Медвежонок Паддингтон за границей

Майкл Бонд, 1961

Паддингтон и семья Браун отправляются отдыхать во Францию! Поездка за границу – дело очень ответственное. Нужно как следует подготовиться: снять деньги со счёта в банке, придумать интересный маршрут, запастись картами и путеводителями… К тому же есть риск опоздать на рейс, а то и вовсе заблудиться в незнакомой местности. Однако эти временные трудности не смущают Паддингтона – ведь по ту сторону Ла-Манша ему предстоит сыграть в оркестре на барабане, отведать настоящего корабельного какао и выиграть приз на велогонке «Тур де Франс». Этот медведь не привык скучать – а уж тем более за границей!

Michael Bond

PADDINGTON ABROAD

Text copyright © Michael Bond 1961

Illustrations copyright © Peggy Fortnum and William Collins Sons and Co. Ltd. 1961

All rights reserved

Cover illustration by R. W. Alley

© А. Глебовская, перевод, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

* * *

Глава первая

В дорогу!

Разгром в комнате был ужасный. Паддингтон, впрочем, особо не удивился, потому что давно привык, что с ним вечно что-нибудь случается, — однако, встав с пола и окинув комнату взглядом, он вынужден был признать, что такого разгрома ему ещё не доводилось видеть.

Пол был усеян картами и клочками бумаги, не говоря уж о безобразных пятнах мармелада и длинной цепочке отпечатков грязных медвежьих лап. Цепочка начиналась с большой карты, которая была разложена на кровати поверх одеяла. Это был подробный план Лондона. В самой его середине, рядом с первым отпечатком, находился дом номер тридцать два по улице Виндзорский Сад, который был помечен кружочком.

От дома Браунов следы вели на юг, по всей кровати, и дальше на пол. На полу лежала ещё одна карта. Но следы не обрывались и здесь, они шли дальше к югу, до самого пролива Ла-Манш, а потом к подоконнику, где лежала третья карта, изображающая северный берег Франции^[1]. Там след заканчивался неопрятной кляксой, состоявшей из раскрошенного печенья, лужицы мармелада и чернильного пятна.

Глубоко вздохнув, Паддингтон рассеянно окунул лапу в эту смесь. Потом встал на четвереньки, сощурился и попробовал посмотреть на комнату от самого пола, но от этого разгром показался только хуже, потому что снизу стали видны все бугры и вмятины на ковре.

Только медвежонок собрался снова лечь на пол и поразмыслить, что же теперь делать, как вдруг позвякивание тарелок и шаги на лестнице мигом вернули его к действительности.

Паддингтон вскочил и с виноватым видом принялся без разбора запихивать все бумажки и карты под кровать. Хотя он и успел заготовить очень обстоятельное объяснение устроенному разгрому, у него не было ни малейшей уверенности в том, что миссис Браун и миссис Бёрд станут это объяснение слушать — тем более во время завтрака, когда всем всегда некогда.

— Ты проснулся, Паддингтон? — окликнула его миссис Браун, постучав в дверь.

— Нет ещё, миссис Браун! — отозвался медвежонок глухим голосом, пытаясь затолкать банку с мармеладом под шкаф. — У меня, кажется, глаза слиплись!

Для пущей правдоподобности Паддингтон зажмурился и несколько раз всхрапнул, не переставая сгребать в кучу свои вещички. Отыскав на ощупь перо и чернильницу, он, недолго думая, засунул их в шляпу, шляпу нахлобучил на голову до самых глаз, а потом, подобрав оставшиеся карты, вслепую заковылял к шкафу.

— Да что тут такое происходит, Паддингтон? — воскликнула миссис Браун, когда дверь перед ней внезапно распахнулась и на пороге появился медвежонок.

Увидев миссис Браун с завтраком на подносе, Паддингтон едва не сел на пол от удивления.

— Я подумал, что вы — шкаф, — пояснил он, поспешно спрятав лапу с картами за спину и отступая к кровати. — Я, наверное, пошёл не в ту сторону.

— Оно и видно, — кивнула миссис Браун, входя в комнату. — В жизни не слышала такого грохота и скрежета!

Миссис Браун обвела комнату подозрительным взглядом, но всё вроде бы стояло на своих местах. Тогда она снова посмотрела на медвежонка, который уже забрался обратно в кроватку и сидел там с очень странным выражением на мордочке.

— У тебя всё в порядке? — на всякий случай уточнила миссис Браун, ставя перед Паддингтоном поднос.

На одну ужасную секунду ей показалось, что по левому уху медвежонка стекает красная струйка, но он тут же нахлобучил шляпу до самого носа, так что как следует приглядеться миссис Браун не успела. Тем не менее вид их любимца миссис Браун совсем не понравился, и она помедлила у двери, пытаясь догадаться, что же всё-таки стряслось.

Паддингтон же, со своей стороны, только и ждал, чтобы миссис Браун поскорее ушла. Впопыхах он забыл завинтить колпачок чернильницы, и под шляпой уже стало довольно сыро.

Миссис Браун со вздохом закрыла дверь. Она прекрасно знала из прошлого опыта, что, когда на Паддингтона находит, вытянуть из него хоть что-либо совершенно невозможно.

— Если хотите знать моё мнение, — прокомментировала миссис Бёрд, когда миссис Браун пришла к ней на кухню и рассказала о подозрительном поведении медвежонка, — так должна заметить, что не он один ведёт себя странно. В этом доме все точно с ума посходили. И вы не хуже моего знаете почему!

На это миссис Браун нечего было возразить. Накануне вечером всё в их доме действительно перевернулось с ног на голову.

А началось с того, что мистер Браун вернулся с работы с целым ворохом карт и ярких брошюрок и громким голосом оповестил, что этим летом они едут отдыхать во Францию!

И с той самой секунды привычные мир и покой дома номер тридцать два по улице Виндзорский Сад были утрачены безвозвратно.

До самой поздней ночи в семье только и разговоров было что о поездке. Из ящиков со всяким хламом извлекли старые надувные мячи и купальные костюмы; миссис Бёрд принялась стирать и гладить целый ворох одежды, необходимой в дальней дороге, а все остальные горячо обсуждали планы предстоящего путешествия.

Больше всех неожиданная новость взволновала медвежонка. С тех пор как он поселился у Браунов, его не раз брали в однодневные поездки, и это ему очень нравилось, но в настоящее, длинное путешествие он ещё никогда не ездил, и ему не терпелось попробовать. А в довершение всего мистер Браун в порыве великодушия назначил его ответственным за все карты и ещё за какую-то штуку, называемую «маршрут»!

Поначалу Паддингтон засомневался, справится ли он — очень уж значительно звучало слово «маршрут», но, когда Джуди объяснила, что он просто должен будет написать, какие места они хотят посетить и что там посмотреть, он успокоился. Паддингтон очень любил составлять списки, а «маршрутный» список обещал быть особенно интересным.

— Да уж, — хмуро проговорила миссис Бёрд, когда за мытьём посуды они вернулись к разговору о предстоящей поездке, — если за карты будет отвечать медведь, меньше чем в две недели мы никак не уложимся. Это называется «будить лихо, пока оно тихо». Вот увидите, добром эта затея не кончится.

Миссис Браун тоже вздохнула.

— Ладно, ничего не поделаешь, — сказала она с нарочитой беспечностью. — По крайней мере, Паддингтону это доставит кучу удовольствия. Он так любит разные списки!

— Гм… — хмыкнула миссис Бёрд. — Опять все простыни перемажет, уж я‑то знаю. Кому маршрут, а кому стирка.

Она пробурчала ещё что-то и бросила сумрачный взгляд на потолок, туда, где на втором этаже находилась комната медвежонка. Богатый опыт отстирывания простыней и наволочек говорил миссис Бёрд, что Паддингтона и чернильницу лучше держать подальше друг от друга. Однако на сей раз беспокоилась она зря, потому что Паддингтон уже покончил с писанием. Он сидел в своей кроватке, держа в лапах большущий лист бумаги, и внимательно его рассматривал.

В верхней части листа крупными красными буквами был написан заголовок:

МОРЖРУД ПАДИНКТУНА

а рядом стоял отпечаток лапы, чтобы сразу было видно, что маршрут не поддельный.

Паддингтон был не вполне уверен, что правильно написал слово «маршрут», но хотя накануне он просмотрел в словаре мистера Брауна все слова на «мо», «маршрута» там не оказалось. Надо сказать, Паддингтон не удивился. Он уже давно перестал полагаться на словари, потому что всякий раз, как ему случалось встретить особенно заковыристое слово, в словаре такого не оказывалось.

Под номером один в списке значилось:

7ем часов утра — Зафтрок

(очинь бальшой)

Затем:

8ем часов — уезд из дома

(Винзорский Сад 32)

9ять часов — Перикус

11ать часов — Послизафтрок

Паддингтон ещё разок перечитал список, дописал:

12ать часов — Обет на барту самалёта

сложил бумагу и спрятал в потайной кармашек своего чемодана. Составлять план поездки, тем более за границу, оказалось куда сложнее, чем он думал, и Паддингтон понял, что ему остаётся только одно: пойти посоветоваться со своим другом мистером Крубером.

Через несколько минут, наскоро умывшись, он спустился вниз, записал под диктовку миссис Бёрд, что надо купить из продуктов, подхватил свою хозяйственную сумку на колёсиках и с решительным блеском в глазах выскочил из дому.

Забрав из булочной обычную утреннюю порцию горячих булочек, Паддингтон свернул на улицу Портобелло и отправился знакомой дорогой к антикварной лавке мистера Крубера, которая, как всегда, была так забита всякими древностями и диковинками, что они едва не вываливались из витрин.

Узнав о предстоящей поездке Браунов за границу, мистер Крубер взволновался не меньше медвежонка и поспешно отвёл его в заднюю комнату, где на диванчике из конского волоса они обычно обсуждали самые серьёзные проблемы.

— Какая приятная новость, мистер Браун! — начал мистер Крубер, ставя на плитку ковшик с молоком. — Подумайте сами, много ли на свете медведей, которым выпадает счастье провести лето за границей! Так что вам надо, как говорится, брать быка за рога. И если я могу вам чем-нибудь помочь, спрашивайте, не стесняйтесь.

Помешивая какао, мистер Крубер внимательно слушал Паддингтоновы объяснения, а выражение его лица становилось всё серьёзнее и серьёзнее.

— Да, нелёгкая это задача для медведя ваших лет быть ответственным за маршрут, — признал он, передавая Паддингтону чашку какао в обмен на булочку. — Давайте-ка посмотрим, чем я могу вам пособить.

И, не откладывая дела в долгий ящик, мистер Крубер встал на четвереньки и начал перебирать старые книги, лежавшие в коробке за диваном.

— Этим летом, похоже, все решили отдыхать за границей, — заметил он, по одной передавая Паддингтону нужные книжки. — У меня расхватали почти всё, что было про Францию, но, думаю, вот это вам вполне подойдёт.

Стопка всё росла, Паддингтоновы глаза всё округлялись, а под конец, когда мистер Крубер внезапно извлёк из-под книжек поношенный чёрный берет, медвежонок чуть не свалился с дивана от удивления.

— Боюсь, он будет вам великоват, — извиняющимся тоном проговорил мистер Крубер, поднимая берет к свету. — Да местами его моль проела. Зато это настоящий французский головной убор, и он в полном вашем распоряжении.

— Спасибо большое, мистер Крубер, — поблагодарил Паддингтон. — А дырки, они очень даже кстати — я в них уши просуну. Медвежьи уши в шляпы плохо влезают.

— Надеюсь, всё остальное вам тоже придётся кстати, — продолжал мистер Крубер, явно польщённый довольным выражением на мордочке медвежонка. — Чтобы составить маршрут, требуется не одна книга, и вообще, лучше всё предусмотреть заранее. За границей, мистер Браун, чего только не бывает!

Мистер Крубер принялся рассказывать про Францию, и прошло немало времени, прежде чем Паддингтон смахнул с мордочки последние капли какао и поднялся, чтобы идти домой. В гостях у мистера Крубера время всегда летело очень быстро, потому что он умел рассказывать куда интереснее, чем все остальные.

— А в вашем дневнике, мистер Браун, наверняка появится немало интересных записей, — добавил мистер Крубер на прощание, помогая Паддингтону погрузить книги в сумку. — Я потом с удовольствием почитаю.

Паддингтон, которому не терпелось полистать новые книжки, попрощался и зашагал по улице Портобелло, с усилием толкая перед собой сумку на колёсиках. Со всеми книжками и покупками она сделалась такой увесистой и неповоротливой, что медвежонок несколько раз едва не врезался в тележки торговцев, стоявшие вдоль улицы.

А кроме того, в голову ему набилось столько мыслей, что он даже не знал, какую думать первой. Больше всего ему хотелось примерить берет, да и книги мистера Крубера выглядели очень заманчиво. В конце концов Паддингтон решил, что стоит присесть передохнуть и получше рассмотреть и то и другое.

Он положил свою старую шляпу на землю, нацепил берет и начал по одной вытаскивать книжки из сумки.

На самом верху лежал словарь. Потом — французская поваренная книга со множеством рецептов и ярких фотографий, от которых у Паддингтона даже слюнки потекли. Дальше ему попался путеводитель, в котором были карты и указания, куда надо обязательно съездить и что посмотреть, а потом ещё несколько книжек с картинками.

На самом же дне лежал очень солидного вида том в кожаном переплёте, на котором было вытиснено золотыми буквами: РАЗГОВОРНИК ДЛЯ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ.

Прежде чем вытащить из сумки эту книгу, Паддингтон перебежал через улицу и обмакнул лапы в ближайшую водосточную канаву. Мистер Крубер предупредил, что разговорник очень старинный, и просил обращаться с ним особенно аккуратно.

Усевшись на прежнее место, Паддингтон принялся листать разговорник. Такой книги ему ещё никогда не попадалось. На обратной стороне обложки оказалась картинка, на которой четыре белые лошади тащили какую-то штуковину вроде очень старомодного автомобиля, а дальше шли разные французские фразы с английским переводом, да ещё и рисунки для пущей понятности.

Вскоре Паддингтон так увлёкся, что совсем позабыл, где он и куда идёт. В разделе, который назывался «Путешествия», ему попалась одна в особенности любопытная фраза, от которой он долго не мог оторваться. Звучала она так: «Моя бабушка упала из дилижанса, вызовите карету милосердия».

Паддингтон сразу понял, что эта фраза может очень пригодиться, если миссис Бёрд вдруг случайно упадёт из машины, и он повторил её несколько раз, изо всех сил жестикулируя, как и дяденьки на картинке.

К его вящему удивлению, когда он поднял глаза, выяснилось, что вокруг собралась небольшая кучка прохожих, которые глазели на него с нескрываемым любопытством.

— Знаете чего? — сказал дяденька с велосипедом, окинув медвежонка проницательным взглядом. — Это небось луковичный медведь^[2]. — Тут он повернулся к слушателям и авторитетно добавил: — Они каждый год из Бретани^[3] приплывают.

У них луковицы на шее висят на верёвочке, на манер ожерельев. Ну, видели небось. Ишь как лопочет по-французски.

— Чепуха, — оборвал его другой дяденька. — Вовсе не по-французски. С ним, по-моему, просто припадок какой-то приключился. Махал лапами как оглашенный. И потом, — добавил он торжествующе, — если это луковичный медведь, где же, скажите на милость, его луковицы?

— Потерял, надо думать, — предположил кто-то ещё. — Поэтому и вид у него такой разнесчастный. Я так думаю, у него, горемыки, верёвочка порвалась.

— Тут любого припадок хватит, — посочувствовала какая-то тётенька. — Подумать только, приехать в такую даль и растерять все свои луковицы!

— Так ведь я что и говорю, — снова встрял дяденька с велосипедом. — У него был французский припадок.

А уж это хуже некуда. Они вообще все того, эти иностранцы.

— Не вздумай трогать его, сынок, — вставила ещё одна тётенька, поворачиваясь к своему малышу, которому явно очень понравился Пад-дингтонов берет. — Мало ли где он валялся!

Пока зрители переговаривались, глаза у медвежонка становились всё больше и больше, а последнее замечание окончательно вывело его из себя.

— Луковичный медведь?! — не выдержал он. — Вовсе я не луковичный медведь! Я медведь, который собрался за границу, и я нигде не валялся, а просто иду домой от мистера Крубера!

С этими словами он сгрёб свои книжки и зашагал дальше, оставив зевак в полном недоумении.

Сворачивая на свою улицу, Паддингтон бросил через плечо несколько очень суровых взглядов, но вот он оказался у знакомой зелёной двери дома номер тридцать два и рассудил, что на самом-то деле всё не так уж и плохо.

Он стоял на пороге, прислушиваясь к шагам миссис Бёрд в прихожей, и думал о том, что этим утром он славно потрудился.

Это, пожалуй, очень даже и здорово, когда тебя принимают за французского медведя, пусть даже и луковичного! Чем больше Паддингтон об этом размышлял, тем выше он задирал нос, и под конец у него не осталось никаких сомнений, что уж теперь-то, с помощью карт, путеводителей и книг мистера Крубера, он сумеет составить для Браунов самый что ни на есть замечательный «моржруд».

Примечания

1

Великобритания хотя и остров, однако до ближайшего европейского берега, северного побережья Франции, от неё рукой подать. В самом узком месте, между английским Дувром и французским Кале, ширина пролива Ла-Манш немногим больше тридцати километров. Иногда англичане ездят во Францию просто «на выходные», а иногда, как наши друзья, и на долгий летний отдых — во Франции и пляжи получше, и климат поприятнее, да и вообще, всё-таки «заграница»!

2

Лук во Франции любят и используют при приготовлении почти всех блюд (за исключением, разумеется, сладких), поэтому торговцы луком со связками своего товара на шее там обычное зрелище. Судя по всему, забредают они и на английский берег. Ну а вот чтобы луком торговали медведи — об этом пока ещё никто не слышал.

3

Бретань, французскую провинцию на полуострове Бретань, ни в коем случае не следует путать с Британией, или Великобританией. Однако названия свои они получили от одного и того же племени бриттов, которые обосновались в Бретани в V–VI веках, бежав с острова Британия от завоевавших его англосаксов; ну а англосаксы в свою очередь дали название одной из частей этого острова, Англии. Другие части называются Шотландия и Уэльс.