Лабиринты чужой души. Книга 2

Людмила Евсюкова

Путь к счастью тернист и извилист. Две малышки в разное время попадают в приемную семью. Взрослея, они мечтают: одна о семье и детях, вторая о богатстве, славе и веселой жизни. Они спорят, кто быстрее достигнет исполнения мечты. Вызов брошен. И не известно, к чему это приведет. В произведении любовь и блуд, плен, погони, насилие, обман и семейные отношения. Роман о молодежи и для нее. Надеюсь, придется по душе и людям более старшего возраста.

Глава 4. Люба привыкает к семье

Росла семья, добавлялись проблемы. Удочеряя малышку трех лет, семье Писаревых не пришлось подстраиваться под ее пагубные привычки, вредные наклонности. Их просто не было. Она вошла в семью тихо и спокойно, словно просто на полгода отлучилась куда-то, а теперь вернулась. Все ей казались близкими и родными, чего не скажешь о появлении Любы.

Поначалу замечалось и прятанье кусков хлеба под матрас или подушку: про запас. Слишком часто в прошлой жизни ей приходилось голодать. Не раз родители сталкивались с воровством из шкафов и ящиков вещей и бижутерии. Даже Верины вещи она пыталась натянуть на себя, хотя отличалась от нее плотным сложением и высоким ростом. Если вещи при этом рвались, она резким рывком руки вверх забрасывала их за платяной шкаф.

Родители все терпели, разъясняли, приводили примеры, стараясь привить дочке понимание, в чем разница между нахождением в учреждении и жизнью в семье, чтобы ей стало, наконец, понятно, что хорошо и что плохо.

Мама говорила:

— Доченька, брать чужое без разрешения нехорошо. Если что-то надо, ты скажи мне или папе. Любой из нас, если сможет, выполнит твою просьбу. Вот сегодня ты порвала Верины белые гольфы. Хорошо, мы узнали об этом сейчас, а то бы через два дня, идя на первую в своей жизни линейку в школе, ей пришлось бы натягивать на ноги порванные гольфы. Хочешь такие же, скажи. И мы купим тебе, но большего размера.

Однажды Люба пошла в школу в обуви мамы. Ей показалось, что она достаточно взрослая, чтобы стучать высокими каблучками по асфальту, а не ходить в туфлях на низком каблуке. В результате маме пришлось отправиться на работу в комнатных шлепках, оправдываясь перед коллегами, что в спешке перепутала обувь.

А вечером после возвращения домой еще бежать в сапожную мастерскую, чтобы отремонтировали сломанный каблук. Во всем нужна сноровка и выучка. А Люба по кочкам и рытвинам шагала, как корова по льду, и думала, что все восторгаются ее походкой, как моделями на подиуме. И даже не заметила, как каблук подвернулся, и она очутилась в луже.

Тут уж папа взялся объяснять Любе, что можно делать в семье, а что не стоит.

— Люба, дорогая наша доченька. Вот представь, у тебя есть любимый медвежонок, без которого ты не можешь заснуть. А я возьму его, потому что он мне тоже понравится. Тебе станет от этого хорошо?

— Нет, я ведь не засну ночью.

— Что же ты тогда забрала мамины туфли без спросу. Ты подумала, в чем ей выходить из дому? Мы не бедные, но у каждого есть только главное, без излишеств.

— Ой! — закусила губу дочка, — решила, раз мы семья, можно брать все. А еще, как я буду классно выглядеть, а о маме забыла.

— В семье принято заботиться не только о своих желаниях, но и о возможностях. Все разрешилось нормально, мама отремонтировала туфли. На будущее, постарайся при собственных желаниях вспоминать и о других членах семьи. Придет время, и у тебя появятся взрослые вещи. А пока вы с Верой еще не совсем выросли, они на вас выглядят нелепо. Когда тебе исполнится четырнадцать лет, сам лично куплю понравившиеся тебе туфли или босоножки на среднем каблучке. Договорились?

— Конечно, папа. Еще год и я буду, как леди с обложки!? — Она стала кружиться в вальсе перед зеркалом, предвкушая свой будущий триумф.

Короче, Любино поведение потребовало немалой коррекции и вложения сил. Это был кропотливый и последовательный труд путем разъяснений, приведения примеров, закрепления результатов и частого поощрения. Бывают дети, понимающие все с полуслова, а бывают такие, которые с тобой без похвалы и разговаривать не захотят. Так вот Любе требовалась постоянная похвала. Слишком долго она находилась в среде, где слова честь и справедливость не были главными.

Она вела себя так, будто все должны создавать ей блага и прекрасную жизнь. Ей все были обязаны. Даже Верочке предъявляла претензии типа:

— Говорила: у вас все есть, а сегодня вот я захотела курицу жареную, а мне мама сказала, что на обед у нас тущеное мясо из говядины с пюре. А я терпеть не могу пюре, лучше бы макароны отварили.

Верочка вздыхала:

— Мама пытается разнообразить пищу на столе. Вчера была курица, сегодня вот говядина, а назавтра, может, что-то из свинины или рыбы будет. Все вкусное. Мне нравится. Мама говорит, в каждом продукте свои нужные организму витамины и еще что-то. Я ей верю.

— Ну и пожалуйста! Я и в детдоме могла так питаться. А ты ростом « метр с кепкой», а рассуждаешь тут о пользе для организма.

Вера брезгливо оттопырила губы:

— Зачем тогда рвалась в семью, если тебе и без нас так хорошо?

— Думала, здесь будут обо мне заботиться и все будет так, как я хочу.

— А ты что, одна в семье? Нас вон сколько! И все чего-то желают.

— Маменькина дочка! — зло бросила Люба сестре в лицо.

— А ты неблагодарная крыса! Мама с папой стараются, чтобы ты хорошо питалась, все покупают нам обеим. Никто теперь не может тебя обидеть.

— А я просила защищать меня?!

— Кто же это делал, когда ты впервые у нас появилась?!

— Не я, это точно! Мама сама предложила!

Выходило: все виноваты, что мать биологическая запила, не спасла ее в момент насилия, нынешние родители не выполняют всех ее запросов. Чем же тогда в семье лучше, чем в детдоме? Там даже воли было больше. Пусть за забор не выпускали, зато со своими ребятами можно было творить всякое.

— В детдоме никто не заставлял помогать, убирать в комнате, заботиться о младших. Всем этим занимались воспитатели, — высказывала старшая сестра младшей. — А здесь туда нельзя, сюда не стоит. У нас в классе вечер на днях собираются провести, а в чем я пойду? В спортивном костюме, что родители купили? Или в халате? Или, может, прошлогодний трикотажный костюм одену?

Вера подскочила на месте:

— Это о ком ты заботишься? Обо мне что ли? Ты сама требуешь больше заботы, чем я.

В комнату вошла мама:

— И чего вы все спорите? Я услышала, дочь, у вас вечер будет? Что же ты молчишь? Ничего не говоришь.

— Да, послезавтра будет, — надула губы Люба. — А чего говорить? Я не пойду. Откуда возьмется у меня модное платье, как у одноклассниц? А идти в старом, — засмеют.

— Пусть только попробуют. Папа подарил мне отрез шелка на день рождения. Мы сделаем с тобой наряд даже лучше, чем у твоих подруг. Только фасон выбери.

У Любы заискрились глаза:

— Я у подружки в журнале мод видела платье потрясное — с буфами и коротким рукавчиком. Сошьешь такое?

— Любой каприз по фото в журнале.

— Так я сбегаю к Нинке?

— Конечно. А я пока все приготовлю.

На вечере мальчишки не сводили глаз с Любы, девчонки с завистью смотрели на нее. Платье, сшитое по последнему писку моды, оттеняло голубые глаза, подчеркивало точеную фигуру и стройные ноги. Люба чувствовала себя королевой красоты. Ей это нравилось, она всегда мечтала оказаться центром Вселенной. И на этом празднике она им была.

После вечера она радостно делилась впечатлением:

— Мамочка, я была лучше всех на вечере. Девчонки мне завидовали и спрашивали:” Платье от Армани?» Я так счастлива, — кружилась она по комнате.

— И что надо кому-то сказать? — спросил у нее отец, вошедший в комнату с Верой, обвившей его руками сбоку.

Люба недоуменно оглянулась:

— Не поняла. Что? Кому?

— Подумай, благодаря кому ты выделялась среди друзей?

— А, это мама сшила шикарное платье.

Отец сделал жест головой, как бы говоря: « Ну, и»…

— Ой, мамочка, спасибо! Ты сегодня сделала меня неотразимой, — обняла Люба сидевшую на краю дивана Милу. — Я и не ожидала, что так получится.

— Ты еще многого не знаешь. Придет время, все поймешь. Семья держится на мамах.

— На любви она держится, — возразила покрасневшая Мила. — Я вас всех очень люблю. Всей душой люблю. А она не думает, как разум, она чувствует и знает. Поэтому никогда не ошибается. Она вот и сейчас шепчет мне, что все у нас будет хорошо, просто не может быть плохо, когда мы хотим быть счастливыми.

Она обняла Любу. А отец и младшая дочь ее. Всем стало тепло и уютно.