Космические близнецы, или Как изменить мир

Людмила Александровна Чмелёва

Зачем мы приходим в этот мир, наполненный солнечным светом и красками, пахнущий розами и одуванчиковым вареньем, звучащий ветрами и грозами? Почему мы умеем сопереживать музыке и ценить красоту, творить и изобретать? Все эти вопросы встают перед разновозрастной командой космических путешественников. Смогут ли их таланты, творческое воображение и дружба помочь жителям других планет? Какую цель, вернувшись на Землю, поставят перед собой главные герои: художница Маша и барабанщик Фёдор?

Митрополит Трифон (Туркестанов) Акафист благодарственный «Слава Богу за всё»

Иллюстратор Людмила Александровна Чмелёва

Редактор Мила Юрьевна Романова

© Людмила Александровна Чмелёва, 2018

© Людмила Александровна Чмелёва, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4493-1950-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Однажды в грозу

Ожидание

Ещё накануне синоптики порадовали прогнозом, пообещав грозу, и Маша весь день подбегала к окну, надеясь увидеть тяжёлые серые тучи. Кто бы сказал ей ранее, что однажды она будет мечтать о грозе, с нетерпением ждать её и ликовать, услышав гром? Это было немыслимо: гроза пугала девочку с пелёнок.

Проходили часы, сменяли друг друга облака разных причудливых форм, но небо оставалось голубым и беззаботным.

Утром его расчертили длинные белые полосы нитевидных облаков и следы, оставленные самолётами. Возможно, пилоты намеревались сыграть с небом в гигантские крестики-нолики, но, передумав, бросили поле боя на милость ветра. И ветер вынес свой приговор: очистил небесный холст для других рисунков.

Самыми красивыми Маше показались «лебединые перья» — лёгкие, созданные из мелких кристалликов льда перистые облака. «Вот бы на них полетать, — подумала Маша, — посмотреть с высоты на город, на озеро в парке».

К полудню, когда ветер усилился, всё небо словно поросло белыми одуванчиками — высококучевыми облаками. Они стали для Маши обнадёживающим знаком: эти облака свидетельствуют о приближении грозы.

Последние минуты перед закатом девочка уже не отходила от окна. Переминаясь с ноги на ногу, она пристально смотрела на горизонт, вернее на ту часть неба, что нависала над крышами соседних домов.

«Ну и где гроза? Где хоть одна тучка?! Ждёшь тут, ждёшь, и всё без толку», — Маша надула губы, и из них вылетело недовольное коротенькое «пуф».

Меж тем пейзаж за окном начал меняться. Подуставшее за день солнце неумолимо клонило в сон, но, как настоящий художник, оно старалось успеть сделать ещё несколько важных мазков своей волшебной кистью.: белые облака покрылись ярким румянцем, крыши домов порыжели, а золочёные кресты и купола собора зарделись, заиграли, будто охваченные пламенем.

Окна, смотрящие во все глаза на запад, на алеющий закат, пока не торопились осветиться электрическими огнями, тогда как другие, щурясь в темноту наступающих сумерек, уже поспешили загореться люстрами, торшерами и настольными лампами.

Маша в душе была художником и любила рисовать, поэтому преображение вечереющего города не могло оставить её равнодушной. На несколько минут она даже забыла причину своего нетерпеливого ожидания и превратилась в неподвижную очарованную статую.

Внезапно небо заволокло серой мглой, и яркие краски потускнели.

Маша потянула за ручку, открыла створку окна и высунулась наружу: с севера на город неумолимо надвигались свинцово-фиолетовые тучи. Маша глубоко вдохнула посвежевший прохладный воздух и вновь застыла, но уже по другой причине: приближалась долгожданная гроза.

Ветерок, поначалу ласково обнимавший неторопливо бредущих с работы горожан, постепенно набирал силу и вскоре возомнил себя почти что ураганом. Он принялся сбивать прохожих с ног, кидать в глаза придорожную пыль, вырывать из рук зонтики и срывать кисти белоснежной черёмухи, разнося по округе её сладкий цветочный запах.

Под напором ветра створку Машиного окна рвануло, и она больно ударила девочку в плечо. Это вывело Машу из восторженного оцепенения, но закрывать окно она не торопилась. Даже когда ветер бросил ей в лицо первые капли дождя, она не двинулась с места. Ей хотелось кричать от радости, и она громко воскликнула: «Ура! Начинается! Люблю грозу в начале мая…»

Сверкнула молния, и небо ответило ей первым раскатом грома.

Ночные феи

— Гроза начинается. Хорошо, что Маша оставляет для нас приоткрытой форточку. В такую непогоду хочется посидеть в тепле и подсушить крылышки, — в небольшой комнате, где из мебели были только мольберт, пара табуреток, стол и высокий стеллаж, нежным колокольчиком прозвенел голосок: он принадлежал серебристой фее по имени Соня.

Среди ночных фей Соня считалась самой умной и рассудительной, хотя была младшей из сестёр. За это её все уважали и к её мнению прислушивались. Синеглазая, со стрекозиными крыльями, она была быстрой и проворной. С наступлением сумерек её худенькая фигурка в пышном шифоновом платье, словно лёгкий ветерок, проносилась над парком и направлялась в город, чтобы подарить детям волшебные сны.

Постоянной спутницей феи сна была фея дрёмы. Дрёмой её и звали. Она отличалась от сестры, как день от ночи: мягкая, пухленькая, с крупными веснушками и золотистыми глазами. Длинной рыжей косой и большими белоснежными крыльями она напоминала бабочку дремотку, как в народе называют златогузку. Работа Дрёмы была не менее важной, она помогала детям уснуть: гладила по головкам, убаюкивала и пела колыбельные песни.

В этот предвечерний час феи, решив переждать надвигающуюся грозу, спрятались на мансарде дома, где располагалась художественная мастерская Машиной бабушки.

С большим трудом включив настольную лампу, Соня прислонила к ней изящный серебристый зонтик и повернула к свету свои крылышки.

— Сестра, лети сюда греться! Ах, как хорошо! Как тепло!

— Спасибо, Сонечка, я не замёрзла. Посижу пока здесь, у окна, — глядя в темнеющее небо, таким же звонким голоском отозвалась Дрёма. — Как полагаешь, сестра, что сейчас делает Маша?

— Думаю, стоит у окна и ждёт. Сегодня Калиса непременно прилетит к ней. Они не виделись целую зиму, — Соня поёжилась, подумав о морозе. — Соскучились, наверное, друг по другу.

— Помнишь, Сонечка, как мы познакомились с Машей?! — хихикнула Дрёма. — Продрогшие от холода в тот осенний вечер мы впервые залетели в окно этой мастерской. Бабушка с Машей так увлечённо обсуждали иллюстрации к своей книге, что даже не заметили нашего присутствия. Как они испугались, когда ты уронила свой зонт! — заливалась колокольчиком Дрёма.

— Это ещё надо подумать, кто тогда испытал больший страх. Они только кричали, а мы бились о захлопнувшееся окно, как две глупые бабочки, попавшие в стеклянную банку. Тогда нам было не до смеха.

Согревшись, Соня, начала перелетать с места на место, совершая стремительные манёвры со стола на кресло, с кресла на полку стеллажа, затем приземлилась на мольберт и вскрикнула:

— Сестра, скорей сюда! Гляди, это же мы!

С листа на фей смотрели их нарисованные копии.

— Красавицы какие! Очень похожи, скажи, Сонечка?

— Да, Дрёма, просто вылитые мы. Может, книга уже закончена? Маша говорила, что со дня на день. Хорошо бы сегодня, в грозу, начать читать её детям.

— Согласна. Слышишь, как страшно завывает ветер, как стонут деревья? А молнии как будто хотят разорвать небо в клочья! — Дрёма вздрогнула от неожиданно сильного грохота за окном. — Гром, молнии! Дети под такой шум долго не смогут уснуть. Самое время для Машиной фантастической истории.

— Что ж, поторопимся к Маше. В любом случае в такой вечер мы должны рассказать детям что-то особенно интересное, а у нас уже вся фантазия иссякла. И сказки мы им давно все перечитали, и о себе всяких небылиц насочиняли. Ах, как бы кстати была сейчас её книга!

В этот раз Соня легко справилась с выключателем. Потушив свет и подхватив свой зонтик, она подлетела к сестре.

— Да, поторопимся! Мы теряем драгоценное время! — Дрёма с невероятной прытью вскочила на ноги, и огоньки в её глазах выражали полную решимость мчаться на грозу. — Главное беречь крылья! Им нельзя промокнуть!

Форточка сильно стучала под натиском ветра, и феи, с риском быть покалеченными, еле улучили момент, чтобы выбраться наружу.

Соня только раскрыла свой маленький зонтик, как ветер сорвал её с крыши и закружил над городом в вихре сорванных цветов черёмухи.

— Моторчик, сестра! — прозвенела ей вдогонку Дрёма и распахнула большой оранжевый зонт, запустив на его верхушке золотой пропеллер, сконструированный специально для полётов в ненастную погоду.

Книга

— Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом… — стоя у открытого окна и глядя на жонглирующее молниями небо, Маша громко и с чувством декламировала стихотворение Ф. И. Тютчева.

— Ты даже гром заглушаешь, Маша! — около левого уха девочки неожиданно раздался весёлый голосок, переливающийся чистыми хрустальными нотками.

— И ветер! — вторил ему у правого уха другой голосок-колокольчик. — Какой же сильный ветер! Еле смогли до тебя добраться от мастерской твоей бабушки.

Маша покрутила головой вправо-влево и в полумраке разглядела силуэты двух знакомых ночных фей, зависших в воздухе.

— Соня! Дрёма! Вы вовремя! Я как раз думала о вас!

Маша не ждала фей в этот вечер, но была им искренне рада.

— О нас? Мы были уверены, что твои мысли сейчас занимала только Калиса, — продолжали смеяться миниатюрные гостьи.

— Я вижу, вы и без меня в хорошем настроении, — улыбнулась в ответ девочка. — А я-то надеялась порадовать вас своей новостью, — Маша устремилась вглубь комнаты и, включив настольную лампу, достала с книжной полки толстую пачку скреплённых между собой листов бумаги. — Летите сюда, что я вам покажу.

— Это книга?! Ура! — в один голос воскликнули феи и поспешили к девочке, стараясь обогнать одна другую.

— Да, это она. Мы, наконец, закончили. Теперь вы можете прочесть её детям, — Маша положила рукопись на стол и бережно разгладила замявшийся уголок титульного листа, на котором её рукой разноцветными фломастерами было выведено название «Космические близнецы, или Как изменить мир». — Здесь всё. Обо всех наших приключениях!

Театрально взмахнув руками, Маша отвесила поклон и плюхнулась в большое кожаное кресло на колёсиках. Кресло недовольно скрипнуло, но подчинившись желанию девочки, завертелось и откатилось в дальний угол комнаты. Маша успела сделать на нём несколько оборотов, как происходящее у стола заставило её остановиться и замереть с гримасой беззвучного смеха на лице.

Соня, подлетев раньше сестры, кружила над рукописью, решая, где лучше приземлиться. Каждый заход она сопровождала очередным вопросом, которым, казалось, не будет конца:

— И о страшных ящерах написали? И о роботах-модниках? И о русалках? И о лунной ссылке? И о…

Своими виражами она подняла такой сильный ветер, что заглавный лист, пару раз нервно подпрыгнув, перевернулся и обнажил следующую страницу.

Подоспевшая к этому времени Дрёма молча порхала выше курса сестры, но ровно над целью, то есть над книгой. Озорной огонёк в её глазах выдавал намерения Дрёмы, но Соня ничего не замечала.

Маша, наблюдая эту картину, не выдержала и рассмеялась:

— Обо всём написали! Читайте скорей!

— Я здесь! Я лечу!

Соня, наконец, пошла на снижение, но её опередила Дрёма. Чпок! С глухим шлепком она всем телом упала на разворот книги и, распластав крылья, закрыла ими весь текст.

— Чур, я первая!

Поднявшись на ноги, Дрёма бросила в сторону сестры шаловливый взгляд.

— Это не честно, — с несвойственной ей обидой ответила Соня и, «ругаясь» электрическим треском стрекозиных крыльев, опустилась на подлокотник Машиного кресла.

— Ты, Сонечка, меня тоже не ждала. Вжить, вжить! Куда мне угнаться за твоими скоростями?

— Согласна, сама виновата: долго думала, — буркнула Соня и резко застрекотала крыльями, словно угрожая продолжением борьбы, но так как она славилась умом и рассудительностью, то после пятисекундной паузы спокойно добавила: — Хорошо, я больше не обижаюсь на тебя, Дрёма. Читай. Но громко и с выражением.

Дрёма коротко звякнула хрустальным смешком и только собралась уверить сестру в своих непревзойдённых способностях чтеца, как над её головой раздался лязг несмазанного механизма, и кто-то хриплым голосом принялся кричать «ку-ку». Дрёма от неожиданности вспорхнула, оставив отвоёванную книгу, но сообразив, что это кукушка настенных часов сообщает время, быстро вернулась к своему трофею.

— Уже десять! — всполошилась Соня и в мгновение ока оказалась рядом с сестрой. — Я помогу тебе переворачивать страницы. Включай микрофон, Дрёма! Дети, должно быть, заждались. Это только Маше сейчас не до сна.

— Точно, — Маша, улыбнулась своим мыслям и, оттолкнувшись, подкатила кресло к окну. — Закрою-ка я его, а то так гремит. Вы здесь, а Калиса и сквозь стены пройдёт.

Справившись с порывом ветра и отчаянным сопротивлением створок, девочка обернулась к феям:

— Начинай, Дрёма, я тоже послушаю. Так и время до прилёта Калисы пройдёт быстрее.

По всему было видно, что Дрёма довольна победой: щёки её зарумянились, в глазах разгорелись жёлтые огоньки, крылья расправились, как паруса на яхте — не маленькая фея, а настоящая древнегреческая богиня Ника.

Достав из травяной сумочки миниатюрный микрофон в виде алмазной палочки со звёздочкой на конце, Дрёма дунула в него, проверив звук, и громко обратилась к детям:

— Раз. Раз, два, три. Ребята, меня хорошо слышно? Гроза не на шутку расшумелась сегодня. Надеюсь, вы её не боитесь? Если боитесь, обещаю, после книги, которую мы сегодня вам прочтём, гроза станет для вас музыкой, зовущей к фантастическим приключениям. Главная героиня книги, девочка по имени Маша, с некоторых пор каждую грозу встречает, как праздник. Почему? Вы это скоро узнаете. Но давайте обо всём по порядку.

Дрёма вспорхнула над первой страницей рукописи и приступила к чтению. Время от времени её голосок-колокольчик заглушали сильные раскаты грома. За окном бушевала весенняя гроза.

Небо обрушило на город такую массу воды, будто все облака планеты решили расплакаться именно здесь. Сначала зарыдали тучи, прилетевшие с далёкого Северного полюса. Вместе со слезами они бросили на землю россыпи ледяных горошин. Крыши и подоконники звенели под их ударами, словно целый отряд барабанщиков отбивал по ним весёлую дробь. Когда на смену северным тучам пришли южные, застучал, затопал, заплясал по улицам тёплый майский ливень. Он лил и лил, не переставая, и скоро уже целые реки бежали по городским артериям.

Дети поначалу вздрагивали от страшных звуков за окном, но голосок Дрёмы, льющийся из звёздочек на их подушках, сладко убаюкивал и переносил в фантастический мир, о котором она читала.