Проклятие

Майкл Терри, 2021

Прошлое семьи Вудвард хранит страшную тайну, виновники которой давным-давно унесли ее с собой в могилу. Но Патрисии Софт, приехавшей навестить дядюшку, которого она не видела ни разу в жизни, не остается ничего другого, как попытаться раскрыть эту тайну, ведь на кон поставлена ее собственная жизнь.

Пролог

Я стою в темном проходе, едва освещаемом светом, проникающим через приоткрытую дверь, расположенную за моей спиной, а по обеим сторонам от меня находятся полки, уставленные гробами. Воздух пропитан торжественной тишиной и сухой прохладой, звуки внешнего мира не слышны.

Где я? Что это за место? Кто эти покойники вокруг меня?

Пытаясь взять себя в руки и не паниковать, я оглядываюсь в полумраке и понимаю, что нахожусь в каком-то сооружении без окон с высоким треугольным потолком. Сделав медленный шаг вперед по проходу, я напрягаю зрение и читаю имя на медной табличке, установленной под ближайшим ко мне гробом:

«Марта Вудвард. 1947 — 1987». Кто эта женщина, которая умерла в год моего рождения? Стараясь не шуметь, я делаю еще несколько шагов и смотрю на очередную табличку:

«Блэйк Вудвард. 1919 — 1961».

Я ежусь от холода и волнения. Не самое приятное чувство — находиться в полумраке в окружении покойников. Среди тех, кто жил когда-то, но теперь навечно упрятан в этом молчаливом месте. Кому, вообще, пришло в голову не предавать тела земле, а сносить сюда, в это здание? Семейная традиция? Я сглатываю холодный ком и делаю еще несколько шагов вперед.

«Хлоя Вудвард. 1946 — 1959». Совсем ребенок.

Господи, кто все эти люди, которые, судя по всему, являлись родственниками? Что я делаю среди них в их фамильном склепе? В задумчивости я продвигаюсь дальше. Следующий гроб выглядит совсем потемневшим и запыленным, словно стоит здесь уже очень давно.

«Гвенет Вудвард. 1921 — 1946».

И вдруг металлическая дверь за моей спиной с жутким грохотом захлопывается, а меня обволакивает кромешная тьма.

— Эй! — стараясь не пугаться, восклицаю я и торопливо возвращаюсь к порогу. — Что за идиотские шутки?

Толкаю дверь, но она не поддается и стоит, словно влитая. Я чувствую первые нотки страха, поэтому со всей силы барабаню кулаками по ее холодной поверхности и кричу:

— Немедленно выпустите меня!

Но из-за двери не раздается ни звука. Словно там никого нет. Словно по ту сторону толстого металла бездонная пропасть и больше ничего. Словно весь мир прекратил свое существование.

— Это не смешно! — на всякий случай кричу я, продолжая стучать в дверь, хотя в глубине души понимаю, что никто не ответит. Кроме этого, мне начинает казаться, что в сооружении заканчивается кислород. Становится довольно трудно дышать и, как следствие, все сложнее удается сохранять самообладание и не паниковать.

— Зачем вы заперли меня здесь?

Я снова жду ответа, но его, по-прежнему, нет.

Только тишина.

И вдруг за спиной раздается слабый скребущий звук, словно кто-то усиленно скоблит каким-то твердым предметом по асфальту или по поверхности каменной стены.

Или натирает наждачной бумагой грубую поверхность необработанной древесины.

Или точит нож о кусок кремня…

Я медленно разворачиваюсь, пытаясь убедить себя, что мне это чудится, но нет. Не чудится. Я понимаю, что скрежет идет откуда-то из темноты прохода и он становится сильнее и настойчивее.

«Мыши», — мелькает в голове обнадеживающая мысль. — «Мыши или птицы, которые проникли в мавзолей… А может, кроты?».

Прижавшись спиной к двери, я с тревогой вглядываюсь в черноту, но не вижу дальше своего носа, а скребущий звук становится еще громче, еще интенсивнее.

— Ничего страшного не происходит, — громко говорю я, обращаясь к проходу и стараясь, чтобы мой голос звучал как можно тверже, уверенней и не дрожал от страха. — Это просто старый фамильный склеп, в который пробрались какие-то животные. Они не причинят мне вреда.

Скрежет внезапно прекращается и в здании снова воцаряется абсолютная тишина. Я изо всех сил продолжаю таращиться в густой мрак и чувствую, что воздух вокруг становится еще холоднее.

Волосы шевелятся на голове.

Не знаю, каким образом, но я чувствую на себе чей-то взгляд.

Кто-то смотрит на меня.

Этот кто-то обладает прекрасной способностью видеть в темноте. Голова кружится от страха, когда я представляю себе полуистлевший скелет, который выбрался из гроба и смотрит на меня пустыми черными равнодушными глазницами. Я пытаюсь выгнать из головы эти нелепые мысли, но у меня ничего не выходит. Все, что остается делать, чтобы не потерять от ужаса сознание и не упасть, это еще сильнее вжаться в дверь, слиться с ней и попытаться стать невидимкой… А в следующую секунду из темноты прохода раздается одиночный шаркающий звук, будто кто-то с трудом переставляет ногу и делает короткий шаг по направлению ко мне.

— Здесь никого нет, — повторяю я, боясь закрыть глаза, чтобы не быть атакованной внезапно. — Здесь никого нет, здесь никого нет, здесь никого нет.

Еще один шаркающий звук.

— Помогите!!! — окончательно потеряв остатки самообладания, кричу я, разворачиваюсь и, что есть силы, колочу кулаками по плотно закрытой двери. — Выпустите меня отсюда!!!

Дверь, по-прежнему, не поддается.

Отступив немного назад, я с разбегу бросаюсь на нее, но моя затея не приносит успеха, зато в правом плече разгорается жгучая боль. Стараясь не обращать на нее внимание, я снова отступаю в темноту и совершаю вторую попытку выбить дверь, но она, как и в первый раз, не пошевелилась ни на дюйм…

Еще один шаг за спиной и на этот раз он слышится гораздо ближе. Кто-то приближается ко мне.

Взвизгнув от безысходности и беспомощности, я снова кидаюсь всем телом на дверь и с силой ударяюсь лбом о ее равнодушную поверхность. Раздается глухой удар, из глаз сыплются искры, а передо мной вспыхивают миллионы ярких пятен. Издав слабый стон, я медленно опускаюсь на бетонный пол и чувствую на своем лице что-то горячее и мокрое.

Кровь, стекающая из раны на рассеченном лбу, догадываюсь я.

Еще один шаг. Еще ближе.

Прижавшись спиной к двери, я снова замираю, понимая, что мне не выбраться из склепа живой.

Еще один шаг. Совсем рядом.

— Пожалуйста, — молю я, в то время как соленые слезы текут по лицу, перемешиваясь со сладкой кровью и попадая в рот. — Пожалуйста, отпустите меня… Я не хотела потревожить вас… Я не знаю, как оказалась здесь, клянусь…

Еще один шаг.

— Кто-нибудь, помогите мне… — всхлипывая, словно маленькая напуганная девочка, продолжаю шептать я и начинаю отчаянно перекрещиваться. — Мамочка, где ты?

И тут из темноты коридора прямо передо мной появляется женщина, одетая в какие-то изгнившие грязные лохмотья, свисающие до пола. Ее волосы растрепаны, словно она с кем-то боролась несколько минут назад, а на груди и животе я вижу пятна свежей крови. Несмотря на все это, женщина гордо держит спину, ее плечи расправлены, словно она царица, но, в лишенном зрачков взгляде, я вижу муку и скорбь, которыми пропитано ее лицо…

…Вскрикнув, Патрисия проснулась и подскочила в кровати. Бешено оглядевшись по сторонам, она с огромным облегчением убедилась в том, что находится не в старом склепе, а в своей небольшой городской квартире, и ничто не угрожает ее жизни.

Вытерев со лба холодный пот и все еще дрожа всем телом, она перевела испуганный взгляд за окно и с тревогой посмотрела на мерцающие огни ночного Нью-Йорка, а потом откинулась на подушку и задумчиво уставилась в потолок.

Один и тот же сон, который после смерти мамы стал сниться ей все чаще и чаще.