В Коктебеле никто не торопится

Людмила Мартова, 2017

Полина впервые за много лет приехала на море. В ее планы не входили курортные романы, однако в первый же день стало понятно, что она не останется без внимания сразу двоих молодых людей. Костик водил Полину по местным барам, а Никита ездил с ней на экскурсии и захватывающе рассказывал местные легенды. Однако вскоре отдых был омрачен – на пляже прямо на глазах у отдыхающих умер незнакомец, и Полина невольно стала участницей расследования. Тем более что Никита – автор детективов, ему сам бог велел не остаться в стороне, а вдвоем они и горы свернут! Интерес Полины не остановило даже нападение неизвестного. А вскоре пропала ее сестренка Оля! Пришлось погрузиться в это дело с головой и сделать весьма неприятное открытие относительно одного из новых знакомых…

Глава 5

Ситуация запутывается

«Никто не вправе указывать людям, кого любить».

Барбара Стрейзанд

Все, что происходило дальше, Полина воспринимала как в тумане. Завизжали молодые мамаши, стали судорожно одевать своих малышей, чтобы увести их подальше от страшного зрелища. Стали пустеть и другие близлежащие лежаки, мало кому хотелось вступать в обязательные объяснения с полицией.

Полицию уже вызвали. По просьбе Никиты Андрей, пожарный из Томска, сбегал в выходящее прямо на пляж кафе «Седьмое небо», откуда и позвонили в опорный пункт, расположенный в Коктебеле. Ну, и в «Скорую», разумеется.

— Отпусти голову, — тихо сказал Никита и, видя непонимание в ее глазах, повторил. — Ты ему уже не поможешь, не надо его держать.

Только тут до Полины дошло, что голова только что умершего на ее глазах человека все еще покоится на ее сложенных ладошках. Аккуратно высвободив руки, она еле сдержалась, чтобы сразу не броситься к воде, чтобы их вымыть. Что-то было не так, но она никак не могла понять, что именно.

— Не мог же он так быстро захлебнуться, — это сказала женщина интеллигентного вида в смешной панамке, которая подошла поближе, чтобы посмотреть, что случилось. — Он же прямо на наших глазах в воду упал, и вы его практически сразу вытащили, минуты не прошло. Не мог он за такое короткое время утонуть.

— Ну и что? — Ее муж тоже подошел и встал рядом, стекла его очков блестели на солнце. — Может, сердечный приступ.

— Да не похоже. — Женщина с сомнением покачала головой. — Он не задыхался, не стонал, не хватался за грудь. Сидел-сидел, а потом упал и умер. Так же не бывает.

— С пьяными все бывает.

— Подождите, — воскликнула Полина. — Подождите же, вот что не так! От него не пахнет алкоголем.

— В смысле? — не поняла женщина.

— Он приходил сюда, на этот пляж, я его уже видела, — начала объяснять Полина. — Я еще тогда испугалась, что он может утонуть. Я к нему подошла, и от него так спиртным разило, что я даже отшатнулась, амбре было на весь пляж. А сегодня от него не пахнет. Совсем.

— Может, вы не учуяли просто?

— Но я же голову его держала. В прошлый раз за метр было запах слышно, а сейчас нет. А выглядел он точно так же и шатался…

— Ну, раз не пьяный, значит, просто так умер. — Муж светловолосой женщины пожал плечами. — Мог тромб оторваться. Мгновенная смерть.

Глаза Полины моментально наполнились слезами. В горле набухло горе, которое, казалось, перекрыло поступление кислорода, и теперь ей грозило немедленное удушье, такое же стремительное, как смерть лежащего сейчас на каменной гальке человека. Полина схватила себя за забитое горло двумя руками, пытаясь пропустить в легкие хоть немного воздуха, и пошла вдоль берега. По лицу ее уже потоком текли слезы, которые она не могла сдержать.

— Что? — Никита догнал ее, схватил за плечи и развернул лицом к себе. — Что случилось?

— Папа. — Ком в горле мешал говорить, размокая от горячих слез и как хлебный мякиш забивая связки. — Так папа умер.

— Твой отец умер от тромбоза?

— Да, в прошлом году. Он никогда не болел, никогда ни на что не жаловался. Они с мамой поехали на Селигер, в отпуск. Он рыбу ловил на берегу. Клевало хорошо, мама рассказывала потом, как он радовался. Он вытащил очередную рыбину, потом кашлянул, взмахнул руками, упал и умер. Она даже не сразу поняла, все пыталась найти валидол у кого-нибудь, воду, а он уже был неживой. Прямо как этот парень сейчас.

— Бедная ты. — Никита нежно привлек ее к себе и обнял за плечи. — Ты очень папу любила, да?

— Да. Я была его любимая дочка, хотя он и к Оле с огромной нежностью относился, ты не думай. Он меня знаешь как звал? Пони. Это была моя домашняя кличка.

— Почему пони? — не понял он.

— Потому что я Полина Никанорова. По-Ни.

— Понятно, — засмеялся он.

— Когда я вторую работу взяла, папа все меня подкалывал. Говорил: «пони — маленькие кони». Ему не нравилось, что я много работаю, хотя сам он вкалывал постоянно. У мамы же не работа, а так, видимость одна. Она же за Олей была вынуждена присматривать. А папа деньги на семью зарабатывал. Мне всегда хотелось ему помочь, но он сердился и запрещал маме у меня деньги брать. Говорил, что я себе на развлечения и одежду зарабатываю, машину, вон, купила, а прокормить он своих дочерей в состоянии.

— Тебе его очень не хватает?

— Ужасно, — призналась Полина. — Ты знаешь, когда его не стало, у меня появилось чувство, что я разом выросла. Вот до тридцати лет все оставалась ребенком, а потом за одну минуту р-раз — и выросла.

— Взрослеть все-таки приходится, — заметил Никита. — А на пони ты и впрямь похожа. — Он вдруг легко и необидно засмеялся. — Прав был твой папа. У тебя глаза такие же большие и влажные, и челочка, которая на них падает, шелковистая и непослушная.

— Ты еще скажи, что у меня лицо лошадиное, — притворно нахмурилась Полина.

— Лицо у тебя нормальное, вполне себе симпатичное, но на пони ты похожа, так что, имей в виду, так я тебя теперь и буду звать.

— Зови. — Она улыбнулась и вытерла ладошкой слезы. — Я с детства привыкла к своему прозвищу, мне без него даже некомфортно.

По лесенке, ведущей на пляж, спускались двое полицейских — один постарше, с явным пивным животиком над поясом брюк, а второй помоложе, точнее, совсем еще мальчишка, довольно высокий, тонкий и гибкий, как виноградная лоза.

— Пойдем. — Никита снова приобнял Полину и повел ее обратно к лежащему телу. — Нас сейчас опрашивать будут.

— А ты откуда знаешь?

— Ну, так всегда бывает, — пояснил он. — Ты что, детективы не читаешь?

— Ой, а ты их, наверное, пишешь, да? — Она даже обрадовалась, что смогла задать вопрос, мучивший ее уже несколько дней.

— Я действительно на них специализируюсь, — кивнул он головой. — Можно сказать, что детективы — это моя жизнь.

Полина была очень горда, что так ловко догадалась о профессии своего нового знакомого, который, что греха таить, ей очень и очень нравился. Однако думать об этом было некогда, потому что они уже подошли к месту происшествия.

Их опрос не занял много времени, потому что знали они действительно немного.

— Вы ничего не трогали? — спросил полицейский постарше. — Ну, по карманам не лазали? Ничего не доставали?

— Нет, конечно, — возмущенно сказала Полина. — Мы же не шакалы и не мародеры какие.

Молодой оперативник начал быстро и профессионально обыскивать тело. Карманы штанов оказались пусты, и это выглядывающей из-за плеча Никиты Полине показалось странным. Сейчас никто не выходил из дома без мобильного телефона, и уж он-то точно должен был быть на месте. Но ни телефона, ни паспорта, ни водительских прав при пострадавшем не было.

— Непонятно, — пробормотал молодой полицейский.

— Что ж тут непонятного, — откликнулся второй, до этого тихо переговаривавшийся с врачом «Скорой помощи». — Ты на зрачки его посмотри. Обычный наркоман, от передоза копыта откинул.

«Потому и запаха алкоголя нет», — догадалась Полина.

— И часто у вас такое случается? — полюбопытствовал Никита, она с интересом посмотрела на него. Прямо на ее глазах писатель преобразился. Сейчас он не отдыхал, а работал, каждый напряженный мускул его тела, казалось, ждал ответа.

— Да обычно не очень, а сейчас как Касьян посмотрел, — с досадой ответил молодой оперативник. — Что ни день, то откачивать кого-то приходится. Появился в городе мерзавец какой-то, наркотой местных торгашей снабжает, да еще некачественной, не очень чистой. И откуда он взялся на нашу голову?

— Меньше трепись, — посоветовал ему старший напарник. — Все, мы закончили, можете увозить, — скомандовал он «Скорой». — Пошли, Колька, мы свое дело сделали.

— Николай, подождите, — писатель тронул парня за рукав, — мне бы с вами поговорить, если можно. Могу я к вам в опорный пункт прийти?

— А о чем? — Глаза полицейского немного сузились. — Вы еще что-то знаете о покойном?

— Нет, я его во второй раз в жизни вижу, — признался Никита, — и кто он и где остановился, я не знаю. Но разговор к вам у меня все-таки есть.

— Он детективы пишет, — вмешалась в разговор Полина, и Никита как-то раздосадованно посмотрел на нее, словно недовольный ее вмешательством.

— Детективы? — Теперь на лице оперативника мелькнуло любопытство. — Ну, ладно, приходите. Мы на улице Грина располагаемся, найдете?

— Найду, — пообещал Никита и, пожав на прощание руку полицейскому, повернулся к Полине: — Ну что, Пони, пойдем заедать стресс мороженым?

— Пойдем, — выдохнула она, радуясь, что он не сердится на нее за длинный язык.

— Тогда беги вот сюда, в «Седьмое небо», — он показал в сторону кафе, — со второго этажа открывается прекрасный вид на море. Заказывай мороженое и еще что-нибудь, я сейчас сбегаю в гостиницу за деньгами и приду. Идет?

— Идет, — засмеялась Полина. — Только маму предупрежу да спрошу, как дела. Вдруг они с Олей из-за трупа переволновались.

Однако Оля суеты на берегу не заметила, потому что сладко спала, накрыв лицо панамкой. Мама же решила, что раз происшествие не имеет к ее семье никакого отношения, то и переживать впустую не стоит. Полинино сообщение о походе в кафе она восприняла благосклонно.

— Он, вообще, хороший человек, — заметила она, посмотрев вслед уходящему с пляжа Никите. — Серьезный, не то что этот шалопай Костик, который тебя спаивает. Так что иди, конечно.

Мама была в своем репертуаре, и, засмеявшись, Полина натянула шорты с майкой и, пригладив волосы, поспешила к ступенькам, ведущим к кафе.

К счастью, места на втором этаже были. Полина уселась за столик, с которого действительно открывался совершенно замечательный вид на море. Оно синело внизу, успокаивая встревоженные нервы. Официант не спешил нести меню, но Полину это вполне устраивало. Делать заказ без Никиты ей не хотелось.

На столике стояла плетеная пузатая ваза с веточками, покрытыми красными цветочками. Полина даже потрогала пальцем, проверяя, пластик или нет. Цветы оказались живыми. Как они стояли в вазе, в которую невозможно налить воду, было загадкой. Достав веточки, Полина перевернула вазу, и на колени ей выпал мобильный телефон.

— Ой! — от неожиданности воскликнула она. На мгновение ей показалось, что из вазы выскочила лягушка.

Но это был телефон. Не очень новый, достаточно сильно поцарапанный. Совершенно не модный. Кто и зачем положил его в вазу с цветами? Спрятал? Забыл? Баловался? На эти вопросы у нее не было ответа.

По лестнице поднимался официант, наконец-то решивший предложить посетительнице меню. Она уже была готова сообщить о своей странной находке, но экран мобильника вдруг засветился под ее пальцами, и на нем оказалась фотография красивой, уверенной в себе женщины, которая счастливо смеялась Полине в лицо. Это была та самая художница, которую она уже дважды встречала на набережной, и, повинуясь, неясному пока инстинкту, Полина спрятала телефон, прижав его бедром к стулу, и, как ни в чем не бывало, мило улыбнулась подошедшему официанту.

— Оставьте, я посмотрю позже, когда придет мой спутник, — довольно холодно сказала она, мечтая, чтобы официант сгинул с глаз.

Положив папку с меню на край стола, он кивнул и неспешно удалился вниз. Полина снова схватилась за найденный телефон. Красавица-художница никуда не исчезла, все так же улыбаясь во весь экран. Немного поколебавшись, Полина начала нажимать кнопочки, чтобы добраться до телефонной книги. Она отдавала себе отчет, что поступает некрасиво, однако утешала саму себя тем, что хочет всего лишь найти владельца и вернуть ему аппарат.

Номеров в телефонной книге было довольно много, поэтому вычислить, кому именно звонить, чтобы сообщить о найденной трубке, было довольно сложно. Еще немного поколебавшись, она начала тыкать в клавиши короткого набора. На цифре 2 высветилось слово «Мама». На цифре 3 значился некий Толян, набрать которого Полина не рискнула. Цифра 4 была подписана странно — «шлагбаум», и понадобилось некоторое время, чтобы понять, что с этой кнопки скорее всего открывался въезд в некий двор, шлагбаум в котором автоматически поднимался при звонке с нужного телефона. У одной из Полининых клиенток он был устроен точно так же. При нажатии на кнопку 5 высветилось имя Лариса.

Это имя Полина слышала совсем недавно. От кого же… Точно! Его произносил умерший сегодня на пляже парень, когда они увиделись в первый раз. Полина тогда тронула его за плечо, а он повернулся и отчаянно произнес именно это имя. Лариса.

Так. У парня, тело которого уже увезли, не было при себе мобильного телефона, а сейчас никто не выходит на улицу, не прихватив с собой мобильник. Получается, что это его телефон?

Чтобы проверить свою догадку, Полина решительно вошла в меню «Сообщения». Ей было стыдно оттого, что она собирается читать чужую переписку, но внезапно взявшийся неизвестно откуда охотничий инстинкт твердил, что сделать это необходимо.

Диалог с неведомой Ларисой в телефоне, разумеется, был. Его владелец пылко признавался в любви, умолял о встрече, осыпал даму сердца комплиментами. Он выглядел трогательным, беззащитным и совершенно потерявшим голову от страсти. Его собеседница была довольно холодна и неприступна, но тем не менее благосклонно принимала его обожание и иногда назначала свидания.

С инициативой конкретных встреч всегда выступала она. Именно Лариса писала, где и когда они встретятся, оговаривала точную продолжительность этих встреч, предупреждала, чтобы он несколько дней не звонил и не писал, и он всегда тщательно и трепетно выполнял ее распоряжения.

Почему-то Полине казалось страшно важным узнать, погибшему ли молодому человеку принадлежит телефон, который она держит в руках. Не очень отдавая себе отчет в том, что она делает, Полина нажала кнопку вызова. Телефон, поднесенный к уху, ввинчивал в голову острые, колкие гудки.

— Ты с ума сошел. — Звон неожиданно сменился на змеиное шипение. — Я говорила тебе, чтобы ты исчез? Говорила или нет? Что ты молчишь? Если у тебя напрочь отшибло инстинкт самосохранения, то у меня еще есть голова на плечах, и я ее берегу. Так что не звони мне больше. Я скажу, когда можно будет. И уезжай ты отсюда, дурак безбашенный!

— Простите. — Полина прервала словесный поток, льющийся из трубки, и голос на том конце как будто захлебнулся в изумлении. — Извините, пожалуйста. Просто я нашла этот телефон и в нем ваш номер, и…

— Вы кто? Что вам нужно? — Женский голос уже обрел утраченную было уверенность. В нем снова проступили и присущая ему властность, и даже некоторая надменность.

— Мне ничего не нужно, — пролепетала Полина, чувствуя себя дурочкой. — Я нашла этот телефон и решила вернуть его владельцу, а в нем ваш номер, и я…

— В нем что, один номер? Почему вы звоните именно мне?

— Нет, не один, — пробормотала Полина, не зная, как объяснить постигший ее дар провидения. — Видите ли, он был у человека, который называл ваше имя, поэтому, когда телефон оказался у меня, то я стала искать именно ваше имя. Лариса в телефонной книге оказалась только одна. — Это было не совсем близко к истине, но не говорить же незнакомке о том, что она читала ее переписку.

Конец ознакомительного фрагмента.