Ледяная Пята, боги и чёрный снег

Макс Квант

Ну, какой прок может быть от свежеслепленного снеговика? Однако ж в новогоднюю ночь его похитили прямо на глазах мальчика Ярослава — его автора. Мальчик следит за вором и знакомится с мелкими духами, посланными выведать задумки вора, оказавшегося древним волхвом-облакогонителем Ледяной Пятой. Это и становится началом больших приключений, происходящих и под землёй, и в старинных детинцах, и в старославянском Раю — Ирии, и в ледяной пустыне — и заканчивающихся спасением Мира от Вечной Зимы.

Глава третья. Спасти Митрофанушку

То, что наглость — вторая натура — Ярослав знал уже давно. Эту фразу очень любил повторять его отец, всякий раз сталкиваясь с нахалами. Впрочем, их методы казались Валерию Евгеньевичу в некоторых ситуациях очень даже уместными…

Жалея, что не прихватил с собой фонарика, утопая по колено в свежем снегу, шёл Слава уже прямо и без отворотов к пещере… Впрочем, это была самая смелая, самая отчаянная и самая продуманная часть его операции. Евпраксения и Тихон попытались было ему что-то подсказать, но в таких вопросах сами оказались не более теоретиками и чего-то путного предложить не рискнули.

— Мне нужно поговорить с колдуном! — напрямки сказал он двум чёрным снеговикам, стоящим у входа.

Истуканы недоумённо переглянулись, а Тихон и Евпраксения, сидящие в засаде так и ахнули.

— Ещё один отчаянный, — ответила кикимора.

— Погоди, Ксюша, вдруг это часть его гениального плана…

— Ну что уставились, носы деревянные. Не слышали, что ли? — расхрабрился Слава.

Один снеговик почесал рукой-палочкой макушку и поглядел на второго, тот пожал плечами и кивнул в сторону пещеры.

— Как жизнь? — деловито спросил мальчик, оставшись один на один с охранником. — Как служба идёт?

В ответ — молчание.

— А сегодня тепло, говорят уже не оттепель, а сама весна начинается.

Снеговик ни сколь не дрогнул.

— Ну, что ты всё молчишь да молчишь, а?..

— Он нем… — ответил за слугу появившийся у входа колдун. — Как рыба… Это ты, мальчишка хочешь толковать со мной?

— Я! Верните мне снеговика!

— Какого? — ни сколь не удивился колдун тому, что почти за руку его поймали.

— Вы украли у меня снеговика, в новогоднюю ночь… Я ещё бежал за вами…

— Достаточно, — жестом остановил его Ледяная Пята. — Выбирай! — он показал на двух охранников у входа.

— Здесь его нет…

— Пойдём, посмотрим… — и скрылся в пещере.

Внутри оказалось весьма светло — с потолка свисали горящие сталактиты. А вот в полостях пещеры ничего. Разве что стопкой свалена береста — наверняка колдовские рецепты и заклинания. В одной из комнат Слава заметил какую-то разношерстную кучу, он захотел разглядеть что там да как, но колдун шикнул на него:

— Сюда, отрок, сюда… — широким жестом он указал на очередную комнату. — Только скажи мне: а зачем тебе этот снеговик? Других, что ли, мало?

— Он мой, и Варин, мы его слепили. А снеговиков воровать нечестно…

— Честно, не честно… — буркнул Ледяная Пята. — Много ты понимаешь, отрок.

— Ну что такое Добро, а что такое Зло, тому я научен, — дерзко ответил Ярослав.

— Действительно? — поднял бровь колдун. — И что же ты считаешь Добром, а что Злом?

Слава остановился и призадумался:

— Ну, Добро — это когда не Зло…

Любой другой человек на месте Ледяной Пяты бы расхохотался, но тот лишь с укором глядел на мальчика.

— Добро это… — начал второй заход на эту щекотливую тему Слава. — Это когда не причиняешь вреда ни себе, ни другим…

— Ну а если путь к твоему желанию лежит через Зло, причиняемое другому? — задал-таки бывший волхв-облакогонитель каверзный вопрос.

— Я буду искать другой путь!

— А если его нет?! — колдун подошёл к Славе вплотную, так что мальчика обожгло холодом и вот-вот на меху шапки начнут скапливаться сосульки.

— Как так нет… — глядя прямо в глаза колдуну спросил он, а про себя подумал: «Эх, как вас жизнь-то помотала, в очах всё и видно… Они ж — зеркало души… И ваши бесцветные водянистые отражают ледяную душу… Вы очень холодный тип». И наконец проглотив слюну продолжил: — Должен быть, безвыходных положений не бывает…

— Ну, а если нет никакого выхода? — не унимался Ледяная Пята. — Если тебе везде перечат, если ставят препоны, если у богов слишком много власти и они только и делают, что чередуют слякоть со снегом?..

— Ну, тогда я просто откажусь от своих планов, лишь бы другим не причинять зла… — выдохнул наконец Слава ответ.

— Я так и думал… — колдун тут же отвернулся и пошагал дальше по пещере. — Ты такой же добрячок, что и этот… — махнул он рукой.

Они остановились перед рядом чёрных снеговиков.

— Выбирай любого…

— Здесь моего нет, мой, то есть наш, конечно, белый был…

— Ах белый… Только к чему он тебе, отрок?

— Мы его слепили и он наш!

— Но он же… растает… — от последнего слова колдуна аж перекосило.

— Но он же наш… И верните мне моего водяного!..

— Ах, ещё и водяного… — Ледяная Пята скосил хитрый взгляд на Ярослава и тут же показал широким жестом на очередной коридор. — Ну, пойдём, я покажу тебе ещё холопов, авось среди них и будет твой…

Прошли они в последнюю самую тёмную комнату, волхв любезно — что удивительно — пропустил Славу вперёд.

— Но здесь никого не видно!..

— Вот именно, в темноте очень трудно искать чёрный снег… — торжествующе произнёс колдун и быстро провёл руками сверху вниз.

Увиденному Слава поначалу не поверил — перед ним выросли ледяные сталактиты и тут же замкнули выход. Решётка опустилась!

— Вы что?!

— Посидишь, подумаешь, а утром решим, что делать с тобой… Сейчас — не досуг… Забот полон рот…

— Но это же нечестно! Отдайте мне снеговика…

— Вот заладил, — буркнул колдун. — Будет тебе, всё будет… — и ушёл.

— Что Иван Карлович теперь подумает? — присел прямо на пол Слава. — Что мама подумает?!.. А папа?!..

— Пропал мальчик, глаза голубые, рост метр двадцать… Как любит говаривать в таких случаях Тихон, — раздалось из угла.

Мальчик сразу обернулся и уставился в темноту.

— Надо же, он уже начал детей собирать…

— Я сам пришёл. За снеговиком…

— И я сам пришёл, спросить, чем он тут занимается.

— Митрофан, если честно, я слукавил. Мне не очень-то нужен снеговик…

— Что? — на свет вышел водяной, немного полноватый, с длинными зелёными волосами, широкими ступнями и слегка плоским — больше похожим на рыбий — носом.

— Меня за вами Тихон и Евпраксения послали.

— И что? — удивился водяной. — Ты бы, как и тут, пришёл и сказал: «Верните мне водяного, это наш с Варей водяной»…

— Ну, несколько не так конечно… — потупив взор ответил мальчик. — Меня Ярослав зовут, — протянул руку он.

Митрофан пожал ему руку. Она была влажная и очень холодная. Да и сам водяной оказался на редкость бледен, а глаза — стеклянные, почти как у колдуна.

— Ты уж прости, я слегка не в духе… — будто прочитал мысли Славы Митрофанушка. — Водяной я, а у Ледяного Пяты в гостях — не самое лучшее место. Не самый добропорядочный он хозяин.

— И, правда, здесь холодно…

— Да что там холодно, — осторожно Митрофан потрогал свой живот, тут же раздался глухой лязг, будто лёд в воде катался. — Я замерзаю, Ярослав… — с отчаяньем добавил водяной.

Мальчик задумался, такой вариант ему в голову не приходил.

— Был бы у меня мой амулет, я бы через эти прутья прошёл, но… Но амулет у меня отобрали… — продолжал причитать узник. — Они сразу как меня схватили, его и отобрали… Эх…

— Постой, Митрофан, какой ещё амулет?

— Мой! Его колдун один обронил в моё озерцо, я его подобрал и преподнёс, но колдун мне его подарил. Из тины я сделал верёвочку и повесил его на шею. С его помощью я могу превратиться в селезня… А я ж всегда слегка завидовал уткам и прочей птице. Ты не представляешь что такое полёт, Ярослав… — глаза водяного вдруг загорелись. — Бывалочи летишь над лесом, деревья махонькие, смертные как муравьи, птички рядом летают… а ты паришь свободно. Захотел вверх, захотел вниз… Нет, ни с какими нырками в пучину этого не сравнить, Ярослав. Воздух — совсем другая стихия…

— И ты покинул воду навсегда?

— Да, — кивнул водяной. — Правда, мне помогли — моё озерцо высохло, из него слишком много брали воды местные крестьяне, опять же скот постоянно на водопой приходил. Вот и высох, оставив грязную лужицу. Да разве ж там проживёшь?.. Зато я стал летать… Только вот отобрали у меня амулет мой, да скинули в свою кучу…

— Какую кучу?

— Авось заметил. В одной из комнат у Ледяной Пяты свалены волшебные предметы, о которых смертные знают только из сказок, да и то некоторые им вовсе неведомы. Волшебное Веретено, Гуменников Огонь или Свирель Тьмы… Вот это волшебство… А тут оно собрано снеговиками да свалено в кучу…

— Зачем?

— Неведомо зачем… — развёл руками Митрофан. — Каждый год Ледяная Пята пытался вернуться, боги его очень жестоко покарали, а в этот раз он задумал что-то очень плохое…

— Надо выбираться, — быстро сказал Ярослав и вскочил. — Немедленно! — он оглядел пещеру за прутьями — сторожей не видно.

— Если бы всё так просто было… Уж я не пытался, только силы зря потратил… — медленно Митрофан подошёл к прутьям. — Их не согнуть, не растопить — это лёд особый…

— Но всякий лёд хрупкий! — заметил Ярослав и, порывшись в карманах тулупа, извлёк перочинный ножичек.

С интересом Митрофанушка глядел, как Слава пытается перепилить ледяной прут, стирая со лба пот. Но результатом пятиминутных усилий только и стала, что бороздка с ноготь глубиной.

— Этак мы здесь ещё долго просидим, — отчаянно заметил водяной.

— Не вешать нос! — и не допилив прут в одном месте Слава принялся за работу в другом.

— А я замёрзну, — продолжал жаловаться Митрофан.

— Не вешать нос… — постучал Слава сверху прута, снизу, да вытащил его.

Митрофан оживился.

— Это как?

— Это «не надо вешать нос»! — просунул Ярослав руку в образовавшееся отверстие и вновь принялся подпиливать прутья.

И вот после трёх часов кропотливой работы, шесть ледяных столбиков стояли рядком у стены, а Ярослав потирал довольно руки.

— Идём, Митрофанушка.

— Боюсь мне за тобой не угнаться — я ослаб…

— Ну-ну, не раскисай, я понесу тебя… — взял Слава водяного на руки и тут же опустил. — Ого, какой тяжёлый!..

— Ещё бы, во мне два с половиной ведра!

— Охотно верю… Давай на спину.

Забрался Митрофанушка, обнял за шею.

— Ярослав, здесь потолки низкие…

— Я постараюсь не прыгать…

И вот они уже крались по своим импровизированным казематам, осторожно оглядываясь. Казалось, переходам тут нет числа, пещера всё ветвилась и ветвилась. Поначалу мальчик и водяной поблуждали вокруг да около своей темницы, затем вышли к выходу, где и сидел колдун со своими слугами. У входа стояло три чёрных снеговика. Проскочить незаметно не удастся!

— Если бы у меня был мой амулет… — тоскливо прошептал водяной. — Я бы пролетел…

— Ну, так и пошли за ним…

Комнату с кучей волшебных предметов нашли не сразу, в пещере ориентироваться достаточно сложно — всё одинаковое и никаких тебе вешек и указателей…

Как только Слава поставил водяного на пол, тот тут же забрался с головой в кучу — одни ноги торчали, но амулет свой нашёл. А мальчик тем временем присмотрелся к складу повнимательней. Назначение большей части предметов ему непонятно. Самые бесформенные и трухлявые, судя по всему, являлись оберегами. Попытался было мальчик поработать с Волшебным Веретеном, покрутил его, но вероятно всё-таки нужно уметь прясть. Кусок пожелтевшей и продырявленной в нескольких местах ткани, наверное некогда кормил витязей — это Скатерть Самобранка, а на потрескавшихся гуслях певцы услаждали слух Змеям Горынычам да Кощеям Бессмертным… А уж сколько тайн хранили волшебные шкатулки…

Конец ознакомительного фрагмента.