Обреченный

Ляудзы Дзень, 2020

Жизнь – странная вещь. Сегодня ты жив, завтра заболел, а послезавтра тебя нет. Но что если всё, что у тебя есть, это только сегодня, а завтра так призрачно и неясно, что ты не знаешь, будет ли оно у тебя? В качестве обложки использована фото, сделанное самим автором. Содержит нецензурную брань.

Глава 9

«Блин, блин и блин. Может тетю Инну попросить сходить в 12? Ага, а в три тебе всё равно идти». — Паниковала я. — «Ну, блин. Я не могу. Я покраснею, если туда приду. И притом, его мама… Он ей сказал? И вообще. Нельзя. Соблюдай субординацию. Раньше надо было думать. Блин…. О, Боже уже без двадцати 12, надо идти. Пойду в 12, а если его не будет в палате, значит не судьба, а в три уже Инна пойдёт. Вот, какая я умная. Чёрт!» — Я нервно дернула себя за волосинку, около виска. — «Приди в себя. Что ты трусишь, да? Сама кашу заварила, сама её и расхлебывай. Человек будет сидеть, ждать…. А что разве он будет сидеть и ждать?»

— Лилиана. — Позвала меня Аня.

— А? — Спросила я, поворачиваясь к ней на стуле.

— Сколько сегодня сахаров?

–Двадцать. — Отвечала я.

— Понятно. Как всегда. — Ответила девушка.

— Ага.

— Ты какая-то дерганная. — Сказала Аня.

— Да нет. Скоро новый год. А они всё прут и прут. — Сказала я, пытаясь успокоиться.

— Хах. Это ж так всегда. Предновогодняя лихорадка.

–А качество дела? — Возразила я.

— Об этом уже никто не думает. — Сказала она тихо, наклоняясь ко мне со своего стула, на котором сидела.

— Ладно. Надо идти за сахаром. — Ответила я и вскочила на ноги. — «Ты же хотела идти ровно в 12». — Напомнил мне голос, но я уже вышла из лаборатории, шла к двери. — «Успокойся». — Идя по коридору, я нажала на кнопку вызова лифта и стала ждать пока тот приедет. Не то что бы я была ленива и не могла пройтись пешком, но в тот корпус, куда я собиралась идти, можно было попасть только через переход, а лестницу не предусмотрели. Как это обычно, если кому-то поплохеет, то ждать лифт…

Но сейчас я даже была этому рада, ибо я… — «Трусиха! — Ругала я себя. — Что довольна кто тебя за язык тянул? Да и притом, у тебя обязанности и долг перед семьёй…» — Лифт приехал, хорошо, что пустой. Зайдя и нажав на минус первый я поехала.

Что больше всего люблю в себе, так это некую свою тормознутость. Обычно в стрессовых ситуациях я не впадаю в панику сразу, как все, а стою как истукан или делаю на автопилоте, что делаю всегда. Вот и сейчас, чем больше я думала о ситуации, в которую сама себя и поставила, тем спокойней были мои действия.

«А может он откажется. А если нет? Если нет, то его мать точно будет против. И я пойму её». — Говорил мой разум. — «И самое смешное, я даже не знаю, как его зовут. Только фамилия Мелов. — Продолжили мысли, мне стало смешно, и я хмыкнула своим мыслям. — Хотя какая разница, как его зовут или меня. Имя ничего не значит. Моё имя точно не будет запечатлено в веках. Помнят Гиппократа, но не того, кто жил рядом с ним в ту эпоху, знают лишь тех, кого успели написать на клочке бумаги, на папирусе, выдолбить на глинной пластинке или нацарапать на коре дерева… Хм, философские сдвиги». — Мои ноги шли в другой корпус, туда, где был он. — «Оставлю его на «десерт»». — Решила я и принципиально не пошла в его палату.

***

Я сидел и ждал её. Конечно, это глупо и всё же мне кажется, что я ей нравлюсь. — «Нет, ну, что за бред. Как я могу ей нравится?» — Я встал с кровати и пошаркал в ванную комнату, включив свет, я закрыл дверь и посмотрел на себя в зеркало, что было над раковиной. — «И на что я только надеюсь?» — Спросил мысленно я своё отражение.

Худое, с впалыми щеками и четкой линей скул лицо, всклокоченные светлые брови и волосы, щетина, которая каким-то макаром растёт, что меня самого крайне удивляет. Что мне нравится в себе это нос, не знаю почему, но нос мне нравится, все остальное… так себе. Расстегнув кофту, что была на мне, я посмотрел на свою перештопанную грудь и вспомнил сон, если это был сон.

Я никому не рассказал о нём, сначала потому что не мог, не было сил и всё смертельно болело, сейчас болит меньше, но говорить всё равно не хочется. А потом, когда выписался в первый раз чувствовал себя будто «заново родился», страхи и сны ушли на второй план. Я просто радовался жизни, конечно с ограничениями и с целым вагоном запретов и лекарств.

А вот сейчас, когда я снова здесь и жду, когда найдётся время и очередь дойдёт до меня, что бы меня вновь тщательно обследовать и решить, что делать с этой фиговиной в новом лёгком, я не знаю, кому это рассказать и стоит ли.

Матери? Да, мать, это всё что я видел в жизни, в этой реальной жизни. Она была всегда. Я так привык к ней, что не заметил, как она состарилась и что она тоже несчастна, но она смирилась с этим. С тем, что у неё такой ребенок, то есть я. Меня бесит иногда само моё существование, а ещё, то что генетически запрограммирован на то, что бы умереть, от этого муковисцидоза. Я страдаю диабетом тоже по его вине, и я ненавижу себя, ибо не могу убить себя, потому что я трус и потому что сейчас это будет эгоистично в двойне. Я убью не только себя и мать, я убью того, кто подарил мне эти легкие.

Я никогда не спрашивал у своего лечащего врача, чьи это легкие, кто бы этот человек и почему умер. Я был так рад, что буду жить, что я не подумал о том, что может это человек тоже хотел жить и что его кто-то ждал, а он не вернулся и теперь часть его во мне. — «Может это карма и эти легкие не хотят мне «служить» потому что я не достоин их?» — Иногда спрашивал я себя и… Я не знаю.

— Мелов? — Услышал я голос. — «Это она!» — Моё сердце подпрыгнуло и я, развернувшись, поспешил, насколько мог быстро из туалетной комнаты. Когда я вышел, её уже не было. — «Да с её скоростью за ней не угнаться… — Подумал я тогда и вдруг понял. — Я должен отказаться. Я буду смотреться глупо рядом с ней…. Но, ты хотел бы ведь так…?» — Я замер в нерешительности выйти ли в коридор и сказать, что я здесь или дождаться, когда она уйдёт. Я направился к двери, но та вдруг резко отварилась и на пороге появилась она.

–Ой, елки! — Воскликнула она. — Вы где были, я вас пропустила.

— Я был немного занят. — Ответил я.

— А, ну, это было важное дело. — Она смеялась, хотя голос был серьезным. Я отвернулся и зачапал к двери в палату, впервые мне захотелось, что б матери там не было, но…

— Она тебя искала. — Сказала мама, видя меня. И я понял, что не смогу ничего изменить. Она как обычно поставила коробочку на кровать, обработала руки антисептиком, намочила ватку. Я протянул руку и, не опустив взгляд, ждал, когда она возьмёт кровь и уйдёт.

***

«Интересно что он решил? Наверно — нет. Вот и правильно». — Подумала я, беря в руки ланцет, мои руки тряслись, и я нечаянно его уронила. Ланцет упал на пол, и закутилась под кровать.

— Елки палки! — Непроизвольно вырвалось у меня, присев на корточки, я заглянула под кровать.

— Ничего, я потом достану. — Сказала его мама. Он молчал, а я лихорадочно думала что предпринять.

— Да не, прям под самый плинтус. — Сказала я и одним неуловимым движением растянулась на животе. А он наблюдал, как мое тело уползает под кровать, я чувствовала его взгляд на себе.

— Ну, что вы…! — Воскликнула его мать, вставая.

***

Прошло не более тридцати секунд, как она нырнула под кровать и вот она уже вновь выползает. Я смотрел на нёё и мои мысли стали путаться.

— Я как всегда… — Пыхтя, сказала она и поспешила поднять голову, ударилась затылком об край кровати.

— Ай! — Вырвалось у неё, и она оказалась около моего левого колена. Жмурясь от боли, она слегка потеряла координацию и начала падать на меня. Я протянул руку и дотронулся до её плеча Впервые я дотронулся до нее не через перчатки, а через ткань её медицинской одежды.

— Давай помогу. — Хрипло сказал я.

— Да я сама. — Возразила она, приподнимаясь с колен.

— Болит? — Спросил я.

— Ничего меня так просто не убить. — Весело ответила она. Я хотел дотронуться до её затылка, но она была в шапочке и уже слишком далеко от меня, чем секунду назад.

— Право не нужно было вам тута лазить. — Сказала моя мама.

— Ничего, зато физкультура. — Всё так же позитивно говорила она, хотя что-то в её глазах говорило мне о другом или мне просто так хотелось видеть. Обработав перчатки антисептиком, она сказала:

— Продолжим. — Я протянул ладонь, она уколола палец… — «Если я соглашусь, то к чему меня это приведёт? Ведь это же просто кино. Нет, это не просто кино, это поход в кино с девушкой…» — Думал я в те секунды. Напряжение между нами было ощутимым, она наверно тоже задавалась, тем же вопросом, что и я. Я спросил:

— Как тебя зовут? — Она вскинула бровь, ответила:

— Имя ничего не значит, как не назови Маша, Света, Даша, нас таких сотни и мы ничем неотличимы друг от друга. — Я растерялся, а она как всегда, поместив пробирку в коробочку, и уже взяла её, я видел в её глазах не то разочарование, не то облегчение.

— Я согласен. — Выпалил я. Она остановилась и посмотрела на меня. В её глазах металось сомнение и противоречие.

***

«И что мне теперь делать?» — Подумала я, глядя на него, вдруг я поняла, что пялюсь на его обгаженную грудь и понимаю, что у него оказывается даже есть пресс? — Но это тут совсем не к месту».

— Хорошо. — Медленно сказала я. — Эту тему надо обсудить боле подробно, но не сейчас. — Добавила я.

— Сёрёж не задерживай человека. — Вмешалась его мама. — «Угу. Его зовут Серёжа, ну это не совеем плохое имя».

— Когда?

— Учитывая, что вы мало выходите из своей палаты, это будет сделать сложно. — Ответила я.

— Ты придёшь в три часа? — Спросил он. — «Хм, ну теоретически я могу ходить в три часа за сахаром…» — Я посмотрела в его глаза, глаза затравленного зверя и кивнула.

— Приду. — Буркнула я. — А сейчас мне надо идти. — Его взгляд прямо смотрел мне в душу.

— Я буду ждать.

— Ждите. — Только и ответила я уже в коридоре. — «Ну, замечательно! — Ругала я себя, несясь по коридору обратно в лабораторию. — Шуры муры с пациентом. Никакие это не шуры муры. Я просто пригласила его в кино.… Но, что это значит для него? А что это для него значит?» — Я резко остановилась, вдруг осознав.

«Нет, не может быть! Он же не считает что это свидание?!» — Мне стало и смешно и грустно одновременно. — А ты сама подумай, парень молодой и что, что больной, он же парень, и наверни — ка у него никогда не было свиданий или вообще личной жизни. Это точно, когда рядом с ним постоянно мама. А тут ты со своим предложением.… Не, стопэ, я предложила кино, а не свидание и уж тем более…» — Я тряхнула головой. — «Просто кино».

Там где не было солнца, там будет рассвет…

Там где тихая гавань забытой мечты, будет так близка, но через очки….

Zivert, Зеленые волны (с)