Смагурд, две курицы и Неудачник

Максим Шпагин

Вы думаете у вас проблемы? Нет, это у Кирилла Иванова проблемы. В одну девушку он влюблен, а другая от него беременна. Ну, так вышло!Но потенциальный тесть (миллиардер, кстати) ничего не желает знать, рвет и мечет. А тут еще птенец смагурда оказался какой-то не такой, и прежние владельцы объявляют охоту. Спастись можно, но цена вопроса… миллиард!Или, может, сдаться? Уступить?А вы бы отступили?

Глава 3. Через акварельный лес

Анеля:

Неистовый проводник поднял нас еще до восхода солнца. И так торопил с выездом, что даже позавтракать толком не дал. А вот птенца покормил бережно.

Я сначала злилась, так как была полуголодная и не выспавшаяся, но потом свежее утро исправило мое настроение.

Дорога, по которой начала движение наша кавалькада углубилась в живописнейший лес. Почти все деревья были усыпаны цветами, а в ветвях яркими фонариками вспыхивали крылья взлетающих при нашем приближении птиц. Казалось, что нас окружает не дикая природа, а прелестный акварельный пейзаж, созданный в компьютерной видеографике. Такое путешествие мне нравится!

Проснувшись окончательно, я начала оглядываться по сторонам. И, конечно, в первую очередь обратила внимание на то, что находилось рядом. То есть на проводника. Он сидел в седле как-то особенно ловко. Мы с Владой, конечно, тоже готовились к поездке и целых полгода занимались в секции верховой езды. Но если мы просто уверенно держались на лошади, то Кирилл казался ее неразрывной составной частью. Этаким естественным выростом из конской спины. Создавалось впечатление, что он не просто рожден в седле, а вообще живет там.

Кроме того, если честно признаться, есть в нем что-то привлекательное, не зря же Влада запала… Поэтому, чтобы никому жизнь медом не казалась, я толкнула ногой свою лошадку и подъехала поближе.

— Скажите, Кирилл, а местное население на этой планете есть?

Наш мачо, не прерывая своего занятия (он строгал ножом какую-то деревяшку), буркнул односложно:

— Нет.

— А почему? Здесь так красиво… И экология, насколько я понимаю, чудесная…

— Именно поэтому.

Нет, он все-таки грубиян. Разве нельзя ответить нормально? К чему это угрюмое бурканье?

Наш новоприобретенный птенец сидел у него на плече и время от времени расправлял крылышки. Кстати, непонятно почему про него говорили, что он слишком маленький. Вполне такой упитанный птенчик размером с земную сову. И личико такое же. В том смысле, что глаза у него не по бокам головы, как у большинства птиц, а смотрят вперед. В общем, сова и сова. Непонятно, почему такой дорогой.

— А смагурды сильно большими вырастают? — поинтересовалась без особой надежды на ответ. Но мне ответили:

— Может поднять в воздух взрослого человека.

Ух, ничего себе. Это лошадь какая-то, а не птичка.

Закончив обстругивать деревяшку, проводник, не трогая руками поводьев, сместился поближе к одной из вьючных лошадей и принялся сооружать над ней насест. То, что мы при этом куда-то довольно бодро едем, ему ничуть не мешало. Прямо кентавр! Нижняя его часть (лошадь) выполняет свою работу, верхняя (он сам) свою. И все как будто так и надо… Мы вот не задумываемся, как нам почесать ухо, верно? Просто поднимаем руку и трем. А он так же машинально управляется с конем. Не задумываясь.

В этот момент Влада решила, что мы слишком долго едем рядом, и тоже подтянулась поближе.

— А куда мы направляемся? — поинтересовалась она, наградив меня неприязненным взглядом.

— Ну как же, — хмыкнул наш героический мачо. — На вашей карте ближайшая отметка — «Долина мертвых». Туда и едем.

* * *

Заброшенный поселок, куда мы прибыли часам к четырем пополудни, вовсе не производил мрачного впечатления. Лес заполнил собой пространство, некогда отвоеванное людьми, украсил лианами полуразрушенные стены, а растрескавшуюся дорожную плитку расцветил яркими купами цветов. Весьма живенько!

— Как здесь мило! — произнесла. Влада, потягиваясь и расправляя мышцы после долгого сидения в седле.

— Цветы не рвать, ветки не ломать, — буркнул суровый проводник, подбирая поводья лошадей, чтобы отвести их в загон. — Лучше всего идите в дом и готовьте ужин. Дрова там возле печки.

— А вода?

— Принесу.

Ну вот. Прогоняет. А жаль. Тут на воздухе гораздо приятней. И, главное, никаких назойливых насекомых.

— В дом, ку… дамочки! — рявкнул Кирилл, заметив, что мы не торопимся подчиниться. — Быстро!

Грубиян.

Во время ужина… кстати, огонь в очаге развести оказалось не так-то просто. Мы вроде все делали правильно: сложили дрова шалашиком, сунули внутрь сухой травы, подожгли… не горит. Исхитрялись по всякому: дули на тлеющее сено, махали полотенцем, вымазались в саже… (этот очаг похоже не чистили лет десять!) Не горит.

Проводник, расседлавший лошадей и засыпавший им овес в кормушку, пришел и, мрачно оценив наши усилия, приказал делать бутерброды. Сам же одним коротким движением организовав огонь, подвесил над ним котелок с водой и полез в принесенный тючок, чтобы достать заварку и сахар.

В общем, особых разносолов мы не приготовили.

Но не важно. Во время ужина мачо решил просветить нас о правилах поведения на Кутонге.

— Читали «Солярис» Станислава Лема? — спросил он с таким выражением, словно сомневался в нашей способности самостоятельно разбирать буквы.

— Допустим. И что?

— Там описана планета, представляющая собой мыслящий океан.

— И?

— А здесь планету покрывает мыслящий лес.

Упс! Вот это было неожиданно.

— Как так?

— Ну, мозг человека, — тут проводник посмотрел на нас так, словно сомневался, что этот самый мозг у нас есть, — состоит из большого количества нейронов. А здесь роль нейронов выполняют цветущие деревья. Вместо электрических импульсов деревья обмениваются ароматами, пыльцой… Птички перелетают с дерева на дерево… Есть еще сложные связи корневой системы… Даже земные растения взаимодействуют друг с другом. Выделяют определенные вещества, которые поддерживают родственные виды или борются с конкурентами… Здесь все сложнее. Тут даже дождевые черви и термиты включены в общую систему. Поэтому лес знает все, что происходит в любой его части. И соответственно реагирует.

— Поэтому вы запретили нам рвать цветы?

— Да. На вредные воздействия лес реагирует достаточно жестко. Обычно от нарушителей не остается даже скелетов.

— Так мы уже в Долине мертвых?

— Я бы назвал это долиной мертвых дураков. Умные просто ушли.