Дракон всегда прав

Макар Файтцев, 2022

Я была готова забыть Алекса и всё, что с ним связано. Меня ждало знакомство с женихом и новая жизнь. Но неожиданная встреча в аэропорту всё перевернула… – Я сказал, представление окончено. Мне некогда. Отдавай мой трофей. Она достаточно наказана и напугана. Но тот, с серебристым отливом, вдруг вышел вперед, сверкнули металлическим блеском его глаза: – Нет, Алекс, я покупаю девушку. Триста девяносто… – Остановись, Стас. Мы же договорились. Ты хорошо исполнил свою роль. – Я не исполнял. Кира верно сказала, она непорочная. Я покупаю. Аукцион есть аукцион.

7. Пробуждение

Маша распахнула глаза. Её грудь высоко вздымалась, словно она сдавала забег с ускорением. Попыталась успокоиться.

— Кто здесь? — спросила сиплым шёпотом.

Но только ночные птицы за окном выводили свои трели.

— Кто здесь? — произнесла девушка погромче. Она попыталась приподняться, но её руки были заведены над головой.

Холодный пот прошиб Машу.

— Кто здесь? — голос дрожал. — Отзовитесь, пожалуйста. Что вам надо от меня. Вы кто? — она крутанула головой в одну сторону, потом другую. Полупрозрачный полог пошевелился. — Кто там спрятался? Мне страшно, пожалуйста, не мучайте меня, — голос срывался.

Там, за пологом, вырисовывалось чудище. Кто-то притаился, припав к полу или присев на корточки. Маше казалось, что она видит голову, маленькую, круглую повёрнутую боком. Чудище не смотрело на неё.

— Эй, ты, слышишь, я не боюсь тебя! — постаралась как можно твёрже сказать она. — Почему ты меня не развяжешь? Я ничего тебе не сделаю. Честно-пречестно. И никому не скажу. Ты попал сюда и не смог выбраться, потому что дверь закрыта артефактом? Да? — чем больше она говорила, тем смелее становилась. — Я обещаю, что скрою тебя, а потом, когда дверь откроют, выведу. А? Почему ты молчишь? Да ответь, наконец! — страх постепенно перетекал в ярость.

Что надо этому странному посетителю? Зачем он её трогал? И почему так сильно болит поясница, просто сил нет эту боль терпеть.

Маша повернулась на бок, кулаком потёрла спину. Постепенно её движения замедлялись. Она поднесла руку к глазам. Разжала кулак. Снова сжала. Это её рука. Без повреждений и красных борозд от верёвок. Только под ногтями кусочки дерева. А вторая? Она до сих пор связана?

Девушка подняла голову и увидела, что её пальцы впились в спинку кровати до побеления костяшек. Почему она держалась за спинку? Что заставило её поднять руки?

Маша разжала вторую руку. Села на кровати. Провела рукой по влажному лбу. Спина ныла, тянуло живот. Что-то мешало свести ноги. Девушка опустила взгляд.

Сорочка задралась и обвилась вокруг талии, словно девушка крутилась как волчок. Между ног лежало скрученное, скомканное одеяло.

Во рту всё пересохло. Кожа на спине горела, словно кто-то прошёлся по ней наждачной бумагой. Виски сдавило.

Девушка встала с кровати. Воздуха не хватало. Руки дрожали. Давление падало. Она сделала пару шагов. Надо было дойти до стола. Это была не голова чудовища, а просто кувшин с водой. Может, найдётся что-то перекусить. Силы убывали.

Низ живота ныл, словно вытягивали жилы. Она сделала пару шагов, как почувствовала, что по ногам медленно стекает жидкость. Девушка наклонилась. Чёрные мушки поскакали перед глазами.

«Дышать, глубоко дышать», — шептала себе.

Девушка оглянулась и увидела полутёмный сгусток, отдалённо напоминающий кусок печени. Она присела, затронула пальцем. Подушечка указательного пальца окрасилась в ярко-красный цвет. То, что это была кровь, сомневаться не приходилось.

Выпрямилась. Посмотрела на кровать. Как она сразу не заметила крови на одеяле? «Надо бы застирать», — подумалось ей.

Но спазм снова острой стрелой пронзил внизу. Поясница словно налилась свинцом.

Согнувшись, она добрела до стола. Налила воду. Выпила залпом. И тут же холодная вода, пробежав по пищеводу, охладила желудок и кишечник. Теперь срочно надо было доковылять до унитаза. «Отравили», — не менее мудрая мысль посетила головку.

Сколько прошло времени, она не знала. Чувствовала себя отвратительно. Спина разнылась ещё больше. Живот скручивало. Спазмы терзали тело. Кровь время от времени текла по ногам. Её запах заполнял пространство вокруг. Тошнота подступала к горлу. Иногда казалось, что кто-то перекрывает кислород. Как это верно сказано: «Бог создал женщину, не спрашивая на то её желания». Состояние было настолько паршивым, что хотелось лечь на пол и умереть на несколько часов.

Рубашка намокла и противно прилипала к ногам. Надо было срочно привести себя в порядок. Взгляд девушки упал на большое банное полотенце.

Решено. Она стащила с себя окровавленную рубашку. Постирать сил не было. Но и оставлять после себя грязь не хотелось. Маша, дрожа от усталости и боли, намочила в раковине рубашку, кое-как намылила её. Раковину заткнула, набрала холодную воду и положила отмокать туда грязную вещь.

Стоять сил не было. Спасло биде. Стоки окрашенной кровью воды настроения не добавляли. Правда, девушка заметила, что вода становилась бледнее. Кое-как рукой протёрла ноги. Встала. Дошла до раковины. Упёрлась руками. Посмотрела на себя в зеркало.

Волосы взмокли и торчали в разные стороны. Глаза сонные, припухшие. Рот приоткрыт. Дышит тяжело. Но самым ужасным было даже не внешний вид, а внутреннее состояние. «Изнасиловали. Во сне. Кто? Как? Почему?» — ужас медленно холодными руками сжимал сердце. Почему она поехала с Максом? Зачем ему доверилась? Что она знает о друзьях дракона? Самого Алекса-то знает плохо. Ну ладно, он благородный. А Эд с Максом? Девчонки ведь рассказывали, что те вытворяли в постели. Куда её привезли? Для чего? Можно ли отсюда вырваться?

Вопросы роились в голове. Ответы прятались так искусно, что у неё не было даже намёка на малейшую догадку.

По ногам опять потекло. Красная дорожка пролегла с внутренней стороны ноги.

От бессилия и страха, что она умрёт от потери крови, девушка заплакала. Плакала тихо, поскуливая. Спазм сжимал горло, не давай раскрыться гортани для полноценного рёва. Слёзы текли и текли. Теперь она всё видела как через призму.

Намочила руку, провела по дорожке. Но не убрала, а только размыла её в широкий развод.

Стало холодно. Захотелось спать. «Вот и смерть моя пришла», — вздохнула она. Шмыгнула пару раз носом. Дошла до полотенца. Обернулась, села на тёплый пол, положив голову на скамейку, да так и заснула.

— Бескрылый, ты чего творишь, тварь ты безмозглая! — Алекс улыбался.

Сегодня ночью отец привёз его в родовой замок. Там уже ждали приятели-драконы. Завтра все трое они должны были ехать на представление Великому Дракону.

Великий Дракон принял такое решение только вчера. До этого он приглашал одного Алекса. А вчера вечером, пока они искали Машу, вдруг поступила депеша, что приглашают всех троих. Нельзя сказать, что они были друзьями. Скорее, приятелями и соперниками. У Алекса было всё: внешность, деньги, хватка и вертолёт, которым он так искусно управлял, как никто другой. Слухи ходили, что Алекс был отмечен судьбой. Точно отмечен: крылья есть, да силы в них нет. Так, бесполезный атавизм. Обычно «дефектные» рождаются либо совсем бескрылые, либо крылья без ости. А у Алекса было всё: и ость в крыльях, и крылья большие. На таких летать да летать. Но сила не дана. Зато харизмы на десятерых хватит.

Стас стоит на второй ступени, Алексу в затылок дышит. Родной брат Киры — невесты Алекса. Если Алекс займёт место Великого, то Стас автоматически поднимется. У Стаса тоже есть всё, ну или почти всё. Он красив, но это красота смазливого юноши. Он умён, но в меру. От отца так и не отделился. Работает в семейном бизнесе. Зато в полёте Стасу равных нет. Мощные огромные стального цвета крылья. И огонь, который на подлёте к земле превращается в дождь из дротиков.

Третий Мишак. Неказистый вечный задира. Добродушный и смешливый. Он не лез в лидеры. Мишак учился на одном курсе с Алексом, и тот дал ему обидное прозвище «Недоразумение». Так оно и прикрепилось к парню. А когда Алекс умудрился на лопасти вертолёта крылья Мишака намотать, тот совсем посмешищем стал. Перестали над ним смеяться, когда неожиданно к ним домой прилетела жар-птица — посланница Великого и принесла депешу. Это стало шоком не только для всех, но и для самого Мишака. Ну отличник, ну перфекционист. Так звёзд с неба не хватает, и нет властности Алекса и жажды власти Стаса. Мишак даже решил, что ошибка какая-то. Он слишком добрый, порой застенчивый, и абсолютно не злопамятный. И главное правило Зоммера, что дракон всегда прав, не принимал и выступал против. Почему дракон, когда всяких двуликих много в Зоммере живёт.

Эд и Макс спали тут же, в родовом гнезде «Яйцо дракона».

Родители устроили молодых людей на своей половине. Не отпустили к Алексу. Мало ли до чего додумается влюблённый и задетый за самолюбие дракон, потерявший свой трофей.

Итак, Алекс проснулся среди ночи.

«Бескрылый, ты чего творишь?» — спросил он довольно хихикавшего собрата.

«Ласкаю девушку, нежу её, репетирую, как рвать будем», — и хитрая вторая ипостась довольно потёрла руки.

«Репетитор, по-моему, ты её напугал. Ты зачем целовал её?»

«Это не я, это мой дух. Ложись спать скорее, сейчас продолжим».

«Где она? Ты уверен, что это не плод твоей фантазии и с ней всё хорошо?»

«Да хорошо всё с ней. Давай спи, я хочу продолжить начатое… Алекс, соперник её тоже нашёл».

«Кто он?» — Алекс забеспокоился. Духи драконов настолько материальны, то их можно потрогать рукой.

«Не знаю, но вылетел тоже отсюда! Алекс, один из твоих друзей — твой враг!»

«Бескрылый, сделай что-нибудь, чтобы её он не тронул. Хочешь, рви, но она должна быть моя…»

***

Карлицы вереницей вошли к новенькой. Девушки не было видно. И они решили, что она ещё спит. Тихонько, чтобы не разбудить ненароком, они поставили приборы, положили приготовленную одежду. И собрались уже было уходить, как вдруг одна из них заметила кровавые пятнышки на полу.

— Смотрите, — проворковала она на языке карлиц.

Девушки кружочком сгрудились над пятном.

— Зара, — проворковала другая.

Язык карлиц был создан для услужения. Поэтому он содержал односложные предложения. Но зато как мелодично они звучали. Не короткое «Зара», а певучее «Заарра».

Зара прибежала очень быстро. За этот подарочек она отвечала своей головой. Иначе ирбис её бы не пожалел. Убить не убил бы, но загонял бы как кошка мышку. Когда она вбежала в покои, то увидела карлиц, столпившихся в ванной.

Маша всё ещё спала, свернувшись калачиком, поджав под себя ноги, обнажённая, на тёплом полу. Полотенце, в которое она оборачивалась, лежало рядом. Пятна крови засохли на нём уродливыми пятнами.

В раковине в розовой мыльной воде плавала какая-то тряпка. По всему полу то тут, то там были следы крови.

Госпожа зашла одновременно с лекаршей, в руках которой был небольшой чемоданчик.

Зара на цыпочках, прикрывая рот рукой, подошла к Маше. Затронула её за плечо и тут же отскочила: «Она умерла! Макс меня порвёт!».

— Думать надо, прежде чем связываться с ирбисом! — проворчала госпожа. Но к девушке не подошла, а приказала всем замолчать.

Тишины достичь не удалось. Все пытались затаить дыхание, но то одна, то другая карлица умудрялась то охнуть, то кашлянуть, то вздохнуть.

— Госпожа, может, я всё-таки гляну девушку? — спросила врач.

— Ты думаешь, что она жива? — с сомнением глянула госпожа.

— Я уверена, что она жива. А с чего бы ей умирать? — ответила лекарша.

— Кровопотеря.

— Я посмотрела её кровать и следы в комнате. Поверьте мне, что от потери такого количества крови не только не умирают, но даже сознание не теряют. Это менструальная кровь. Я так понимаю, что о прокладках вы не позаботились, — врач поправила на носу очки. Крякнула, хмыкнула и с одобрения старших пошла к лежащей на полу девушка.

В это время Маша улеглась на спину, вытянув ноги и руки.

— Вот это фигурка, — с некой долей зависти прошептала Зара.

— И причёсочка тоже ничего. Эй, карлицы, запомнили, и сделаете мне сегодня такую же, — хозяйка гарема пальцем указала на произведение искусств, расположенное на лобке девушки.

— Вот заняться вам нечем, — пробормотала врач.

Она подошла к Маше, взяла её за руку, сосчитала пульс.

Девушка резко дёрнула руку и открыла глаза одновременно:

— Вы кто? Что вам надо? Оставьте меня в покое? Что плохого я вам сделала? — испуганно проговорила она.

— Успокойся, подарочек. Ты что здесь делаешь? Спят в кровати, а не в ванной на полу, — проговорила Зара презрительно. Она сама не понимала, чем так ей насолила Маша.

Маша села, обняв одной рукой колени, а другой подтащила к себе лежащее рядом покрывало.

— Чего столпились? Спектакль, что ли, здесь? Быстро за работу, — приказала хозяйка карлицам.

Те, не медля ни минуты, тут же принялись за дело. Одна достала замоченную сорочку и бросила её в угол. Именно в тот угол, куда Маша скинула свою одежду, когда вставала под душ.

В этот же момент под сырой вещью появилась дыра, куда вещь упала.

— Э-э-э, я не успела её постирать, — Маша в изумлении протянула руку.

— В прачечной постирают, — заметила госпожа. — Так может, ты нам расскажешь, что делаешь на полу в ванной.

Маша посмотрела, как карлицы заканчивали наводить порядок в ванной. Они стёрли все кровавые пятна, убрали грязные полотенца, протёрли раковину.

— Меня ночью изнасиловали.

Зара в ужасе закрыла рот рукой и сквозь ладони прошептала: «Мне конец!»

Увидев в изумлении поднятые брови госпожи, поспешила пояснить:

— Она девственница. Макс сказал, чтобы её ни под кого и ни за какие деньги не подкладывали. Она должна остаться девственницей до его возвращения.

— Зара, ты меня изумляешь всё больше и больше. Ты сама сколько раз была уже девственницей? Можно подумать, что восстановить девственную плеву такая большая проблема, — хмыкнула хозяйка. А потом обратилась к Маше: — И кто же, милая, мог тебя изнасиловать? Ты кого-то впустила к себе? Снаружи никто не смог бы войти, только если ты сама не открыла дверь.

— Нет, я спала, когда некто стал меня целовать… А потом, потом мне стало ужасно больно: спину тянуло, живот скручивало. Я встала и у меня по ногам полилась ручьём кровь. Мне стало плохо. Я дошла до ванны и потеряла здесь сознание.

— Ну-ка, ложись-ка сюда, — и врач вытянула из стены массажный стол. — Давай, давай! Ты говоришь, что кровь ручьём лилась. Надо осмотреть тебя, — голос медика был спокойный, словно воспитатель объясняет малышу.

Маша послушно прошла за врачом. Легла. Развела ноги:

— А это не больно? — спросила она, а про себя подумала, что за последнюю неделю уже второй раз её осматривают по-женски. Сначала была Стася, а за ширмой сидел Алекс и ждал вердикт. А теперь врач, и на неё пялится госпожа гарема и её помощница.

— А вы бы не могли отвернуться, а то я стесняюсь, — попросила она присутствующих.

— Вот ещё, — хмыкнула Зара. — Ты думаешь, что мы чего-то там не видели?

А госпожа добавила:

— Причёска у тебя симпатичная. Где делали?

— В Драго-спа. Алекс велел. Ой, — Маша вздрогнула, когда холодные инструменты коснулись её внутри.

— Чего ойкаешь? — проворчала врач. — Как я и говорила, месячные у неё, самые обыкновенные. Как была девочкой, так и осталась. Всё, вставай, горемычная. У тебя что, никогда раньше месячных не было?

— Было, — девушка встала. — Я даже сознание несколько раз теряла. Только рано им ещё. И обычно я за несколько дней знала, что они пойдут. А сейчас внезапно, среди ночи.

— Стресс перенесла. Вот и результат. Лиана, пусть у меня эти дни в больничном крыле поживёт, раз сознание терять приходилось. Ох уж эти человечки. Месячные и то толком не могут перенести. На что только годны? — врач собрала свои инструменты. Использованные ополоснула под краном, сложила в мешочек и отправила на обработку, открыв одну из плиток в стене.