Танец с бубном. Часть 2. Под колпаком

Максим Васильев (2024)

Размеренную жизнь московского топ-менеджера, экс-сотрудника спецслужб Дениса Бугаева нарушает череда событий. Он обнаруживает, что за ним следят, на него совершено покушение, происходит «наезд» на олигарха, интересы которого он защищает. Денис оказывается в запутанной ситуации, не связаны ли эти события с чередой смертей среди руководителей, имеющих непосредственное отношение к акционерному обществу «OIL WEST»? Содержит нецензурную брань.

Глава 1

ПРОЛОГ

Эпиграф.

Эниотип — это доминирующая форма поведения, мышления и эмоционального реагирования.

А. Панченко.

31 июля 2009 года. Пятница

СОБР, камеры видеонаблюдения, зафиксировали в 15.23. Из темно-синего микроавтобуса, припаркованного у входа в бизнес-центр, словно черти из преисподней, выпрыгивали бойцы: все в черном, в балаклавах, с автоматами и дубинками; в дверях они буквально снесли двух охранников, поставили их лицом к стене, раскорячив словно на распятии, и по лестнице устремились на второй, директорский, этаж.

Однако узнал я об этом, позже, когда в мой кабинет ворвался Сергей Евменов. В это время, я, затаив дыхание рассматривал фотографию брюнетки с сайта loveplanet, — красавицу с чувственным ртом и короткой прической черных с фиолетовым отливом волос. Не будучи Шерлоком Холмсом, понял, случилось нечто невероятное, потому что щеки бывшего капитана ФСБ, были пунцовые, волосы взъерошены, он тяжело дышал, а его галстук болтался где-то сбоку… таким своего заместителя, я не видел никогда. Но я был бы не я, если бы удержался от шутки:

— Что случилось? Поймали Бен Ладена или Хиддинк отказался тренировать сборную?

— Поймали Буракова, и Саленко… — на одном дыхании выпалил Евменов, плюхаясь на диван. — Опечатали приемную генерального и кабинет главбуха.

— Кто поймал? — не понял я. — Серега, чё несешь?

— Кто, кто?!! Менты, — он нервно взмахнул рукой и почесал макушку. — Буракова арестовали, и в наручниках отвели в кабинет к Саленко. Я сразу к тебе.

— Задержали, — механически поправил я, сильно надеясь, что в этот момент у меня не было раскрытого от удивления рта.

По спине пробежали мурашки. То, что это была проплаченная кем-то акция я ни на секунду не усомнился. На меня повеяло холодом. «Ойл Весту» объявили войну, а я, директор департамента, отвечающий за безопасность, узнаю об этом, только сейчас.

Тупо заболела шея — подскочило давление, почувствовал, как пульс бьется в висках. На несколько секунд я завис, но взял себя в руки, пустив в ход отработанные навыки самоконтроля.

— Выясни, как они попали на территорию, и собери руководство департамента — медленно и четко произнес я. — И мне нужны записи с видеокамер.

Евменов, вскочил, будто подброшенный невидимой пружиной, бросился к двери, но я рявкнул:

— Стой! Галстук поправь и приведи себя в порядок. На тебя люди смотрят…

Он поправил галстук, и выскочил из комнаты также стремительно как ворвался.

Арест, или, даже задержание руководителей компании, — обычно, приговор начальнику службы безопасности. Недосмотрел или не предусмотрел, не разузнал, не подготовился, недоработал — не важно, важно то, что произошло, здесь и сейчас. Это, был если не нокаут, то очень серьезный удар по карьере и самолюбию. Пиздец, — если сказать проще!

Выключив компьютер, я пулей вылетел следом.

Возбуждение, было таким, словно мне вкололи допинг, и я получил заряд бодрости и силы. Через пожарный выход, помчался вверх, перескакивая через две ступеньки, взбежал на второй этаж, пересек мраморное пространство вестибюля и увидел несколько арендаторов, выбравших это, не вполне удачное время, для посещения дирекции: они ошеломленно застыли перед широкими стеклянными дверями. За дверью расхаживал здоровенный бугай в балаклаве и с автоматом. Заметив, что я направляюсь в его сторону, он выразительно стукнул дубинкой по ноге.

Сделав вил, что, не понимаю намека, я открыл дверь.

— Нельзя, — остановил меня боец. — Проводится оперативное мероприятие.

— Я начальник службы безопасности, — настаивал я. — Мне нужен ваш старший.

— Понадобишься, вызовут, — равнодушно ответил спецназовец, и захлопнув дверь перед моим носом, демонстративно повернувшись спиной.

Когда я вернулся, в кабинете собралось руководство Департамента. Вид, у бывших офицеров, был понурый, как у стаи побитых собак.

На диване сидел Кравченко — ответственный за режим, шестидесятилетний отставник, полковник Второго главка КГБ; несмотря на возраст, подтянутый, с прямой спиной, активный и весьма полезный сотрудник. Рядом с ним, расположился начальник охраны Фомин — бывший морской офицер, капитан 2 ранга, стройный, ростом под метр девяносто, видимо, по морской традиции, большую часть времени одет в черные костюмы.

Вместе с ними, сидел Армягов — начальник технического отдела, подполковник ФСБ, маленький, худощавый и молчаливый.

Евменов — мой заместитель и генеральный директор ЧОП, растолстевший не по возрасту, но подвижный и обычно, веселый человек, нервно вышагивал по кабинету.

— А где Корнеев? — поинтересовался я.

Все пожали плечами и переглянулись.

— Вот так, остался один единственный мент, и того где-то черти носят, — недовольно пробурчал я.

— Утром он говорил, что у него встреча на Таганке, — вспомнил Кравченко.

— Хорошо, суть дела вы знаете — я старался говорить спокойно, но это мне давалось плохо. — Финансовый, и, скорее всего, первый зам генерального задержаны, дирекция блокирована…, — я криво усмехнулся, — видите, как мне повезло с расположением кабинета. — Неожиданно для себя, хлопнул ладонью по столу, с трудом сдерживая ярость. — Итак, что мы имеем на данный момент: Саша, — обратился я к начальнику охраны. — Как они вообще смогли незаметно попасть на территорию? Что за менты? ГУВД или наши, из округа?

Фомин, поднялся с дивана, и, несмотря на то, что я махнул рукой, разрешая докладывать сидя, остался стоять:

— В 13.20 Велнес — клуб подал заявку для пропуска на территорию микроавтобуса Sprinter, с государственным номером…

— Без подробностей, — я потер пальцами виски.

— Примерно в 15.00 «Мерседес» въехал на территорию через первое КПП и припарковался возле центрального входа. К водителю подошел охранник потребовал убрать машину на стоянку, тот ответил, что уедет сразу после разгрузки.

— Разгрузился, — не удержался я.

— Окошки в автобусе зашторенные, салон не просматривался, водитель был в гражданке… подозрений не вызывал, — словно оправдывался Фомин. — Машина стояла минут пятнадцать, потом выскочил спецназ, смял охрану, по лестнице они побежали на второй этаж; со стороны лифтового холла выбили дверь и ворвались в дирекцию, — Фомин удрученно развел руками, — ещё выбили зуб охраннику, за то, что сразу не открыл, нацепили браслеты, уложили на пол. Всё.

— С-суки… — возмутился я и скрестил руки на груди.

— Стас, что показывают камеры? — я перевел взгляд на начальника технического отдела.

— В 15.20 двое оперативников в штатском, под руки ведут Буракова, за ними идет третий, снимает на видеокамеру. После того как они вошли в кабинет к Саленко, появился СОБР. Перекрыты оба входа в дирекцию, покидать кабинеты, сотрудникам, запрещено.

— Ясно.

— Чуть позже, — продолжил Армягов, — подошли еще двое в штатском, тоже прошли к первому заместителю. Приемная генерального директора, кабинет финансового директора и главного бухгалтера опечатаны. Запись я перебросил на твой комп. Пока все.

— Значит все собрались у Саленко, — подытожил я и снова потер виски. — Документов мы не видели, в дирекцию не пускают, кто они, и по какому поводу не знаем… Хороший результат.

Последовала напряженная пауза, которую никто не решался прервать. На меня давило ощущение личной ответственности за происшедшее. Казалось, я что-то упустил.

— Шеф когда вернется? — сдавленно спросил Евменов, нарушив затянувшуюся молчание.

Прежде чем ответить, я пару раз крутанул на столе мобильный, и перевернул его экраном вниз:

— Со дня на день вернется, — сказал я, и откинулся на спинку кресла.

Давненько я не чувствовал/у меня не было такого прилива адреналина.

— Значит так господа, — я обвел взглядом присутствующих, — перестаньте жевать сопли, поверьте, мы все порешаем. Для арендаторов, мы работаем в обычном режиме, будто бы ничего не происходит. Фомин, находится на втором этаже, по рации сообщаешь о передвижениях «гостей». Армягов, контролирует ментов по камерам. — Я немного помолчал, потом продолжил, — Кравченко, — — вы, как ответственный за режим, попытайтесь еще раз установить контакт с понаехавшими. Со мной, они разговаривать не стали, — со злостью сказал я и развел руками, — очень хотелось бы понять, что происходит: какие-то бумаги увидеть, постановление, есть у них что-то? Кто они, откуда, и по какому поводу пожаловали? И еще, Владимир Кузьмич, прямо сейчас, позвоните в местный отдел, вдруг они знают про мероприятие, зря что ль поим их и подарки дарим, — Бывший контрразведчик кивнул, вернул на переносицу съехавшие очки, встал и молча вышел из кабинета.

— Сергей, — я повернулся к Евменову, — срочно найди мне Юру Адамовича: на работе или дома, где хочешь. Думаю, пока старший брат в отпуске, балбеса на работе ты не застанешь; хотя… — я снова сложил руки на груди и качнулся в кресле, — сегодня пятница-развратница, проверь, может он с девкой в сауне зашхерился. По-моему, он трахает… эту, ну…, — я обрисовал руками фигуру снежной бабы, — пухлую блондинку из бухгалтерии, блин, как ее, а-а, Олю, — Евменов кивнул. — Юра мне нужен прямо сейчас. И еще, Корнееву дозвонись, верни на работу.

Евменов почесал затылок, кивнул:

— Тогда я пошел?

— Мы закончили.

Хлопнула дверь, и я остался один. Механически перебрал лежащие на столе бумаги. Некоторое время посидел в задумчивости, затем взял со стола мобильный и набрал номер Адамовича. Услышав ожидаемое: «абонент недоступен или находится вне зоны доступа», положил айфон на стол.

Включил компьютер чтобы посмотреть записи с видеокамер: вот у входа паркуется «Мерседес», я перемотал вперед, к моменту, когда из микроавтобуса дружно стали выскакивать бойцы СОБР.

— Охуеть…

Другой угол, другая камера. Она берет крупный план: испуганные глаза шокированного Буракова. Его в наручниках, на заплетающихся ногах, с двух сторон поддерживаемого оперативниками ведут по коридору дирекции…

Я еще некоторое время сидел в кресле, положив ноги на стол и бессмысленным взглядом уставившись в монитор.

Как это вообще могло произойти, я отказывался верить в то, что все происходит сегодня, у в бизнес-центре, а не в моем страшном сне; когда вернулся к реальности, встал и подошел к окну, посмотрел вниз, туда, где под стеклом, располагается атриум с зимним садом.

Судя по всему, мало кто знает, о событиях, разыгравшихся в дирекции бизнес — центра… Многочисленные клерки, — нефтяники, газовики, финансисты — лощеные сотрудники нефтегазового комплекса, в деловых костюмах, с дорогими портфелями и ноутбуками, как обычно куда-то спешат, пробегая мимо декоративного фонтана с водопадом, скамеек для отдыха, субтропических растений и прочих чудес ландшафтного дизайна.

Полоска солнечного света, просочившись сквозь облака, упала на календарь — пятница, тридцать первое июля. Обычно, август, а не июль, имеет дурную репутацию: дефолт и путч, катастрофы на земле и в воздухе, все в России происходит в августе. А вот на этот раз примета не сработала, проблемы начались раньше.

Прошла еще минута другая и кабинет залил яркий солнечный свет, заставивший меня действовать. Оперативники, могли нагрянуть ко мне в любой момент.

Стол завален документами, многие из которых не предназначены для посторонних глаз: справки, отчеты наружного наблюдения, ведомости с серой зарплатой, — могут заинтересовать милицию, надо все убрать; да и из сейфа, где блядь… лежит столько всего не предназначенного для чужих глаз: обнал — зарплата сотрудников, спецтехника для негласного получения информации; аудиовидеозаписи и фотофиксации, жучки, закладки различных форм и видов, зонтик с микрофоном направленного действия, микрофон в виде авторучки, видеокамера, встроенная в пуговицу и т.п. Лежит там и «привет из 90-х», авторучка стреляющая патроном от «мелкашки». В общем, по мне, как минимум, плачет статья 138.1 УК РФ, о чем я сейчас и вспомнил.

Быстро, особо не разбирая собрал критические документы и сложил их в два пакета из «Азбуки вкуса», вызвал секретаря, и велел на такси, ехать домой, вместе с пакетами.

Потом, вместе с Армяговым, убрал деньги и спецтехнику в тайник: его мы подготовили еще на этапе строительства здания. Обустраивали тайник в выходные дни, без посторонних глаз, силами специалистов, приглашенных со стороны* это были пенсионеры — бывшие сослуживцы Армягова по оперативно — техническому управлению Первого Главка КГБ. Эти офицеры, опытные поисковики, много лет, обеспечивали техническую безопасность, в диппредставительствах по всему миру. Тайник они сделали по всем правилам, и сомневаться в его надежности мне не приходилось. О тайнике, кроме меня и Стаса, знал только Евменов.

Освободив кабинет от потенциально опасных вещей, я позвонил Корнееву, телефон был недоступен.

Еще через полчаса, Буракова и Саленко, в наручниках, вывели из бизнес-центра, погрузили в «Мерседес», водитель включил проблесковый маячок, и, автомобиль, выплеснув из-под себя облако черного вонючего дыма, выехал с территории.

Финита ля комедия.

Конец июля — период отпусков. Адамович, главный бухгалтер, и еще двое директоров в отпуске; в Москве, кроме задержанных, остались только я и Статкевич, — административный директор, он отвечает за связи с правительством Москвы; значит ему и придется командовать «Ойл Вестом», пока буду разгребать заварившуюся кашу. До обеда, на работе Статкевича я не видел, а теперь, бывший чиновник мэрии, очень хитрый и прожженный лис, думаю, не появится вовсе. И, это, кстати, правильно. Сначала надо включить мозги, а потом уже разруливать кризис. Впереди два выходных дня — их «Ойл Вест», переживет и без руководителей.

Сейчас, первоочередной задачей, стало предупредить Адамовича об опасности.

Возможно, Ильич догадывается, за что «приняли» его заместителей. Кстати, им нужны адвокаты, а адвокатам нужны деньги… Эти вопросы я мог решить только с Адамовичем. Но он, еще в море, и возвращается то ли завтра, то ли в воскресенье. Поэтому и разыскивал я его брата: чтобы отправить в Питер, встретить круизный лайнер у пирса. Надеюсь, менты на опережение не сработают и станут дожидаться Ильича в Москве. Инстинкт говорил мне, что целью этой операции являлся шеф, а не его заместители.

Адамович, по жизни, хитер и везуч. Вот и сейчас ему улыбнулась фортуна (может так помогает его вера в рыжего кота? — невесело усмехнулся я), судьба в очередной раз побаловала Адамовича, позволив решать проблемы на свободе; из СИЗО, сделать это было бы сложнее, и в разы дороже.

Остается вопрос — какую проблему? Менты, не стали разговаривать и с Кравченко, руководство местного отдела милиции, о наших «гостях» тоже не знает (или делает вид, что не знает, потому что приехать-то отказались). Пока что это выглядело ментовским беспределом.

Такое ЧП, как арест топ-менеджеров, от акционеров мне не скрыть, придется их проинформировать. Вопроса в том, к кому ехать, не было, конечно, к ближайшему другу шефа — Саше Туру, только вот что я ему скажу? По любому вначале надо понять, кто на нас наехал.

От безрадостных мыслей меня оторвал скрип открывающейся двери — вернулся Корнеев:

— Это УЭП с Шаболовки, — с порога начал он, словно подслушав мои мысли. От него пахло водкой и потом. — Встретил знакомого опера, перетерли на ногах…

–И?

— Директор Велнес — клуба написал заяву о вымогательстве. Буракова приняли при передаче денег.

— Опа-а, бля-я… — протянул я, — а ты где был? — и внимательно посмотрел на Корнеева.

Я знал, что постоянно находиться на рабочем месте, для Ярослава тяжкая мука. Бывший майор МУРа, старший опер по особо важным делам, считал, что волка ноги кормят. Орденоносец, он прошел обе чеченских компании, и находится в отличной физической форме. Это не бугрящиеся мышцы, а сухая, жилистая сила, она угадывается в строении его спины, плеч и шеи — мастер спорта по дзюдо. Однако, как человек он был не без изъяна, и я знал, что в делах бывает не всегда чистоплотен.

— Пиво пил. Знакомый коммерц позвал в «Высоцкий»… В общем, есть тема, взять его фирму под крышу.

Он спокойно опустился на диван и достал из кармана пачку сигарет.

— Хорошее предложение, — заметил я. — Главное, своевременное.

— Закурю?

— Кури, — разрешил я. — Так и я начну.

И тут я замер, потому что мысль, которая пришла мне в голову, потрясла меня. Волгин!

Так вот что, имел в виду полковник, во время последней встречи, почти восемь месяцев назад.

Как время-то бежит…