Детский сад, штаны на лямках

Люся Лютикова, 2011

Когда рождаются дети, в доме исчезают: порядок, деньги, спокойствие, отдых – и приходит СЧАСТЬЕ! У журналистки Люси Лютиковой пока нет своих детей, зато есть талант – влипать в самые невероятные истории. Вот и теперь, черт ее дернул спасать незнакомку, чуть не угодившую под колеса машины! При ближайшем рассмотрении несостоявшаяся самоубийца оказалась Еленой Алябьевой, бывшей Люсиной одноклассницей. Лена обезумела от горя: органы опеки забрали у нее ребенка. Как будто этого мало, на следующий день Алябьеву еще и обвинили в убийстве! Но Люся Лютикова не верит в виновность подруги и начинает собственное расследование…

Глава 4

Утром я проснулась на удивление свежая и бодрая. Было ощущение, что я вернулась в детство. Ребенок вскакивает с кровати, как только открывает глаза. Его манят игрушки и мир за окном, такой огромный и интересный. Взрослый же знает, что ничего интересного в этом мире нет, а когда он продерет зенки, его встретят опостылевшая работа, долги по кредитке и раскабаневшая жена. Так стоит ли вообще просыпаться?

Лично я валяюсь в постели до упора. В мобильнике есть такая функция — «подремать». Будильник можно переставить на десять, пятнадцать минут вперед и снова окунуться в объятия Морфея. Я могу оттягивать пробуждение в течение нескольких часов, так что дела, которые запланировала на утро, автоматически переносятся на вечер. Или — что чаще — вообще отправляются ко всем чертям.

Но сегодня я проснулась без всякого будильника, готовая к трудовым свершениям. Причина, скорей всего, заключалась в спальном мешке. Надо бы купить такой мешок домой и практиковать сон в нем. Глядишь, с помощью этой нехитрой уловки я превращусь из закоренелой «совы» в «жаворонка» и хоть изредка буду любоваться на рассвет собственными глазами.

Диван был пуст, значит, Алябьева уже встала.

Я обнаружила ее на кухне в компании Никиты. Сблизив головы, они о чем-то тихо беседовали. Ленка с Никитой были похожи на бывших супругов, которые развелись и даже успели вступить во второй брак, однако сохранили хорошие отношения.

Пожелав им доброго утра, я пошла умываться. А когда вышла из ванной, увидела, что Алка наблюдает за своим мужем и бывшей одноклассницей точно так же, как я несколько минут назад. И выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

Со второго этажа спустилась няня с прелестной белокурой Наденькой. Возникла радостная суета, которая всегда сопровождает появление маленького ребенка.

Сославшись на работу, Никита поспешно покинул квартиру. Вот любопытно, какие срочные дела могут возникнуть у ресторатора в полвосьмого утра? Алке, вероятно, тоже хотелось бы это знать, потому что вид у нее стал совсем угрюмый.

А Ленка, увидев маленькую девочку, пала духом, еще секунда — и зарыдает.

— Люська, а что, если они никогда не вернут мне сына? — прошептала она.

— Такого не может быть, — убежденно заявила я. — Это какая-то чудовищная ошибка. Я уверена, что в соцзащите перегнули палку. Перестраховались. Не разобрались. Надо поехать к той самой инспекторше и спокойно с ней поговорить. Спокойно, понимаешь? Возможно, уже сегодня тебе отдадут Костика. Правда ведь, Алка?

— Угу, — отозвалась Безруких, погруженная в свои мысли.

Мало-помалу Ленка проникалась моей уверенностью.

— Да, точно, это ошибка. Надо поехать и во всем разобраться.

— Тебе нужно запастись документами, подтверждающими, что ты хорошая мать, — советовала я. — Медицинская карта Костика где находится? В поликлинике?

— Нет, дома. Как раз сегодня мы собирались идти к стоматологу.

— Значит так, сначала езжай домой и возьми карту. Она доказывает, что ты занимаешься здоровьем ребенка, водишь его к стоматологу. Может, еще найдутся какие-нибудь справки?

— Есть договор с секцией плавания, Костик ходит туда два раза в неделю.

Я кивнула:

— Отлично, договор тоже надо показать в соцзащите, он подтверждает, что ты физически развиваешь ребенка.

— Еще Костик несколько раз сходил в студию рисования, — вспомнила Ленка, — но ему там не понравилось. Никакого договора со студией я не заключала.

— Мне кажется, об этом следует упомянуть в разговоре с инспекторшей. Это доказывает, что ты развиваешь ребенка не только физически, но и эстетически. Скажи, что преподаватель студии может подтвердить твои слова. Кстати, не исключено, что тебе действительно придется обратиться к нему за свидетельскими показаниями.

— Ты говоришь так, словно на меня завели уголовное дело.

— Практически так и есть. Не забывай, что через неделю состоится суд, на котором тебя могут лишить родительских прав. Так что свидетели со стороны защиты не помешают.

Вспомнив про суд, Алябьева спала с лица.

— Господи, я этого не переживу! Просто не представляю, где найти силы, чтобы спокойно разговаривать в соцзащите! Боюсь, я сорвусь на крик, и они выгонят меня взашей. Люська, может, сходишь со мной? Поддержишь меня морально, а?

— Конечно, поддержу!

— Нет, она не может, — встряла Алка. — Утром ей надо быть в школе, я уже договорилась с Марией Николаевной об интервью.

Я махнула рукой:

— Не волнуйся, я везде успею.

Наскоро позавтракав вчерашними салатами, мы с Алябьевой оделись и пошли к выходу. Когда мы уже стояли на пороге, маленькая Наденька, будто чувствуя настроение взрослых, подошла к грустной тете Лене.

— Не плачь, — она протянула своего плюшевого зайчонка с оторванным ухом, — он будет тебя любить.

Даже у меня комок подступил к горлу, чего уж говорить про Алябьеву. Всю дорогу до автобусной остановки она вытирала слезы.

В каждом российском городе есть улица Мира, и располагается она, скорей всего, в центре. В моем родном городе улица Мира практически вся застроена сталинскими домами в четыре-пять этажей. Разглядывая их из окна маршрутки, я только диву давалась: возможно, коммуникации в домах устарели, но фасады выглядели безупречно.

— Отсюда до мэрии рукой подать, — объяснила Ленка, — поэтому потемкинский ремонт у нас делают каждый год.

— Почему потемкинский? — не поняла я.

— Сейчас увидишь.

Мы зашли под арку, и я увидела, что парадный вид дома имеют только с улицы. Со стороны двора кирпичная облицовка почти полностью отвалилась, словно по ней долгое время вели снайперский обстрел. Надо же, потемкинским деревням скоро уже двести пятьдесят лет исполнится, а трюк до сих пор по всей России работает!^[2]

В подъезде Ленка не стала подниматься по лестнице, а открыла первую квартиру на первом этаже.

— Проходи, — она распахнула простенькую железную дверь.

Я переступила порог и ахнула:

— Вот это хоромы!

— Четыре комнаты, — безо всякого выражения ответила Алябьева.

Меня поразило, насколько много в квартире пространства и воздуха. Большая прихожая плавно перетекала в широкий коридор, куда со всех сторон выходило, как мне сначала показалось, какое-то безумное количество дверей. Оправившись от изумления, я подсчитала, что дверей всего семь. Впечатление большого пространства усиливалось из-за того, что мебель практически отсутствовала. На всю прихожую — только круглая вешалка для одежды и тумбочка для обуви. Первая комната, в которую я заглянула, оказалась вообще пустой, зато с эркером и чудесной лепниной на потолке. Задрав голову, я разглядывала гипсовых купидончиков, целящихся своими стрелами друг в друга.

— Потолки сколько метров? Три?

— Три сорок.

— Класс!

— Ничего классного, — отозвалась из коридора Ленка. — Лампочку в люстре поменять — и то чудовищная проблема. Я еще не говорю о других недостатках.

— Господи, да какие у высоких потолков могут быть недостатки?

Ленка не ответила. Выйдя в коридор, я увидела, что хозяйки там нет. Я обнаружила ее в одной из комнат. Выдвинув ящик письменного стола, Алябьева рылась в бумагах.

— Так чем плохи высокие потолки? — повторила я вопрос.

Привычно, как будто делала это уже не один раз, Ленка принялась перечислять:

— Прежде всего зимой тут дикий холод. Чувствуешь, как по ногам сквозит? Конечно, причина не только в высоких потолках. Во-первых, это угловая квартира, почти все стены — наружные. Во-вторых, здесь первый этаж, что тоже не способствует сохранению тепла. В-третьих, деревянные окна рассохлись и в них безбожно дует. В-четвертых, батареи старые, внутри проржавели, толком не нагреваются, а площадь большая. Мы с Костиком пользуемся только одной комнатой, остальные держим закрытыми, чтобы не оттягивали тепло. В общем, квартира ужасная, зимой здесь холодно, а летом жарко.

— Зачем же ты ее купила? — удивилась я.

— Я не покупала, это подарок.

Ни фига себе людям подарки делают! Я оставила Ленку искать документы, а сама тем временем обошла всю квартиру. Да, жилищу настоятельно требовался ремонт, но, как говорится, были бы кости, а мясо нарастет! Что бы там Алябьева ни утверждала, но высокие потолки — это роскошь, доступная немногим. Как и арочные окна, которые действительно были в очень плохом состоянии. Заменить их стеклопакетами — и все дела! Конечно, окна такой оригинальной формы обойдутся дороже, но зато результат будет великолепным!

Когда я вернулась в единственную обжитую комнату, то увидела, что хозяйка вывалила из шкафа на диван детские вещи и сосредоточенно их разбирает.

— Знаешь, я решила собрать кое-какую одежду для Костика. Возможно, сегодня мне его не отдадут, — Ленкин голос дрогнул, но она сдержала рыдания, — так что ему понадобятся вещи на смену. Возьму трусики, колготки, теплые носочки…

— Отличная идея, — поддержала я.

Не нравился мне ее убитый вид. Чтобы отвлечь Ленку от грустных мыслей, я решила сменить тему:

— Ты давно живешь в этой квартире?

— Три года. Нет, уже почти четыре.

— А ремонт чего не делаешь?

— Денег нет, — просто ответила Алябьева, высматривая пару к синему носочку.

— Кстати, а ты где работаешь? Наверное, надо позвонить на работу и предупредить, что сегодня не придешь?

— Не надо. В данный момент я не работаю. Ищу вакансию, но не попадается ничего подходящего.

— На что же вы живете? — удивилась я. — Отец ребенка хоть помогает?

— Он умер, — бесстрастно отозвалась Ленка.

Да-да, в последнее время многие мужчины взяли привычку умирать, когда у них рождается ребенок. Некоторые дают дуба, едва узнают, что их подруга беременна. Другие отдают концы, когда младенец появляется на свет и начинаются первые бытовые трудности. Или вот еще тенденция: молодые папаши резко меняют профессию, становятся летчиками, моряками дальнего плавания или космонавтами и бесследно исчезают где-то на бескрайних просторах Вселенной. Очевидно, с отцом Костика произошла такая же печальная история. Не вынес своего счастья.

— Ты хотя бы получаешь пенсию по потере кормильца?

— Мы не были расписаны, — сухо бросила Алябьева, и я поняла, что эта тема неуместна.

Соцзащита находилась в десяти минутах ходьбы. Путь пролегал мимо мэрии, так что это была единственная улица в городе, посыпанная песком.

— У меня появилась гениальная идея! — сказала я, выпуская пар изо рта. — Знаешь, что надо сделать, когда закончится весь этот кошмар и тебе отдадут Костика? Продать квартиру! Для вас двоих она великовата, зато отлично подойдет под магазин или офис. Да она же наверняка стоит баснословных денег! Можно купить жилплощадь поскромнее, а на разницу в цене поднимать ребенка. До совершеннолетия тебе предстоит еще ого-го сколько вложений! Да и после тоже: поступить в институт, отмазать от армии… Ну, что скажешь?

Ленка замотала головой:

— Нет, это плохая идея.

Но я уже закусила удила. Тема недвижимости — мой конек, я могу говорить о ней часами. Меня хлебом не корми, дай поделить чужие квадратные метры. Это у меня осталось еще с тех времен, когда я, бесквартирная провинциалка, снимала угол в Москве и проводила вечера за изучением журналов по недвижимости. Читала объявления о продаже, разглядывала схемы типовых серий домов и мечтала о том, что когда-нибудь, если я буду много и тяжело работать, у меня тоже появится собственное жилье в Белокаменной. Оно и появилось, но отнюдь не от трудов праведных. Совершенно незнакомый человек оставил мне в наследство квартиру практически в самом центре столицы. Правда, потом меня обвинили в убийстве, но это долгая история^[3].

— Ну ладно, не хочешь продавать — тогда разменяй на две «двушки». В одной будешь жить, а другую — сдавать. Неплохая прибавка к зарплате получится!

Алябьева тяжело вздохнула:

— Ох, Люська, если бы всё было так просто! Твои бы слова — да богу в уши.

Примечания

2

В 1787 году после присоединения Крыма к России императрица Екатерина II совершила поездку по Новороссии. По рассказам, князь Г.А. Потемкин, чтобы показать процветание вверенного ему края, приказал построить на пути ее следования бутафорские селения с расписными избами. Отсюда возникло выражение «потемкинские деревни» — показное, мнимое благополучие, очковтирательство.

3

Эти события описаны в романе Люси Лютиковой «Сбылась мечта идиотки».