Точка Ру и 6 «Б»

Л. Г. Матвеева (2011)

Как и ты, ребята из 6 «Б» просто помешаны на компьютере. Игры, переписка с друзьями, ЖЖ — и все это можно делать как под своим, так и под вымышленным именем — ником. Точка Ру — самое что ни на есть подходящее имя для девочки, таинственной и симпатичной… А 6 «Б» просто голову потерял от ее загадок и секретов.

8. Друг в гостях у друга

Кот Барс лежал на диване и смотрел телевизор. Некрасивый дядька объяснял, как надо одеваться, обуваться, подстригаться. Сам он одет был так себе, и подстрижен не то чтобы…

Агата за компьютером играла в очень умную игру под названием «Найди зонтик». Зонтики спрятаны под грудой мусора, и нужно разгребать эту груду. Краем глаза Агата поглядывала в телевизор:

— Учит. А сам? Жилетка какая-то из прошлого века. Лицо какое-то невыразительное. Обаяния ни грамма. Правда же, Барс?

— Старый человек, надо уважать, — лицемерил Барс. — Налей мне молочка, а? — Агата налила молока, положила в него гречневую кашу.

Тут в дверь позвонили.

— Никого не приглашали, — проворчала Агата и пошла в прихожую.

— Точно так же ворчит писательница — время свое жалеет. А мы с тобой не писатели, а читатели, и над каждой минутой не дрожим. — Барс допил молоко, доел кашу и тоже вышел к двери.

Агата открыла.

За дверью стоял кот Рыжик в зеленой попонке, расшитой золотыми лютиками, и в зеленом ошейнике.

— Я пришел в гости, — заявил он, прошел в комнату и прыгнул в мамино любимое кресло. Агата вопросительно посмотрела на Барса, он заурчал:

— Пригласил друга. Разве нельзя пригласить друга?

— Можно, конечно. Но мог бы предупредить. Я бы приготовила что-нибудь вкусное.

— Вкусной я считаю любую еду, которой меня угощают, — великодушно сказал Рыжик и замурлыкал. Счастливый Барс сидел на ковре и смотрел на друга.

— Рыжик, как тебе удалось добраться до звонка? — спросил он.

— У меня пульт, — Рыжик засмеялся. — Я стащил его из дома, от телевизора. — Рыжик достал из-под попонки пульт. — Против моего пульта никакая кнопка не устоит.

Агата на кухне варила пельмени. Вода в кастрюльке закипела, пельмени всплывали. Барс в комнате блаженствовал:

— Вкусно пахнет, пельменями.

— Я люблю со сметаной, — нахально заявил Рыжик.

Агата достала из холодильника сметану, поставила мисочки на пол — коты ели не спеша, переговаривались:

— Когда я ем, я глух и нем, — сказал Рыжик.

— А как же застольная беседа? В гостях следует поговорить.

— Хорошо. Расскажу, как я убежал из дома. Хозяйка ушла на педсовет, а я лежал на шелковой подушке и смотрел телевизор. Тоска.

— А что такое педсовет?

— Это когда собираются педагоги и обсуждают успеваемость и дисциплину.

— Ругают детей?

— Ну да. У всех же успеваемость и дисциплина не всегда замечательные. И еще на педсовете называют детей «учащимися».

— Дети есть дети, — вздохнул Барс протяжно, как бабка Суворовна.

— Агата, что смеешься? Скажи, посмеемся вместе. — Спросил Рыжик. Голос у него был, как у его хозяйки, математички Клизмы.

Агата заходилась от смеха. Барс, глядя на нее, тоже захохотал. Потом девочка погладила котов, вымыла мисочки и положила в них мороженое. Коты снова лакомились.

— Мое любимое, «Мечта любви», — облизывался Рыжик. — А есть еще?

— Рыжик, в гостях такие вопросы не задают, — Агата говорила строго, а смотрела весело.

— А я невоспитанный, — улыбался Рыжик, — у меня плохая дисциплина, и успеваемость так себе. Я вырос на помойке.

— И я — на помойке, — с достоинством сказал Барс.

— Барс вырос в моем доме, — Агата строго посмотрела на Барса, — и в Лехином. Я нашла тебя не на помойке, а в подъезде под батареей. Ты был страшненький, худой и голодный. А теперь ты красавец и немножко нахал.

— Такое воспитание, — хмыкнул Рыжик. — Меня профессиональный педагог воспитывал, математичка и классная руководительница, а я вот — невоспитанный. Убежал сегодня из дома, она вернется со своего педсовета, а меня нет. Пусть понимает: кот должен иметь свободу и волю? Должен.

Коты уселись рядышком в кресло и стали беседовать.

Агата предупредила:

— Буду учить историю. Много задали, одних дат штук десять. — Она села за свой стол и стала играть в компьютерную игру «Догони банду».

За ее спиной Рыжик вдохновленно вспоминал:

— Какая прекрасная была жизнь! Днем находили селедочные головы, куриные косточки, сырные корки! А ночью — концерты самодеятельности! Пели на разные голоса! Иногда целую ночь!

— А романы какие! У меня была взаимная любовь с кошечкой Лисочкой. — Барс облизнулся.

— Странное имя — Лисочка. Мою невесту звали Мурка.

— Банально. А Лисочка умела менять свой цвет. Была обычная серенькая кошечка, а потом стала золотистого цвета. Я балдел!

— А сейчас она где? — завистливо спросил Рыжик.

— Взяла к себе одна женщина, Светлана. Кормит мясом с рынка, раскормила. Лисочка стала толстой, огромной. И скучной. Видел ее недавно на балконе, сидит, как мягкая игрушка, не играет, не кокетничает. Увидела меня на моем балконе — даже не улыбнулась. А потом ее хозяйка затащила в комнату: «Дует, сквозняк, простудишься». А какая была веселая кошечка! Пела, танцевала, ловила свой хвост.

— Да, молодость, — голосом старухи Суворовны подытожил Рыжик. — Я спустился по трубе, убежал к другу в гости. И очень рад.

Агата вдруг закричала:

— Стреляй! Стреляй! — А потом стала быстро водить мышкой, но победа все не давалась, и Агата вопила: — Ну что за гадство! Все мимо! Хитрые тапки и тряпки!

— Причем здесь тряпки? — смеялись Барс и Рыжик, — тапки какие-то!

— Игра такая — банда прячется в горах мусора, их надо найти и подстрелить. Найти трудно, подстрелить невозможно. Надоело! — ругалась она, но продолжала играть.

— А еще мороженое у вас есть? — спросил Рыжик.

Хитрый Барс ушел от ответа:

— Агата, сколько уровней ты прошла? Три? Или четыре?

— Восемь, — соврала она.

В это время Агатин мобильник заиграл Моцарта.

— Хорошая музыка, — Рыжик заслушался, или сделал вид. Он догадывался, кто звонит.

Агата взяла трубку:

— Я слушаю.

Голос Клизмы:

— Агата! Рыжик у тебя?

— Ну, я не знаю, — глупо ответила Агата: не хотелось выдавать Кота.

— Звоню домой, не берет трубку. Говори громче, у нас учителя шумят и даже свистят.

— На вашем педсовете плохая дисциплина? — Агата подмигнула котам, они засмеялись и Рыжик мяукнул.

— Агата! Не морочь мне голову! Рыжик у тебя, я слышу его голос. Передай ему телефон!

— Ну, я, — сказал кот в трубку, — что же, друг не может пойти в гости к другу? Ты так считаешь? Лишать свободы? Никто никому не давал такого права.

Агата закрыла лицо диванной подушкой и хохотала. Клизма взвинченно продолжала:

— Конечно, ты имеешь право навестить друга. Но как ты выбрался из дома, ответь! Я заперла двери и форточки!

— Форточка легко открывается. А потом спустился по трубе, ничего трудного.

— Мог разбиться!

— Я — кот! Не унижай меня скандалом!

— Никуда не уходи, сиди у друга. Я за тобой забегу, как только освобожусь. Понял?

— Понять легко, выполнить трудно, — туманно ответил Рыжик. — Агата делает уроки, мы ее отвлекаем, придется нам с другом Барсом пойти погулять на Лунный бульвар. Там у нас подруги.

— Никаких бульваров! — завопила математичка, — никаких подруг! Дай трубку Агате. Агата! Умоляю — не выпускай Рыжика! Закрой форточки и заклей щеколды скотчем! Следи за вентиляционными решетками! Они могут пролезть в любую щель!

— Не беспокойтесь, — Агата сдерживала смех, — им здесь хорошо, они не уйдут. Просто они вас пугают, вредничают.

— Смотри, Агата, ты отвечаешь за Рыжика.

Рыжик в это время громко шептал:

— Агата, скажи ей: «Рыжик любит мороженое „Зимняя сказка“.

Агата повторила.

— Особенно приятно есть мороженое вместе с другом и его хозяйкой, — шипел Рыжик.

Агата и это повторила.

Совсем скоро пришла Клизма. Она достала из сумки четыре порции мороженого «Зимняя сказка». Погладила Рыжика и заодно Барса.

— Ты хорошая хозяйка, — Рыжик не сводил желтых глаз с мороженого, пока Агата раскладывала его по кошачьим мисочкам и по человеческим блюдцам. — Только иногда слишком притесняешь мою свободу. А кот — личность независимая.

Все мирно сидели на кухне, кто — за столом, кто — на полу, ели «Зимнюю сказку», запивали газированной водой «Колючка».

— Я безумно волновалась, — все-таки упрекнула Рыжика Клизма.

— Это потому, что Рыжик — любимый кот. Любовь — всегда тревога и переживание, — вдруг сказал Барс.

И все задумались, каждый о своем.