Волчья стая

Максим Калинин (2024)

Была у меня идея обучить делу ратному витязей славянских, через забавы воинские. Ежели с детских тренировать начинать, то закончится вольница норманнская. А покудова всяк викинг с высока смотрит и берёт что вздумается. Люд смоленский, про силу нечистую зря говорить стал, не к добру то, лучше бы уехать мне Княже.

Глава 5 Городище Кучки

Неделю или около того мы шли через весьма дремучие леса, порой закладывая серьёзные круги, чтобы пройти валежник, пока не вышли на большое городище с деревянной крепостицей, оказавшейся вотчинной боярина Кучки. Так нам поведали в единственном трактире, где решили мы с волхвом пищи поснедать, с огородов собранной да женской рукою сготовленной, да и обстираться давно надобно. Вдохнуть полной грудью цивилизации глоток, смешно, конечно, звучит, но сейчас, после блуждания по дремучим лесам и ночёвок под открытым небом — это именно так. Сговорились на комнату, вещи сдали в обиход дочери трактирщика и устроились возле очага, приморившись от тепла и отсутствия комаров. Разбудила нас всё та же дочь трактирщика, накрывающая стол яствами, при том успевала приветливо мне улыбаться. Вот за что это принять? Интерес женский или проституция? А может средневековый бонус от гостиницы? Минуло мне уже 14 и по местным меркам я считался уже вполне себе мужем, а если учесть стать богатырскую в купе с жизненным опытом, отразившимся в глазах и на внешности, то явно поматёрей большинства мужиков. Вот юная куртизанка и избрала ко мне обращение «дядька Андрей».

Поутру ведун Фрелаф с ехидцей подметил, что не подходит мне отдых в палатах: — Вон как умаялся за ночь, чуть уста зевком не порвал. Может от того и не выспался, что дочь трактирщика больно громко стонала, бедняжка токмо с первыми петухами угомонилась. Не ведаешь, отрок, что за лихоманка с ней приключилась? — он мог так ещё долго потешаться, да три дружинника в трактир пожаловали и сразу на нас уставились, как будто мы тати какие. Старший из дружинников вплотную подошёл к нам и весьма неприветливо спросил:

— Кто такие? Что у нас делаете?

— Меня зовут ведун Фрелаф, а это хускарл Андрей Любомирович, путь мы держим в земли древлянские, на постой остановились вот. Сейчас поедим да в путь отправимся.

Для гридня кучковского похоже этой информации было недостаточно, или что другое на уме, и он решил продолжить:

— А ну, пойдём к боярину, пусть он судит, кто вы на самом деле, да куда путь вам держать следует.

Вот и лекарство от моей зевоты с утра пораньше подоспело, а главное ведун смотрит так весело, как будто на нас представитель власти сейчас не осерчал, а историю весёлую сказывает по дружбе закадычной. Я решил поинтересоваться:

— Как звать тебя, и кто ты таков, друже?

Воин выхватил меч и собирался ткнуть меня в грудь, шест ожил в руках, и описав дугу, на мгновение быстрее действий дружинника, одним касанием сбил клинок в сторону, а вторым выбил его точно, попав по навершию рукояти. Меч из руки гридня вылетел и воткнулся в стену, а его хозяин по инерции сиганул в след за оружием, пропахав лицом пол. Товарищи агрессора подскочили ко мне, но тут же остыли, наблюдая мою безмятежность, добрую броньку с оружием и явно лучшую подготовку поединщика:

— Э… ты чего… так нельзя, мы дружинники.

Я окинул их взглядом:

— Отчего же нельзя? Ежёли первыми за меч схватитесь, то очень даже можно. Другой раз и поучать не буду, сам меч достану.Посрамлённый старший, достал меч из стены, и поколебавшись, решил сунуть его в ножны. Потом буркнул:

— Всё, уходите, куды шли! — и вылетел из трактира, за ним поспешили и товарищи.

Щедро расплатившись с трактирщиком, мы по привычному отправились в сторону заходящего солнца. Пока мои мысли блуждали вокруг необходимости внедрения средневековой бейсболки или козырька к шлему от яркого солнца, нас нагнал конный отряд из шестерых воев во главе с богато одетым всадником:

— А ну, стоять! Вздумали прилюдно моего человека обидеть и вергельд не заплатить?

Похоже, нас нагнал сам боярин или воевода его, как минимум, а это воинство его из ближников должно быть самых лучших. Ведун взялся за дипломатию:

— Никто твоего человека не собирался обижать, боярин, первым он железо выхватил да напасть удумал, видишь, ведь не простой я человек, потому перед богами могу поклясться в том. На железо же мы токма деревом ответили, и опять не задев его ни разу, а что сопатка в крови, то он сам упал, и в этом клянусь тебе Перуном молниеруким.Повисла пауза, кони под всадниками переминались и двигались по кругу, унимая пыл недавней погони. Всё выходило правильно, вот только потеря лица перед своей дружиной от каких-то пеших, а значит не очень знатных, не давала разойтись просто:

— Вы должны мне серебряную гривну.

Фрелаф безмятежно ответствовал: — Нам вовсе не хочется покупать себе твоего человека, уважаемый воин. За такие деньги мы и получше найдем.

— А это уже началось издевательство.Дальше оставалось делом техники, взглядом мой боевой дед указал цели. Рывок, и оттолкнувшись посохами от земли, мы синхронно взлетаем на коней, выталкивая наездников в свободный полёт с травмами. В этот момент произошло странное, как будто мир насытился яркими красками, а движение противников сделалось, как у мух в киселе, тягучее. Мне достался крикун, зато конь у него самый лучший, одновременно шестами начали получать по загривкам остальные. Все шестеро всадников мирно улеглись по обе стороны тропинки, контуженные ударом дубового шеста по затылку.

Тепереча мы с волхвом Фрелафом выглядели гораздо солидней, на добрых конях с двумя заводными, чинно продолжили путь на запад. Меня разбирало справиться у ведуна, что было то и как всё со стороны смотрелось, но я подключил битого опытом соревнований сорокалетнего тренера и решил, если будет надо, он сам расскажет, всё-таки он волхв. Так и случилось, к тому времени моя выдержка уже готова была дать трещину. Фрелаф заговорил:

— Вижу сила в тебе, Андрей просыпается, двигаешься ты стремительно, глазу не заметить. Не зря я в Кучково городище завернул, там место особое, вот токма сложно там обряды нужные сотворить. Уразумел поди, для чего надобно нам в леса древлянские на капища, скрытые от люда праздного. А пока тебе придётся зверя внутри себя приручать, как получится, и звать его, когда туго, научится надобно.

Сколь ловко я не сигал на коня, да с него, а все равно привычку долго двигаться на средневековом байке надо вырабатывать. Потому бежал теперь рядом с транспортом, дорогою усваивая науку от Фрелафа, как другом стать коню, и верностью чтоб служил тот мне. Уже привычно на ночлег устраивались в лесу, стреножив наш табун небольшой. Ведун взялся кашеварить, попутно рассуждая:

— Завтра селение будет, там зерна надобно прикупить. Лошадки-то наши привередливые, им травушки мало будет, лакомства подавай, через это и сдружишься пуще, а ещё расседлать, да в речке искупать, заботу проявить и уважение.

На правах старца, Фрелаф первым остался бодрствовать у костра, оборонять наш лагерь, уже под утро предстояло мне. Лошади считаются лучшими сторожами, чуют они опасность загодя, порой лучше собаки, но на коняшку надейся, а сам не плошай, потому и несли мы дозор посменно.

Ночная кромешная чернота сменялась серостью предрассветных часов и наползающим от речки туманом, первыми трелями просыпающихся лесных птах. Зафыркали растревоженные лошади, с опаской поглядывая на подступающую с запада чащу. Я выхватил мечи и перебежал под прикрытие старого дуба. Если там лучник ворога, то пусть теперь ещё попадёт. Мои старания разглядеть опасность оказались тщетными, зато нос уловил запах — пахло зверем, пахло волком и мне показалось, что запах знакомый. Тихонько позвал:

— Ракша, это ты Ракша?

В глубине леса качнулись ветки кустов, и я ощутил пятым чувством, что явно не один зверь удаляется от нашей поляны. Мне очень хотелось знать, что это моя Ракша, что с ней и волчатами всё хорошо. Но я не увидел. Рассказ ведуну об утреннем происшествии не произвел на него ровно никакого воздействия, старый просто покивал, не прекращая кушать, как знал и без того.