В кривом эфире. СМИшная история

Макс Квант

В день выборов провинциальный телеканал решает перебить рейтинги, выпустив неполитическое ток-шоу. Однако расследование дела человека, потерявшего память, ведущееся журналисткой Юноной Ягловой и монтажёром Кириллом Веранщуком, неожиданно втягивает их в политические интриги вокруг мэра города, связи с мафией и городской элитой. Книга написана от переживаний работы монтажёром на новосибирском канале. Многие персонажи и ситуации имеют реальные основы.

Перебивка №4: Сон «За пригоршню рубликов»

Камера медленно сползает вниз, выхватывая из окружающего пространства деревянную улицу городка Дикого Запада… Да в кадр наконец попадаю и я… Собственной персоной, в кино такое возможно: находиться по обе стороны объектива. И на дальнем размазанном плане мы замечаем чьё-то движение — фокус переходит на ковбоя вдалеке… Этот небритый да побитый жизнью гринго — злодей. Аккорды «Ennio Morricone — The Man With The Harmonica.mp3» неистовствуют, казалось, вот-вот и в хлам разорвут барабанные перепонки, лёгкий ветерок футболит туда-сюда перекати-поле, а протёртая ветрами до дыр шляпа моя приветственно приподнимается.

— Значит, ты тот, кто назначает встречи? — грозно прищурившись (тут крупный план), заявляет мой противник.

— Значит, ты тот, кто на них не приходит? — нагло спрашиваю я, поправляя пончо.

— Как можно доверять человеку, который одновременно надевает подтяжки и ремень? Человек не доверяет даже собственным штанам!.. — гоняя спичку в зубах, отвечает ковбой.

Камера проходится по окнам: кто-то осторожно выглядывает сквозь сомкнутые ставни, кто-то выставляет наружу ствол «Винчестера», но не знает в кого целить, и лишь смелые мисс из салуна, перегнувшись через парапет балкона второго этажа, ожидают развязки нашей стычки.

— Здесь все становятся либо очень богатыми, либо очень мертвыми, — поправляя пистолетным дулом шляпу, замечает гринго.

— Большой город — это для быстрых мужчин и больших женщин, — расстегнув пончо, отвечаю я. Тут ещё планчик издалека сквозь звенящие на ветру коричневые бутылки.

— Я уже видел три таких плаща сегодня. Внутри плащей были три человека. Внутри людей были три пули! — заявляет он, поигрывая чёрной стальной машинкой с коряво нацарапанными на ручке буквами: «Mr. Colt».

Сам собою мой кольт выскакивает из кобуры да влетает в руку мою… Пуля свистит прямо над головой свернувшегося гринго, и вот пол-унции свинца уже свистят ко мне…

Меня прошивает насквозь, кровь разлетелась в пыль, но отчего-то не красная, а лиловая, зелёная, иссине-оранжевая, да какая угодно, только не красная! Левая рука плетью свешивается и, превозмогая боль, я посылаю гринго ещё два подарочка… В груди его стало одним отверстием больше… Подняв столб пыли, мой соперник прикладывается к земле-матушке…

— Вместо того, чтобы говорить, он играет. А когда ему следовало бы играть, он говорит, — подхожу я к гринго, разноцветная кровища так и хлещет из моего плеча, но я даже платка к ране не прикладываю.

В окнах уже появились первые робкие мордочки, а ствол ружья давно спрятался — хозяин салуна собственнолично возник на крыльце заведения.

Я склоняюсь над своим противником и оправляю его куртку… Блестит чугун с новой впадинкой да дымящейся пулей по центру. Щёлк! Поднимается Мистер Кольт — лучший друг гринго. Распахиваются и тут же щурятся полупьяные глазёнки. Щёлк! Камера запечатлевает мой донельзя удивлённый взгляд самым крупным планом.

Снизу вылезла плашка: «Вы смотрите кошмар», а потом «Далее: пробуждение в холодном поту»…