Шарм серебряного века. Филологиня

Любовь Сушко

В первую очередь эта книга для учителей литературы. Иногда хочется проиллюстрировать материал строчками стихотворений о жизни писателя, о его произведении. В данном сборнике стихотворения о поэтах серебряного века — его оттенки и особенности часто возникали в поэтических текстах автора, помогали анализу поэтического текста. Часть текстов есть в книгах «Баллады, мифы, сказки» и «Тень Прекрасной Дамы»

Бессонница

И вдруг бессонница явилась в старый дом,

Уселась в кресло, речь ведет о Блоке,

И вижу, тает профиль за окном,

И он уходит. Гневный и высокий,

Но почему так август сиротлив,

И тяжек, что не выдержат поэты.

И странных строк изысканный мотив,

Нам говорит о смерти, и воспеты.

Они и прокляты в 17 году.

И оставляют Анну, сиротливо,

За гробом вновь поклонники идут.

И слышатся тех песен переливы.

Неузнаваем, странно одинок,

Средь Демонов он свой, я это знаю,

И первый оторвавшийся листок,

В преддверье ада, и у двери рая.

И никуда не впустят, странный мир,

И странный миг — одно земное слово,

И черный кот отступит перед ним,

И смотрит тот, отчаянный сурово.

А здесь летят куда-то письмена,

И никого не встретит ветер лютый,

Она одна, бессильна, влюблена,

И пусто всем и жутко почему-то…

Седьмое, этот странный страшный день,

Когда поэт от горя задохнулся,

И демона мелькнула рядом тень,

И Велес в поднебесье усмехнулся.

А Питер жил дождями и жарой,

И отдышаться в сумраке не мог,

Не узнанный, не признанный, чужой,

Нас покидает обреченно Блок..

2.

И женщины, любившие его,

И те, кто только в пустоте встречали,

Осиротели, больше никого

Не полюбить им, просто жить в печали,

Не оглянулся, в Пекло уходя,

Не попрощался — боль и ужас снова,

В душе испитой, и ему нельзя

Вернуться из пожара из былого.

Мы все печальны, где-то между строк,

Читая и наветы и признанья,

Мы пониманием, что уходит Блок,

Уходит в бездну, все забыв страданья.

И женщины, как Демоны, вдали,

Не видят ничего, хотят проститься.

Он обходился без земной любви,

И сам он в поднебесье растворился,

Таинственный, как Мерлин на пиру,

Где рыцари свои скрестили шпаги.

Он принимал небрежность и игру,

И полон был надежды и отваги.

Но тот огонь спалил и короля,

И рыцарей его, а он в тумане,

Ушел по углям, ала заря,

Плащ чародея, всех туда поманит.