерно столько, сколько и людей будет на земле. К каждому из них свой черт и будет приставлен со временем.

Только пока людей не было, и им делать нечего было особенно, они с животными развлекались, безобразничали страшно.

Но вот свалился прямо на головы им сам Бог, убедились черти, что он тут и останется. Присмирели немного.

Смотрели, где появлялся Велес, в другое место бежали. А тут пропал он, словно и не было. Зато медведь какой-то по лесу все бродит и бродит.

А это Велес и был. Лютовал Перун и после ухода его. И видел он, что Дива смотрела на землю и рыдала. Недолго думая, и оборотил его в медведя.

Только ничего не помогало тому, кого в детстве еще перстень Лады коснулся. И только на острове своем Буяне и мог Велес шкуру медвежью сбрасывать, да собой становиться. Но он все спокойно и легко переносил тогда.

И в шкуре медведя он бродит по лесу,

И смотрит на то, как устроено там.

Порою тоскует и ищет принцессу,

Чтоб снова вернуться к любимым местам.

34. Равновесие: Перун (небо) — Велес (земля) — Ний (подземный мир)

После того, когда Велес утвердился на земле и даже таинственный остров Буян во владения получил, Сварожичи разделили вольно или невольно между собой все миры.

На небесах неожиданно Перун с Даждем утвердился. Оттуда они и жар и тепло посылали, и молнии иногда сверкали, да показывали миру, что Громовержец чем-то недоволен. На земле Велес с Ягой утвердились, и тут уж они всем могли управлять. И хотя оба вроде не по своей воле тут оказались. Но уж прочнее их никто никогда не держался. Множество духов у них было в подчинении, звери рядом оставались, великаны переводиться стали, а люди еще не появились — и казалось это затишьем перед бурей — перед появлением людей.

Правда, где-то в горах еще Святогор оставался. Только он особенной роли и не играл — главным местом, куда все сходились, откуда расходились, стал заповедный лес. Более важного места не стало с тех пор во всех трех мирах.

В Пекле так и оставался Властелином Ний, его откуда никто никогда не изгнал бы, да и не было таких желающих. А на море бескрайнем царь Морской появился. Он с самого начала в стороне оставался, ни с одним из трех властелинов особенно не соперничал, и не братался. Приблизится к кому — то из них, взглянет сурово, да и отправляется дальше. Таинственным и странным он всем казался, мог веселиться и плясать до упаду, тогда всем плохо становилось, но еще хуже было, если он в гнев впадал — бури, штормы начинались. Правда, тогда последняя надежда на Стрибога оставалась — без него мало что мог Царь Морской. А Повелитель ветров и с ним смог тогда подружиться, часто они заодно действовали.

Но знали и Сварог и Лада, что если отвлечь Стрибога, если вернуть его на небеса или усыпить, то и Царь Морской пыл свой поумерит. Он считал себя древнее и важнее Сварожичей и даже Сварога самого, они не были ему соперниками. Но и совсем не общаться с ними не мог. Ведал Царь Морской, что только когда породили они Стрибога, и он, и весь водный мир зажил и задышал. А что толку от неподвижной пучины, где все в зачарованном сне остается?

Теперь великаны в море появлялись, боги порой его навещали. Они к нему вторгались, он к ним порой уходил. Так и сошлось все в едином порыве. И тогда только поняла Лада и Сварогу рассказала, как обширен и разнообразен мир их, если вглядеться и вслушаться в эту бездну. Она давно уже не была кромешным мраком. Но верховный бог продолжал в небесной кузнице трудиться неустанно. Он соединял все миры в своих руках.

Только боги Пекла не особенно на небеса смотрели, а если и взирали, лишь для того, чтобы все там захватить и подчинить.

Но Велес тверд как скала был, и не допускал он мысли, чтобы в мир снова тьма вернулась

В небе Перун свою власть проявляет,

Велес землею своей управляет.

Царствует моря бескрайнего царь.

Пекло у Ния, все было, как встарь.

35. Миф о радуге, как соглашении между тремя мирами

Когда боги все определились, каждый при своем месте оказался, то и поняли они, что должно между ними соглашение появиться.

Так, чтобы всем и все видно было сразу, как только один из них захочет с остальными связаться.

Но что же это такое должно быть? Долго они думали. И тут Лада, чтобы сыновья ее больше не особенно терялись и спорили, и дала им, свой разноцветный пояс.

Бросила она его на небеса. Он между мирами и раскинулся в тот же миг

Таким разноцветным и красивым он показался, на море, и на земле, и в подземном мире было его видно. И все стали определять, какая полоса, что значить может. Договорились боги и духи о самом главном.

Так с того времени и Перун и Велес и Ний и Царь Морской как радугу завидят, так знают, что для них она была сотворена.

Правда, Горыныч позднее вмешался. И сам он, когда за радугу и воду отвечать стал, тоже хлебнет воды хорошенько, да и лежит на небесах

Тогда вдруг видели властелины две радуги.

Сначала дивились очень, гадали, что бы это значило, ведь пояс у Богини только один был. А потом кто-то сказал остальным, что две — это лучше, чем одна, и если уж две появляется, то и всего, что не пожелается, у них вдвойне и будет.

Боги этому тоже противиться не стали. Две — точно лучше, чем одна.

Но появлялась она сразу после дождя, и более чистого и прозрачного воздуха, более теплой погоды потом в мире и не было.

Нет, радуга и радость — они очень близкими словами со временем оказались. Это замечали все. Никто о красоте такой ничего дурного сказать не мог.

Горыныч тоже служил такой красоте, когда об этом Лада узнала, она только улыбнулась загадочно. В мир пришла гармония.

Раскинулась радуга в небе умытом,

А боги и люди взирают с восторгом.

Какая прохлада и нега, и видно.

Что радость закончится в душах не скоро.

36. Жизнь — смерть — новая жизнь Кащея — сына Яги и Ния

В новом мире теперь жили Кащей, Ний и все остальные боги. Не могли и не хотели больше мириться обитатели Пекла с тем, что свет все больше и больше места в мире этом занимал.

Тогда и вырвался Кащей в очередной раз на свободу. А помог ему Даждьбог, пожалел старика, да и освободил его.

Самого Даждьбога обещал Кащей не трогать, не убивать, если доведется им в поединке столкнуться, и клятву сдержать собирался, а вот остальным повезло значительно меньше.

Заморозил он землю на этот раз так, что никто не мог с теми морозами справиться. Тогда и рванулись и князья, и боги туда, на остров, чтобы спасти мир от Кащея, да уничтожить его. Только не понимали герои и боги самого главного, гибелью это все не только для Кащея, но и для мира закончится.

Таково было условие оживления Кащея, что пока он будет жив, и мир будет существовать. Но как только расправятся с ним кто-то из героев окончательно, так и мир погибнет.

Не знали, не ведали этого тогда герои и рвались они к дубу заветному. И хорошо, что всегда находилась сила, которая остановить их могла.

Ний ждал своего часа и усмехался, глядя на усилия эти страшные. Ему и мир погубить проще было, чем терпеть такое унижение.

Но Велес противостоял ему, не мог он допустить гибели всего живого.

Яга в своем лесу героев воспитывала, конечно, и когда надо направляла их на борьбу с Кащеем.

Но тут же посылала в след силы, чтобы не перестарались они и не нарушили хода жизни мира этого.

Так все и шло своим чередом. Холода раньше или позднее отступали. Для Кащея плен начинался. А на земле наступала весна красная да прекрасная.

И холода теплом сменялись вдруг,

И снова возвращался к нам Ярило,

Когда Кащей, уставший от разрух,

Вдруг уходил куда-то сиротливо.

37. Ний — повелитель Пекла

Кащей уходил во владения Ния — мрачные и темные лабиринты, которые сменялись порой огненными пещерами.

Там неустанно трудились подземные черти. Они топили те печи и летом и зимой, чтобы согревать землю.

Летом топили меньше, зимой больше. А когда лютовал Кащей, да все старался заморозить, то и вовсе не было им ни сна, ни покоя.

Но не роптали черти на судьбу свою. А что силы зря тратить, если они еще для дела пригодиться могут?

Конечно, черти слышали о том, что очень вольно братьям их на земле живется, с жиру они бесятся.

Слышать — то слышали, но не печалились. Они знали, что не отпустит их Ний никогда туда. И чего было суетиться, если так оно и будет?

Могущественным и таинственным был их темный повелитель. Знал он многое, все видел и слышал. И никогда не могли угадать черти, как ни старались, что ему понравится, а что в ярость приведет. Но когда слишком они старались жару поддать, он их резко останавливал, а как только чувствовал, что Кащей расходился, и все замерзает на земле, так и подгонял их. Было у него недремлющее Око. Всегда успевал он охладить их или жару поддать в срок.

Знали черти, что если не случится этого, то рухнет все. Тогда худо им придется, а уж про мир и говорить нечего — наступит Конец света.

Это Кащей может себе вольности какие позволить. Ний не мог погубить землю, которую мечтал завоевать.

Не потому ли те самые солнечные боги все чаще и чаще в их владения захаживали. Некоторые там оставались надолго.

В лабиринтах тьмы томились черти,

Грозный Ний все видел в этот миг.

Полыхал огонь, и голос смерти

Отрезвлял властителей немых…

И они несись на землю снова,

Все решив переменить на ней,

Каждый был встревожен и взволнован,

Каждый к солнцу вел своих коней.

38 Священный дуб, камень Алатырь, пересечение миров.

Иногда во тьме глухой появлялся на перекрестке миров перед Алатырем и Священным дубом грозный всадник.

Ний покидал Пекло и отправлялся взглянуть на уснувший мир. Тогда и духи и боги странно волновались. Никто не знал, для чего он появился, что хотел тут увидеть и узнать, куда его душа стремилась.

Пролетал черной молнией он перед всем остальным миром, костры обходил стороной. Но так заведено было в мире, что в заповедном лесу всем встречаться суждено было.

Когда души из Пекла в небеса поднимались, Стрибог следил за ними неустанно. И всем здесь с ним и столкнуться можно было. К нему приходили герои, чтобы о самом важном расспросить. Сначала они к Солнцу и Луне за помощью обращались, но если не могли те светила помочь, тогда только на Стрибога, на священный дуб надежда оставалась.

Он почти всегда помогал и своим и чужим. Стрибог вообще не делил этот мир на черное и белое, на своих и чужих.

А если самого его не было, то герой мог прочесть какие-то послания на камне. Если конечно, он читать научился. Там был указан один из трех путей. И все зависело уже оттого, какое он решение примет, чем пожертвовать решит ради цели своей великой.

А потом и ведьмы и волхвы, если считали нужным, сюда прийти могли. Все разумно было устроено в заповедном лесу. Он был началом мира, и он был островом мудрости и защиты в мире славянском. И все праздники, все новое, что с небес на землю посылалось, тоже тут начиналось и хранилось.

У камня перепутного в тиши

Замрет на миг герой перед дорогой.

Потом в порывах сна или души

Узнает и услышит знаков много.

39 Волох — бог войны, путь из Пекла на небеса вместе с Лелей

Похитил как-то Ний Младенца, когда снова на земле оказался. Да не простого младенца, а одного из сыновей Волхва. Так, что и громовержец со своих небес не уследил.

Долго прятал он его в Пекле своем, сам воспитывал. И стал считать его своим сыном. Ни о чем не догадывался Волох. Рос он мрачноватым, но во всем на самого Ния старался походить. И все бы сошло Властелину Тьмы с рук. Особенно когда выпустил бы его Ний в назначенный час против богов света. И не успели бы они даже ничего понять и разобрать.

Только появилась внезапно в подземном мире Леля — богиня влюбленных. Трудно сказать, что привело ее сюда. Говорят, что сама Лада ее в Пекло отправила, чтобы усмирить немного властителя тьмы.

Не могли с ним так просто Боги небесные уже справиться.

Вот и столкнулась Леля с юношей прекрасным. И как только взглянула на него, сразу поняла, чей он сын. Что чувствовала к молодому Волоху Леля, остается вечной тайно.

Зато он воспылал к ней любовью страстной. Да и как можно было не любить богиню всех влюбленных. Да еще когда во тьме ты никого кроме Морены не видел. И забыл обо всем Волох, даже Ния позабыл он в то время. Тогда и поняла Леля, что не в объятья к Нию должна она шагнуть, а воинственного бога на белый свет вывести.

Так она и поступила не раздумывая. И отправился с ней Волох к свету.

Леля не знала, что ей скажет грозный Перун, но чтобы он не сказал, не могла она там молодого Волоха оставлять. Так они и появились вместе в заповедном лесу. Блинами встретила их Яга радостно. Она и не ожидала, что юной богине все так быстро удастся.

И двинулся к звездам из тьмы

Прекрасный и яростный бог.

И свет будоражил умы.

И правила миром Любовь

40 Лада — Велес — Яга — выяснение отношений на небесах и на земле.

Давным-давно история эта началась и никогда она, наверное, не кончится.

Отправилась когда-то дочь Святогора Яга на землю. Тайно была похищена Черным Змеем, Змеенышей ему родила. Не смогла она вернуться назад к любимому своему мужу Велесу. Никто бы ей такого не позволил.

Но так было в Книге Судеб написано, и даже Лада со Сварогом спорить с тем не стали. И то правда, что было написано — то и сбылось.

Только кое-что для Яги Лада могли еще сделать — молодильное яблоко ей подбросить е примеру.

Но она не сделала и этого тогда. Случайно ли или специально. Кто и в чем мог подозревать Богиню Любви и гармонии.

Даже Яга не подозревала коварства такого. Но история эта снова и снова всплывала, то здесь, то там.

И не только всем обитателям мира нашего, но и самой Ладе напоминали о том, что не хорошо она с Ягой поступила.

Только что сделано, то сделано, осталась Лада на небесах, Яга между мирами оказалась и на судьбу свою не жаловалась, а Велес к ней ближе всех и оказался. Хотя изгнан он на землю был Перуном значительно позднее, чем она там оказалась. Потому не особенно он и печалился о том, что там творилось.

Печально было Ладе с небес взирать на то, как весело и радостно жили на земле люди и боги и духи. Их было все больше, и веселее становилось на земле.

Духов в заповедном лесу было видимо — невидимо. И все они присмотра требовали. И хотя жаловалась порой Яга на то, что никакого покоя нет. Но это было сплошное притворство.

На самом деле управляла она на земле с упоением. И так понравилось ей в центре мира быть, что Лада уже завидовала ей и не знала, что бы такое придумать, чтобы и у нее такие заботы и хлопоты были, как у вечной ее соперницы. Но Лада оставалась на невероятной высоте, страшно далека она была от этого мира.

Любовь высокая прекрасна,

Но до нее не дотянуться.

И смотрит Велес светлый ясно.

И в чаще леса он очнулся.

Теперь под шкурою медведя,

Он спрятан от иного мира,

Он рядом, только путь не ведам

Живет он незаметно, мирно.

41 У Яги появился помощник — первый Леший в заповедном лесу

В те времена Царь Лесной собрал всех Леших в заповедном лесу и стал из них самого главного для заповедного леса выбирать.

Грозен и высок был царь. И хотелось ему, чтобы здесь с Ягой самый лучший и первый помощник оказался. Долго смотрел на всех собравшихся Святобор. И речь такую он держал:

— Не смогу я часто тут появляться, много у меня и иных дел, но всегда я должен быть спокоен за все, что там происходит.

Молчали Лешие, и хотелось и не хотелось им ближе всего и к Пеклу и к Яге оказаться.

Ведь там и все святыни хранились, и сама Яга была, да и все, что важного в мире происходить должно, все там было и будет потом.

Молчали Лешие, друг на друга смотрели, слова молвить не могли.

— Раз и навсегда выбираю, — говорил Святобор.

Стало всем понятно, что на Трофима выбор поддет. Он появился позднее других. Но уже с Ягой и с остальными Берегинями не только познакомиться, но и подружиться успел. И Водяной из этого леса его приятелем был. Кому же еще, если не ему становиться тут главным.

Когда Святобор на него указал, все остальные вздохнули облегченно, да и стали про другое говорить.

Трофим немного расстроился, но не особенно сильно. Он тут же за дела принялся, и такой порядок скоро в лесу образовался, какого никогда и нигде прежде не было. Черти все ходили, словно шелковые. Исполняли все, что требовалось, даже больше того. И болото не то, что озеро стало постепенно нормальный вид обретать. И лес не только на словах заповедным быстро стал.

Яга на него налюбоваться не могла. Даже коту Баюну придраться не к чему было, а он уж искал и всегда находил что-то, только с Трофимом это у него не прошло. Сначала расстроился кот, а потом лапой махнул, да и успокоился. Что тут делать.

Так все и начиналось в незапамятные времена.

И первый Леший в лес ступил однажды,

И стало тихо и светло кругом.

И только там, где было так вальяжно,

Устроили и кров они, и дом.

42 Подросли Змеи — Горыныч, Огненный, Тугарин, подчиняются Велесу

В те стародавние времена, когда в заповедном лесу появился первый Леший, все переменилось и в остальном мире.

Самое главное и самое шумное из всех событий — там подросли постепенно все три Змея — главных чудовища на Руси.

Правда, кто был настоящими чудовищами в этом мире надо еще разобраться, но вид у них был страшный, ничего не скажешь.

Один огнем дышал, второй все на пути своем сметал, а младший Змей, хотя и к воде приставлен, но тоже не подарок — огромный был Змей — целая гора, потому его Горынычем и прозвали тогда.

И никак они Чернобога признать не могли. Все к свету тянулись, а Огненный сразу Велеса с его мудрыми книгами на острове обнаружил — почувствовал родственную душу. Там и оставался долгое время. Братьев своих на остров привел однажды, похвастаться хотел, какой мир он для себя нашел.

Правда, Тугарин и с острова сбежал, и там ему не особенно нравилось. Где-то в горах оставался, то молча сидел, то безобразничал страшно. В одиночестве от голода страдал сильно и все к людям рвался, а Горыныча, как младшего, Яга при себе в заповедном лесу держала, опекала все время. Вот он и рвался, куда глаза глядят. Вольности Горынычу хотелось

Пока еще богатырей не народилось, были они вольными птицами, хотя и громадными. Но свободе непуганых Змеев скоро конец придет, Яга об этом узнать у Прях успела, вот и печалилась да тревожилась.

Но только сначала было молодо-зелено, а потом постепенно все утрясаться стало. Они уже были приставлены каждый к своему делу — природу охраняли, и вроде как угомонились немного.

Только то там, то тут натура Змеиная проявлялась.

Но пока земля была пустой, и только кое-где великаны появлялись, ничего страшного не приключалось. Все у них, как и всех еще впереди было.

И змеи летали по небу легко,

Никто не стремился их всех истребить.

И вырваны души из страшных оков.

О, как им понравилось в небе парить

43. Первые Берегини и Черти — тайный дар Сварога Младшей сестре своей — она не должна там оставаться одна

И в алом пламени заката

вдруг снова сказка возникала.

Ее сложившая когда-то

седая ведьма напевала,

Там было все и сон и радость,

и голос Леля и печали.

И в алом пламени заката

к нам снова духи возвращались.

Лес заповедный тайны века

минувшего вернет нам снова.

И очень призрачное где-то

сияет солнце, в мире новом.

Седая ведьма эту пряжу

нам явит в полдень, и навеки

Расскажет о былом и скажет,

как дальше жить, и снова реки

Молочные текут куда-то,

и в тихом отблеске тоски

Мои потери и утраты

незримы, птице осветить

Тот мрак еще в пылу внезапном

придется, просыпались звери,

И в алом пламени заката

преданья жили и поверья.

На белом полотне в пустыне,

где все исчезло под снегами,

Мы сказки новые отныне

напишем, и согреет пламя

Зари, и в утреннем тумане

поймем мы, что как прежде живы,

И Гордый Лель сегодня с нами

и здесь Купала и Ярила.

А между тем и самые главные создания появились в лесу заповедном и всем остальном мире.

Мы уже говорили, что, словно Горох по миру, рассыпались черти. И ждали они прихода людей, к которым и были приставлены.

Но на каждого человека было созданы черти, чтобы с духами и остальным миром человек мог общаться и Берегини — присматривать надо было и за людьми и за чертями, те тоже не особенно удачными творениями оказались. И более того, они и к не родившимся душам имели прямое отношение — их беречь надо было сильнее, чем всех остальных до поры, до времени. И к тем, кто уходил, да и к самим людям тоже приставлены духи были — обо всех заботился Сварог. Они никогда не будут одинокими, — говорил он Ладе. Богиня Гармонии о еще не родившихся людях более всего и переживала.

Понимала и Яга и все, что если только чертям людей отдать, то ничего хорошего из этого не выйдет. Хотя и без них те обойтись не смогут. Остальные духи не могут им быть видны, а потому и усомнятся в их существовании люди. Только в самые важные минуту они могут появляться, а потом снова исчезают, и лишь черти легко и на той стороне, где духи, и на этой пребывают.

Уж если в мире есть Чернобог и Белбог, черт и Берегиня тоже должны быть — пусть предупреждают человека о том, что может быть, а он сам выбирает потом, что ему ближе и дороже.

Откуда они появились? По-разному рождались, и из искр сначала первые возникали, а потом, когда умирали молодые девушки до замужества, то становились они Берегинями — оставались на берегу — и в воду не ступали, и на земле им больше не было места. А вот берег — полоса между мирами — была самым лучшим местом для них. Они собирали искры, помещали их пока в деревья и хранили. Хранили и сами деревья — знали, как много от них зависит, и без них земля голой и незащищенной останется, духов хранили, чертей незаметно воспитывали. И хотя те не особенно кому-то подчинялись, но Берегинь уважали и слушались.

Больно много за ними стояло всех других духов до Мокоши самой. Тут любой черт присмиреет, каким бы шустрым не казался. И рассказывал Велес самое главное:

— Вы останетесь, даже когда все исчезнут в мире этом. И после конца света, вопреки всему вы с ними будете. Натерпеться придется столько, сколько другим и не снилось, но черти прочные, они все спокойно выдержат и глазом не моргнут.

Услышав такое, черти не знали, радоваться им или рыдать начинать, но потом махнули руками, да и жили спокойно дальше.

Все понимали, что не только Берегини мир охраняют, но и их самих так же хранить надо. И хранили.

Мир хранили Берегини.

И покой они не знали.

Возвращались, уходили.

Появлялись, исчезали

44 Водяной охраняет просторы, Горыныч утопил по ошибке девицу — она стала первой русалкой.

Никто потом не задумывался о том, как появились первые русалки? Версии тут конечно разные. Но если верить коту Баюну, то дело было так.

Водяной жил в одиночестве и очень скучал. Особенно когда все дела переделает, да и размышляет.

Хотя Берегини уже на берегу были. Но ему хотелось, чтобы не только рядом, но и в его мире было какое-то женское начало распрекрасное.

Только пока ничего такого не было в водной стихии. И началось все с того, что Горыныч уже научившись летать, погостил немного в лесу, да и домой отправился. И так ему понравилась одна девица, которая прогулялась там, об опасности не думая, что он и подхватил ее.

А люди только самые первые были, и вырвалась она из лап его отчаянно. Прямо никак не могла примириться с тем, что Змей ее украл. И не просто вырывалась, а выпала, да и упала в то самое Озеро в заповедном лесу, где наш главный водяной скучал. Камнем на дно пошла похищенная девица.

То ли перепугалась, спрятаться подальше хотела, а выбраться не смогла, то ли померла еще раньше, этого никто не знал. Но только была она уже мертва, для этого мира, зато для водяного и всех остальных живее всех живых оказалась.

Вот они ее подхватили. И стала она русалкой. Как ее при жизни Анфисой звали, так и тут звать продолжали.

Не мог на нее Водяной налюбоваться и нахвалиться. Как на таком озере без ласковых молодых рук обойтись?

А потом и другие русалки нападали в озера и реки наши. Змеев — то три были. Хотя духи заметили, что Огненный их не терял, умел управляться. Это у Горыныча все из рук валилось. Но на то он и младший сын.

Русалка упала в озерную гладь,

И стала хозяйкой Озерная дева.

Все надо на озере этом прибрать.

Справляется с делом легко и умело.

45 В лесу появляется младенец, Яга его растит, он сын Ния или Велеса и станет Волхвом. Одиночество чародея.

Примерно в те времена, когда утопил первую девицу Горыныч и сделал ее русалкой. Тогда и появился непонятно откуда младенец около избушки Яги. Кто и как его принес неведомо. Только оказался он тут в тот час беззащитный. И девать его было некуда.

Так и появился первый чародей заповедного леса. Они и не могли быть другим, если с самого начала рядом с Ягой и Берегинями оставался. Хотя волхование и колдовство чаще всего среди женщин было, но волхвы — особенные создания, они перенимали у них многое, если рядом были, а со временем и сами овладевали этой трудной наукой.

Яга на него возлагала большие надежды. Появился один из тех, кто должен помнить и хранить — главное — тот опыт и мудрость, которая копится веками. Но тогда еще даже она не ведала главного. Смотрела Яга в Книгу Судеб, хотела она судьбу младенца узнать. И странное увидела — он смертным оказался. И ничего удивительного — человеческий младенец, хотя и в лесу оказавшийся не мог так просто бессмертие получить. Не допустили бы боги на небесах такого произвола.

Только он исчезал и появлялся снова. Умирал в назначенный срок и появлялся, как птица Феникс — возрождался из пепла.

— Что это? — спросила она у кота.

— А так и будет умирать и рождаться, я подслушал Прях, они как раз о твоем волхве говорили, — признался кот.

Это не было им внове. Именно так с птицей Феникс было с самого начала, бросалась она в костер, на заре вечерней в определенное время, и появлялась на утренней заре обновленной и молодой.

— Уж не она ли его и принесла сюда? — спрашивал кот у Яги, о чем-то догадавшись.

Яга промолчала, тайна так и осталась тайной.

Но кто бы его ни принес, судьба парня была раз и навсегда определена.

— Почти бессмертный, разница небольшая, — говорил потом кот Лешему, тот ничего не отвечал.

Так волхвы и жили на земле тысячелетья, и не было для них начала и конца — все повторялось.

Они приходили опять в этот мир,

И снова костер до небес загорался.

И серые тучи мерцали над ним.

И коршун кружился, и ворон являлся.

46. Жар-птица — подарок Лады Велесу, чтобы досадить богине тьмы.

Мы с вами уже знаем, что Жар-птица появилась в самом начале, еще до творения мира. Именно она золотое яйцо и оставила где-то в небесном океане. Но она появилась и позднее над оставленным на время миром. А было все так.

Спустилась богиня смерти Морена в подземный мир к властителю тьмы Нию. Да и задумали они завоевать свет, и во тьму все погрузить.

Многое им удалось тогда. Похитили они Даждя вместе со светилом его. И тьма не отступала в назначенный час. Сколько костров на земле духи не жгли, ничего не помогало. Тьма не рассеивалась, а огонь гас на глазах, его едва сохранить успели. Проносился Огненный пес Семаргл, огня им добавлял, чтобы не погибло все, но света не было на земле

Тогда и поняли люди и духи, что на этот раз черным силам больше удалось, чем прежде.

Они видели, что огонь постепенно исчезает, и наступит миг, когда его не будет совсем, и что тогда делать? Но разве в угоду Нию могла Лада оставить мир без помощи. Выпустила она золотую птицу из клетки, где та обычно оставалась.

Понеслась Жар птица на землю, как молния. Тогда о Молниях Перуна еще не ведали. Но мала слишком была молния. Мигнет и погаснет. Другое дело Жар-птица. Осветила она все вокруг, ничего не забыла. Во тьме светло, как днем, стало.

В ярость пришел Ний. Он как раз на черном своем коне появился на земле, чтобы о воле своей объявить. А тут свет этот странный ослепил его. Удивились все. Но духом воспаряли они и снова за дело принялись.

Птица все светила и светила. Только нельзя было сидеть, сложа руки. Надо успеть найти и освободить Даждьбога. Иначе все напрасно. Тогда Перун и бросился искать сына своего в самых дальних и черных пещерах. Вот ему молнии и понадобились и пригодились в первый раз в те дни.

И охватила тьма глухая,

И птицы дивной свет блистал.

Но где-то звезды полыхали,

Был молний яростен оскал.

47 Первая Гроза — Перун заявил о себе.

В те дни, когда блистала птица, но тьма не отступала, и заявил о себе Перун. Только он один и мог сына своего отыскать. Но трудно ему пришлось. Уже половину молний он потратил, а нигде Даждя так и не мог найти. И когда выехал к нему Ний, усмехаясь, так в ярости громыхнул он, что отпрянул от него черный конь повелителя Тьмы.

Тот перестал смеяться и удивленно на него взирал. Оказывается, и солнечные боги не все были такими слабыми и миролюбивыми, как ему Огненный Змей рассказывал.

Но что это, Змей его обманул, или у них подрос новый воинственный бог? Это и оставалось выяснить.

А так как они были в горах, то там этот дикий грохот и раздавался.

Змеи с трех сторон поспешили к ним. Даже мертвые бы услышали такой дикий шум.

Они пока еще не знали, с кем останутся. Со своими ли во тьме, или к Перуну на помощь пойдут. И боги не знали, с кем будут их Змеи.

Только невольно Огненный пламенем полыхнул, Перун удержался, а вот Ний света такого не переносил.

Повернул его конь прочь и улетел во тьму кромешную. Так Перун при помощи Змея и оказался победителем Тьмы на этот раз.

Хотя тот и не понял, сначала, что он сотворил. И только когда Перун хвалить его начал, он и догадался, что там происходить стало.

— Это я что ли виноват? — спрашивал он

И все подтвердили.

Но Змей попросил Перуна особенно о его подвиге не рассказывать. Так и остался Перун единственным победителем в том странном мире.

И ослепленный унесется прочь

Коварный Ний, он в пропасти исчезнет,

И снова отступила эта ночь.

Гроза была тогда к нам милосердной

48 Первый человек — самое неудачное творение Сварога.

Говорят, что именно после того, как отступила тьма на этот раз, и появился первый человек. В те времена только великаны оставались среди духов, чудовищ и животных.

Было их очень мало, и они никакой особенной роли в мире не играли. Так, иногда только проявляли себя, а тут решил Сварог еще им в помощь сотворить дюжину великанов. Но получились они какими-то низкорослыми и не особенно привлекательными.

Может, и уничтожил бы бог такое творение, да черти уже растащили их, и остались они где-то в лесах так, что и не отыскать.

У бесов и чертей появилась забава. Стали они растить и воспитывать их. Берегини им помогали, как могли. Пряхи нити их жизни прясть начали. Весь мир в сторону тех людей взоры свои направил. Недаром потом говорили Берегини, что, чем дитя площе, тем матери оно дороже. Только ничего у них хорошего на этот раз не получилось.

Еще когда рядом они в лесах жили, как-то с ними можно было сладить, а как сбежали они из лесов, так совсем худо стало. Правда, черти за ними кинулись. Они никак своих людей оставить не могли. Только хлопот во всем времена люди доставляли всем так много, что голова кругом шла у богов.

И ведь казалось, что должны были они погибнуть. Но не тут — то было. Выжили люди и со временем расплодились они так, что все земли и заняли, а кому не хватало, так по другим мирам разбрелись. А духи все и боги только следить за ними успевали.

И люди явились в бессилье на свет.

В безумье провалов и блеске побед

Остались они в этом мире немом.

И стали своими в пространстве чужом.

49. Столкновение Велеса с Нием — побеждает страсть.

Наступили времена, когда первые люди появились на земле, и они выжили при помощи остальных духов, хотя и должны были погибнуть — такими они нелепыми и неприспособленными оказались. Они были совсем голыми, ничего не умели и ничего делать не хотели. Сколько же с ними духам пришлось возиться.

В те самые времена столкнулся в очередной раз Велес с Перуном. Младшие всегда были обиженными. А если у тебя впереди бессмертие, то особенно хочется получить побольше, хотя, глядя на старших братьев у них никакой надежды на это не остается..

Никак не мог перенести такого Перун — он тогда научился с молниями обращаться. Вот и стал метать он на землю стрелы по всем медведям, каких разглядеть с небес мог.

Много он зверей угробил, приказали Лешие им всем в берлоги залечь, отправили Святобора на небеса, чтобы объяснил он, что ничего не выйдет у Громовержца.

Тогда Ладе и пришлось остановить Перуна. Велес победил. Все на его стороне оказались. А Перун злобу, переходящую в ярость затаил в душе своей. Ничего знать и слышать он не хотел.

— Пусть он бог всего живого, но он на земле, я не хочу допустить, чтобы он важнее меня казался.

Отправился он за новыми молниями к Сварогу.

С укоризной посмотрел на него Хранитель огня. Но стрелы дал, Без живого огня, который они несли, люди на земле погибнут.

Но пока не убивать при их помощи, то ведь обойдется. Это потом все скверно будет.

Так и оставались Перун на небесах, Велес на земле, и пропасть, между ними бывшая ко времени появления людей стала уже неодолимой.

Но сколько еще всего впереди оставалось, — страшно даже и представить себе.

И молнии мечутся где-то во мгле,

Огонь зажигает Перун на земле,

И в пламени этом горят до поры

Все страсти, и там полыхают костры

50 Остров Буян, туда прячется от мира Велес, и. С ним здесь Огненный Змей. Книги мудрости

А тем временем на острове Буяне установилось затишье. Именно там с самого начала поселился бог всего живого Велес. Там мог он сбрасывать шкуру медвежью и принимал человеческий облик.

Туда к нему и Змеи наведывались часто — уму разуму набраться. А Огненный большую часть времени там с ним и проводил.

Так на том острове славно было, что постепенно именно туда и устремились души умерших, чтобы пребывать в радости.

Правда, когда стало их много, немного поучив, Велес лучших в Ирий отправлял. А остальных в путешествие по разным мирам провожал.

А новые и новые души должны были тут проходить какой-то пусть развития и совершенствоваться. Но самыми частыми гостями на острове Буяне оставались волхвы.

Они, призванные снова и снова возвращаться в мир, и хранить там мудрость, они все время были на острове Буяне, пока он земной жизни отдыхали. И все новые и новые знания получали. И многие чудеса там теперь были на острове Буяне. И туда однажды добрался еще живым Илья Муромец, чтобы узнать о дальнейшем своем пути.

Во сне он туда пришел, и во сне вернулся назад, но потом часто и много рассказывали о том, что происходит.

Души и духи теперь считали остров Буян своим миром. А когда взглянули в Книгу Судеб, то узнали они о том, что здесь будет храниться дух славянства даже когда все уйдет и растворится в этом мире, и не останется больше следа.

Велес и Буян в душе навеки,

Мудрость и прекрасная судьба,

Солнца и славянства свет не меркнет

Спит Перун, огонь там и борьба

51 Незнакомка. Сюда неузнанная никем Дива приносит Ярилу

А между тем не только люди, но и молодые боги появились в этом мире. Судьбы их оказались во многом трагичными. Но если Даждьбог — сын Перуна и русалки с самого начала был на земле. И в небеса поднялся только когда подрос и возмужал, то с Ярилой как раз все было наоборот.

Родился он на небесах. Но никем не узнанная, Дива принесла его к Велесу на остров Буян.

Не видел его с небес Перун, не подозревал он, что есть в океане такой остров. Сумела Лада укрыть его своим волшебным покрывалом от глаз младшего сына.

— Сохрани нашего сына, — говорила она Велесу. — Твои Берегини его сберегут лучше, чем я сама. Опасно ему там оставаться.

И возрадовался ОЗ, когда младенца увидел, и сам Волох тогда был на острове после гибели своей безвременной.

Вот у них в руках бог страсти и оказался. Каждый из них пытался научить его всему, что знал и умел сам..

Потому и страстью огненной младенец пылал, и мудр он был не по годам, и грамоте и музыке обучен. Сам Велес передал ему эти неувядающие чувства, а Ярила каждую весну будет передавать их людям своим.

И очнувшись от зимней спячки, они будут и жить торопиться, и чувствовать спешить вместе со своим Ярилой милым.

Но пока на острове Буяне он то со Змеем, то с Волхвом, то с самим Велесом беседы вел.

Права была Дива, мало у кого из богов была такая славная компания. Мало кто с самого начала мог так постичь этот прекрасный мир.

Когда он вместе с Ладой однажды появился пред людьми, то невольно склонились они перед солнечным, лучезарным юношей.

Иногда на небесах его видела и Дива, когда он к Ладе приходил. Теперь бы и сам Перун не решился что-то против него сказать. Она могла быть спокойной.

На острове таинственном Ярила

Постиг и мудрость вечную, и страсть.

Он жить привык так ярко и красиво,

Он знал и нежность, и любовь, и власть.

52 История Волхва

Мы уже с вами видели первого Волхва.

Младенец оказался в избушке Яги, и она его воспитала. А потом, когда он подрос, отправила его на остров Буян к Велесу. Она единственная пока знала, кто был отцом юноши, и какая Доля ему в этом мире выпадет. Он станет отцом для всех волшебников и чародеев в этом мире. Да и сам все время будет возвращаться на землю, чтобы сохранить дух славянства в душах людских. Потомки Волхва будут воинами славными и мудрецами знатными.

Но пока, как и Ярила, он только познавал этот мир в первый раз. Учился понимать голоса птиц и зверей, умел сам оборачиваться птицей быстрой, серым волком, рыбой щукой. Если были какие-то трудности на пути у чародея, то он мог пролететь, пробежать, проползти любое расстояние. Он мог появиться и на том, и на это свете. Когда наступил его час, взглянул на него Велес с восторгом.

— Теперь я могу быть спокоен, у людей есть ты, и в трудный час ты придешь им на помощь.

В отличие от других колдунов и чародеев, волхвы давали клятву не причинять им вреда. Колдовство и тайные знания использовать только во благо людям. Связанные этой клятвой, они никогда ничего дурного не могли делать, даже когда Велес заснул на своем таинственном острове.

Еще несколько веков оставались с нами волхвы, и страшнее не было силы для новой власти. Они поднимали народ, и от одного их взгляда все менялось в мире этом странном.

И птицей в небе он парит,

И зверем по лесам несется,

И рыбой на воде царит.

И человеком в мир вернется

53. Даждьбог. Сама Яга приносит сюда еще одного младенца — это Даждьбог

Как еще недавно ярился Перун, когда узнал, что у его любимой жены и у брата его старшего Велеса сын родился. Только он один понятия не имел о том, что и как случилось тогда. На землю Велеса прогнал, и потом туда стрелы метал, а что же случилось на земле, где сам он в те времена обитал?

Да то же самое примерно и случилось. Хотя Перун долго признавать этого не хотел. Младенец у него и русалки Росси родился.

И скрыть такого происшествия никто никогда бы не смог. Потому что с бога с духом и человеком с самого начала даже слепой не перепутает. А об остальных и говорить нечего.

А если кто-то этого замечать не хотел, так Мокошь, в книгу судеб заглянув, ему о том напомнила.

— На земле Даждьбог народился, — говорили на небесах.

Только улыбалась таинственно Лада.

Она могла облегченно вздохнуть — с появлением этого Юноши за белый свет можно было не бояться.

Теперь им никакие боги тьмы не страшны. Пока с ними Даждьбог — они не лишаться света ни зимой, ни летом. Принес его Велес в избушку Яги — кому еще воспитание младенца доверить можно было.

Так Ярила и Даждьбог и встретились в самом центре мира, в избушке на курьей ноге, там их путь на земле начинался. Это потом каждый из них в небеса поднимается рано или поздно. А пока одного из богов прятали тут, а второй родится, чтобы с земли на небеса подняться.

Правда, русалка часто бывала в избушке. Но тайком она приходила, чтобы на сына взглянуть. Боялась, что разлучат его с ней.

Так Яга главной их воспитательницей и стала.

Потом у нее и Овсень и Услад, и Купала успели побывать, но сначала под ее присмотром подрастали бог весны и страсти Ярила, и бог всего света _ Даждь.

На земле начинались новые времена.

Явился хранитель солнца,

Во тьме он блистал так ярко.

И где-то еще таился.

Там было светло и жарко.

54 Ярила и Даждьбог тоже сотворили людей. Что из этого вышло?

А потом вот что произошло.

Наши молодые боги оказались на обучении у Бабы Яги в заповедном лесу.

Кот Баюн за дело взялся, только успевали они делать то одно, то другое. Даже с Горынычем сражаться им пришлось. Для укрепления духа и туда их кот направил. Но было на фоне всех этих больших дел и малое. Как-то вечером, когда особенно заняться богам было нечем, взяли они глины еще чего-то там подмешали да и соорудили людей.

Вспомнили, какими были великаны, с которыми то там, то тут встречались, вспомнили рассказы о том, что Сварог уже пытался людей сделать, да и давай творить.

Кот Баюн застал их только в последний момент этого творчества.

— А это что за уроды такие? — даже не скрывал он своего возмущения.

Обиженно переглянулись боги, но ничего они не сказали.

И как-то само собой вышло, что оживить им удалось свои творения.

Только дальше все неожиданно разворачиваться стало.

Рванулись они, да и бросились бежать без оглядки. Боги сначала за ними погнались, но потом остановились, перед болотом, в котором они накануне чуть не утонули.

Людям как-то пробежать это болото удалось. Словно их кто на другую сторону перенес.

Спрятались они где-то в дремучем лесу, да и пропали. Боги не особенно хотели вспоминать о неудачном творении. Так все тогда и завершилось. Вернее только начиналась жизнь людей на земле.

Потому что люди хотя и маленькими и самими неудачными творениями молодых богов оказались — с великанами они ни в какое сравнение идти не могли, но выжили люди и приспособились к миру очень даже хорошо. А так как были это мужчина и женщина, то и плодиться они стали.

Когда Яга их обнаружила, у них уже детишек штук шесть народилось — это была целая семья — или Род, так их потом называть стали. Так и началась совсем другая жизнь в этом мире.

Сбежали люди, чтобы жить,

И в Пекле позже оказаться.

Устали коршуны кружить.

Они еще всего бояться…

55. Путешествие в Ирий Боги отправляются взглянуть на Ирий

После неудачного творения людей долго пришлось еще объяснять Яге и коту, почему люди такими неудачными получились.

Если сначала Яга возмущалась — они не спросили у нее совета, то потом увидела, как они расстроились, и даже утешать молодцев пришлось.

Кот был настроен по-боевому, и он поблажек им давать не собирался.

— А не отправить ли их подальше? — спрашивал он и лапой в небеса указал.

Так и было с ними решено все.

Яриле и Даждю давно пора было показаться там, где все для них начиналось — на небесах, в той самой высоте небывалой.

Переглянулись молодые боги, но спорить с учителями не стали. Нашли они на конюшне у Яги крылатых коней, да и поднялись на небеса.

Это людям долго приходилось по Дубу туда добираться, с богами все проще и легче оказалось. Только и успели Яга с котом им помахать на прощание.

Мы с вами в Ирий — место обитание Лады и птиц уже заглядывали, они же в первый раз там оказались.

Так высоко и так красиво все это было, что замерли и Ярила и Даждь пред красотой такой

Первой вышла к ним сама Лада. Они на то и боги, что знали обо всех, кто приходит, кто уходит из Ирия. А уж на этот раз давным-давно их ждали. Пролетел перед ними грозный Перун на рыжем коне своем.

Только нахмурился грозный бог, Дива бросилась к Яриле и разрыдалась — столько лет они были разлучены. А Даждь стоял в стороне в одиночестве.

И таким он печальным казался, что не выдержала и подошла к нему Лада.

— Не переживай так, у тебя здесь всегда будет свое место и чертоги свои.

Будешь ты хранить весь белый свет. Утренняя Заря будет выводить тебя на небеса, а вечерняя уводить назад.

Тут к ним и Ярила вернулся. Все вместе они на пир и отправились.

56 Черти нашли своих людей. Что делать с ними? Начало начал

Однажды проснулись духи, как обычно во владениях своих и обнаружили у себя в лесу кого-то на великана похожего, только очень маленького, немного больше среднего черта было это создание, и с ним еще одна на русалку смахивавшее.

Удивился бес Игнат и Тарас удивился.

Они первыми эту парочку и обнаружили. А что делать с ними и не знают.

Те тоже озираются по сторонам и молчат.

А так как Яги поблизости не было, и Леший куда-то запропастился, до самого вечера найти его не могли, то черт Игнат и сообщил, что надо ему на остров в гости к пряхам наведаться.

— Там и узнаю про все, что у нас под носом творится, — говорил он.

— А я? — обиженно спросил Тарас.

— А ты охраняй их, раз мы нашли, нам за них и ответ держать придется. Смотри, чтобы звери какие их не тронули, да и Соловей тоже расходился, не знаешь, что ждать от него.

Тяжело вздохнул Тарас, а делать нечего. Раз Игнат это придумал, то он и осуществлять будет. А ему, что достанется. А достались ему тогда люди. Да не какие-нибудь, а самые первые. Но сразу скажем, что ничего страшного с ними в лесу не случилось.

У Тараса работы особенной и не было в те дни, зато на таинственном острове Велеса Игнат много чего узнал очень для себя интересного.

Сначала он решил подсмотреть и подслушать, известно ли что-то Пряхам про пришельцев, гостей их непрошенных. Навострил он уши, да и услышал:

— Балуются твои любимые боги, нынче Даждь с Ярилой игру затеяли. Решили, что у них лучше, чем у Сварога получится, вот людей и слепили. А те не стали дожидаться, пока они их убьют или переделывать станут, вот и сбежали от них вовсе.

— Люди, значит это люди, — не забыть бы, — заметил черт, — как они называются.

— Да, хлопот с ними будет видимо-невидимо, — говорила вторая пряха.

— Ничего, нашим чертям давно делом заняться пора, они уже совсем разленились, а тут глядишь, и при людях окажутся.

— А еще хуже не станут? — третья, самая младшая спрашивает.

— Да куда хуже, но друг у друга учиться будут, поправлять, что не так. Ведь только в деле чему-то научиться можно, а слова от них, как горох отскакивают, им все равно раньше или позднее от людей не уйти.

Игнат и расстроился и обрадовался. Расстроился потому что мало лестного о себе и собратьях узнал, а обрадовался, потому что первым узнал тайну прях.

57. Что о судьбах людей поведали Пряхи?

Пряхи рассмеялись. Игнат пропустил мимо ушей причину их смеха, а услышал другое.

— Игнат, все услышал что хотел, теперь выходи, хватит прятаться.

Он вышел сконфуженный, понимая, что все они прекрасно знали и видели, еще в тот момент, когда копыто его на остров встало.

Да и он ведь знал, что им все ведомо. Просто игра у них такая была, и по привычке старой черт подглядывал и подслушивал. Только если в заповедном лесу порой ему это удавалось, то тут никогда. Разоблачали его каждый раз, и все равно от своего не отступал.

А Пряхи между тем оглядели его со всех сторон. Узнали, хотя вроде все одинаковы, но Игнат к ним чаще других наведывался. Серьезный и забавный такой черт — все развлечение для Дев небесных.

— Раз вы такие шустрые да глазастые, — обиженно говорил он, — то рассказывайте, что с ними дальше делать, как быть.

— Да давно пора им появиться было, — повторила то, что он уже успел подслушать, одна из прях.

— Вот теперь и будет звезды зажигать, когда рождаться будут люди, гасить, когда им умирать предстоит.

Они показали ему нити в пряже своей.

— А вот это и нитка жизни каждого из них.

— Так их ведь много будет, как же вы со всем этим управитесь, все успеете? — удивился бес.

— А тебя в помощники возьмем, — усмехнулась одна из прях.

Остальные молча думали, вероятно, о грядущем. Прошлого-то у людей тогда еще и не было вовсе. Игнат помялся немного, а потом спросил о самом главном.

— А как мы узнаем, что человек умер.

— А нитка оборвется, вот и все, Морена о том ведать будет первая, и вас предупредить успеет, — пообещала младшая Пряха — ее особенно судьба людей волновала.

— Вы их покрепче, прямее прядите, — напутствовал Игнат, — раз жизнь их так коротка, так пусть она хотя бы удачной и прямой будет.

— Смотри, как он уже о людях своих заботится, — говорила старшая Пряха, — нет, милок, это как уж получится, если у всех прямые да гладкие будут, то и не интересно так жить на свете, разные будут нити и судьбы разные.

Но Игната на такое взять было трудно, он решил про себя, что если что-то будет не так с теми нитками, так он проберется к ним ночью и подправит.

Переглянулись насмешливо пряхи. Они уже знали, куда стелется дорожка из добрых дел — вот именно в Пекло. А если бес, который в прядении ничего не смыслит, начнет что-то поправлять, да менять, то и убедится в том, что каждый своим делом заниматься должен. Они знали и еще одно, чтобы не так скучно было людям, иногда они решили и на нитях тех узелки завязывать неожиданно. Если человек силен, умен, он одолеет все это, а если нет, тогда и погибнет, но как без испытаний оставаться.

58. Доля и Недоля — подарок Морены

Когда Игнат уже прощался с пряхами и собирался уходить, то появилась Морена и привела они двух своих младших сестер. Одна из них красавица светлая, а вторая печальница темная.

Задержался Игнат, он должен был знать, что это за девы, почему он их до сих пор не встречал ни разу.

— А это кто? — так прямо спросил он у Богини Смерти.

— Там у вас людей боги наши наделали, а я им привела подарочки.

— И что эти подарочки значат? — насторожился Игнат.

— Вот это Доля, — ласково говорила Морена, — будет с ней человек дружить и все у него прекрасно будет, достаток во всем, радость и удача от него не отвернется никогда.

— А эта, — начала Морена.

— Можешь не говорить, я все понял, — нагло перебил ее Игнат.

— Молодец, догадливый, — похвалила его богиня.

— Но я не понял другого, а как ты ими награждать людей будешь?

— Наугад, по очереди, — неопределенно отвечала она, и едва заметная улыбка скользнула в уголках губ Богини.

— А нельзя только эту девицу к нам отпустить, — он на Долю указал, — а та пусть у Прях остается, чтобы им не скучно было.

Все шестеро они смеялись долго, бесу даже ждать надоело, и он все сильнее хмурился. Морена остановилась первой.

— Нельзя, — твердо произнесла она, — у прях ей делать нечего, пусть тоже там, в лесу вашем осваивается. Но что-то ты больно за своих людей заступаешься.

— А кто же за них еще заступится, если не я, — не отступал Игнат.

— Богиня Жива у вас есть, вот ей и морочь голову, — кинула богиня, — а мне уж позволь самой все решать.

Даже Игнат знал, что спорить с Мореной бесполезно, будет только хуже. Но сколько же нового он на этот раз узнал, даже растерялся немного.

59. Мы вышли из леса. Первые люди на земле

Когда Игнат вернулся в заповедный лес, Тарас уже волноваться начал. Люди жались друг к другу и тихонько дрожали, они замерзли.

— А чего ты костер не развел. Ладно, они еще ничего не умеют, но ты старый черт и туда же, — ворчал Игнат.

Пока Тарас разводил огонь, стали собираться и другие духи. И когда заполыхал костер, Игнат им рассказал о том, что он видел и слышал в покоях прях.

Все молча смотрели на людей. Правда, про узелки, Долю и Недолю он рассказывать пока не стал, чего пугать их заранее, а вот о том, что звезды загораются, что Пряхи их судьбы плетут, — сказал:

— Я сам эти нитки видел, — подтвердил Игнат.

Долго они еще говорили о том, что делать дальше.

Леший стал собирать чертей, чтобы они жилище для людей соорудили. Русалки принялись одежду и утварь для них говорить, черти учили их огонь разводить.

Когда первый пожар полыхнул, Леший только головой покачал. Их спокойной жизни пришел конец.

И только черти суетились и не собирались унывать, заботы о людях им нравились. Жить стало интереснее

Это они когда-то стали утверждать, что отвечают за тех, кого им пряхи поручили. И на самом деле люди плодились. Загорались и гасли в свой срок звезды, жизнь текла своим чередом. Но это была уже другая жизнь.

И шагнули люди по земле,

Там, где только духи обитали.

И огонь все ярче там горел,

Радости там были и печали.

60 Зевана приходит на землю.

Только первым богам трудно и страшно было на земле оказаться. Но когда Велес стал там Властелином, помня о том, как прекрасно с ним было, многие из молодых богов туда отправились. На небесах под началом Громовержца оставаться не всем хотелось.

Часто старшая дочь Перуна Магура на земле бывала. Особенно любила она появляться, когда там сражения гремели. И стали говорить воины, что у них самая прекрасная валькирия.

Долго томилась младшая ее сестра Зевана, все никак не могла она на такое решиться. Но однажды, сколько не искали эту юную и прекрасную деву, а найти ее нигде больше не могли. Тогда и поняли боги небесные, что сбежала она туда и спряталась в лесах.

— Ничего, вернется, долго она там не пробудет, — убеждал жену свою Перун.

Только время шло, а упрямая дочь Перуна никак не возвращалась. Потом стали говорить, что в лесу ее вместе с животными видели.

— И как она? — робко спросила Дива, боясь гнева мужа своего.

А когда узнала, что она весела и счастлива, еще больше опечалилась.

Она — то к Велесу сбежать так и не решилась. Может, потому что не надеялась на него особенно. Только тайно она завидовала дочери своей. Ничего на это Перун не ответил, но любому было видно, как раздирают его старые страсти. Но что он мог сделать? Запретил о дочери говорить, и никто не решился бы этого запрета нарушить. Когда сама Зевана узнала о скандале на небесах, только усмехнулась и порадовалась тому, что у нее хватило духу так поступить.

— Пусть не ждет он моего возвращения, здесь мой мир, а там мне совсем нечего делать, — говорила она всем, кто ее об Ирии спрашивать пытался.

Так и появилась на земле Богиня охоты — юная и прекрасная. Никто с ней в ловкости сравниться не мог. Берегла она зверей и птиц и во всем помогала Велесу и Лешим.

Зевана по лесу несется.

К ней звери и духи спешат.

Ей Леший во мгле улыбнется,

Легко и приятно дышать.

61. Кот Баюн Яге в подарок.

Много разных историй про кота Баюна рассказывают. Есть несколько версий о том, как он появился в заповедном лесу.

Только сам кот об этом молчит. Сколько не пытай его, ничего не добьешься. Любит он таинственность всякую. Но Услад рассказывал, что отправились они как-то тайком к Пряхам с Ярилой. Хотели узнать о том, о сем, с девами развлечься немного. Вот там кота Баюна и обнаружили. Он стал жаловаться на скуку и на землю в лес проситься.

Переглянулись боги. Услад бы не решился на такую дерзость, а Ярила что-то задумал.

Хотел он, скорее всего подарок отцу своему Велесу сделать. Все-таки на острове ему довольно одиноко было. А тут кот и песни поет, и сказки рассказывает, лучшего подарка и не придумать для Бога всего живого.

Вот и обнаружили они кота на обратном пути в котомке у Ярилы.

Правда, кот кричал, что тот его похитил, Ярила наоборот твердил, что кот сам к нему забрался, а у него и в мыслях такого не было. Да и попробовал бы кто-то его похитить. Но когда Услад предложил его назад отнести, он наотрез отказался, и с ними дальше уже путешествовал. А по тем капризам, которые кот показывал, еще надо было хорошо подумать, кто и кого похитил. Только все закончилось в заповедном лесу.

Встретившись с Велесом, кот отказался на остров отправляться. Он сразу же с чертями подружился, и с Лешим, и заверил, что сбежит с острова при первой же возможности.

Ярило понял, что кот так и сделает и не стал настаивать. Так кот в лесу и остался. А чтобы труды зря не пропали, наказал он коту у Яги оставаться.

И надо сказать, что именно там кот и прижился очень даже хорошо. Так навсегда и остался он с ней, даже на зиму не уходил в Пекло, а в избушке оставалс

Велес к ним заглядывал. Но и он доволен был тем, что его любимая Яга теперь не одна.

Правда, когда он шалил не в меру, она ему то Пеклом, то островом грозила. Но ни разу дело не дошло до того и другого. Они как-то находили общий язык.

Без кота уже леса и этого мира и не представить себе было, а уж о сказках и летописях и говорить нечего.

Кот Баюн в лесу все бродит,

Песни дивные заводит,

Сказки снова говорит.

То он весел, то сердит.

62. Прекрасные пленницы Ния — Царевна Лебедь и царевна Лягушка.

Много чудесных созданий в то время было в заповедном лесу и в подземном мире не меньше.

Это только кажется, что в подземном мире темно и тихо, и никого там нет, просто во тьме спрятаться проще.

Вот и прятались, кто от света белого, а кого там наши властелины прятали.

Так в чертогах Ния и Кащея появилась сначала Царевна — Лебедь — дева из подземного мира, а потом и царевна лягушка. Но если Лебедь с самого начала была с ними и была она то ли сестрой, то ли дочерью Ния — этого никто точно сказать не мог. То про царевну лягушку разное говорили.

Пришла к Нию дева прекрасная неведомо откуда, да и решила с ним остаться, а тут Кащей. И так полюбил он девицу эту и голову потерял, что уже и шагу без нее сделать не мог. Ний прятал ее, да все напрасно, везде ее находил Кащей. А когда Ний исчез куда-то, то Кащей и стал за ней гоняться, и чтобы сбежать от него — превратилась чародейка в лягушку, чтобы маленькой и незаметной быть.

Как ни слеп был Кащей, но разглядел ее, и так он разозлился, что воскликнул:

— Оставайся лягушкой, пока не найдет и не полюбит тебя царевич, да на лягушке не женится.

И оказалась Василиса в болоте среди лягушек, деваться ей больше было некуда — так она и оказалась в заповедном лесу — своего часа дожидаться.

Но это уже совсем другая история, такое не скоро случится. Пока оставалась наша девица лягушкой, только к Кащею все равно не вернулась, гордая очень была, так и не дождался он ее в свои объятья.

И дева лягушкою стать бы могла,

Но только ярится Старик.

И вот она рядом, он страха бела

В бессилии рядом стоит.

63. Снегурочка. Спасти мир.

Много разных историй про Снегурочку рассказывали. Она вместе с Царевной Лягушкой и Царевной Лебедью когда-то в этот мир пришла. И сначала те обе девы завидовали ей. Ни оперенья тебе, хотя красивого, но такого тесного, ни безобразной лягушечьей шкуры.

Девица — красавица с голубыми глазами. Только и на самом деле из снега и льда она была. Вернее сначала была Снегурочка обычной девицей. Только очень гордой. Никто не мог к ней приблизиться. И когда один из парней бросился за ней в лес, то сбежала она от него. От него — то сбежала, а в объятья к Кащею и попала.

Поняла Снегурочка, что этот еще страшнее и хуже парня того будет. Но только увернуться от него не удалось. Да и как это сделать, если богиня Лада толкнула ее сама к старику, так наказала за нелюбовь.

Вот и осталась она тогда с Кащеем. Но как только он к ней прикоснулся — а Кащей не ведал еще, что он такой силой обладает, так и замерзла она, ледяной стала. Не поверил он сам тому, что произошло. Стоит девица около березки, и пошевелиться она не может.

Во второй раз коснулся, она стала ледяной совсем.

Медведь шатун отстал от него, притащил Снегурочку к избушке Яги и кота, повыл немного, они ее и забрали туда. Что только не делали в ту зиму с девицей в избушке, но больно мало у них воды было живой. Вот и отморозили ее только наполовину.

Посмотрел кот Баюн, вроде Снегурочка стала прежней, но ничего она не чувствовала и такой отстраненной была, что любой к ней боялся прикоснуться. Сама все время отогреться хотела, но наказала ей Яга:

— К огню не приближайся, растаешь.

Она помнила этот наказ. Только вначале плохо ей было, а потом ничего, летом перебралась с Кащеем вместе с мир льдов. Там влюбился в нее Локи. Только один он не испугался холода вечного. Она сбежала от него к Яриле в первую зиму, только плохо все это закончилось, едва спас ее Локи и вернул в мир снегов. Она пообещала своему возлюбленному, что никогда больше не вернется туда в летнюю пору, только вместе с Кащеем и заглянет в заповедный лес. И как не хотелось Снегурочке навестить эти места, но не забывала она о той клятве, так и оставалась, пока цела и невредима. Но каждого испытанию ждут, а гордую девицу, на беду себе ставшую бессмертной — особенные. Но об этом история еще впереди.

64. Семаргл — бог огня породил Коляду.

Радовалась Снегурочка, когда могла она зимой возвращаться в этот мир. Хотя он не особенно ее радовал и жаловал, но когда половину года среди белого безмолвия проведешь, то особенно приятно оказаться пусть и среди чужих для нее людей и животных и духов, но все-таки живых созданий. Да и на Ягу с котом она никак не могла зла держать — они все для нее сделали, что могли. Но беда случилась уже во время второй зимы Снегурочки.

Кащей тогда сильно злился, и готов был все заморозить и смести со своего пути. Ей бояться больше нечего было. Только в таком случае всегда появляется защитник этого мира. А он опасен для девицы, пусть и с холодным сердцем, а что если она в него влюбится? Но если даже и нет, ведь будет противостоять Кащею, может погубить его. Только и это не самое страшное. На этот раз, чтобы согреть и спасти мир, послал Семаргл — бог огня на землю Коляду сына своего милого.

Прознал о том Кащей, и рыскал по миру, чтобы найти да расправиться с ним. Только не так просто могли поддаться ему и духи и звери — затеяли они веселую игру и стали прятать Коляду. Переодевали его то в медвежью шкуру — тут уж Велес не пожалел своей, то в волчью — любой их чародеев охотно с ними поделился. И как мог Кащей своих и чужих зверей отличить от молодого бога? Но еще чаще он просто где-то прятался, и не оставалось его поблизости.

Только злился и метался Кащей. Но если Кащей за Колядой гонялся, то Снегурочка должна была от него убегать — в нем была погибель для нее тогда. Но пока он развлекался с Кащеем и Снегурочкой, духи придумали веселый зимний праздник в самый последний день декабря, они наряжали все елки в лесу, костры зажигали, чтобы их Коляда отыскали, пели и веселились, а потом вместе с ним к людям отправлялись, чтобы и им сообщить, что тьма отступила.

Вот первый такой праздник Снегурочка и увидела. Как же весело было им всем вместе, какими радостными и счастливыми они казались.

Разрыдалась она от досады. Наверное, запретное всегда особенно приятно, ей хотелось быть с ними, у огня веселиться и песни петь. Но ничего этого она не могла себе позволить. Стояла в стороне и только стыла наша Снегурочка, и так горько и одиноко ей было там.

А потом она моча в мир снегов в объятья к Локи снова и отправилась. Но следующий год еще хуже для нее оказался.

65 Происшествия Любовь и смерть.

Теперь все было в мире этом шумно и трагично. И началось все весной, когда и год начинался. Так закликали весну в разных местах и первые люди, и духи и звери, и столько они огня жгли, что не выдержала Лада, не могла она оставаться равнодушной.

Отправился туда Ярила даже раньше срока. И как только он появился на земле, так на Снегурочку и наткнулся.

Так велико было у нее желание любить и быть любимой, что не слышала она предупреждений никаких, и бросилась в объятья красавца на белом коне. Напрасно Метелица искала и звала ее обратно.

Черти суетились и все говорили ей, что может быть Коляда и не так неотразим, но с ним вместе должна была она оставаться.

— Вспомни, тебе с ним так весело было, разве ты забыла, мы так плясали и гуляли тогда, не будет этого больше.

Смотрела на них Снегурочка и не видела, слушала и не слышала. Один только Ярила пред глазами был. Тогда, чтобы избежать беды, решили они Ярилу подальше от нее спрятать.

Только не позволил им этого Услад — он тоже пришел тогда на землю. Быстро пришел и освободил верного друга своего.

Черти не сразу заметили пропажу, а когда обнаружили — уже поздно было — улыбнулся Ярила, и сделал вид, что не Снегурочка, а обычная девица перед ним, но все он видел и все знал. И на гулянии в хороводе ее и выбрал. А когда проснулся он на рассвете, то только плащ ее почерневший и старый и оставался рядом, самой Снегурочки и не было близко.

Черти сразу поняли все, но поспешили на овинах да в банях спрятаться. Совсем не хотелось им отвечать за то, что той ночью произошло. Только потом Ярило праздник и устроил — он говорил о том, что зимы и холода и след простыл.

Приуныли черти, не хотелось им, чтобы даже ради весны, даже в объятьях Ярилы кто-то жизни лишался. Но что сделано, то сделано, а чтобы успокоить их, говорила им птица Гамаюн, что в свой срок она вернется.

Снегурочка вернется в ноябре.

Она очнется от былого сна.

И вновь в метели где-то на заре

Закружится так радостно она.

Лирическое отступление

Мне снились чародеи и волхвы. Соната метели

Соната метели, о чем нам расскажет стихия.

Мы в сказку летели, и феи над нами кружили.

Там жили волхвы, чаровали ее чародеи.

И музыкой этой какие-то духи владели.

И вроде бы мир не особенно здесь изменился,

Когда среди лир Коляда, улыбаясь, явился,

Казалось, все это в сиянии дивном пропало.

Но снова приносит цветок нам веселый Купала,

За что нам такая надежда, такая отрада.

Уже и не ждали на пир мы с тобою Услада.

Мы столько бродили во мраке, устали мы очень.

Но с нами сегодня и Хорос, и радостный Овсень.

И спорит о чем-то с ним гордый и светлый Ярила.

Соната метели — она этот мир оживила.

Реальность и сказка — как нить Ариадны, уводит,

Туда, где с опаской волк тот таинственный бродит.

Он шкуру не сбросит до срока, и будет покорен,

И вдруг мы увидим не волка, там маг или воин.

Готов защищать этот мир, как он может сражаться.

Соната метели, со сказкой уже не расстаться.

Она остается последним и главным сонетом,

Когда от реальности странно оторваны где-то,

Мы снова блуждаем, забыв, что она существует,

Нам фея подарит беспечную нежность такую.

Что снова отступит и боль, и хандра, и стихия.

Соната метели, печали навек отступили.

И в полночи странной мы сказку с тобой сочинили,

Под музыку вьюги, кружились, и мир мы кружили.

И светлые сны, и стихи нас пока не оставят.

Седой чародей этой музыкой вечною правит.

О, дивная Русь, как милы нам твои чародеи.

Они проступают сегодня в сонате метели

66. Другие происшествия Молодые боги в заповедном лесу

Сколько еще происходило всяких происшествий позднее в этом мире, но гибель Снегурочки так потрясла всех, что никто и ничему больше не удивлялся из них. А ведь впереди было еще столько испытаний. Уже унесли гуси — лебеди сына Семаргла Купалу, и никто нигде не мог его отыскать.

И к Солнцу и Луне обращался Семаргл, но ребенок пропал бесследно. Не просил его найти Бог огня только старшего брата своего Стрибога — они поругались с ним, и никак не мог огонь с ветром примириться. Но пряхи уверяли его, что все беды начнутся у них, когда парень вернется назад. И теперь с ужасом ждал грозный бог его возвращения. Никогда не обманывали их пряхи.

Только смотрел он на жену свою Купальницу и боялся о грядущем говорить.

— Лучше пока ничего не знать, ведь все равно изменить ничего они не смогут, — думал мудрый бог.

Так какое-то время в мире этом тайна и оставалась.

А когда Яга слушала песню Леля, то говорила коту, что и с ним все будет не так прекрасно, как кажется.

— Но он красив и так талантлив, — удивлялся кот.

— Даже богам не все дается, — говорила Яга, о чем-то своем думая, — он получил музыкальный дар, но никогда никого не будет любить.

— Но как же так, — удивился кот.

Он надолго замолчал, задумался.

Мир странно переменился с того дня. Он стал каким-то тревожным, и почти трагическим сделался.

— А по-другому и вовсе не интересно было бы, — говорила Яга, и Домовой ей поддакивал.

Возмущался только кот почему-то. Он стал думать о том, зачем пришли в этот мир молодые боги и понял, что Коляда, для того, чтобы не пропал свет и холод можно было одолеть, Ярила — дальше страсть и плодородие развить, и поднять землю после снега и мороза на свои плечи, позволить ей плоды породить, Купала — испытание и праздник для солнечных богов устроить, а Услад — подарить наслаждение от жизни. И все это не менее важным оказалось, чем желание осветить и согреть эту землю. Все только кажется забавами, а на самом деле очень даже серьезно и важно сделалось.

67. Кикимора в каждый дом. Посланницы Мокоши на земле

Великанов было очень мало. А ведь времени прошло так много. Они мерзли, вымирали, проваливались под землю, ведь она их не носила. И расстроился тогда Сварог, показалось ему в какой-то час, что все было напрасно.

Зачем было все это, если сотня неуклюжих душ бродит по земле. Они ее как-то устроили, конечно, только все напрасно оказалось. Слушала Сварога Лада и улыбалась. Сразу было ясно, что она что-то такое ведала, о чем он даже и не догадывался.

— Что же тебя так радует? — спрашивал он.

— Да ладно великаны, у нас люди выжили, — торжественно произнесла она, — те самые, которые вслед за тобой наши парни творили.

— Люди? — удивленно поднял он брови, — ты думаешь, что если и великаны не выжили, то от людей будет какой — то толк.

— Ну почему будет, он уже есть, конечно, они часто беспомощные и не такие, каких хотелось бы, но на что тогда мы нужны.

К ним пришла и Мокошь, чтобы послушать, о чем они там говорят.

— Только нам надо жить с такими, какие есть.

Она взглянула на любимую свою дочь.

— Придется помочь им немного.

— А это как же? — спрашивал Сварог.

— А так, пусть в каждом доме будет твоя Кикимора.

— Но там есть Домовые, — снова возмутился Сварог.

— Конечно, есть, но без женского глаза там и Домовой не обойдется.

Сварог все еще сомневался, а Мокошь уже стала ему говорить какими должны быть Кикиморы. Махнул он рукой, да и отправился Кикимор творить.

— Ничего батюшка, — говорила юная богиня, — как-нибудь все вместе и сладят.

— А куда им деваться, — согласился Сварог.

68 Первые Кикиморы на земле

Когда первые Кикиморы были готовы и окружили Мокошь со всех сторон. Рассказала она о том, куда они должны отправиться, что от них там будет требоваться.

— Сохранить вам нам людей, помочь им выжить. Других у нас нет, и не будет.

Долго еще Богиня Судьбы со своими Кикиморами говорила, потом отправила их туда по радуге. С Ладой вместе смотрели они на то, как по миру расходятся Кикиморы, разлетаются блестящими искорками. Много их было, разными они были. Но наказы богинь исполнять старались. Правда, некоторые из них все-таки не выдерживали, да сбегали в леса и болота, в лесах заповедных, а то и глухих, дремучих оставались, на своих бестолковых людей обидевшись. Но далеко не все. А самые деловые да веселые, птиц наловили и приручили — так у людей первые курицы появились. Яйцами кормили сначала детишек, а потом и взрослым перепадало. Меду им приносили из леса. До них никто у мишек мед отобрать не решился бы. Но они еще непугаными были, никто их не пугал там, да и медведи как-то удивленно молчали.

Вот и решили про себя Кикиморы, что бояться им особенно нечего.

Ягоды разные они собирать стали для своих людей. Правда, с грибами вышла промашка.

Кикиморы то не знали, что такое болезнь, бессмертны они были. А вот парочка людей от грибов померли. Тогда они стали грибы на животных испытывать. Скоро научились разбирать, какие людям есть не следует. Быстро сами увидели и подругам своим знания эти передали.

Ребятишек малых учили с грибами разбираться, да и ведьмы у них многому научились.

В садах стали они выращивать разные фрукты. И хотя это были не молодильные яблоко, но все — таки яблоки вкусные и ароматные. Чертей заставляли на верхушки забираться и сбрасывать их вниз.

Черти не сразу смирились с тем, что Кикиморы ими командовали. Сначала норовили, швыряться теми самыми яблоками, да так метко, что часто попадали в Кикимор.

Только недолго такое развлечение продолжалось. Когда одного черта едва у двух Кикимор отбили их товарищи, а второй просидел на дереве пока от усталости не свалился, и все равно у Кикимор оказался, то черти решили, что связываться с ними не стоит. И правильно сделали. Кикиморы себя в обиду не давали.

Часто Лешим чертей защищать приходилось потом. Зато Домовые налюбоваться и нахвалиться на них не могли. Люди тоже почувствовали, что переменилось что-то, только никак не могли понять, что же именно. Но птиц они очень полюбили, а об остальных кушаньях и говорить нечего.

№№№№№№№№№

Когда появился у Домового в гостях Леший, он даже не поверил сначала, присвистнул от удивления. Сидели Банник, Дворовой, Овинник и даже кот приблудный на пустом Овине и на тоненькие веточки грибы нанизывали.

— Это что еще такое, — спросил Леший.

— Кикимора говорит, что пока тепло, их высушить надо, а потом зимой можно будет похлебку людям варить. Вдруг год голодный окажется, они еще благодарить нас будут, да и нам пирогов с грибами перепадет. Кикимора обещала.

Рядом сохли и яблоки, еще какие-то ягоды и травы.

— Да, кто бы мог подумать, — задумчиво говорил Леший.

Он стал оглядываться вокруг, но вроде обычный лес, какой был, такой и остался. Пока тревожиться рано.

— Надо будет их остановить, а то весь лес мне разорят, — думал по дороге назад Леший, но он не мог не согласиться, что поступали они правильно и разумно.

И ведь удивительно, что до их появления никто о таком не догадался. Но что было головы ломать, если это без надобности. Да и не учила их Мокошь о людях заботиться. С них и спрос маленький.

— С такими Кикиморами люди не пропадут, — говорил Леший Водяному.

Тот только кивал ему в ответ.

69. Первая ведьма в заповедном лесу.

Мы совсем выпустили из вида людей, а они между тем появлялись везде, где только можно.

У Яги и кота Баюна в один прекрасный день появилась корзинка с младенцем. Откуда она могла взяться? Да откуда угодно. Люди были так легкомысленны. Они могли просто забыть своего ребенка.

Зевана учила животных о малышах своих заботиться, а людей тогда еще никто ничему не учил, были, конечно, черти и Кикиморы, их пока на всех хватало, только Яга чувствовала, что нужны ей особенные помощницы, те, кто выйдут из людей и будут о них знать больше. Как духам объяснить, что такое смерть и болезнь. А если они этого не понимают и не чувствуют, то все остальное бесполезно.

— Чтобы понять что такое боль и постараться помочь другому, надо самому пережить что-то подобное, и самое главное, эти самые девы должны уметь читать Веды, те старинные письмена, в которых вся мудрость и все знания записаны.

Ведьма должна быть одной из них, но при всем при том, настолько больше знать и ведать, что и князь и мужчина любой ей подчиниться.

Тогда и Кикиморы не станут в лес к самой Яге бежать, как только кто-то захворает. Об этом Яга Баюну и говорила, глядя на маленького ребенка.

Кот подошел к младенцу, взглянул на девочку, словно в ней уже заключалась какая-то невероятная сила, а потом неожиданно спросил.

— А может попросить чертей парня стащить? Она такая маленькая и хрупкая.

— Какого парня, что ты голову морочишь, они темны и закрыты от богов наших навсегда. Каким бы сильным не был твой богатырь, но только через женщину у него есть связь с богом, тебе ли этого не знать.

Кот ничего не ответил. Он все еще сомневался в том, что это так, но как можно было Яге не верить. Да и потом, если сравнить хотя бы ее и Велеса, а он наделен многим дарами, то ведь он к ней идет, как только что-то приключиться, об остальных и говорить нечего. И ветры дуют, и огонь вспыхивает, и молнии летят, как придется, не особенно они задумываются, как и что делать надо.

Так в лесу появилась первая ведьма. Она с самого начала была особенным ребенком. И кто еще мог сказать, что его воспитывала Баба Яга и кот Баюн, ни прежде, ни потом такого не бывало. Но ведьма пришла в мир, Кикиморы друг другу о том говорили и облегченно вздыхали. Им часто нужна была помощница. Она появилась, вот только подрастет немного, и все станет ладно.

А ведьма в лесу заповедном уже подрастала,

И мудрые книги в тиши его дева читала.

И вечные истины кот ей поведал, шутя.

Пусть мудростью вечной владеет спокойно дитя

70. Появление первых героев. Битва со Змеями на Калиновом мосту.

Медленно, но верно все налаживалось в жизни людей. Стали они матереть да взрослеть. Это удивило всех духов, но не сильно. Они все так заботились о людях, столько сделали, что самые захудалые плоды творения стали самыми живучими и стойкими, словно бы в них было заложено все, что не досталось иным созданиям. И земля их носила, и все другие хранили так, как могли и умели. И стало людям казаться, что они должны защитить этот мир от чудовищ. Вот уже первые и отправились со Змеями сражаться.

Кто бы мог подумать. Но первые мечи соорудили, да и отправились на Калинов мост.

Леший хотел остановить и вразумить их. Только Яга его остановила.

— И не вздумай этого делать, пускай закаляются, — говорила она.

— Так они так назакаляются, что у нас ни одного Змея не останется, — говорил Леший.

— Ничего страшного, Змеем вылечим, и им не мешает немного размяться, а люди и вовсе должны научиться за себя постоять.

По дороге домой Леший еще ворчал о том, что научит она их на свою голову. Но Яга, как обычно была тверда, потому что видела дальше и больше.

Сражаться им досталось, как и обычно после было с Горынычем. Огненного они допустить не могли. Ладно героев спалит, так еще и в лесу пожар устроит.

Тогда Горыныч только слегка взвывал о том, что как только что так ему и приходится выступать.

— Ничего страшного, — успокоила его Яга, ты вон какой большой, а они маленькие, черти за ними следить будут и Кикиморы.

Горыныч и тем и другим не особенно доверял.. А главное их так много против него одного.

— Давай попрощаемся что ли? предложил он Яге и полез обниматься, но она только пригрозила ему.

— Смотри у меня, тебе еще жить и жить, и не вздумай.

Но он только тяжело вздыхал, да что-то про себя ворчал.

Что было потом, о том трудно сказать, больно давно это было. Свидетелей никаких с той поры не осталось. Но люди были ранены, хотя и довольны тем, что происходило. Грохот был страшный на Калиновом мосту. Только оказались и Змеи целы и воины довольны.

Первые были еще не такими жуткими и кровожадными, это потом они озверели совсем, и не до первой крови, как вначале заведено было, а до смерти сражаться начинали, а тогда вроде бы обошлось.

Но люди поняли главное, что они не так слабы, и со Змеями можно биться, и даже побеждать их тоже можно.

Этого от них Яга и добивалась упорно, и добилась.

70. Коляда и Жива против Кащея. Сын Огня и Жизнь теперь вместе и действуют заодно.

Но если первые схватки со Змеем скорее были развлечением, забавой, то все больно серьезно было между богами света и тьмы. Они не первый день, не первый век друг друга знали, а потом и возмущались пуще прежнего.

На этот раз Кащей что-то особенно лют был, прямо никакого с ним сладу не было. Тогда и забеспокоилась богиня Жива.

Сколько она в метели кружилась в ту зиму, сколько пыталась усмирить его, только все напрасно.

— Не справиться мне одной, — говорила она Ладе, когда возвращалась на небеса.

Молча смотрела на нее матушка богиня и думу думала, как и что можно было сделать, для того, чтобы помочь ей. Но ничего так и не придумала она. Тогда от бессилия Жива разрыдалась. Рассказывала она, что не только птах и бабочек ее разноцветных поморозил Кащей, но и людей окоченевших нашли.

— Если так пойдет, то Яриле и приходить не к кому будет, и что же тогда все зря из-за старика этого? — не унималась Жива.

Лада и сама понимала, что нельзя допустить, чтобы он верх одержал. Только что же сделать можно? Она скрылась в кузнице у Сварога.

Долго там была. Жива уже и ждать устала ее возвращения. Только вернулась она веселая. А с ней вместе такой красавец шел. И свет и тепло от него исходило. Обрадовалась Жива. Слезы тут же высохли у нее на щеках. Только и успела она спросить:

— Кто это?

— Коляда, твой первый помощник, вместе отправитесь на землю теперь. Пора для тех, кто не заморожен, праздник устроить.

— Но как, — удивленно спросила Жива.

— А вот так просто, костры там разведите, пусть выходят они Коляду встречать да веселятся от души.

— Это верно, только и Кащей увидит его, и даже страшно представить, что он сделает.

— А не увидит, нечего ему знать все, что происходит. Переоденьте его пока так, чтобы никто узнать не мог, а там и видно будет.

Согласилась с ней Жива. Так и появился на земле загадочный незнакомец. Под шубой красной узнать его было почти невозможно, весь он метелью укутан.

Только такого дивного света все равно не спрятать от мира, больно хорош он оказался. Прекрасен.

Люди вышли из домов своих, стали у огня веселиться. Сколько не метался Кащей, а ничего он не смог больше.

— Ярила, Ярила пришел раньше срока, да как он смеет, — хрипел Кащей, когда к Яге ворвался.

— Не Ярила это, совсем ты слеп стал, — говорила та.

— Это Коляда.

— Да кто он такой, откуда взялся.

— Оттуда откуда и остальные из кузнецы Сварога, а кто он такой, — тот, кто сменит тебя, и поможет разморозить тех, кого ты заморозить успел, — только и говорила Яга.

Чесал затылок Кащей, ничего он не говорил больше, молча смотрел на то, что вокруг творилось. Нет, в этом мире все менялось. Напрасно он над Живой смеялся, теперь и на их улице праздник наступил. Так оно и было, потому что тогда тьма отступила, и света стало больше. Это даже он заметил, а об остальных и говорить нечего. Так он тот год и запомнил с кострами, весельем, таинственным Колядой рядом. Хуже не придумаешь. Но деваться ему было некуда.

Кащей пытался еще скрывать от Ния явление светлого юного бога. Но ничего и никогда от того особенно не скроешь. Обо всем скоро узнал Ний.

— А что это там у тебя творится, — набросился он на старика.

И не мог устоять Кащей, все он рассказал про Коляду.

— Я так и знал, они не успокоятся, и куда тебе против них всех.

Кащей и сам понимал, что он не может с Живой и Сварогом тягаться, да кто его о том спрашивал? И только вздыхал да охал старик напрасно.

— То ли еще будет, — отвечала Морена, когда обо всем узнала.

И богиня тьмы не ошиблась. Наступили для них очень тяжелые времена.

71. Рождение Овсеня бога вести и солнечного диска. Он освобождает из плена и возвращает Даждя на небеса.

А потом родился Овсень. Он и пришел на помощь Коляде. Когда тому удалось растопить первый снег и противостоять Кащею, он понимал, что должен идти дальше. И второй сиятельный юноша вспыхнул внезапно на небесах.

— Что это там за блеск такой? — спрашивал Баюн у Яги.

— Это Овсень у нас появился.

— Что-то много их появляется в последнее время, — удивился Баюн.

— А что им не появляться, Жива теперь в такой прекрасной свите будет, довольно ей одной-то маяться.

— А зачем он нам нужен?

— Будет Солнечный диск зажигать. Коляда свое дело сделал, расшевелил их, и Кащею показал, кто здесь хозяин. Но у одного на все сил не хватит, вот Овсень нам и понадобился.

Он пока размыкает солнечный круг, а потом замыкать его станет. Когда жара закончится, он последним из молодых останется.

Кот пока не все понял из того, что Яга говорила. Ясно было одно — власть меняется и молодые боги установят ту со временем своим порядки.

Пока они так говорили, уже и появилось откуда-то первое ослепительное солнце.

— Освободил Даждя из пещеры.

— А кто его туда загнал? — удивился кот.

Баюна не столько удивило то, что освобожден был Даждь, сколько то, что ему о том ничего не ведомо.

— Да Кащей, кому же еще, это он пообещал когда-то, что убивать Даждя не станет, у них свои какие-то счеты из-за Морены были. Но он его с досады пленил, хочется старику свои силы показать.

— Да сколько их осталось.

— А чем меньше осталось, тем больше и показать хочется.

Кот озадаченно почесал лапой за ухом. Не любил он Кащея, и всегда был на стороне того, кто против старика шел, только и тут его смущало что-то. Уж ему ли не знать молодых да ретивых парней. Что они еще натворить могут, это даже ему неизвестно было. Но оставаться в неведении коту больше не хотелось, вот он и поспешил к освобожденному богу.

— Осторожнее там, он и спалить может, — просила его Яга.

— А мы поглядим, кто и кого спалит, — не унимался кот.

Так он и пропал бесследно, Яга только рукой махнула ему в след.

И снова свободен сиятельный бог,

Да только он выбора сделать не мог.

Морена и Жива стоят перед ним.

— Нам жить с тобой рядом! — Мы вместе сгорим.

72 Даждьбог свободен. Морена не может сделать выбора.

Кот поднялся на небеса. Это не составляло особенного труда для Баюна. Только там, после пробуждения Даждя кипели настоящие страсти.

Морена никак не могла понять, с кем ей оставаться.

Пока Даждь был в плену, она спокойно проводила время с Кащеем, но теперь, когда этот юный красавец сиял на небесах, как-то поблек старик. Да и куда он от нее денется. А тут еще Лада вместе со Сварогом стали настаивать на том, что она должна быть вместе с ним. Наверное, в Книгу Судеб они заглянуть успели. Там все так и было написано, вероятно. Не могла устоять перед ними Морена, как ни старалась.

Богиня смерти невольно потянулась к сиятельному юноше. Но и он тоже взирал на нее если не со страстью, то уж точно благосклонно.

— Ну и дела, — вырвалось у кота, он присел рядом с Кащеем, — и куда ты смотришь, интересно мне знать.

— Да туда же, куда и ты, — огрызнулся старик. — Ты Морену не знаешь, что я с ней сделать могу?

Вот тебе и Кащей, кот не верил своим глазам, а каким грозным он кажется порой, только что от той грозы остается, если не зверюшек и людей морозить ему приходится, а с богиней смерти дело иметь? И все-таки кот не отступал так просто.

— Да уж не знаю, тебе виднее, но не должны они вместе оставаться.

Такие вот речи из уст кота и звучали.

№№№№№№№№

Даждь только взглянул на кота удивленно. Он чувствовал, что тот что-то замышляет, но уж точно ничего хорошего. Он подхватил Морену, и закружился с ней, только кот с Кащеем их и видели, они так в одиночестве остались.

— Ничего, воротится, никуда не девается, — ворчал Кащей.

Кот вовсе не был так благодушно настроен.

— Может, ты догонишь и отнимешь ее, и где интересно Жива, пока эти двое вместе. Я слышал от прях, что она с молодцем этим быть должна, а не твоя Морена.

Кащей пытался понять, толкает ли его кот на темное дело или так на самом деле будет? Но не особенно он коту и верил, сколько раз тот его обманывал? Уже со счету сбился Кащей. Да и считать он особенно не умел. Но Живы где-то не было, и уже закатилось раннее Солнце. Морена не теряла времени даром. Но Овсень был уже близко, к нему и бросился кот, чтобы узнать, что же там такое происходит. Это он был первым помощником Даждя, и зажигал и гасил солнечный круг этот чудный юноша.

Овсень выслушал кота, и исчез, его больше не было видно и слышно.

Только солнце выглянуло снова. Кот Баюн видел, что юный бог исполнил его поручение.

Борьба между светом и тьмой продолжалась. И надо было оставаться начеку. Морена темна и коварна. За это время они успели в том убедиться.

Жива куда-то прячется, то ли боится, то ли не по душе пришелся ей ослепительный Даждь, а может она в кого другого влюблена. Но как можно было хоть что-то узнать? А середина лета приближалась. Решил Перун, что он должен подарить им праздник.

73. Ночь Купалы — еще один праздник. Подарок Перуна.

Помня о печальной судьбе любимого сына Семаргла, стали на земле в дремучем лесу в самой середине лета праздник устраивать. Был этот день, а вернее ночь была таинственной и прекрасной.

Духи чего только не придумывали, чтобы людей испытать и закалить.

Распустили они слухи о том, что тот, кто первым доберется в самую страшную глушь и исполнит все, что от него по пути потребуется, тот подружится в том году с Долей и исполнит она самые заветные его желания.

Услышал про эти обещания Перун, и решил он бросить им свой огненный цветок.

Столько Велес за это время для них сделал, а он только грохочет на небесах да чертей пугает. Надо тоже что-то хорошее сотворить.

Цветок и на самом деле был чародейским. Лада сама когда-то подарила его Перуну. Только у него с цветком не очень получалось, желание наполовину исполнялось. Захотел он на Диве жениться, все так и вышло. Но Велес тут же возник. И пришлось Перуну пожалеть о том, что мало они знакомы были и торопился он. Не только с женой своей рассорился, брата навсегда потерял. И вроде женат, а радости от этого никакой нет. Так и во всем. Потому чертям Перун цветок и подбросил — век у людей короток, вдруг у них все не так скверно будет, как у него. Да и потом, люди все могут на чертей списать, это ему терпеть такое приходится.

Так цветок на земле и оказался.

Черти обрадовались. Они поняли, что сбывается то, что они придумали. Боги словно слушают их пылкие речи и исполняют тут же. Так в самой гуще дремучего леса, куда не каждый из смельчаков и доберется, заполыхал цветок дивный и чудный.

Он и на самом деле исполнял желания. Только недаром черти предупреждали счастливчика:

— Бойтесь своих желаний, они исполняются.

Еще как исполнялись. Порой так, что вроде сбылось все, чего хотелось, а только хуже сделалось. Но тут всегда оправдание находилось — не то желание было, не того и не так они хотели — вот и вся беда

Одно только было неизменно — ровно в полночь в чаще лесной полыхал цветок Перуна, многое обещал, манил в чащу людей отважных. Не становилось их со временем меньше, ведь каждый думал о том, что у него все будет самым лучшим образом.

Так и жили в ожидании счастья первые люди на земле.

74. Купала и Кострома. История любви

А для нас с вами давно пора перенестись в самое начало, и вспомнить ту самую грустную историю про Купалу и Кострому. Сколько времени прошло, а не могут о ней забыть на земле. А было все так.

У Семаргла — повелителя огня и Купальницы родились сын и дочка в один год. Прекрасными они были, пылкими и яркими. Но беда случилась. Налетели гуси-лебеди, да и унесли младенца. Метался Семаргл, где только не искал он его, только нигде найти не мог — хорошо его спрятали силы темные. Накануне с Нием поругался Семаргл, а тот никогда не прощал такого.

Печальной была Купальница все это время. Только говорили ей пряхи, что вернется сын ее, ничего дурного с ним там не может случиться.

— А здесь? — вырвалось у нее, — странными показались ей слова прях.

Но замолчали они. Тревог не убавилось. Радоваться или огорчаться, она ничего этого не ведала тогда.

Была такая вот теплая летняя ночь, когда Кострома вместе с остальными вышла к реке, пустила венок свой по воде и стала ждать. Принес ей венок прекрасный юноша. Глаз оторвать от него девица не могла.

— А ты говорила, что нет для тебя достойного жениха, — напомнили ей подруги.

Ничего не ответила им дева, отошла от них и пошла за Незнакомцем.

Раз он нашел ее венок и принес, значит это судьба.

Но еще и не ведала Кострома, как и что повернуться может. А утром и стало всем ясно, и девушке тоже, что была она в эту чудную ночь с братом своим. Это Купала вернулся в свой мир, чтобы, наконец, взглянуть на те дали, где он когда-то родился. Судьба оказалась к ним слишком жестокой. Богиня Морена только усмехнулась, когда увидела их.

— Ты говорила, что тебе никто не нужен, но он — твой брат, и ты готова быть с ним, — твердила богиня.

Кострома еще млея от радости не понимала, о чем говорит богиня. Но постепенно она стала вникать в эти слова.

— Этого не может быть, — прошептала девица.

— Этого не может быть, — говорил Купала, когда бродил по опушке заповедного леса.

Они оба жили еще до заката, но больше не видели друг друга. На закате Костроме взглянула в последний раз на этот мир и шагнула в лесное озеро.

Больше ее никто не видел, кроме Старика — водяного. Он долго ворчал о том, что лучше бы это была простая девица, а с этой сколько возиться придется. Она не произносила ни звука, казалась особенно тихой и несчастной в те дни и часы. Она не узнала о том, что к рассвету, когда все готовы были разойтись и отправиться отдыхать, Купала шагнул в огонь. Больше никто его там никогда не видел. Он словно бы перестал существовать в этом мире. Так и стал самым жаркий летний день самым печальным. О том, что случилось, духи уже не смогли забыть, они об этом все время рассказывали и людям.

75. Лель. Музыка.

Музыка в мир славян пришла в те самые летние дни, когда расстались навсегда, едва только встретившись Купала к Костромой.

Удивилась тогда Лада тому, какими грустными и тихими были те летние ночи. Однажды она не выдержала, и отправила туда Леля.

— Отправляйся на землю к людям, подари им музыку, — говорила Лада

Юный и прекрасный бог любви спустился с небес на землю. И неожиданно музыка полилась над этим миром. Она была так прекрасна.

Сначала никто не заметил даже грусти, в ней звучавшей, так поражены были те, кто слушал ее впервые. Но быстро они удивились той тоске и печали, которая возникла в душах.

Жива только молча смотрела на юного музыканта, Морена же совсем не хотела молчать.

— Как странно ведет себя такой юный и прекрасный бог любви, а ведь это понятно.

— Что же тебе понятно? — не выдержала Жива, она не хотела, чтобы кто-то слышал такое речи Морены.

— А все понятно, не будет у него никогда любви. Его наградили таким талантом и забрали любовь.

— Я слышала уже такое где-то.

— Да везде так, тот, кто владеет музыкой, не может любить, как все смертные.

Живе не хотелось верить в то, что говорить Морена. Она верила и надеялась, что это пройдет. Пройдет еще немного времени, и он начнет петь красивые и веселые песни. А с ним рядом будет кто-то из прекрасных дев. В этот миг Лель поднялся и заговорил:

— Хочет ли кто-то научиться музыке?

Несколько безусых юношей обратились к нему. С печалью на них взглянул Лель.

— Но я вас сразу должен предупредить, никогда и никого не сможете вы полюбить и на любовь других ответить тоже не сможете.

Переглянулись парни. Некоторые из них незаметно ушли, трое все-таки остались там.

— Хорошо, я предупреждал вас, это ваше решение.

Все вместе они отправились в замок волхва.

Оттуда раздавалась самая восхитительная музыка.

Так все и было потом, Лель отбирал себе учеников, они уходили от остальных, возвращались совсем другими — преображенными и были загадочными и печальными с той поры. Но какая же музыка царила в этом мире.

76. Воспитание людей.

Лель пел свои грустные песни, у него появлялись ученики, а что же все остальные. Первые люди к тому времени плодились и множились.

Сначала они догнали и обогнали великанов, а потом уже и не собрать, не сосчитать их было

Когда Ярила с Даждем спускались на землю на праздники или просто в заповедном лесу погулять хотели, Ягу навестить, с котом блины поесть, поговорить, они забыли о том времени, когда здесь жили и учились — столько всего произошло, что не упомнить. То они никак не могли поверить в то, что это те самые неудачные их творения — люди.

Как их теперь так много было на каждом шагу, объяснить почти невозможно. Но было еще одно дурное предчувствие, и кот им на то намекал, что лучше люди со временем не стали. Больше — это не значит лучше. И столько духам с ними было хлопот и забот, что те часто богов поминали.

— Недобрым словом, — подчеркнул кот. Мог бы и не говорить. Если бы те не волновали их, то и говорить не о чем было бы.

Решили боги посмотреть правде глаза и на людей внимательнее взглянуть. Ведь они за них отвечали в какой-то мере.

То, что они увидели, повергло в шок Ярилу и озадачило Даждьбога.

— Они в Ирий пробраться хотят, — говорил Даждь, сам видел, никакие огненные реки и мосты ледяные, никакие горы высокие их удержать не могут.

— Они со Змеями драться готовы, — отвечал Ярила, — сам слышал, как Горыныч Соловью жаловался. Какие-то палицы и мечи раздобыли, да и рванули вперед.

— Они из леса ушли, отдельно от всех поселились, а духи не собираются там оставаться.

— Это ничего, когда первые помрут, оставим их, будут Домовые, к ним Кикимор приставим, вот и ладно все будет.

— А души куда девать?

— Придется Нию с чертями в Пекле потесниться, я видел долины забвения у греков, вот там они и будут, и духам зимой не так скучно, с ними останутся.

Так постепенно они и назвали все заботы и хлопоты, которые на головы их и всех остальных духов и свалились после того, как появились у них люди. И по недосмотру и беспечности самих богов те остались живы и невредимы. Только не выдержал Ярила и спросил:

— А как думаешь, нам от отцов наших не достанется, когда они все это узрят и узнают?

— Когда это случится, — отвечал Ярила, — твоего черти только волнуют, он за ними носится, а мой, он примет любых, ему что бы не было, лишь бы не пусто и не скучно, а уж люди ему скучать не дадут.

По всему получалось, что все у них не так и плохо был

Лирическое отступление

Волки и призраки

Я знаю, мы были волками когда-то.

И так не хотели людьми становиться.

И вой при луне — за былое расплата-

Нам волчья свобода ночами приснится.

И снова зовет меня серая стая

Туда, в тишину заповедного леса.

Где Леший нас снова на дело сзывает,

Мы видим, мы слышим, мы знаем про это.

На темной поляне луна серебрится.

И дивные ели нависли над нами.

И странно кричат нам незримые птицы,

Которые к нам прилетят, и тумане

Какие-то призраки будут метаться,

И песню затянет свою Берегиня.

Мы были волками, и в бешеном танце

При блеске луны мы собрались и ныне.

Какие-то тайны нам снова знакомы.

Какие — то песни похожи на вой.

Мы вольные волки, нет дела до дома

И Леший ведет нас во мрак за собой.

И ведьмы летят, и незримые птицы

Во тьме нам расскажут о том, что бывало

И в лунную ночь нам с тобою приснится

Нагая русалка во мгле танцевала.

77. Серый волк (чародей-оборотень) — перевозчик.

С людьми, а вернее, душами умерших, надо было что-то делать. Для них быстро определили место — Пекло. В самом начале по повелению Лады сама богиня Морена их туда и отправляла.

— Ний будет судить о том, кто и чего достоин, — неожиданно произнесла она.

Перун и Велес переглянулись. Они полагали, что кто-то из них этим займется.

— Нет, — отрезала Лада, — ты слушком добр (она взглянула на Велеса), а ты никогда не был справедлив (Лада припомнила расправу над братом).

— Если ты с ним так обошелся, то что же будет с ними?

Надо было признать, что она права. Молчал Велес, а Перун все-таки возник:

— Что же, он один будет все решать?

— Не один, — говорила Лада.

Оглянулась вокруг. Перед ними стоял Семаргл, но Лада даже не думала о нем. Растерялась богиня. Только когда мелькнул и появился Стрибог — он все время был далеко, а тут нагрянул вдруг.

Лада помнила о его бесстрастии, о том, что никому никогда, даже Сварогу не подчинялся старший сын.

— Стрибог, он везде успеет, и туда заглянет на пару часов на суд.

Даже не особенно ведая о том, что случилось, Стрибог согласился. На этом они и решили — судьбы уходящих душ должны судить Ний и Стрибог. Теперь дело оставалось за малым, нужен перевозчик, тот, кто доставит их туда…

№№№№№№№№

Только людей становилось все больше, и однажды представ перед Стрибогом и Нием в Пекле около корней Мирового дерева, отказалась Морена возиться с умершими.

— Моя жизнь не может быть такой мрачной, да и не стану я успевать, — говорила она.

— Что же нам делать? — спрашивал Повелитель Ветров.

— А что, мало у вас чертей и зверья всякого, ведь так просто они туда-сюда ходят, пусть делом займутся.

И на самом деле Ний что-то слышал, а Стрибог знал, что черти именно для этого и были созданы, чтобы за людьми приглядывать.

Правда, не особенно ему хотелось чертей все время тут встречать, ведь они могли дурной пример его собственным чертям показывать. Да и суматоха, и путаница со временем будет страшная, если сотня чертей туда-сюда пройдет, что они натворят, что сделать успеют. Черти явно не годились для этого. И самый шустрый из чертей, черт Игнат, когда услышал, о чем они там говорят, и встрял в разговор богов.

— А волки на что. У нас чародеи волками оборачиваются, да и вообще говорят, что люди волками были когда-то — они друг друга прекрасно понимают.

— Может ты сам такого волка и найдешь?

Вроде бы просил Ний, но попробовал бы он эту просьбу не исполнить.

№№№№№№№

Вместе с Мореной отправился черт Игнат назад, и стали они спорить по дороге, как и где ей помощника отыскать. Так незаметно и оказались в лесу заповедном. А там как раз чародей Волх в волка превращался. Нож воткнул и перевернулся. Перед ними уже стоял огромный и красивый волк. Был он самым сильным, но не злым чародеем, это и черт и Морена знали.

Только сам чародей не ведал, какую долю они для него определили. Переглянулись эти двое, подошли к тому пню, где нож был. Постояли немного, потом спокойно и уверенно вытащила нож Морена, черт только глазом моргнуть успел. Спрятала она его в складках одежды своей, словно его и не было. Оба они исчезли в тот момент. До утра волк не вернется, а потом они встретятся с ним и объяснят ему, что делать следует. Только пусть он сначала привыкнет к своему положению.

С такими вот размышлениями черт с Мореной и расстались.

№№№№№№№

Черт Игнат так и не решился взглянуть в глаза волка. Морене пришлось все делать самой. Она и рассказала о Пекле, о том, что от него требуют Ний и Стрибог.

— Нож у Ния, он отдаст его тебе, когда сам захочет, пока ты должен послужить ему. Не потеряй души по дороги, доставь их туда, больше от тебя ничего не требуется.

Целый день бродил волк, словно неприкаянный. Ночью черт, да и все, кто был поблизости, слышал, как он выл на луну.

Черт Игнат был уверен, если бы тогда нож оказался у него, то он не выдержал и вернул бы его на место. Но Морена не собиралась этого делать, как бы жалобно волк не выл.

— Чего ты? — спросила она у пригорюнившегося черта.

— Да жалко мне его?

— Так может ты сам вместо него этим и займешься?

Черт промолчал, куда-то спрятался. Его можно было уговорить, особенно, когда волк так выл. Только потом он сможет убедиться на своей шкуре, что именно добрыми делами дорога в Пекло и стелется. Этого черту совсем не хотелось. Потому он просто укрылся от всего, случившегося.

№№№№№№№

Волк — чародей стоял один на один с Мореной. За ее спиной стоял Ний, на Стрибога ему тоже особенно надеяться не приходилось — он успел несколько раз поругаться с тем — таким вот вольным и независимым оказался чародей.

Сначала ему было очень тяжело, а потом он привык нестись с душой во тьму и лететь еще быстрее назад.

Ко всему привыкает даже человек за свой короткий век, а уж волк или дух в бесконечности и вовсе ко всему привыкнуть может. Он был добр, только какая разница уходящей душе, вернуться в мир она все равно не могла.

Скитаться в заповедном, а то и дремучем лесу не хотелось тоже. А в долине забвения они могли, наконец, успокоиться и забыться. Так все с людьми и утряслось.

Яга и кот Баюн подружились с волком. Они знали обо всем случившимся больше, чем он сам, но говорить ему ничего не стали. Зачем, если все равно ничего не изменить.

— Чем меньше знает волк, тем он спокойнее, — решили эти двое.

Так все и протекало в веках. О ноже все забыли. Волк уверен был в том, что он создан для того, чтобы помочь уходящим людям перебраться в другое пространство. Никто лучше и быстрее его сделать этого не мог Он не был свободным, но ради растерянных, несчастных, умерших, готов был терпеть все, что связанно с его несвободой.

Пусть между землей и Пеклом, дорога в один конец на спине у огромного серого волка — это была последняя точка в творении миропорядка на земле. Как только все это определилось и установилось, больше ничего такого нового в мире этом не совершалось, до рокового часа. Когда в болотах потонуло все, что было так прекрасно и казалось вечным.

78 Кикиморы и Домовые, а в каждом доме, они охраняют то ли людей от всего остального мира.

К тому времени великаны исчезли без следа. Первый и последний из них Святогор, оставив этот мир, бродил где-то в горах, ждал своего часа, остальных и в помине больше не было.

Они сделали свое дело — сдвинули горы, провели реки, как-то место расчистили, да и пропали теперь уже без следа. Их было мало, и сами они оказались неприспособленными к жизни совсем.

Другое дело люди. Те только сначала казались маленькими и слабыми, а на самом деле были сильны. Вернее, не сами даже по себе, но решили молодые боги, что надо их сохранить, потому что если они исчезнуть и придут на их место другие, то они будут еще хуже. Кто им такое внушил, непонятно, но так оно и было.

Долго беседовали Даждь и Ярило и так, и этак судили да рядили. Но всем было видно, что без духов не обойдутся люди.

Так и появились среди них Домовые. А Кикиморы вынуждены были своей богине подчиниться. Они поселились то в домах, то в курятниках, если в тех домах никак ужиться не могли. Но как бы они не ссорились, и как бы не противились, но хорошо понимали, кто стоит за ними — с Мокошью шутить было бесполезно, о Яриле и говорить нечего. Даждь более мирным казался. Только видимость обманчива. Спалить он мог запросто. Потому если они и капризничали и даже бунтовали, то быстро успокаивались, и все возвращалась в прежнее русло.

Хорошо было остальным лесным духом, жили они себе, не тужили, иногда только с людьми сталкивались. А тут совсем другое дело. И невольно хотелось Кикиморам убежать туда — в лес, некоторые убегали и на болотах даже прятались.

Только далеко не все так делали. Самые серьезные и ответственные там, в поселках оставались. Они и сами порой не ведали, мир ли от людей защищают, людей от мира, но оставались и жили.

Что еще придумать можно было? Если бы люди не ссорились со всем остальным миром, если бы прислушивались к другим знакам и тому, что хотели им духи поведать. Но не случилось такого. Тогда все и обрушилось для них раз и навсегда.

79. Ведьма среди людей.

В заповедном лесу подрастала ведьма.

Когда она в первый раз встретилась с волхвом, то еще понятия не имела о том, что и как будет происходить. Уселся он перед девицей на поваленной дерево, да и заговорил:

— Ужились люди в этом мире, пусть они и дальше остаются тут, рядом с духами.

Только надо обязательно, чтобы был кто-то между ними. Они без тебя пропадут, — говорил волхв, и она должна была поверить ему, а что еще оставалось?

И с того самого часа, все в жизни маленькой ведьмы переменилось. Она почувствовала свою ответственность за людей, и волхв должен был ей в том помочь, но самое главное — будет так, как она сама это сделает.

Быть и женщиной, и духом, и знахаркой. В какой-то момент ей стало очень страшно, но потом она успокоилась, и все немного изменилось в ее реальности.

Волхв смотрел на нее и видел те времена, когда она станет главной ведьмой заповедного леса. И вот тогда, одни будут ее бояться, другие придут к ней, и если ей хватит силы, воли и мудрости, то она сможет встать над ними, быть с ними рядом и самое главное, он должен позаботиться не только о ее долгой жизни, но и о том, чтобы она смогла передать знания.

Конечно, есть Яга, и она будет всегда, но этого недостаточно для того, чтобы мир продолжал оставаться. Хотя люди будут тупы и неблагодарны. Он закрыл лицо руками, пытаясь увидеть, то, что должно случиться, или наоборот боялся все это видеть и слышать.

То, что будут творить со временем люди со своими ведьмами, этого лучше сразу сейчас не видеть и не слышать. Ажбета взглянула на волхва. Она была ведьмой, и она поняла, что видел он что-то странное и страшное, но никак не могла понять, что же именно.

Нет, лучше пока о том не знать вовсе, — уговаривала она себя. Так в тот день и закончилась первая их встреча в заповедном лесу. Но произошло самое главное — теперь у людей была своя ведьма.

79 Упыри и злыдни среди усопших,

Люди начали умирать, когда приходил их срок. Это для духов было новым и необычным. Сначала они вообще не поняли того, что происходит.

Нет, кого-то из зверюшек съесть, конечно, могли. Но чтобы человек упал и не шевелился больше, это было что-то новое и непонятное. И сразу же бросились все к Яге, чтобы спросить у нее, что делать в этим телом.

— А что с ним делать? — отвечала Яга, — несите — ка его на костер, пусть оно сгорит без следа. Душу его уже забрал Ний на суд к себе, там со Стрибогом они и решат, куда ее отправлять, а тело пускай себе горит.

Так и определились раз и навсегда.

Странный это был костер. Смотрели и духи и животные на него, ничего они сказать не могли. Вроде был человек, и нет его, словно и не было никогда прежде.

— И так нам с ними возиться придется, — тяжело вздохнул Леший.

— Не все они у тебя помирать будут, кто-то в поле, кто-то дома, — старалась его успокоить Кикимора, под руку подвернувшись. Но он что-то не особенно успокаивался.

И когда все наладилось, и кто-то сумел в Ирий вскарабкаться, кто-то оставался в Пекле у Ния, то появились и духи, которые с покойниками и были связанны. Их было несколько теперь на земле. Первыми упыри в лесу возникли. Шустрыми они были, и от волка убежали, и от Лешего спрятались. Ни Пекло ни Ирий им не был нужен с той поры.

Близки им оказались и каженники — случайно умершие, те, кого тайком закопали, а тело огню не придали. Вот и ходили они по земле, и все просили и людей и духов по-человечески их похоронить. Они успокаивались, если тело находили и сжигали, а если нет, то так и шатались по этому миру, и не было им пути и дороги не было никуда. И наконец, появились кромешники, то кто все время между мирами оставался, они обычно искали и дожидались своих врагов и обидчиков. Когда те появлялись, то они хватали их, живых или мертвых, да и тащили туда во тьму.

Лешие их не трогали, они тоже были уверены в том, что каждый должен получить по заслугам. И не собирались все они вместе с коварными духами — злыднями, покой им давать.

Тайна с той поры окутывала заповедный лес, и для людей он казался уже не таким и веселым и безопасным местом, как был прежде. Особенно если водились за ним какие — то обиды и смерти. Те, кто совершил зло, понимали, что в любой момент могут встретиться с тенями и духами, которые станут их преследовать. Немного находилось дерзких и отважных, а скорее безрассудных, готовых идти на такое.

80 Первый ученик волхва — ведьмак.

Если в мире славян были ведьмы, то там должны были быть и ведьмаки. Так оно и вышло.

Как-то волхв оказался в бане, где появился на свет мальчик с отметиной на правом плече.

Это потом всем стало ясно и понятно, что это за отметина такая. Тогда никто этого знать не мог. Но метку Волхв сразу заметил, и понял, что появился он здесь и сейчас не случайно.

Когда ведьма отлучилась, а мать ребенка лишилась чувств, потому что роды оказались очень трудными, ребенок куда-то бесследно исчез. Можно не сомневаться в том, что он оказался в дремучем лесу, в замке волхва.

Кто-то из чертей даже говорил о том, это подтвердил и Домовой, у которого пропала Кикимора.

Только ни черт, ни Домовой не рискнули бы туда заглянуть и убедиться в том, что все это так и есть. Они с самого начала знали, что если о чем-то не хочет говорить волхв, то этого не надо им и знать, иначе бы он все поведал сам. Но как же хотелось узнать о том, почему старик забрал ребенка, и что там происходило.

Черти никто так и не решился к нему пожаловать, а вот кот Баюн все-таки заглянул, не удержался.

— Он его всему обучает, — сообщил доверительно тот, чего они там только не делают.

Кот пока никому не сказал о том, что ведьмак будет бороться с чудовищами, которые хотят уничтожить людей. Он просто пытался сам понять, кто является чудовищем, а кто нет. Вот хотя бы он сам, к кому его можно было отнести?

Этого кот не знал, решил, что с этим парнем надо быть особенно осторожным, и был. А потом он подумал, поговорил с Лешим, и решил, что проблемы надо решать постепенно. Так и решал. Но одно было понятно всем — у них появился ведьмак. И даже кто не стал бы спорить с тем, что парень он был толковый.

— У нас есть не только призраки, но и оборотни, — тихо говорил кот, когда они столкнулись с Ягой наконец, та ничего не сказала, только пожала плечами.

Если есть каженники и привидения, то почему бы ни быть оборотням? В заповедном лесу все пригодятся. А если они смогут бороться с теми, кто стоит у них на пути, тогда ведьмаками тем не будет цены вовсе.

Так мир заполнялся колдунами, духами и люди рождались и умирали в свой час.

Пока между ними и богами была целая пропасть. Только что Велес спустился с небес на землю, но его не было видно и слышно. Хотя скоро он точно появится, и тогда станет богом всего живого, а ему ведьмаки понадобятся обязательно. Так долго беседовали Леший заповедного леса с Водяным. Они уже успели полюбить эти беседы при ясной луне. В тишине ночного леса, когда угомонились даже черти, так легко и приятно было обсуждать все, что происходило в мире.

81. Богатыри — лучшие среди людей Илья.

Мы давно не заглядывали на небеса в Ирий. Взоры и духов и богов были прикованы в это время к земле, к ее центру — заповедному лесу. Там происходило все самое важное.

Великаны постепенно куда-то исчезли, пропали. Их с самого начала было не особенно много, но они уходили в горы, скрывались в море, где-то исчезали. Кто-то из них, говорят, оказался в подземном мире у Ния, там тоже было для них место, только не на земле.

Все знали, что первым на земле появился Святогор, он последним землю и должен был покинуть. В те времена, когда Велес утвердился в мире и стал богом всего живого, он еще появлялся то там, то тут. Но это уже становилось большой редкостью — встреча с самим Святогором.

Даже Яга летала далеко, на край света, чтобы с ним свидеться и переговорить.

Возвращалась она назад печальной. Наверное, что-то такое прочитала в Книге Судеб, о том, что разлука им предстоит вечной. Зато на земле стали рождаться богатыри. Нет, они конечно появлялись в самом начале, но по одному, а тут их было целых три сразу.

В Рязани родился Добрыня у княгини — колдуньи, которая смогла выйти замуж за князя, в Ростове у жреца появился сын Алеша, а в Муроме самом уже Илья народился. Правда, пока он сиднем сидел, так ведь это пока. Вот именно с Ильей из Мурома смерть Соловья и уход в подземный мир последнего великана — Святогора и был связан.

Кот Баюн и Яга о том в последнее время только и говорили, словно у них не было других каких разговоров.

— И что будет? — спрашивал у старухи кот.

— Да ничего особенного, измельчает мир, перессорятся они, передерутся, внуков и правнуков своих в рабство отдадут, вот и все, что будет.

Кот удивился, говорила она словно о каких-то мелочах малозначительных.

Никогда он ее такой странно и растерянной не видел. Только спокойствие ее было еще невероятнее.

— А что, с этим ничего нельзя сделать? — спрашивал кот.

Он и сам поражался собственному задору, прямо в бой идти был готов.

— Ты с судьбой и Мокошью спорить собрался? — удивленно спрашивала его Яга.

Нет, он, конечно, погорячился, не собирался он с ними спорить и никогда не соберется. Только ведь она что-то может такое сделать? А как только слух прошел о приближении Ильи, так не только у кота, но и у Соловья задор пропал. Не свистел он больше совсем, сидел и помалкивал.

Но добрался до него Илья Муромский. Ведь он тоже от судьбы своей не мог уйти.

— Святогора в гроб вогнал, теперь за Соловья принялся, — ворчал Леший, но и он на этот раз был печален и мог расписаться в полном своем бессилии.

После исчезновения из дремучего леса и Ильи и Соловья, они о том старались не говорить и не вспоминать. Больно им обидно было сознавать такое, и деваться некуда.

Одно только они знали точно — на земле в те дни, когда появился Илья и исчезли Святогор с Соловьем, новое, совсем иное время наступило.

Все громкие события в один миг стали историей, хотя только вчера случились они. А все, что теперь с немощным князем Владимиром и его богатырями было связанно, стало настоящим.

— Они лучшие среди людей, — говорил Водяной Лешему.

— Среди людей может и лучшие, — соглашался тот, — только одного не пойму, нам с ними что делать и как быть?

— Терпеть и жить с ними, а что еще остается.

На том они и сошлись, слов больше у духов не было. Они наблюдали молча за новым миром.

82. Добрыня и Горыныч. Горыныч едва сбежал от Добрыни в горы и не хочет оттуда выходить,

Вслед за Ильей в этот мир пришел и Добрыня. Долгим и тернистым оказался его путь. В избушке ведьмы Маринки пришлось ему задержаться. Говорят, что она даже туром его оборотила.

Сказка это или быль, никому точно неизвестно. А вот то, что пропала сама ведьма и на ее месте оказалась сорока с Маринкиными глазами — это было точно. С этим спорить никак нельзя было.

Но Добрыня двинулся из своей Рязани прямо в Киев. И вот здесь он и встретил Горыныча на берегу.

Если верить черту Захару, а он никогда не врет, то богатырь в это время беспечно купался в речку, Горыныч решил, что он должен сокрушить его, да так и сделал, и бросился на безоружного.

Броситься-то он бросился, только и Велес не дремал в то время. Он остановлен был. А богатырь выскользнул из лап его, только его и видел Горыныч, глазами своими всеми шестью мигнуть он не успел. Но потом все наладилось у них, если так можно сказать. Битва началась страшная. И для Горыныча, судя по всему, была она последняя.

Только знали духи, а людям этого знать не дано было, что Горыныч был бессмертен, а потому все, что на самом деле произошло, так это мнимую кровь пролил, да в горы и сбежал без оглядки, только его и видели.

Дальше история Горыныча становится особенно туманной и почти никому непонятной.

То ли призрак, то ли реальный Змей стал появляться и тут и там. То радугой на небесах разбрасывался, то вроде колодец захватывал. Но это уже не мифы были, а сказки настоящий, потому никто ничего толком сказать не мог. А так как никто уже не сомневался, что с ним что-то все-таки произошло, то и стали Добрыне победу над Змеем приписывать.

Добрыня никогда себе чужих заслуг не приписывал, он, наверное, просто и сам не знал правды, убил он Змея или не убил его, кто такое вообще знать может наверняка. Вот потому рязанский князь и оставался Змееборцем, вопреки всему.

Так и в летописи потом записано было, и во всех посланиях тоже. Но и сам Змей не возмущался. Когда он узнал у Прях, что лучшего воина, чем Добрыня все равно не будет, то согласился он с тем, что должен быть Добрыней убит.

Змей ведь не человек, он мудрый. А еще он может сам писать свою историю так, как ему хочется.

Мы никак не можем точно узнать, что стало с Огненным Змеем, да и история Тугарина полна противоречий и страстей. А вот с Горынычем все ясно было — убил его в поединке Добрыня. Правда, говорят, что где-то в горах убил, когда тот украл племянницу князя Владимира Забаву, и пришлось богатырю туда мчаться. Но это уже не существенные детали. А в остальном все так и было.

После этого события, печального и радостного для Киева одновременно, на почетном месте сидел князь — воин. На пирах бывал чаще, чем Илья, который все время угадывал в погреб и за дело и без всякой причины.

Только одно было ясно и понятно. Что пока еще не перевелись богатыри на земле русской. Но судя по тому, как шли дела там, они скоро переведутся, в том тоже сомнения у наших духов не было никакого.

83.. Алеша и Тугарин Время великанов прошло

Великаны и Змеи почти извелись к тому времени, но никак они не могли успокоится.

Вот и Змей Тугарин все норовил земли киевские захватить. Только не то время выбрал он, хотя и казалось ему, что там богатыри перевелись. Кто на дальних заставах был, а кто и в погребе княжеском посиживал, за то, что правду выдавал, не церемонясь с великим князем особенно.

Уже и Святогор в земле русской оказался, и другие великаны сгинули, а Тугарин все мечтал о возврате старого времени. И вроде узнал он, что некому там с ним сражаться. Да просчитался Тугарин.

В одно время с ним появился Алеша. То ли воин, то ли чародей был этот таинственный пришелец. Этого пока даже Яга с котом не особенно знали.

Только Тугарину и пришлось на своей шкуре все изведать, и хитрости его разные, и меч вострый. И вроде был он не так могуч, как Илья из Мурома, не так благороден и умен, как Рязанский князь Добрыня. Вот и обманулся Тугарин.

Погнал его Алеша в поле чистое. Как он там сражался, никто на то взглянуть не решился.

Одно только видно было — после того сражения, когда Змей Горыныч немного припоздал, Тугарина след простыл. Ни живого, ни мертвого его найти не могли.

Сама Марена уверяла, что был Тугарин, да сплыл. Как такое могло случиться, сказать трудно.

Только вернулся Алеша Ростовский в Киев стольный героем и богатырем, победителем грозного Тугарина. Как же обидно тому было слышать былины про поражение великана. А ничего не поделать.

Уверяла его Яга, что просто время его давно закончилось, потому все так и случилось. Но только кулаки сжимал и зубами скрипел Тугарин, а сделать ничего он так и не смог.

Такая вот печальная история с последним из племени Великанов случилась. Нельзя вернуть прошлое, каким бы славным оно не было, нельзя, — это точно. А на Тугарина всегда Алеша найдется не из Ростова так из Мурома или Рязани или какого иного града. Героев много, а Тугарин один, потому ничего ему с ними не поделать.

84. Садко решил получить подводный мир и чуть не уморил Царя Морского.

.

В то самое время, когда Добрыня со Змеем бился, а Илья с Соловьем Разбойником, а Алеша с Тугариным грозным, еще более яростный и могучий противник достался Новгородскому богатырю Садко.

Правда, история это очень темная, подобно сыну Посейдона Тезею, считался он сыном царя Морского. Только каким-то образом на земле оказался. Но очень хотелось царю получить Садко назад. Вот и приманил он его и рыбкой с золотыми перьями, и богатствами и девами прекрасными.

Только тверд был Садко, до того дня, когда поднялась буря на море — это царь — батюшка его гневаться стал, что не слушает его Садко. Понял тогда молодец, что не только себя, но и всех, кто ему доверился, погубит Садко. И все — таки по старинному обычаю три раза они жребий кидали, кому же в гости к царю на дно морское отправляться. Но жребий на то и жребий, чтобы волю указать.

Неизменно доставался он Садко. И пришлось ему с судьбой своей примириться. Так обрадовался царь морской тому, что сына и наследника он дождался, что в пляс он пустился. Пришлось Садко ему на гуслях поиграть. А был у него такой дар к музыке, что заплясало все вокруг. Только когда беда страшная случилась, и от плясок этих весь мир тонуть стал, тогда порвал струны на гуслях Садко, да и утихомирилось все, и на дне морском и на поверхности воды затишье теперь было. Тогда и помогла ему Василиса Прекрасная выбраться на берег морской, и стала она его любимой женой. А царь все ждал и ждал сына своего назад. И обязательно дождется он его в назначенный час. Сыновья всегда возвращаются домой рано или поздно.

85. Одиночество Ноя. Остаются только черти. Он думает о походе.

Мы давно уже не заглядывали в подземный мир — в Пекло. А между тем все самые главные события происходили там.

Ведь и большинство духов, чтобы пережить суровую зиму, а кто-то говорил, что так Велес собрался примириться с Нием, показать, что он такой же властелин, как и Перун, и он сам, потому духи отправлялись на долгую зиму в Пекло, да там и оставались.

Ний был умен и проницателен. Окутанный вечной тайной властелин тьмы никак не мог смириться с тем, что он оказался во мраке, когда весь остальной мир даже холодной зимой был залит светом.

Потому и боролся он с землей и с небесами, и рвался туда то тайно, то явно, и все хотелось ему оказаться в тех просторах бескрайних.

Ведал ли он, для чего все это было, или только жаждал полной власти, кто его знает. Но и не думал он о том, что править можно, объединившись с Перуном и Велесом, от этого будет больше толку. Нет, ему надо было пройти все это, чтобы все было в его руках.

Мы знаем, что с ним оставался бог войны Волох.

Был ли он его родным или приемным сыном, этого никто так и не знал до конца. Но к нему все время был обращен взор грозного Ния. Однажды он о том сказал Волоху.

— Ты видишь, что я один, я не могу надеяться на Кащея, хотя свое дело он делает, и однажды может не найтись того, кто с ним сразится. Тогда пусть и замороженная земля будет наша.

— Но зачем нам эти льды и снега? — удивился молодой Волох, — он успел заметить, что в пору, когда Кащей на земле все замирает и каменеет.

Ний возмутился.

— Льды и снега — лучше, чем ничего.

— Возможно, — отвечал он, — только мы не сможем жить в таком мире, — если молодые боги (а он рвался к ним всей душой) от нас отвернутся, то мы погубим землю.

— Не смей так говорить, — возмутился Ний, — даже думать так не смей.

Но он тогда почувствовал, что плохо знает Волоха. Свет, тепло, молодые боги сыграли с ним злую шутку. Он рвется из тьмы к свету.

В том не было ничего удивительного, но это было очень обидно для него.

86. Свет Любви во тьме. Явление Лели и Волоха

Прошло какое-то время после того разговора о свете и тьме. Ний теперь был насторожен. Заставил своего черного Змея и кого-то из преданных ему чертей следить за Волохом. Но никаких особенных происшествий тогда не было. Хотя стало понятно вскоре грозному богу, что было это затишье перед бурей. Да и как могло быть по-другому, если жизнь в этом мире была непредсказуема даже для богов.

Бурю в этот мир принесла богиня Леля — покровительница влюбленных.

Лада говорила, что она была послана ему в жены. Ний не мог не доверять богине Любви. Только пошло все не так. Леля оказалась своенравна и непредсказуема. Она осветила подземный мир, и не только осветила. Она тут же увидела Волоха, о котором не могла знать. Но как только увидела, они просто не отводили взгляда друг от друга. Вероятно, так родилась впервые в мире любовь с первого взгляда.

Волох теперь был уверен, что она пришла за ним. Да и она сама в то верила. Если и хотела Леля стать женой Ния, то это было уже в прошлом.

Только как же обидно было слышать подобное, сознавать это тому, кто и без того был зол на весь остальной мир.

Если бы в подобной ситуации Перун пометал молнии, погромыхал и успокоился, а Велес посмеялся и отпустил ее, потому что кроме его Ясуни для бога всего живого все равно никого не существовало, то тут все оказалось очень трагично, тяжело и страшно.

Грозный Ний растерялся на миг. И этого мира хватило для того, чтобы Леля договорилась о чем-то с Волохом и вместе с ним исчезла.

Это в сказках Царь Морской устраивал за беглецами погони. Ний не собирался этого делать — стать посмешищем для Велеса, а потом и Перуна он не собирался.

— Пусть бегут, — кивнул он Дракону, — глупцы, они не понимают, что творят.

На том все и закончилось так же неожиданно, как и началось. Если наши влюбленные и заплутали где-то в лабиринтах Пекла, то только по собственной воле.

Никто не мог бы сказать, что их злоключениям Повелитель Тьмы приложил свою руку. А потому они все-таки вырвались на свет.

Леля обняла Волоха и рассмеялась. Он оказался моложе и краше, чем она думала прежде. И это ей очень понравилось. Так любовь вместе с новой волной вражды снова вернулась на землю.

Велес, глядя на них напряженно молчал. Он радовался тому, что этой дерзкой богине удалось вывести Волоха на свет. Только надо быть особенно осторожным. Ний не Перун, предугадать, что он будет творить, они никак не могли.

87. Встреча Велеса и Волоха

Как и все, кто покидал небеса или подземный мир, наши влюбленные оказались в заповедном лесу.

Волох огляделся вокруг. Свет, о котором он так долго мечтал во тьме, оказался ярче и прекрасней.

И это был разный свет — свет от огней, свет от звезд и солнце. И переливы его, и блеск то ласковый, то слепящий, пришлись ему по душе. Рядом с ним была любимая богиня. Только отчего так тревожно было у него на душе? Вот этого он никак не мог понять.

Только когда Леля улыбнулась и повела его к Велесу, опомнился на миг Волох. Он понял, что в каждом из миров есть свой повелитель. Они очень разные, угадать, что и от какого из них ждать трудно. И тот, кто так поспешно оставил одного, должен был предстать перед другим.

Хотя Велес казался добрым, и наверняка даже голоса никогда не повышал, но почему Волоху хотелось, чтобы он громыхал, метал громы и молнии. Только бы не улыбался так спокойно и добродушно.

Как странно все это ему казалось. Но такие чувства были в его мятежной душе, а он уже успел убедиться, что чувства его никогда не обманывали.

Велес заговорил первым. И хотя вокруг было много и духов и людей, но на таком почтительном расстоянии, что можно было подумать, будто они остались одни.

— Я рад вашему появлении.

Странно, но по голосу его нельзя было сказать, то он радовался. Велес продолжал:

— Даже наш старый приятель Кащей все время пытается сбежать из Пекла, что говорить о тебе, только и забот теперь прибавиться. Ведь ты не думаешь, что Ний просто так это оставит.

— Да, но он не устроил за нами погоню, — вырвалось невольно у Волоха.

Велес негромко рассмеялся. Но все, кто был в отдалении, оглянулись и пригляделись, они слышали если не слова, им произносимые, то смех его точно слышали, пытались понять, что же он думает. Но это неведомо было даже стоявшему рядом Волоху.

— Он никогда бы не устроил погони. Месть — закуска, которая подается в холодном виде.

Волох волновался, он не расслышал и не понял того, что говорил Велес, но по интонациям и скрытым волнениям его было понятно, что ничего хорошего их всех не ждет.

Он хотел, но не решился спросить, что им делать дальше, возвращаться назад или отправляться в какие-то иные миры.

— Ну что за глупости, — услышал он голос Велеса, — кто и когда возвращался назад. Что сделано, то сделано, нам остается только ждать доносов от чертей и предугадать все его поступки.

Леля уже обнимала Велеса. Волох угрюмо молчал. Он понимал, что произошло что-то непредсказуемое, ему и на самом деле не понятно. Но Велес прав, случилось то, что случилось. Они наделали много шума, и надо было помочь противостоять Нию.

И все-таки столкновение с Велесом озадачило юного бога. Он и на самом деле был достойным соперником для Властелина Тьмы.

88. Черти пошли к людям

В то время, когда вырывавшийся из тьмы Волох наделал столько шума в заповедном лесу, начались какие-то странные волнения и среди людей. Они отбились от рук, да так, что духи, к ним приставленные, чаще всего уже не могли с ними справиться.

Недаром говорится, что забота, как и беда в одиночку не ходит. Что было делать Велесу, если из подземного мира надо ждать одной беды, а со стороны людских последний — другой.

Трудно сказать, кто и как бы поступил, только свистнул Леших и волков Велес и стали они совещаться, что же им делать дальше.

Долго думали, решали, спорили. Одно было ясно, если сейчас не усмирить их, то потом точно никакой управы на них не будет. А ведь управа была нужна, да еще какая.

Конец ознакомительного фрагмента.