Тайну прошепчет лавина

Людмила Мартова, 2021

Их, как в классическом английском детективе, было десять. Незнакомых между собой мужчин и женщин, приехавших на турбазу горнолыжного курорта. Они очень разные – столичный продюсер, личная помощница олигарха, известный врач, стареющая красотка, бизнесмен из провинции, женщина-следователь, невозмутимый викинг-иностранец. Общее у них лишь одно: ненависть к хозяину базы Олегу Девятову. У одних это чувство совсем свежее, а у других – давнее, крепкое, тяжелое, как слежавшийся снег…

Глава четвертая

Перед большим домом стояла деревянная беседка, построенная таким образом, чтобы защищать от ветра и снега. В ней на широкой лавке за деревянным столом сидели два подростка — уже знакомая Патриции Эмилия, дочка Кайди и Айгара, а также мальчик лет четырнадцати с подвижным лицом и выразительными темными глазами. При виде Патриции они оторвались от какого-то важного занятия и уставились на нее.

Темные глаза были точь-в-точь как у Ирины Девятовой, из чего Патриция сделала вывод, что перед ней старший сын владельцев турбазы. При этом между мальчиком и девочкой было что-то неуловимо схожее, как часто бывает у одевающихся одинаково подростков. Общую субкультуру никто не отменял. Патриция помахала им рукой.

— А где юный сэр Ланселот? — спросила она. — Или родители уже вернулись?

— Он был тут, в беседке, с нами, — ответила Эмилия. — Мы с Игорем играем в «Монополию», а Лансюше стало скучно. Он в доме, смотрит мультики по телевизору.

— И ты не боишься оставлять его одного? — встревожилась вдруг Патриция.

— Он не один, — пожала плечами девочка. — Мама Игоря прибирает комнаты, и она согласилась присмотреть за моим братом.

— Тогда все в порядке, — согласилась Патриция. — Обещаю тебе, что я тоже за ним присмотрю, потому что я замерзла и собираюсь посидеть в гостиной у камина.

— Если вы хотите еще кататься, то лучше будет через какое-то время снова вернуться на гору, — сообщил Игорь. Голос у него уже начал ломаться, поэтому говорил он басом, готовым то и дело сорваться на фальцет. — Завтра вы не сможете выйти на трассу.

Ни на какую трассу Патриция больше не собиралась даже под страхом смерти, но мальчик говорил уверенно, словно обладал каким-то скрытым от нее знанием.

— Почему? — полюбопытствовала она.

— Потому что мороз усиливается и поднимается ветер, — охотно пояснил Игорь. — По прогнозу погоды, следующие два дня кататься будет нельзя. Ожидается метель и температура до минус двадцати пяти. Сегодня последний ясный день. Да и мороз сейчас всего восемнадцать градусов.

Так вот почему Патриции было так холодно.

— И часто у вас так бывает? — полюбопытствовала она. — Это же горнолыжный курорт, сюда приезжают именно для того, чтобы кататься. Я не в счет, конечно, потому что я, скорее, исключение, подтверждающее правило.

— Мы в Сибири, — солидно сообщил мальчишка. — Это не Роза Хутор, так что с морозами здесь приходится считаться. В том числе и гостям базы. Два дня метелей и мороза — не так уж и много. Потом отец прочистит склоны ратраком, и можно будет снова выходить на трассу.

— Понятно, — кивнула Патриция, признаться, довольно впечатленная взрослостью тона. У такого поганца, как Олег Девятов, был вполне приятный и очень рассудительный сын. — Спасибо, что объяснил. Но я все-таки пойду в дом.

— Идите, конечно, — кивнул мальчишка. — Там мама термопоты зарядила горячей водой и свежие плюшки принесла. До обеда можно перекусить, да и погреться чаем.

Две головы в одинаковых вязаных шапках — серой и розовой — склонились над столом, на котором было разложено игровое поле «Монополии». Ну надо же, и не холодно им.

Патриция вошла в дом, потопала ногами, чтобы сбить налипший на ботинки снег, вдохнула теплый воздух, пахнущий еловыми дровами, корицей и немного каким-то чистящим средством, пристроила на вешалку свою куртку. Из гостиной доносился звук работающего телевизора, видимо, юный сэр смотрел свои мультики именно там. В коридор выглянула чуть растрепанная Ирина, кивнула Патриции:

— Вернулись? Проходите, я уже здесь внизу закончила. Присмотрите за мальчиком, пока я верхние комнаты приберу?

— Да, конечно, — легко согласилась Патриция, — только сбегаю к себе наверх переодеться и сразу спущусь.

— А я вам тогда чаю свежего заварю, с сибирскими травами, я их каждое лето собираю и сушу, очень полезно получается и экологически чисто. Хотите таежный сбор?

— Наверное, хочу, — засмеялась Патриция. Ирина, в отличие от мужа, ей нравилась. — А что в него входит?

— Две части иван-чая, одна часть листьев брусники, одна — малины, одна часть смородинового листа и чайная ложка можжевеловых ягод.

Даже от простого перечисления рот Патриции мгновенно наполнился слюной. В морозный день, сидя у камина, пить такой чай — отдельное вкусовое удовольствие.

— Здорово, — искренне сказала она. — Я мигом.

Поднявшись в свою комнату, она быстро скинула уличный костюм, переодевшись в свой любимый спортивный, натянула на ноги шерстяные носки для окончательного уюта, аккуратно убрала одежду, чтобы у Ирины не сложилось впечатления, что ее гостья — неряха, расчесала и заново собрала в высокий хвост волосы, сполоснула руки и прошлась по лицу пуховкой с BB-кремом — тональник и пудра в одном флаконе, дешево и сердито. Проверила телефон, на котором оказалось сообщение от Люськи. Подруга ныла, что никак не может поправиться, тосковала по упущенному приключению и отчаянно завидовала. Патриция написала, что любит ее всей душой, несмотря на ее занудство, и поставила смайлик с высунутым языком. Все-таки хорошо, что она сюда приехала.

Спустившись вниз, она кивнула Ирине Девятовой, что можно оставлять вахту, с благодарностью приняла из ее рук чашку горячего чая, исходящего ароматным паром, уселась в удобное кресло перед камином, блаженно вытянула ноги к огню и дружелюбно посмотрела на маленького мальчика, расположившегося на лежащей посредине комнаты волчьей шкуре. Он сидел, по-турецки скрестив ноги и неотрывно смотрел в телевизор, откуда доносилась совершенно непонятная Патриции эстонская речь. Вот она, сила интернета, можно найти мультфильм на любом языке.

— Что смотришь, Ланс?

— «Фиксики».

Открылась дверь, и вместе с облаком морозного воздуха в дом ввалились Эмилия и Игорь. Видимо, все-таки замерзли.

— Можно мы здесь на полу разложимся? — спросила вежливая Эмилия. — Мы вам не помешаем?

— Нисколечко, — заверила Патриция, которой очень нравились эти дети.

Она вообще любила детей и иногда сильно тосковала, что у нее их нет. Отвлекшийся от «Фиксиков» сэр Ланселот внимательно следил за тем, как сестра и ее новый друг раскладывают на шкуре игровое поле и карточки. Спустя пять минут игра уже кипела вовсю. Патриция позволила себе углубиться в телефон. Отпуск — это прекрасно, но работу никто не отменял, и ее нынешний шеф, хоть и находится сейчас в Мексике, отправленный туда заботами самой же Патриции, но задание прислать все-таки может.

Нынешнего работодателя она уважала и ценила, потому что мужиком он был порядочным, требовательным, но не въедливым, свято соблюдающим границы и ценящим профессионализм в любых его проявлениях. Самодуром он, наоборот, не являлся, посредине ночи с требованием срочно доставить в его загородный дом йогурт с маракуйей не звонил, если обстоятельства все-таки требовали внеурочного звонка, то всегда извинялся.

О своей «особенной ситуации» Патриция ему рассказала в первый же день работы, будучи уверенной в том, что сейчас он выгонит ее из своего кабинета раз и навсегда, но он сдвинул на лоб очки, ужасно модные и стильные, в золотой оправе, и скучным голосом сообщил, что имеет привычку наводить справки о будущих сотрудниках до найма на работу, а не после, а потому сейчас никакие факты ее биографии не могут его ни удивить, ни взволновать. Больше они к этому вопросу никогда не возвращались.

Задание в почте действительно было, хотя и небольшое, и Патриция ловко справилась с ним минут за десять. Отправив нужное письмо, она отложила в сторону телефон и вдруг обнаружила, что перед ней стоит Ланселот Нильс и смотрит требовательно и внимательно.

— Тебе что-то нужно, малыш? — спросила она.

— Где ахха? — спросил он строго. — У тебя есть? Ты можешь мне дать?

— Что у меня есть? — спросила она, решив, что не расслышала. — Сахар? Нет, я пью чай без сахара.

Юный сэр с негодованием отверг ее глупое предположение. Нет, сахар ему был не нужен.

— Он, наверное, говорит «mahla». Это «сок» по-эстонски, — сообщила Эмилия. Но и это предположение оказалось неверным.

— «Ахха» — это жарко? — пришел черед Игоря разгадывать загадку. — От камина, наверное, жарко. Можно кофточку снять.

Сэр взвыл от непонятливости окружающих. Вздохнув, его сестра сделала еще одну попытку.

— «Ахха» — это «paha», «плохой»? — спросила она. По лицу сэра было видно, что снова мимо.

— У тебя есть «ахха»? — снова требовательно спросил он, не сводя глаз с Патриции, и протянул маленькую ручку, сложив ладонь ковшиком.

— Может, «рубаха»? — с верха лестницы предположила слышащая разговор Ирина.

— Неку, — грустно сказал сэр.

— Я знаю, ахха — это птаха, — воскликнула Эмилия, но ее брат снова покачал головой.

— А может, это деваха? — уточнил Игорь, у которого от мыслительного усилия сошлись брови над переносицей.

— Какая еще деваха? — возмутилась Эмилия ревниво. — Тут только одна деваха — я.

— Ну, тогда я не знаю, — тут же отступил на исходную позицию младший Девятов.

— Послушай, Ланс, а ты можешь показать, где обычно лежит ахха? — спросила Патриция, которую ужасно смешило все происходящее.

Мальчуган пододвинул свой рюкзачок, в котором лежал большой разноцветный попугай (потерянный в прошлый раз «папагой»), раскрыл его во всю ширину и уточнил:

— Палью ахха.

— Много ахха, — автоматически перевела на русский Эмилия и вдруг стукнула себя по лбу, — ну, конечно, он имеет в виду raha — деньги.

Конец ознакомительного фрагмента.