Цена волшебства. Серия «Волшебные приключения в мире финансов». Книга 2

Людмила Емелина

Продолжение приключений молодого Санта-Клауса, который на этот раз решил основать свой бизнес в Большом мире. Том самом, где живем мы с вами.

Таинственная гостья

— Люси, нет!

Ланселот рванулся вперед, ударился грудью о подоконник и сам едва не выпал из окна. Но успел схватить фею за тонкую щиколотку. Она яростно забила крылышками, но куда там! Ланселот без усилий втащил ее в комнату, будто детскую куклу.

— Глупенькая, он же тебя увидит!

И действительно, не прошло и минуты, как мимо окна пронесся со своим всадником Рудольф и полетел на север, где в лунном свете поблескивали стены Айронволла. Ланселот посадил фею на кровать под тяжелым балдахином. Тщательно выглаженное покрывало пахло жасмином, Брауни ежедневно убирали эту спальню для гостей, хотя ею много лет никто не пользовался.

— Хотя я решительно не понимаю, почему ты так боишься, что Клаус узнает. Он ведь твой начальник, а не…

— Ах, он такой ханжа и зануда! — Люси обняла руками колени. — Во-первых, мы с тобой вместе работаем. Во-вторых…

Тут она выпрямилась, откашлялась и, удивительно точно копируя холодное удивление в голосе своего босса, процедила:

— Девушка в гостях у одинокого мужчины! Вечером! Немыслимо!

Ланселот улыбнулся. А Люси продолжала ворчать.

— Можно подумать, его воспитывали лет двести назад. Когда еще дамы носили корсеты и падали в обморок при слове «штаны». Вообще не понимаю, как ему удалось жениться на Молли. Зато понимаю, почему у них до сих пор нет детей.

— Но ведь его правда воспитывали двести лет назад! Ему же 356 лет сейчас. Конечно, фактически для него это молодость, но… Словом, корсеты и все такое.

Открыв ротик, Люси с минуту обдумывала услышанное. И тут по комнате прокатился густой бой старых напольных часов. Оба вздрогнули, как застигнутые за шалостью дети.

— Наверное, уже поздно, и мне действительно пора, — неловко пробормотала Люси, поднимаясь.

— Увы, неожиданное появление твоего босса несколько расстроило наши планы, — улыбнулся Ланселот. — Но сейчас мы спустимся поужинать. А еще у меня для тебя сюрприз. Ты говорила, что из всех комнат замка тебе больше всего нравится Дубовый зал?

Ланселот действительно как-то задал этот вопрос, и Люси выбрала Дубовый зал, где он имел обыкновение играть по вечерам на скрипке. Первое время, после той страшной ночи в Айронволле, она просто бывала в замке каждый день, задерживаясь все дольше. Так началась эта странная дружба двух таких разных и очень одиноких людей.

Заинтригованная, Люси отправилась в Дубовый зал и обнаружила там очень красивый миниатюрный дом, вырезанный из розоватого дерева. Покрытые резьбой стены нежно пахли сандалом, внутри обнаружилась мебель из эбонита, туалетные принадлежности из слоновой кости, на постели — покрывало из кротовой шкурки. Сколько же времени у Ланселота ушло, чтобы сделать все это?

Растерянная, растроганная, она искала Ланселота, еще не решив — просить объяснений или просто поблагодарить? Нашла его в Зеленом зале, у той самой картины. На большом полотне девушка, одетая в платье из лепестков алого тюльпана, смотрела в глаза мужчины, сидевшего в кресле. Он держал в руках бокал с дымящейся зеленоватой жидкостью, в которой неясные тени складывались в изображение льва, глотающего солнце. Древнейший символ творения, тайный знак алхимиков, обозначавший философский камень. Но еще молодой Ланселот на картине забыл пригубить бессмертие из своего бокала. Он не мог оторвать взгляд от девушки, чье платье превращалось в пламя. Люси впервые задумалась — эта картина была написана после гибели Лили Ливингстон или художник предугадал страшную судьбу невесты Ланселота?

Он отвернулся от картины, отошел от того самого камина, что был на ней изображен, и стал у окна. Люси не сразу решилась заговорить.

— Домик очень красивый. У меня такого никогда не было.

Ланселот кивнул, не оборачиваясь. Так и стоял у окна, думал о чем-то. Потом негромко, словно бы с усилием произнес:

— Может быть, после ужина ты останешься переночевать? И вообще, зачем нам расставаться?

Сказал это, глядя в окно, по которому стекали дождевые капли. Люси перелетела на подоконник, хотела коснуться его руки, но не решилась. Но в эту самую минуту с отчаянием поняла, как сильно она любит этого немолодого, сурового мужчину, такого сильного, умного, талантливого, и такого одинокого. И им никогда не суждено быть вместе!

Если ты маленькая фея, влюбленная в мужчину, чей рост составляет метр девяносто шесть, помочь тебе способна только магия.

Магия! Ах, почему ей раньше не пришло это в голову? Люси лихорадочно размышляла. Почему бы не попытаться? Найти хорошую ведьму, она наверняка поможет обрести размеры обычной женщины. Чего бы это ни стоило. И тогда все станет возможным. Даже добиться его любви.

*

И уже на следующий день Люси отправилась в «Черная и белая». Сетевое заведение, в любом городе есть, ну и у каждого на слуху. Туда мог обратиться любой и по любому вопросу. Надоели сорняки в саду? Сотрудник компании приедет на дом и с помощью заклинания Белой магии очистит сад до следующей весны. Нет больше сил терпеть шумных соседей за забором? И это решаемо. Юридический отдел этой фирмы наводил ужас даже на королевскую гвардию. Недешево, конечно, зато быстро и без лишних вопросов.

Единственное, что изрядно беспокоило маленькую фею, так это хватит ли денег. Накоплений у нее почти не было. Треть зарплаты она аккуратно откладывала на счет, чтобы потратить на хобби, граничащее с зависимостью. Люси обожала путешествия. Где только она не побывала — от перевалов Огненных гор до глубин Нефритового океана. Она пересекала знойные пески пустыни в кабинке на спине песчаникового дракона, плавала на плоту по лимонно-желтой, кишащей водяными змеями и плотоядными рыбами реке Рануоке в поисках заброшенных городов. При этом уже два года не могла позволить себе новое пальто. А сейчас была первая неделя после отпуска. Ну что ж, можно ведь зайти, все узнать и спокойно собрать нужную сумму.

Люси нашла ближайший филиал «Черной и белой» и сразу после работы отправилась на разведку. Нужное ей здание втиснулось между аптекой и нотариальной конторой на улице Баллиана Великого. Прямо напротив памятника этому суровому правителю гномов. Фасад старинного красивого здания стандартно для этой франшизы выкрасили двумя цветами. Три верхних этажа в белый, нижний этаж в черный. Бренд, что тут скажешь. В фойе толкалась недлинная очередь, ведущая к каменной сове. Сова, очевидно, заменяла рецепцию. «Экономят на сотрудниках», — ухмыльнувшись, подумала Люси. Сова сидела на мраморном постаменте, раскинув крылья, и смотрела немигающими ониксовыми глазами на посетителей. Сделана грубовато, из дешевого песчаника, окрашенного черным и белым. Люси пристроилась за немолодой, но еще красивой лесной эльфийкой.

Первый в очереди, грузный, неряшливо одетый гном подошел к сове. Ее глаза немедленно вспыхнули, она раскрыла крючковатый клюв и сказала:

— Опишите вашу проблему и цель визита.

Гном засмущался, даже немного попятился, но потом собрался с духом.

— Жена говорит, постарел, подурнел. Мне бы… В общем, морду улучшить. И не только морду.

Сова немного подумала. Потом из ее клюва вылетел белоснежный билет с порядковым номером.

— Белый отдел, плюс первый этаж. Оружие необходимо сдать в камеру хранения.

— Что? А, да-да.

Часть стены за совой отъехала в сторону, открыв шкаф со множеством полочек, и гном неловко сунул туда свой видавший виды молот. Сова проводила его внимательным взглядом и резко выкрикнула:

— Следующий!

Следующим оказался чахлый, сутулый подросток.

— Сессия у меня. А я того… Не знаю ничего. Преподов бы надурить, да сдать экзамен…

Сова после недолгой паузы выдала ему черный билет и отправила на минус первый этаж. После ленивого мальчишки к сове подошел неприятного вида гоблин и дрожа всем телом зашептал:

— Сослуживец меня подсидел. Настучал начальству, и меня с работы в шею. Хочу, чтобы сдох, подлец, да помучительнее.

Сова отправила его на минус третий. Затем подошла эльфийка и только начала:

— У моего мужа любовница…

— Черный, минус третий, — перебила ее сова, вручая билет.

— А я влюблена, — неожиданно для себя выпалила Люси, когда пришла ее очередь, — и хочу стать человеческого роста. Можно?

— Белый, плюс первый.

Сова вручила ей билет, и Люси поднялась на прозрачном лифте. Сначала ей показалось, что наступила зима. Белым было все: потолки, стены, мебель, одежды сотрудников. По центру висело табло, обрамленное белыми крыльями. Мелодичный голос пропел:

— Номер 651, пройдите к окошку 11.

Люси опустила взгляд на свой талон и поспешила к одиннадцатому окну. За стойкой ей любезно улыбнулась стройная блондинка. Волнуясь и краснея, Люси описала свою проблему.

— Я вас поняла, — зажурчала девушка. Голос у нее был ласковый и успокаивающий, как у любящей матери. Или заклинателя змей. — У нас большой опыт решения такой проблемы. За текущий год мы уже создали 348 порций увеличения роста. Гарантия — 100 процентов. Предоплата — 100 процентов. Стоимость — 70 золотых.

Это было чуть больше месячной зарплаты Люси. Что ж, могло быть гораздо хуже. Люси приободрилась.

— Хорошо, я соберу деньги и вернусь…

— Нет-нет, я не успела объяснить, — мягко прервала ее девушка. — Вообще, зелье стоит 140 золотых, но сегодня у нас акция и скидка 50 процентов!

— Но я…

— Не беспокойтесь! Если вам не хватает денег — вы можете прямо сейчас заключить договор с «Упырьбанком», его представитель в соседнем окошке, и они немедленно переведут нам всю сумму, чтобы мы сразу приступили к работе над вашим зельем. Вы же спокойно рассчитаетесь с банком в течение нескольких месяцев, уже наслаждаясь результатом нашей великолепной белой магии.

— Спасибо, я должна подумать…

— О, вот это как раз никак невозможно. Скидка действует только сегодня, а отделение через 7 минут закрывается.

Потом Люси клялась, что к соседнему окошку ее перенесла какая-то магия. Сотрудник «Упырьбанка» широко улыбнулся ей, обнажив острые клыки, и мягко подпихнул толстенный договор. Разумеется, на его прочтение времени не было, так что Люси просто подписала. Ее тут же вежливо и быстро проводили к лифту, обещав прислать письмо, как только зелье будет готово.

Первые две недели Люси пребывала в радужном настроении. На третью неделю она начала проверять почтовый ящик дважды в день ожидая письма. И дождалась. Вот только не от компании «Черная и белая», а от «Упырьбанка». Пора было внести платеж по кредиту. Люси это возмутило. Результата никакого, а деньги плати. После работы был нанесен визит в отделение «Упырьбанка», но делу это нисколько не помогло. Да, они все понимают и соболезнуют, но проблемы с зельем их не касаются. С Люси у них договор исключительно о кредите. Разгневанная Люси отправилась в «Черная и белая».

Там ситуация нимало не прояснилась. Увы, поставки какого-то меланжа инферналя сейчас прекратились — трудности логистики. Увы, форс мажорные обстоятельства. Вы же договор читали? Нет? Сами виноваты. Да, они все понимают и соболезнуют, но проблемы с кредитом их не касаются.

Прошел еще месяц. Зелья не было и в помине, но суровое молчание фирмы «Черная и белая» с лихвой компенсировал адски общительный «Упырьбанк». Его грозные письма Люси ежедневно доставляли к завтраку. Сначала он потребовал помимо обычных процентов еще и штрафные, а затем и вовсе предусмотренное, как оказалось, договором досрочное погашение кредита «в связи с несвоевременной уплатой штрафа».

Когда Клаус в очередной раз застал своего секретаря в слезах на рабочем месте, он потребовал немедленных объяснений. Люси пришлось признаться, правда, для чего именно ей нужно зелье скромно умолчала. Деликатный Клаус допытываться не стал. А через десять минут собрал в своем кабинете всю команду.

— Я заявление в полицию написала, — глотая слезы рассказывала Люси. — Они сказали, что давно к этой компании присматривались. Но никто не обращался с жалобами! Теперь уголовное дело завели.

— Но твои-то проблемы это не решает, — пробормотал Генри. — Вот если бы эти прохвосты расторгли договор с тобой. Но они ни за что не согласятся.

— Согласятся. Еще как согласятся, — неожиданно подал голос Гордон, с хрустом разминая кулаки. — Слышь, Люси. Собирайся, поедем. Поболтаем с этими упырями…

— Так мне не с банком, мне бы с компанией договор расторгнуть! Причем тут «Упырьбанк»…

— Ну да. — Гордон стоял у стенда, где, согласно правилам пожарной безопасности, пылились без дела ведро, топор, огнетушитель и молот. Зачем-то сняв со стенда топор и молот, он с веселой улыбкой пристроил их на плечо. — Сначала с одними упырями разберемся, потом с другими. Потопали?

Люси спорить и возражать не стала. Даже насчет топора. Но Гордон в дверях замешкался. Выразительно взглянул на Генри и мотнул головой в сторону двери.

— Генри, на два слова.

Заинтригованный гоблин немедленно вышел за ним в коридор. Дверь закрылась, и через мгновение все услышали громогласный глас Гордона, только словно бы придушенный пыльной подушкой — бедолага пытался говорить шепотом. Если Гордон понижал свой голос, обычно похожий на рев тигра-самца в брачный период, то это было как скидка в десять серебряных на особняк в центре Виридиума. Соответственно, присутствующие с большим интересом слушали увлекательный диалог.

— Слышь, Генри. Мне позарез нужна твоя типа профессиональная помощь. Скажи мне как опытный юридюга, как набить кому-то морду, не нарушая закон?

— Сложно, дружище, — гоблин не смог сдержать смешок. — Увы, но ты можешь только оказывать сопротивление, если ты сам подвергся нападению.

— Во облом.

— Ты очень точно выразил суть. И ты не должен причинять телесных повреждений.

— Да ладно?! Че, даже пару зубов высадить нельзя? Ну а если все же…

— Тогда не забудь принести извинения и выразить глубочайшие сожаления.

— Чего-чего выразить?

— Что тебе типа жаль, что высадил пару зубов, — ухмыльнулся Генри.

— Я не запомню! — взмолился Гордон. — Я выражаю, значит…. Или изображаю… Глубочайшие кто?

— Я тебе напомню, — Люси вылетела из комнаты и яростно замахала крыльями в воздухе. — Погнали!

В «Черной и Белой» их встретила уже знакомая сова. Люси взглянула на нее без всякой приязни.

— Цель визита?

— С вашим главным поговорить охота, — буркнул тролль.

— Вы можете оставить ваши предложения и замечания, заполнив специальную форму… — монотонно завела сова, но Гордон ее перебил.

— Предложение у меня одно. Закрыть вашу пога…. — тут он услышал предостерегающий шепот Люси. — Не очень хорошую фирму, я хотел сказать. И предложение это я лично вашему шефу скажу.

Глаза совы подернулись пеленой и словно бы закатились внутрь. Несколько мгновений она молчала, затем тем же сухим, бесстрастным голосом ответила:

— Глава компании, мистер Бринкли, очень занят. Он выражает свои глубочайшие сожаления и рекомендует вам обратиться к любому из младших сотрудников…

— Так мы ж не спешим, — жизнерадостно хохотнул тролль и подкинул в руке молот. — Мы ж подождем. А пока с посетителями потрепемся…

— Да в чем дело-то? — раздались недовольные голоса из очереди.

— Ой, сейчас расскажу, — оживилась Люси. — Я же кучу денег за зелье отдала, а мне его так и не сделали, и упырям меня отдали, и вообще тут жуть что творится!

Бочком, словно краб по песчаному берегу, из очереди выбрался застенчивый эльф — подросток и юркнул на улицу. Послушав еще с минуту душераздирающие приключения Люси, его примеру последовали еще двое. Очередь редела на глазах. Сова забеспокоилась и даже расщедрилась — посоветовала Люси подать жалобу. Но куда там! Не прошло и 10 минут, как в фойе они с Гордоном остались одни. Словно крыса из норы, из приоткрывшейся двери кабинета высунулась голова главного менеджера. Голова оценила обстановку и совсем пала духом. Глаза совы снова закатились, и она прошелестела:

— Господин Бринкли примет вас. Нулевой этаж, последняя дверь по коридору.

Но едва Гордон и Люси двинулись в указанном направлении, их путь преградили двое рослых охранников.

— Сдайте, пожалуйста, оружие в камеру хранения.

— Какое такое оружие? — Гордон в недоумении воззрился на топор и молот в своих руках, словно это был букет ромашек. — А. Так это не оружие. Это же штуки от пожара.

Выглядели механические охранники грозно — гора стальных мускулов, квадратные челюсти, неоновые глаза, видящие в темноте так же хорошо, как днем. Но вот на их интеллекте компания явно сэкономила. Посовещавшись и сверившись со спецификацией, где окрашенные красным топор и молот действительно значились средствами пожарной безопасности, они доброжелательно пропустили Гордона в полном вооружении.

После стерильных белых и черных этажей, кабинет главы компании радовал глаз. Стены отделаны панелями драгоценного тигрового дерева, где полосы цвета горького шоколада скользили вдоль медовых. Золотистые узоры распускали свои лозы по зеленоватому шелку обоев, бронзовые скульптуры купались в тенях тяжелых портьер, густо-изумрудных вверху и словно бы терявших цвет к низу. На полках со скрупулезной аккуратностью были расставлены статуэтки из клыков саблезубого волка, каждое — под стеклянным колпаком на маленьком мраморном пьедестале. Некоторые гробики из стекла и мрамора были еще пусты, но уже снабжены табличками. Стояли витрины с морскими раковинами — пурпурными, дымчато-розовыми, темными, шершавыми снаружи и перламутровыми внутри. Все это выдавало тяжелую степень коллекционирования. Этот недуг подобен наркомании. Все начинается с развлечения и кончается неизлечимой болезнью.

Словом, клиентам здесь бывать не полагалось, и зловещий корпоративный стиль не запустил сюда свою когтистую лапу. Здесь царила роскошь. Под стать был и хозяин, яркий молодой человек с модной челкой и ослепительной улыбкой. Вот только глаза его совершенно не улыбались, напротив, смотрели холодно и жестко.

Пока ошеломленная Люси рассматривала кабинет, Гордон перешел сразу к делу. Кратко и доходчиво объяснил цель визита, для пущей ясности периодически помахивая молотом. Как известно, любые аргументы, даже религиозные и политические, становятся весьма убедительны, если в руках убеждающего находится оружие. Мистер Бринкли выслушал его очень внимательно и почти терпеливо. После чего завел пространную речь, общий смысл которой сводился к тому, что ему страшно жаль, он все понимает, помнит и скорбит. Нет, никто не желал огорчить такую уважаемую клиентку. Просто так неудачно сложились обстоятельства, форс мажор, кстати, указанный в договоре. Ему очень, очень жаль. Зелье обязательно будет. Когда-нибудь потом.

— Ясное дело, вы ж нечаянно, — неожиданно добродушно пробурчал Гордон и задумчиво почесал топором затылок.

Длинная рукоятка топора толкнула стоявшую на полке вазу из резного нефрита. И великолепное творение эльфийской работы полетело на пол. Ваза буквально взорвалась всплеском осколков, один из них едва не рассек Люси крыло.

— Моя ваза! — вскричал мистер Бринкли. — Ей было 307 лет!

— Твою ж светлую… — с чувством начал Гордон, но умолк под грозным взглядом Люси. — Мне прям дико жалко. Но я ж нечаянно! Это… как вы сказали? Во, форс мажор. Щас, подмету тут все.

Он обернулся, очевидно в поисках метлы, и сшиб со стола горящую лампу. Грохот, звон, зловещее потрескивание. Теперь к зеленоватым осколкам добавились фиолетовые и красные. По расшитому бледными розами ковру весело затанцевали огоньки.

— Извините! — заорал Гордон. — Мамуля всегда говорила, что я маленько неуклюжий.

Он начал плясать по ковру, очевидно, намереваясь сбить огонь, и размахивать руками. С полок посыпались мраморные и терракотовые статуэтки, упала великолепная картина, на которой был изображен утренний Виридиум.

— Прекратите! — отчаянно завопил мистер Бринкли, вцепившись в свою модную прическу. — Немедленно убирайтесь отсюда! Я вызову охрану!

Он яростно ткнул кнопку на столе.

— Надо же, как неудачно складываются обстоятельства, — Люси зловеще улыбнулась и мягко пододвинула к мистеру Бринкли ручку. — Может, прервем эту цепь неудач и расторгнем договор? У нас, темных эльфов говорят: Неудача как дождь. Упали капли — жди ливня. Надеюсь, она была застрахована?

Вопрос относился к дивной акварели, изображавшей обнаженную эльфийку, купающуюся под прозрачными струями водопада. Неуклюжий Гордон не только сшиб ее плечом со стены, но и наступил грязным сапогом. Разумеется, он пытался спасти сыплющиеся с полок статуэтки.

— Застрахована!? Что с того?! — возопил мистер Бринки.

Участливый вопрос Люси поверг его в тот праведный гнев, который охватывает чревоугодника, когда ему предлагают вместо вожделенной свиной ножки биойогурт.

— Вон отсюда, вандалы!

И тут в кабинет влетели механические охранники. Гордон дернулся на шум, развернулся, и бравые стражи врезались в его широкую грудь. Одного отбросило прямо на стеклянную витрину. Витрина разбилась с веселым звоном, и на пол посыпались морские раковины. Розовые, пурпурные и перламутровые. Другой въехал головой прямо на полку с миниатюрными статуэтками.

— Ой, — пролепетала Люси, понимавшая ценность погубленной коллекции. — Гордон… Похоже, пора выражать соболезнования, как Генри советовал.

Гордон встрепенулся. Генри дурного не посоветует, надо так надо.

— Выражаю соболезнования, что ваш начальник жулик и пройдоха. И что вам, мужики, круто не повезло с работой, — торжественно обратился он к охранникам, которые вцепились в его громадные руки. Вцепиться-то вцепились, да вот сценка эта живо напомнила Люси гобелен «Охота на вепря», который украшал фойе ее колледжа. Там громадный кабан секач резво скакал по полянке, а на нем висели маленькие охотничьи собачки. Собачки смешно сучили лапками, безуспешно стискивали челюстями мохнатые кабаньи бока. В глазах их читался страх и полное непонимание, что они тут делают. Кабан их обидно не замечал и резвился под кронами сосен.

— Ну, что? Расторгаем договор, а с банком сами разберетесь? — Люси сунула в безжизненную руку мистера Бринкли перо. И кивнула на дерущихся. Теперь охранники безуспешно пытались отнять у Гордона топор. — А то ведь они и упасть могут. Втроем.

Мистер Бринкли, видимо, и сам об этом подумал. Он торопливо подписал все документы: и соглашение о расторжении договора, и чек на возврат суммы выплаченного аванса. Перо рвало бумагу и брызгало чернилами. Рявкнул на охранников, и те поспешно оставили Гордона в покое. Гордон сгреб бумаги, церемонно поклонился мистеру Бринкли и кивнул Люси. Та немедленно перелетела на его плечо.

— Вы уж извиняйте, — Гордон был сама любезность. — Говорила моя мамуля: «Тебя, шалунишка, в приличный дом пускать нельзя — ну чисто гиппогриф в посудной лавке».

И они торжественно покинули дымящиеся руины, недавно бывшие прекрасным кабинетом. В фойе каменная сова ухнула и шарахнулась от них, как нервный, породистый конь от паровоза. Потом быстро метнулась куда-то вдоль коридора и принесла в клюве кошель с монетами, к которому была приколота торопливо нацарапанная на клочке бумаги записка — «Возврат аванса». Охранники сделали вид, что их очень обеспокоила эльфийка — подросток, не вовремя заглянувшая в офис. Они впились в дамскую сумочку несчастной с энтузиазмом голодных пираний. Долго (и, разумеется, безуспешно) пытались найти там что-нибудь противозаконное. Так что Люси и Гордон беспрепятственно покинули здание. Правда, чувство победной эйфории очень быстро покинуло маленькую фею. Да, они одержали победу над бессовестным мистером Бринкли. Да, очень приятно лицезреть силы тьмы, севшие в калошу. Но ведь ей нужен был результат! Гордон, видимо, почувствовал настроение своей маленькой спутницы.

— Слышь, Люси, — он немного помялся. — Слыхал тут в Лихом переулке бабка есть. Платишь ей пару серебряных, объясняешь, чего надо, и она тебе адресок.

— Какой еще адресок?

— А какой надо. Найдет тебе нужного человека.

— А ты к этой бабке обращался?

— Ага. Все в лучшем виде получилось.

— Рассказывай.

На физиономии Гордона отобразились чувства, на которые, по мнению Люси, он не был способен в принципе — сомнения и смущение.

— Ну… Не. Я расскажу, а ты: «Заткнись, Гордон, я такие мерзости слышать не хочу».

— Вот теперь точно расскажи. Не скажу, мне очень любопытно.

Оба как-то незаметно свернули в сторону Лихого переулка. Гордон еще немного посмущался и неуверенно начал:

— Ну, в общем, понравилась мне эльфиечка одна, из светлых…

— Да ладно?!

— От тюрьмы, чумы и любви не зарекайся, как говорят. Светлая. Красотка, каких поискать. А недотрога, похлеще миссис Клаус…

Люси на секунду задумалась, каким именно способом Гордон выяснил, что миссис Клаус недотрога.

–…Ну и ни в какую. Я, говорит, в эльфа влюблена. Я, говорит, с тобой, зеленый придурок, гулять нипочем не стану. А эльф такой говорит: «Ты к моей знакомой даже не приближайся». То есть, он с моей эльфиечкой даже не того… Дракон на сене, одним словом. Ну, я к бабке. Она мне двух отморозков нашла страшенных, татухи еще — медведь с рыбой в зубах. Такие кого хочешь в темном переулке прирежут. Словом, ребята что надо. Эльфу рыло начистили, эльфиечку мою…

— Заткнись, Гордон. Я такие мерзости слышать не хочу.

— Ну вот, я так и знал. О, а вот и бабкин дом.

Небольшой, покосившийся от времени особняк угрожающе наклонился над тротуаром. Кирпичи печных труб были черны от копоти, над ними курился разноцветный дым. Почти все окна в этот пасмурный день были наглухо зашторены, а по крыше разгуливали жутковатого вида коты. Здесь жили темнейшие из ведьм Виридиума. Люси и Гордон остановились у черной, облезлой двери. Соседка этой двери была выкрашена свежей голубой краской, дверная ручка начищена до блеска. Здесь же медь была зеленой от патины, дерево потемнело от дождей, а краска почти полностью отвалилась. На двери красовалась табличка:

Вниманию организаций и частных специалистов. НЕ принимаем рекламодателей! НЕ рекомендуем за деньги! НЕ предлагайте вашу цену!

Вниманию клиентов. Мы абсолютно честно подбираем лучших специалистов для решения вашей проблемы!

Слова «НЕ» были написаны красным и выглядели внушительно. Гордон протянулся к дверной ручке, но та словно ожидала — повернулась с неприятным скрипом. Дверь, тяжело вздохнув, отворилась, пропуская их внутрь. Люси с любопытством огляделась. Комната с низким потолком, кирпичный камин, в котором тлели угли, горящая лампа под зеленым абажуром. Вдоль стен шкафы с маленькими выдвижными ящичками, в каких хранят картотеку, перед ними резная стойка рецепции. Пахло старым деревом, ветхими книгами и кофе. Ведьминская приемная выглядела зловеще нормальной.

Заскрипел старый паркет, и из неприметной двери появилась женщина. Поскольку Гордон называл ее «бабкой», Люси ожидала увидеть что-то древнее, горбатое, седое. Возможно, с бельмом на глазу. Возможно, на единственном глазу. А тут…

Идеально уложенные волосы женщины были белее снега, но ей было едва за сорок. Двигалась она с грацией молодой пантеры и, как пантера, была стройна и изящна. На Гордона она даже не взглянула, уставилась немигающим взглядом бесцветных глаз на Люси.

— Здравствуйте, я… — начала было Люси.

— Два серебряных, — оборвала ее на полуслове ведьма и повернулась к ней спиной.

Обескураженная таким пренебрежением к ее важным проблемам Люси полезла за кошельком. А женщина протянула тонкую, словно прозрачную руку к шкафу. Пальцы скользили вдоль ящичков, не касаясь их, словно у слепого, который пытается найти что-то наощупь. И вдруг остановились. Из ящичка она извлекла розовую визитку, шелковистую на ощупь и нежно пахнущую духами. Пышные виньетки обрамляли надпись:

Жульетта Д`Оревильи. Черная магия высшей категории. Отвороты и привороты любой сложности. Гадания, зелья. Мои услуги стоят дорого, но они того стоят.

Когда оказались на улице, Люси бережно спрятала визитку и спросила Гордона:

— Слушай, а чего ты ее бабкой-то назвал? Она ж не старая совсем.

— Как не старая? Ей точно за тридцать.

Люси страшно захотелось треснуть Гордона по голове чем-нибудь потяжелее.

Они уже дошли до конца переулка и не видели, как к черной двери степенной походкой подошел толстый гном. Щурясь, как все близорукие люди, он уставился через лорнет на табличку. Но пока он извлекал лорнет из футляра, яркие «НЕ» истаяли красным дымом. Теперь текст выглядел так:

Вниманию организаций и частных специалистов. Принимаем рекламодателей! Рекомендуем за деньги! Предлагайте вашу цену!

Воистину, маркетинг — это настоящая магия.