Кочевник на двух колёсах

Магжан Талапович Сагимбаев

Это книга представляет собой уникальный сборник заметок казахстанского велопутешественника, совершившего одиночное путешествие вокруг света на двух колесах. Не раз оказываясь в ситуациях на грани жизни и смерти, он объехал 22 страны и собрал в своем дневнике множество впечатляющих историй о людях и странах.

День 39 — Азербайджан

Новая граница. Пограничник с невероятно пышными усами спросил, откуда я. — О, Казахстан! Тюрки! Мы все тюрки: мы, вы, узбеки, турки, киргизы, мы все — один народ.

Соплеменники продержали меня на границе два с половиной часа.

В моем паспорте был штамп из Армении, а с таким попасть в Азербайджан непросто. После моих заверений, что в Армении я был два года назад и проездом, нехотя пропустили. Проблема конфликта в Нагорном Карабахе иногда сказывается на туристах этих стран. Я слышал о случаях, когда людей подозревали в шпионаже и не пускали в страну.

Такая настороженность вымотала меня. Дорога, идущая от границы, добивала — машины неслись так, будто в каждой из них сидели по две роженицы, спешащие в роддом. Трасса была настолько узкой, что пару раз грузовики вжимали меня в ограду. Я слез с велосипеда и выругался. Еще пару километров — и воздушный след от очередного лихача закрутит меня кому-нибудь под колеса.

Поездка в Баку отменялась, еду прямо в Тбилиси. Здесь меня или собьют, или столкнут в кювет.

После нескольких десятков километров по азербайджанской дороге заболели руки, пришлось отдирать их от руля силой.

Впереди виднелось небольшое село недалеко от города Масаллы. На главной дороге ко мне, пошатываясь, шел мужчина. В руках он нес бутылку. После строгих иранских законов я почувствовал себя привычно: здесь тебе никто не запретит употреблять алкогольные напитки.

Сельчанин уже махал мне водкой, заваливаясь от каждого своего взмаха. Спросил, откуда я, продолжая искать точку опоры. Страна происхождения его не сильно волновала, он, качнувшись ко мне, потребовал денег. Я отказал.

Следующий прохожий оказался воякой в потертой тельняшке. Рассказал, что в середине 90-х служил на Байконуре. От него я узнал, что местные старики еще говорят на русском, а молодежь больше стремится выучить английский и уехать.

Я раздумывал, стоит ли последовать совету и заночевать в одном из придорожных кафе. Почему-то вспомнился мужчина, который встретил меня возле границы с водкой. Мозг быстро нарисовал толпу таких алкозомби. Нужно было искать другой вариант — безопаснее и удобнее. Вообще, вопрос ночлега в каждой новой стране встает по-разному, очень важно остановиться и прислушаться к своей интуиции.

В одном из домов пухлая женщина в цветастом платье озвучила стоимость — 5 манат за ночлег, но сказала, что нужно дождаться хозяина. Я присел возле велосипеда, попытался отряхнуться от песка — бесполезно. Бесцветные кристаллики проникли под одежду и въелись в кожу. Я забросил это дело и теперь просто сидел, разминая ноющие ступни.

Хозяин Муса приехал на громадном белом джипе. Я немного удивился, когда из авто выскочил мужчина небольшого роста и деловито засеменил ко мне. Его речь была такой же быстрой, высоким голосом он торопливо расспросил, откуда я, куда еду и зачем.

Выслушав, сказал: будешь спать у нас. «По-братски», — отметил он.

Денег с меня Муса не взял (как и обещал), обеспечил ночлегом и накормил отменным азербайджанским ужином. На рассвете я не успел поблагодарить за гостеприимство — хозяева крепко спали, а меня подгонял график.

«Если тебе человек помог вчера, это не значит, что он поможет сегодня. Скажи ему спасибо за то, что помог вчера» — Михаил Литвак

Семьдесят километров бездорожья дались мне нелегко. Еду где-то недалеко от Агджабеди. Пыль плотно набилась в легкие, заставляя меня ежесекундно плевать и кашлять. Песок с наслаждением скрипел у меня в ногах, раздирая кожу все больше. Мне казалось, что я еду по марсианской пустыне, где, кроме ветра и пыли, ничего не существуют.

Когда ты путешествуешь на велосипеде, уставший вид играет тебе на руку: люди чувствуют себя лучше, если видят, что могут тебе помочь. На тот момент я выглядел жалко — с облепленными пылью торчащими волосами и бородой, напоминающей автомоечную мочалку.

На одной из остановок со мной познакомился мужчина — бородатый детина лет 35. Честно говоря, с такой внешностью он мог бы с легкостью отобрать мою одежду, обувь и велосипед. Но, к счастью, он предложил посидеть в кафе. Мы выпили пива с закуской, напомнившей мне курт. После долгой дороги каждый глоток был как благоговение. Сейчас я был счастлив смаковать нехитрое угощение и чувствовать, как тело понемногу оживает. Наш разговор затянулся на четыре часа.

Он рассказал, что его еще пятнадцатилетним пареньком отправили в Нагорный Карабах. В 18 дали автомат и сказали: иди стреляй!

Его голос звучал низко, слова вылетали резко, глухо. Вот я уже был среди прохладных темно-зеленых холмов, уставших от автоматных очередей, видел, как вчерашние мальчишки превращаются в сгорбленных убийц с пустыми глазами, чувствовал ноющую пустоту в груди.

— Я там семь лет провел. Каждый день просыпаешься в страхе, засыпаешь в страхе. На стрельбу идешь, как на работу, привыкаешь и к выстрелам, и к взрывам. Там и до сих пор стреляют. Знаешь, туда ведь совсем пацанов отправляют, которые даже оружие в руках держать толком не умеют. Жалко их. Но старший говорит: «Иди! Или ты, или тебя». И ты идешь. А потом уже как машина становишься. Остановить это нужно. Сколько уже молодых не вернулось, скольких отправляют…

Я вспоминал свои благополучные 15 лет и молчал. Собеседник захмелел, вытянул перед собой руки, разглядывал ладони, будто не понимая, чьи они. После нескольких минут тишины выдохнул:

— Я же этими руками человека зарезал, нескольких застрелил. Семь лет кошмара. И зачем?

Усталость превратила хмель в быстродействующий яд — извилины в голове прощались друг с другом. Не помню, как мы добрались до его дома. Я заснул и видел тяжелые, тревожные сны.

Утром хозяин предложил мне задержаться еще на пару дней — его друг собирался отпраздновать свадьбу. Мне обещали и дикую гулянку, и полный стол, и самых красивых девушек округи, но я отказался. Шумные посиделки я никогда не любил, а сейчас, когда лишних сил и времени вовсе нет, тем более. К тому же мне начал надоедать статус трофея, который обязательно нужно показать друзьям. Парня я за это не судил — не он первый, не он последний. Но мириться с этим не собирался.

В Евлах я заезжал, как курица в панировке. Боялся, что в какой-то момент брошу велосипед и просто лягу на газон, только мысль о горячем душе заставляла меня жать на педали. До города я не доехал и поставил палатку в километре от дороги. Палатку я стараюсь ставить за час до заката солнца. Определить время заката несложно. Нужно вытянуть руку так, чтобы солнце как бы лежало на вашем указательном пальце. Теперь считаем количество пальцев до горизонта. Каждый палец будет равен приблизительно 15 минутам до заката.

С утра я заскочил в город и купил все необходимые продукты в дорогу.

В следующий город, Гянджу, я заехал поздно, наплевав на собственное правило не ночевать в городах без заранее подготовленного места. За время путешествий я безгранично полюбил людей, но понял: с наступлением темноты лучше держаться от них подальше. Никогда не стоит ночевать в центре города, никогда!

Темнота наползала на город, как туман. Мне нужно было быстрее принимать решение — оставаться среди зданий или ехать назад к окраинам. Пару отелей, встретившихся по пути, оказались непомерно дорогими для меня.

В центре города заметил несколько таксистов, скучающих без работы. Поспрашивал у них, где можно переночевать. Предложили разбить палатку прямо на газоне, уверили, что посторожат, пока я буду спать. Радостный, я купил несколько булочек, сок, но, даже не дожевав свой скудный ужин, отключился.

Впервые я так хорошо спал в Азербайджане. Мышцы наконец расслабились, сны не беспокоили. Проснулся я под тихий шелест дождя полностью отдохнувшим.

Внезапные осадки прогнали моих ночных охранников — вокруг было пусто. Я быстро собрался, пока меня не начали гонять местные стражи порядка.

Фортуна мне улыбалась. Дорога из Гянджи была идеальной, велосипед сам нес меня в сторону границы с Грузией, а я просто наслаждался прохладой. По дороге проехал город Газах. В XVIII веке Газах был столицей Казахского султаната. В Российской империи Газах был административным центром Казахского уезда Елизаветпольской губернии. Удивительно!

И вот он легендарный Красный мост — Кызыл копре, разделяющий Азербайджан и Грузию.

Честно говоря, в Грузию я летел, словно опаздывал на уходящий поезд. Грузию я открыл для себя еще в 2013 году. До одной из самых гостеприимных, безопасных, красивых стран оставалось несколько километров, и я не хотел медлить. Мне хотелось заехать на границу с какой-нибудь песней или раскланяться, но я просто с безумной улыбкой кивал работникам границы.

До свидания, Азербайджан! Здравствуй, Грузия!