Взлетающий Демон Врубеля

Людмила Львовна Горелик, 2020

Художник Врубель всей душой любил поместье Талашкино, где он частенько гостил у меценатки княгини Марии Тенишевой. Именно там он написал свою картину «Взлетающий Демон» и именно там картина была утрачена на долгие годы… Привезшая на экскурсию в Талашкино своих студентов Елена Шварц случайно обнаруживает труп молодого мужчины, во рту у которого газетный лист, свернутый в виде папиросы. Вскоре выясняется, что убитый – реставратор, приехавший восстанавливать храм. Его дедом был известный советский художник Александр Тиунов – выпускник талашкинской школы, открытой для крестьянских детей хозяйкой усадьбы…

Глава 7

Поселок Талашкино

Елена Семеновна приехала в Талашкино почти в середине дня. Стояла приятная летняя погода, не слишком жаркая. Рейсовый автобус остановился на центральной площади поселка. Две женщины, тоже приехавшие на автобусе, пошли вперед, свернули в переулок, и Леля осталась одна. Теперь надо ждать Милу.

Укрывшись в широкой листве от солнца, Шварц огляделась. Площадь была небольшая и пыльная. Собственно, это даже не площадь, а часть довольно широкой заасфальтированной улицы. «Ул. Ленина» — прочитала Шварц. Автобус развернулся и уехал. С одной стороны улицы стояли деревья, они уходили вглубь, образуя рощицу, почти непроходимую, заросшую мелколесьем и высокой травой. С другой — советские пятиэтажки, как кирпичные, так и блочные. Между ними попадались и двухэтажные дома, также построенные в советский период — в 60-е годы. Располагались дома не в линейку, а образовывали микрорайон, причем довольно просторный. Как и лесок, микрорайон уходил в сторону от дороги.

Чувствовалось, что в последние годы этот устаревший «хрущевский» микрорайон пытались украсить. Возле домов в окружении ярко выкрашенных автомобильных шин пестрели клумбовые цветочки. На фоне типовых советских зданий обращал на себя внимание новый крошечный домик с вывеской «Кафе «Избушка». Выполненный в русском стиле, он единственный здесь прямо намекал на тенишевское прошлое Талашкина.

Пока Шварц рассматривала симпатичный домик, из соседнего магазина вышла Мила. Обе руки ее были заняты большими полиэтиленовыми пакетами, однако, увидев Лелю, она все же сумела их как бы развести, изображая объятия. Женщины и впрямь обнялись, поставив сумки.

— Лелечка, как я рада твоему приезду! Совсем я тут увяла — считай, одна в избе, Сережка не в счет! — Сережа был семилетний внук Милы.

— Давай помогу! — Леля кивнула на сумки. — Куда ты столько набрала?!

— Пригодится! — махнула головой Мила. — Помогать не нужно, у тебя самой сумка тяжелая.

Леля взяла совсем мало вещей, но сумка действительно объемистая получилась. В основном там были продукты — выгрузила холодильник. Кто ж знал, что тут и магазин есть, и кафе… Леля со студенческих лет в сельской местности не была — в ту пору, когда в колхоз на уборку ездили, брали все с собой.

Улица шла вверх, дома располагались по-прежнему свободно. Двухэтажки теперь были другие, еще более старые. Такие штукатуренные двухэтажки пленные немцы строили после освобождения Смоленщины от оккупации. Они и в городе кое-где еще сохранились.

«Надо полагать, поселок сильно пострадал от войны», — подумала Елена Семеновна. Но спросила про другое.

— Мила, — сказала она, — а почему справа почти незастроенное пространство?

Массив деревьев впечатлял природной красотой и неухоженностью.

— Кажется, там парк тенишевский был, — кивнула Мила. — Заросло сильно, не присматривает ведь никто давно — с тех самых пор, точнее. Но все же зелень. Там застроено далее, места хватает, зачем вырубать? Наша улица Парковая называется.

В подтверждение ее слов массив деревьев прервался, в промежутке открылась улица с редко стоящими одноэтажными домами.

— На этой улице мы живем — пояснила Мила. — Чуть подальше. — Они шли вдоль длинного забора из штакетника. За забором виднелся большой участок с посадками.

«Картошка взошла, — с интересом разглядывала Леля. — А вот лук, зеленые пучки довольно уже большие торчат, дальше что-то непонятное, с вытянутыми листьями — скорее всего, брюква или свекла кормовая…»

— Мила! Мила! — раздался голос из-за забора. — Куда это ты ходила? Когда ж ты прошла? Я и не видала! А кто это с тобой? — За забором виднелась голова, повязанная платком, и руки. Руки с выпачканными в земле пальцами лежали на штакетнике, опираясь на него, а голова в рябеньком платочке почти тонула в плечах: женщина была невелика ростом, плечи как раз на уровне штакетника.

— Это моя подруга, — громко откликнулась Мила. — Приехала отдохнуть на недельку. — Давай подойдем, — шепнула она Леле.

— Это Зина Нестерук, моя соседка! — произнесла она опять громко. — Зина, мою подругу Леля зовут! — Теперь она к женщине за забором обращалась.

— Правильно, что приехала: у нас воздух хороший! — откликнулась та. — А я Зина.

Теперь Леля видела Зину вблизи. Штакетник был нечастый, и можно было разглядеть подробно. Зина оказалась невысокой полной женщиной, примерно ровесницей Лели с Милой, то есть под семьдесят. В старой одежде, в высоких запачканных землей старых ботинках — она, видимо, копалась у себя в огороде и прервала работу, увидев соседку.

— У нас воздух хороший, — повторила Зина, тоже внимательно разглядывая Лелю и обращаясь по-прежнему к ней. — Вон деревьев сколько! Здесь же парк был! Это теперя уж понастроили домов. А раньше здесь парк был княжеский, княгиня гуляла тут. У нас красивые места. Тут же художников было при княгине видимо-невидимо! Наезжали из Москвы, жили тут! Храм вон построили — там дальше, во Фленово. Туристы ездют через наше село все время! А ты сходи, посмотри на храм. За неделю успеешь-то сходить!

— Обязательно схожу, — кивнула Леля. — Его же реставрировать собирались?

— Да. — Лицо у Зины было круглое, лоснящееся, морщин совсем немного, глаза маленькие, веселые… — Из Москвы приехал специально художник, да убили его!

— А за что его убивать? — заинтересовалась Леля.

— Кто ж его знает? — пожала Зина и без того поднятыми плечами. — У нас тут тихо вообще-то. Это первый раз за много лет убийство… Наверно, выпивал он с кем, да и подрались спьяну. Чего ж еще?

— Леля, пойдем, нам пора! — заторопила Мила. — Зина, нам идти надо. И Сережку пора кормить, и самим пообедать — Леля-то с дороги.

— Ну иди! Иди, я тебя не держу! — Зина сняла руки с забора. — Мила, картошка есть у тебя? А то заходи, бери, если надо!

— Есть пока картошка. Спасибо! — Мила уже подхватила свои сумки и пошла вперед. Леля двинулась за ней.

Домик, который купил Володя, сын Милы, был самым обыкновенным, каких полно в сельской местности. Деревянный, покрытый слегка облупившейся зеленой краской («На будущий год красить надо», — вздохнула Мила), с удобствами на улице. Впрочем, в дом был проведен газ, так что ни с отоплением, ни с готовкой проблем не возникало. Толстые газовые трубы шли прямо по улице, соединяя дома. Вода тоже была.

Из дальней комнаты раздавались звуки компьютерной игры.

— Это Сережка играет? — спросила Леля. — Здесь интернет есть?

— Кому ж еще? Интернет есть, конечно. Лучше б почитал, скоро в школу идти, или по улице побегал, пока можно. Тут в соседних домах живут его ровесники. — Она повысила голос: — Сережа, иди обедать!

После того как всех рассадила и расставила тарелки, Мила продолжила:

— Мы пока не стали колонку газовую покупать, ведь недолго здесь живем, только летом. Воду на плите грею, если надо. А так я здесь и пироги пеку, нормально все, — рассказывала Мила, расставляя на столе остальную посуду. — Утром вот испекла к твоему приезду — попробуй только откажись! Сережа с утра сегодня пироги уплетает. Сережка, ты пирогов не объелся еще?

— Я их и не ел с тех пор, как ты ушла! — обиженно ответил внук. К супу он взял, конечно, пирожок.

Мила вернулась к рассказу о жизни в Талашкине.

— Володя с женой приезжают, но редко… — Участок у нас большой, нам не нужен такой. Вон там под сосной раскладушку поставишь и читать будешь на воздухе! Мне очень нравится! Я половину участка Зине отдала — она овощи выращивает. Картошку она мне бесплатно дает — вроде в благодарность за участок этот. Остальное покупаю у нее. Скоро огурцы пойдут… Петрушку, укроп, морковку я, правда, посадила сама в этом году. А больше ничего и не надо. Речка далеко, а на озеро сходим с тобой, там пляжа-то нет, но я нашла такое местечко, где искупаться можно. Как я рада, Лелька, что ты приехала!

— Ох, — тяжело вздохнула Леля. — Не буду я купаться в этом озере. Как вспомню вчерашнее!..

— Леля, вот хочу тебя спросить: я правильно поняла, что это Потапов был? Тот, что вчера подвезти тебя предложил?

— Ну конечно, он! Ты не узнала, что ли?

— Два года прошло… Тесен мир все же! Особенно в Смоленске! Ну, Леля, если Потапов появился, чего доброго, опять приключения начнутся! — пошутила Мила. — Тем более это убийство такое загадочное… Как-то мне совсем не верится, что реставратор подрался по пьянке. По пьянке ножом могли пырнуть, а он ведь задушен был, так, кажется, говорили?

Леля засмеялась деланым смехом. Приключения она любила, однако говорить сейчас об этом не хотелось. А убийство — да, загадочное. И зачем был этот клочок газеты во рту? Впрочем, ей-то что за дело! Нет, она не будет этим заниматься.

— Потапов на рыбалку сюда приезжал, — сказала она. — Думаю, больше не появится.