Инстинкт выживания

Макс Вальтер, 2021

С каждым днём Мешок подкидывает всё больше вопросов, а меня воспитали так, что я не могу оставить их без ответа. На горизонте замаячил новый враг и имя ему Координатор. Но кто он, откуда взялся и с какого перепугу решил, что может играть со мной? Вскоре я это выясню и тогда он пожалеет о своём выборе. К тому же отныне я не один, моя Ольга и верные друзья помогут. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

И что теперь?

Мы вместе с Валерой вышли из дальней части бункера в основную залу. Тузик остался на охране на случай, если Пакля очнётся и предпримет попытку сбежать. От этой хитрой бестии всего можно ожидать.

Даже несмотря на то, что сейчас день, кто её знает, что там творится у неё в голове. Вполне возможно, что она предпочтёт быструю смерть от клыков и когтей, тем самым подставив под удар нас всех. Вот только с нашим питомцем у неё вряд ли получится шутить, так что пускай присматривает, ему я доверяю.

— Ну что? — тут же задал ожидаемый вопрос Дикий. — Удалось чего выяснить?

— Пока нет, — намеренно соврал я. — Оль, пойдём, поговорим.

Она без лишних вопросов поднялась с места и направилась за мной в другую комнату, коих в любом бункере хватало.

В общей зале остались другие пленные, их очередь ещё не пришла, да и взяли мы их больше на всякий случай, если ничего не удастся вытянуть из их командирши.

Любая информация имеет ценность, даже если они ничего конкретно не знают, из обрывков всегда можно составить картину происходящего.

Кто-то что-то видел, кто-то слышал, всё это можно систематизировать и получить представление о структуре организации. Даже выйти на кого-нибудь из руководящего состава.

Такой пример находился сейчас вместе с нами в бункере: Гайка.

В своё время она удачно указала пальцем на Хана. Хоть она не участвовала во всём этом и даже не состояла в ячейке, а всё же спрятать от неё координатора не получилось.

Да, она не знала его имени, но описать бы смогла, задай я необходимые вопросы. Вот на всё это у меня и был расчёт, когда я велел взять как можно больше людей живыми.

Дверь закрылась за нашей спиной, и мы с Ольгой остались наедине. Вид у неё крайне растерянный, смотрит прямо в глаза, но при этом волнуется. Или не понимает, что сейчас происходит и переживает за меня, или, наоборот, находится очень близко к провалу.

Я верю ей, в спину она не ударит. Даже если сказанное Паклей окажется правдой, то она обязательно мне всё объяснит.

— Что-то случилось, я чувствую, — она первая начала беседу, пока я всматривался в её лицо.

— Да, Оль, — кивнул я, — Не буду начинать издалека и спрошу прямо. Ты затеяла всю эту игру?

— В смысле?! — округлила глаза она. — И зачем я тогда вместе с тобой тут сижу, под пули лезу, выдумываю разные способы?

— Пакля назвала твоё имя, — не обращая внимания на оправдания, продолжил я. — И она сказала это уверенно, не для того, чтобы позлить меня или внести сомнения в голову.

Ольга отвела взгляд, глубоко вздохнула и уселась прямо на пол.

— Я давно должна была тебе сказать, но не хотела, чтобы ты волновался, — выдержав паузу, произнесла она. — В общем, я не до конца здорова, хотя ты это и сам прекрасно понимаешь, ведь ты не мог не заметить, так?

— Так, — кивнул я, а внутри всё похолодело, словно чья-то рука проникла в душу и сжала её, сдавила своими ледяными пальцами.

— У меня иногда бывают какие-то прозрения, но большинство событий я не помню, — между тем продолжила она. — Видимо, Боря сделал это специально, чтобы лишь частично вернуть мне воспоминания. И он это не со зла, ведь он оставил мне только хорошее, понимаешь? Если ты сейчас спросишь меня о том, что было плохого в моей жизни, я не вспомню ни единого момента, будто всегда жила в розовых очках. Я понимаю, что так не бывает, это жизнь и невозможно не получить от неё по голове. Хоть раз, но такое обязано случиться.

— Вот почему я был уверен, что ты это скажешь? — я не спешил слепо довериться её словам.

Головой понимал — это действительно может оказаться правдой, всё её безумное поведение как раз подтверждало сказанное. Так, как она действовала в самом начале, после того как Боря помог ей вспомнить меня, можно только при максимальной наивности. Меня это злило, бесило, не оставляло в покое, казалось глупым и безумным.

Но сейчас очень многое встало на место.

Мы все рождаемся с полным отсутствием чувства страха, он является приобретённым рефлексом. Для этого природа специально придумала боль, чтобы мы знали и понимали угрозу жизни и здоровью. Чтобы в таком убедиться — не нужно далеко ходить, достаточно посмотреть на поведение младенцев.

До определённого возраста они не чувствуют края, их любопытство на порядок превосходит благоразумие и происходит такое до тех пор, пока не станет больно. Достаточно однажды упасть с кровати и в следующий раз к её краю ребёнок станет приближаться с опаской.

Конечно, до полноценного осознания ошибок должно пройти немало времени, но начало закладывается ещё в младенческом возрасте.

Именно маленькую девочку мне напоминала Ольга в своих поступках. Я всё силился понять, почему так? С чего вдруг моя умная рассудительная невеста вдруг стала вести себя беспечно?

А всё просто, в её памяти не осталось и следа от всей той боли, что она получила в жизни. Опыт, тот самый, который мы приобретаем, лишь споткнувшись и разбив нос, его нет. Она словно только что родилась и делает свои первые шаги.

Только я в последнее время выступаю в роли благоразумия, заставляя делать правильный выбор, исходя из личного опыта. И очень хорошо, что у неё достаёт ума прислушиваться.

А ведь там, на площади, когда я поддался на их уговоры, там, где мы все едва не погибли. Именно после того случая, она стала оценивать свои поступки иначе и в первую очередь интересоваться моим мнением. А всего-то и нужно было споткнуться, увидеть ошибку, ощутить боль.

Я уселся на пол рядом с ней и заглянул в глаза. Всего за мгновение в моей голове пронёсся весь этот поток.

— Прости меня, — хлюпнула носом та, готовая разреветься в любое мгновение. — Я не хотела, чтобы ты волновался, ведь я люблю тебя, ты же знаешь?

— Ну, конечно, знаю, родная, — ответил я. — Ведь я тебя тоже люблю.

Наступила пауза, неловкая, давящая.

— Что нам со всем этим делать? — она отвернула от меня своё лицо, чтобы скрыть выступившие слёзы. — Что, если в самом деле во всём этом виновата я?

— Есть верный способ проверить, — выдержав паузу, произнёс я, — но я не хочу, чтобы ты делала это только потому, что я попросил.

— О чём ты? — вытерев слёзы, она снова посмотрела на меня.

— Микс, полный, тот, что сделал нам Боря в последний раз, — ответил я. — Я не знаю, что он откроет в тебе, как это повлияет на твой дар, и кем ты станешь после.

— Я готова, — кивнула она.

— Нет, Оль, сейчас ты снова говоришь как ребёнок, просто соглашаясь со мной, — покачал я головой. — Я хочу, чтобы ты подумала, как следует подумала.

— Я готова, — повторила она свои слова, но уже другим, уверенным тоном. — Думаешь, мне нравится жить вот так? Я на днях размышляла, что будет, если сунуть палец в огонь, понимаешь? Вот ведь знаю, что это больно, но хочется испытать ощущения, потому что я их не помню. Мне надоело перед каждым шагом выдумывать последствия, я хочу как ты, понимать всё сразу, не насилуя свой мозг. Я готова!

— Хорошо, — кивнул я и раскрыл портсигар. — Я буду здесь, с тобой.

— Спасибо, — кивнула она и взяла в руки трубочку.

Снова повисла тишина. Ольга держала в руках микс, глядя на него задумчивым взглядом, а я боялся произнести хоть слово. Нет, я был готов спугнуть её решимость, даже хотел, чтобы она передумала. Но не меньше всего этого, я желал увидеть её прежнюю и боялся одновременно. Ведь никто даже малейшего понятия не имеет: как всё это работает?

Что будет после того, как Ольга всё вспомнит? Останется ли она со мной или вдруг решит, что я уже не тот человек и ей нужен кто-то другой? А вдруг она умрёт или превратится в маньячку?

Она глубоко вздохнула, оторвала заклеенные краешки и поднесла трубочку к губам.

— Постой, — притормозил её я — Что бы ни случилось дальше, помни: я люблю тебя.

— Я знаю, — улыбнулась она и резко вдохнула микс.

Буквально в ту же секунду она закатила глаза и обмякла, завалившись на грязный пол. Я был готов к такому исходу, но всё равно едва успел подхватить её, чтобы не дать удариться головой.

*****

— Может, хоть поешь? — спросила Гайка, стоя за моей спиной с тарелкой. — Третий час уже здесь сидишь.

— Очнётся, вместе поедим, — покачал я головой. — Ты ложись спать, не переживай.

— Да как тут с вами не переживать? — вздохнула та, но тарелку отнесла на стол и уже оттуда добавила. — Остынет ведь.

— Ничего, разогрею, справлюсь, — отмахнулся я. — Иди, ложись.

Бункер погрузился в тишину. Пленники уже давно мерно посапывали, правда находились при этом в отдельной комнате, дверь которой была прижата снаружи. Без шума из неё не выйти, так что мы могли спать спокойно, не прерываясь на дежурство.

Пакля тоже пришла в себя, её раны полностью излечились, но к повторному допросу я пока не возвращался.

Тузик всё ещё исполнял обязанности охранника. В тот момент, когда Ольга отключилась, и я выносил её на руках, он уже сидел у двери и нервно размахивал хвостом. Мне даже пришлось на него поругаться, чтобы он вернулся к Пакле. Приказ он, конечно, выполнил, но как-то нехотя, неуверенно. Видно было, что зверь тоже переживает за хозяйку и, скорее всего, ничуть не меньше меня.

Одно радовало: питомец всё ещё оставался послушным, а это значит, что дар Ольги никуда не делся и она жива. Хотя неизвестно, может быть, тварь просто привыкла к нам, а потеряв связь с роем, принимает нас за свою стаю. И даже если, не дай бог, Ольга умрёт, он всё равно продолжит верно служить мне.

В голове царил полный хаос, бардак, мысли путались, постоянно перепрыгивали с одной на другую и удержаться хоть за одну из них не представлялось возможным. Я уже тысячу раз пожалел о своём решении и успел переубедить себя в обратном.

А она всё лежала, не двигаясь, лишь веки шевелились, вздрагивали, словно она видела какой-то удивительный сон, что заставлял её глаза метаться.

Я потерял счёт времени. О том, что прошло три часа, узнал только от Гайки. Аппетита не было и всё, что сейчас происходило, очень сильно напоминало события в доме у Бакса.

Всё снова повторялось. Я не понимал, что мне делать, хотелось чем угодно занять себя, только не сидеть вот так без движений. Но страх мешал отойти от раскладушки, на которой лежала Ольга.

Казалось, что стоит мне отвернуться, и она тут же умрёт или ей станет плохо, а я упущу этот момент, и это так же приведёт к её гибели. Но и сидеть вот так, глядя на её бледное лицо, было невыносимо.

*****

— Мотя, Моть, — кто-то осторожно прикоснулся к моей руке, и я, вздрогнув, проснулся.

Я что задремал? Кажется, да.

Всё тело затекло от сна в неудобной позе. Я подбросил голову и тут же ощутил боль в шее, от чего зашипел и поморщился. Мозг спросонья не сразу сообразил, что к моей руке прикоснулась Ольга, но как только до него дошёл весь смысл происходящего, сон окончательно слетел.

— Как ты, родная? — тут же спросил я и накрыл своей ладонью её руку.

— Кажется, в полном порядке, — прислушавшись к себе, ответила она. — Принеси, пожалуйста, воды, жутко хочется пить.

— Да, сейчас, — подорвался я и тут же пожалел об этом.

Словно миллиард крохотных иголочек вонзились в ноги и спину, когда возобновился кровоток. Пришлось немного умерить прыть и под улыбающимся взглядом девушки, охая и ахая ковылять к столу, где стояла пластиковая бутылка с водой.

Я налил её в кружку, немало при этом расплескав вокруг, но на обратном пути уже чувствовал себя гораздо лучше. После того, как передал воду Ольге, немного помахал руками, ногами и даже покрутил корпусом, разгоняя кровь. Стало значительно лучше.

— Жрать охота, — улыбнулась она. — Прям как в прошлый раз, у Бакса дома.

— Ты помнишь? — спросил я.

— Теперь я всё помню, — посмотрела она на меня своими удивительными радужными глазами, и они на мгновение сверкнули.

Тузик появился моментально и первым делом ткнулся ей мордой в ладонь.

— Привет, разбойник, — улыбнулась она, села и потрепала его по холке. — Я знаю, что ты переживал, со мной всё в порядке.

Я слушал её речь, подкидывая дрова в топку. Сверху уже стояла кастрюля с гречневой кашей и тушёнкой. На раскладушке рядом зашевелилась Гайка и, открыв глаза, вначале посмотрела на меня сонным взглядом и задала первый вопрос: «Как она?»

— Сама посмотри? — кивнул я головой в сторону.

Девушка перевела взгляд на Ольгу и улыбнулась, после чего потянулась и села, окончательно решив, что пора вставать. Следующим поднялся Валера, а когда запах еды разнесло по всему бункеру, проснулся и Дикий.

Мы дружно уселись за стол и для начала плотно позавтракали. Насытившись, Ольга налила себе кружку кофе и задымила сигаретой.

Я не трогал её, не приставал с вопросами, раз молчит, значит, ещё не время. Да оно и понятно, прежде чем затевать разговор, что нам предстоит, для начала стоит подумать и разложить всё по полочкам.

Наконец окурок улетел в топку печи, Ольга в два больших глотка допила кофе и решительно поднялась со стула.

— Всё, я готова, — произнесла она, глядя мне прямо в глаза. — Пойдём к Пакле.

Я молча кивнул, поднялся с места и отправился следом за ней.

Мы вошли в комнату с пленницей, которая мирно спала, развалившись прямо на полу. Путы и суровый страж ей совсем не мешали. Ольга первым делом хорошенько пнула её ботинком по рёбрам, как следует приложила, без какого-либо сожаления.

— Вставай, кобыла, — ледяным тоном произнесла она, а мне оставалось наблюдать за происходящим, лишь раскрыв рот.

— О, здрас-с-сьте, — на лице Пакли тут же нарисовалась кривая ухмылка. — Явилась, мать?

— Ты чё, мымра, попутала, что ли? — приблизила к ней своё лицо моя невеста, которую я совсем перестал узнавать. — Я тебе оставила чёткие точные инструкции. Тебе и твоему придурку Хану. Это какими дебилами нужно быть, чтобы так жидко обосраться?!

— Ты чего, Метла? — только что, впервые за всё то время, что я знал Паклю, увидел неподдельный страх на её лице. — Мы всё делали в точности, как ты сказала. Ты дружку своему спасибо скажи, он все масти обосрал.

— Неужели? — усмехнулась Ольга и присела перед пленницей на корточки. — А вот я сейчас вижу старую лесбиянку, которая решила подмять всё под себя. Ты чё из меня дуру-то делаешь?

— Метла, да я же думала, что ты всё, — попыталась отстраниться от неё та. — Я же не знала, мне доложили, что у тебя с головой швах. Действовать нужно было, твой хахаль воду мутит с такой скоростью, что ничего разглядеть не успеваем.

Я едва уловил движение Ольги, заметив вначале реакцию Пакли, когда она вдруг выпучила глаза и захрипела. Только спустя время до меня дошло, что моя девушка внезапно нанесла ей молниеносный удар в кадык.

— Ещё раз откроешь свой поганый рот в его адрес, и я вырву тебе язык, поняла? — совершенно спокойным голосом произнесла она, а Пакля лишь кивнула, пытаясь втянуть в лёгкие хоть каплю воздуха, с выступившими на глазах слезами.

Я же полностью потерял грань реальности, смотрел на происходящее, не понимая уже вообще ничего.

Ольга прямо на моих глазах превратилась в опасного хищника, который способен разорвать кого угодно. Именно такую девушку я встретил на фонтанах: жёсткую, беспринципную, но сейчас в ней появилась и другая черта, та самая, знакомая мне. На меня она смотрела по-прежнему с нежностью. Однако я всё равно не узнавал её, она будто стала другим, уже четвёртым на моей памяти человеком, при этом совершенно не меняясь внешне.

— Значит, слушай сюда, — продолжила общение с Паклей она. — Я хочу знать с кем, и о чём ты разговаривала в моё отсутствие?

— Я не… — попыталась что-то сказать та и зашлась кашлем.

— Подумай, хорошенько подумай своими лошадиными мозгами прежде, чем врать мне в лицо, — сухо добавила Ольга. — Я ведь сразу узнаю, что ты врёшь. Я же тебя, овцу, насквозь вижу.

— Не говорила я… — снова закашлялась Пакля. — Никто… Не знает никто…

— Кто координирует нас во внешнем мире? — уточнила Метла. — Вы всё сделали, как я велела?

— Да, мы нашли людей, — хриплым голосом ответила она, но теперь уже без кашля. — Несколько человек из правительства и парочка из конторы. Всё, как ты говорила. Микс сделал своё дело, и теперь они готовы пойти на всё что угодно.

— Молодец, — похвалила её Ольга. — Ладно, живи.

С этими словами она выхватила нож и одним точным, быстрым движением перерезала ей верёвки на ногах, затем грубо схватив за волосы, отодвинула её от стены и освободила руки.

— Твою мать, Метла, — поморщилась та. — Понежнее никак?

— Ты давно такая «розовая» стала? — усмехнулась Ольга. — Ладно, теперь давайте по факту. Моть, я всё понимаю, для тебя это покажется бредом, но игру в самом деле затеяла я.

— Ты права, — усмехнулся я. — Сейчас мне, как никогда, хочется понять, что происходит.

— В общем, мой план сработал, — уселась на пол она и прижалась спиной к стенке. — Мы нашли их, Тимур вышел на нас совсем недавно. Всё, конечно, прошло не совсем так, как было задумано, но своего мы добились. Моть, всё это затевалось только ради того, чтобы вытащить на свет Наблюдателей. Нам не нужна власть в Мешке, пусть ею наслаждается Мазай или кто угодно другой, мне плевать. Я хотела добраться до этих тварей и вывернуть их мехом вовнутрь.

— Этому наверняка есть причина, — кивком показал я, что начало истории усвоил.

— Есть, ты сам должен понимать, какая, — усмехнулась она. — Достаточно вспомнить, что они сделали с Гайкой. Эти уроды постоянно проводят такие эксперименты. Я была в их числе.

— Что они с тобой сделали? — у меня внутри опять всё похолодело.

— Ты не захочешь это знать, — отвела она глаза в сторону.

— Мне повторить вопрос? — настоял я на своём сухим холодным тоном.

— Они насиловали меня до тех пор, пока я не умерла, — она подняла на меня хищный, полный ненависти и отчаяния взгляд. — Трахали во все дырки человек сорок. А когда я наконец сдохла, вытащили мою душу с того света при помощи полного микса и бросили посреди Мешка днём. Им очень хотелось понаблюдать, понимаешь? Интересно было, стану ли я Королевой-маткой после такого. И я стала, но не совсем так, как они того желали.

Я стоял и слушал молча, не в силах произнести ни слова. Лишь сжимал кулаки и играл жевалками, а в груди разгоралось пламя. Нет, не так — ПЛАМЯ! Ярость, злость, ненависть, все эти слова не могли в полной мере отобразить мои чувства, что я испытывал в данный момент.

— Что теперь? — ледяным тоном спросил я, и Пакля вздрогнула, услышав мой голос. — Мы нашли их, что дальше?!

— Дальше я пока не придумала, — грустно усмехнулась она, — но теперь мы знаем наверняка, что они нас боятся.