Связанные тенями

Макс Райден (2024)

В мире, где прошлое всегда оставляет свой след, молодая женщина Арина оказывается втянутой в череду загадочных событий. Её профессиональная интуиция и яркие сны становятся ключом к раскрытию тайн, которые другие не замечают. Вместе с командой единомышленников она начинает расследование, где каждый новый шаг лишь запутывает клубок ещё сильнее. Что связывает мрачные преступления с её собственной историей? На пути к истине героиня столкнётся с опасностью, предательством и призраками прошлого. Сможет ли она сохранить себя, свою веру в людей и справедливость, когда вокруг сужается круг теней? Эта история — не просто детектив, а проникновенное путешествие по человеческой душе, где борьба за правду становится личной миссией. Окунитесь в мир, полный интриг, психологической глубины и неожиданных открытий, которые не позволят вам оторваться от книги до последней страницы.

Глава 3. Тени чужих кошмаров

За окном самолета медленно тянулся серый, дождливый осенний день. Небо над Санкт-Петербургом было затянуто облаками, и создавалось ощущение, что город погрузился в вечный полумрак. Когда самолет наконец приземлился, Арина ощутила небольшое облегчение, но перелет дался ей нелегко — это был ее первый полет за долгое время, и она не смогла до конца избавиться от чувства тревоги, которое нарастало по мере приближения к земле.

Пока самолет двигался по взлетной полосе, Арина включила телефон, и сразу же появилось уведомление. Незнакомый номер отправил ей короткое сообщение, лишенное всякой теплоты:

«Это Иван. Набери, когда получишь багаж, я на парковке.»

Арина закатила глаза. Сухой, бесчувственный текст показался ей воплощением безразличия. Ни приветствия, ни прощания — никакой вежливости. Она подумала, что деловая этика для этого человека явно не на первом месте. «Для них это как будто рутинная встреча с курьером», — мелькнула у нее мысль.

Получив багаж, она направилась к выходу. За окнами терминала стояли люди, встречающие своих близких. Кто-то с цветами, кто-то с широкой улыбкой и объятиями. Счастливые лица и смех немного согревали этот промозглый день, окутывая пространство теплом. Арина невольно задержала взгляд на одной из таких семейных сцен, испытывая легкую зависть их радости.

Она набрала номер Ивана. Ответ последовал сразу же, и его низкий, грубый бас был таким же безэмоциональным, как и сообщение.

— Добрый день, это Арина, — начала она с волнением в голосе. — Я вышла…

— Номер выхода какой? — сухо перебил ее Иван, не дав договорить.

— Номер? Эм… номер 3, кажется, — растерянно ответила она.

— Жди, сейчас подойду, — бросил он, мгновенно завершив разговор, не дождавшись ее ответа.

Арина снова закатила глаза, сжав телефон в руке.

— Грубиян несчастный, — пробормотала она себе под нос. — Еще с ним работать…

Она посмотрела на часы. Прошло минут десять, прежде чем перед ней предстал мужчина. Он был высоким, с яркими голубыми глазами и грубыми чертами лица, которые, возможно, могли показаться кому-то привлекательными, если бы не его мрачное выражение. В его внешности чувствовалась некая небрежность. Да, он явно занимался спортом, но его недельная небритость и общий вид говорили о том, что ему не особо интересен собственный внешний облик. На нем была черная куртка, черная рубашка и черные брюки, «словно на похороны собирается», — подумала Арина, с трудом сдерживая невольную усмешку.

— Арина? — без эмоций спросил он, взгляд его был холодным и оценивающим.

— Да, здравствуйте, — ответила она, чувствуя себя немного смущенной под его пристальным взглядом.

— Отлично, давай багаж, — коротко бросил он. — До машины пройти надо, а парковка бесплатная только 15 минут, так что пошевеливайся. И не отставай.

Не дождавшись ее реакции, он резко повернулся и быстрыми шагами направился к выходу. Арина не ожидала такой грубости и даже немного опешила, но быстро побежала за ним. В его широких шагах было что-то подавляющее — каждый его шаг равнялся двум ее, и она, несмотря на все усилия, отставала, чувствуя себя маленькой девочкой, которая не успевает за взрослым.

Внутри нее бурлило раздражение. Этот мужчина не только не поздоровался как следует, но и уже позволил себе перейти на «ты», как будто имел на это право.

— Грубиян, — снова пробормотала она себе под нос, поспешив за ним.

***

Половина пути прошла в полной тишине. Внутри машины царила напряженная атмосфера, словно невидимая стена разделяла пассажиров. Иван, сидя за рулем, смотрел прямо вперед, даже не удосужившись бросить взгляд на Арину. Арина, в свою очередь, была довольна этим молчанием — после их первой встречи она совсем не хотела общаться с ним. Его грубость и резкость с самого начала вызвали у нее стойкое неприязненное отношение.

Проезжая мимо серых улиц Петербурга, она смотрела в окно, размышляя о том, каким этот город мог бы показаться красивым в другой обстановке. Но дождь и туман, окутывавшие город, усиливали ее ощущение одиночества и отчужденности. Мимо них проплывали темные здания и редкие прохожие, прячущиеся под зонтами.

Молчание прервалось, когда Иван ответил на звонок коллеги. Разговор был коротким и деловым, после чего он, наконец, решил заговорить с Ариной.

— Сейчас отвезу тебя в отель, — начал он сухо, без тени эмоций в голосе. — Там можешь принять душ, отдохнуть, покушать. Сегодня в отдел уже не надо, я уезжаю по делам. Завтра в восемь утра заеду за тобой. Сначала поедем к судебным экспертам, переговоришь с ними, потом в отдел — ознакомишься с делами.

Арина кивнула, но ответила столь же сухо:

— Хорошо.

Она даже не повернулась к нему. Ее слова звучали как будто сквозь холодную стену отчуждения, но Иван, казалось, не обратил на это никакого внимания. Ему, похоже, было все равно, как она реагирует на его грубость.

— Отлично, — продолжил он так же спокойно, словно разговаривал с кем-то, кого давно не слышал. — Я работаю до семи вечера. Если вдруг нужно показать Питер, напиши или позвони. Приеду.

Арина сдержала ехидную усмешку.

— Это уж вряд ли, — ответила она, и хотя ее голос звучал с легким вызовом.

Иван снова не отреагировал. Казалось, он не слушал ее или просто не считал нужным обсуждать такие детали. Это раздражало ее еще больше. В какой-то момент ей даже показалось, что он похож на робота, которому просто нужно выдать заранее заученные фразы, но сам смысл диалога его не интересует.

Машина мчалась по мокрым улицам, а в ее голове все сильнее росло чувство недовольства.

— А сегодня сможете какие-нибудь материалы отправить, чтобы я могла ознакомиться заранее? — сдержанно спросила Арина, все же пытаясь внести какую-то практическую ноту в их общение.

Ее удивил и одновременно разозлил его ответ.

— Это уж вряд ли, — бросил он с той же бесчувственностью.

На мгновение ее охватило желание ответить резко, но она сдержалась, понимая, что любая попытка вызвать эмоции в этом человеке, вероятно, не увенчается успехом.

***

Номер в отеле Арине понравился — уютный, чистый, с приятным дизайном и всем необходимым для комфортного отдыха. Она быстро разобрала чемодан, аккуратно разложив вещи по полкам. Приняв теплый душ, она почувствовала, как напряжение, накопившееся за день, постепенно покидало ее тело. Вода смывала усталость и раздражение, которое она испытывала с самого прилета. Окутанная мягким халатом, Арина заказала ужин в номер.

Как только еда была на подходе, она, конечно же, решила позвонить бабушке, чтобы рассказать, как все прошло. Арина знала, что бабушка волнуется и ждет звонка с самого ее вылета.

— Привет, бабуль! Как ты? — сказала Арина, едва только ее лицо появилось на экране телефона.

— Арина, все хорошо, доченька! А ты как там? Тебя встретили? Накормили? — голос бабушки сразу же наполнился волнением. — А почему ты мокрая? Ты где, доча?

Арина засмеялась, слегка прикрыв глаза от столь настойчивого потока вопросов.

— Бабуль, не кричи так, я прекрасно тебя слышу! — мягко ответила она, сдерживая улыбку. — Я уже в номере. Разобрала вещи, приняла душ и вот собираюсь поужинать. Смотри! — Она повернула камеру, чтобы бабушка могла увидеть стол с заказанным ужином.

— Вижу, вижу… — голос бабушки чуть успокоился, но забота все еще сквозила в ее словах. — А когда ты начнешь работать? Не прогуливаешь ли ты, случайно? Первый день, а ты уже бездельничаешь — тебя точно уволят, доча!

— Бабуль, все в порядке, — ответила Арина, улыбаясь еще шире. — Меня привез куратор и сказал, что сегодня работать не нужно. Завтра заедет за мной. Но, знаешь, он такой… самовлюбленный грубиян! Разозлил меня. Представляешь, мне придется три месяца с ним работать, а я и три минуты с ним не выдержала! Настоящий козел!

— Ой, доченька, — с добротой в голосе начала бабушка, — не спеши судить. Он ведь за тобой приехал, встретил, привез. Может, вы просто не поняли друг друга?

— Ладно, бабуль, — вздохнула Арина. — Я поем и спать. Мне нужно хорошенько выспаться — перелет был тяжелым, мне было страшно, как никогда.

— Давай, доченька, — ласково сказала бабушка. — Хорошо выспись и пусть тебе снятся добрые сны.

Арина закончила разговор, откинула телефон на кровать и раскинулась на ней, словно звезда, чувствуя, как усталость наконец накрыла ее. Ее мысли все еще крутились вокруг встречи с Иваном, и как только она подумала о нем, телефон снова завибрировал.

Пришло сообщение. Это был Иван: «Не завтракай!»

Арина закатила глаза. Даже его короткие сообщения вызывали у нее раздражение. Она прочла его, но решила не отвечать. «Еще чего, — подумала она, — он не заслуживает моего внимания». Возможно, пусть поймет, что она обижена на его поведение.

Ее веки стали тяжелыми, и вскоре она погрузилась в дремоту, стараясь забыть обо всем, что произошло сегодня.

***

Громкая музыка, смех и шум — типичная картина для ночного заведения. Вера работала здесь текильщицей уже десять лет и давно привыкла к пьяным посетителям и ночному ритму жизни. Она знала, что ее заработок напрямую зависел от их состояния опьянения, и умело этим пользовалась. Вера была профессионалом своего дела, настоящей живой легендой в своем заведении. За одну смену она могла заработать самые большие чаевые, чем все ее коллеги вместе взятые.

Ночной образ жизни стал ее вторым"я". Днем Вера спала, вечером готовилась к работе, а ночь была ее сценой, где она играла свою роль — роль соблазнительной и недоступной женщины. Мужчины, словно мотыльки у огня, толпились вокруг нее, но она никогда не воспринимала их всерьез. Для нее они были лишь способом выжить и обеспечить себе достойную жизнь. Многие дарили ей подарки, деньги, дорогостоящие украшения, а она принимала все это с холодным расчетом. Это был бизнес, не более.

Доходило даже до скандалов. Однажды жена одного из ее"спонсоров"подала на нее в суд, уверенная, что Вера околдовала ее мужа. Женщина обвиняла ее в том, что та на протяжении двух лет гипнозом выкачивала из него деньги — и его, и ее заработок. Суд, разумеется, Вера выиграла, наняв дорогого адвоката, который доказал, что все было добровольно, и мужчина сам выбирал тратить деньги на нее.

— Ты сегодня в ударе, Вера, — сказал бармен Михаил, наблюдая, как она открывает уже третью бутылку текилы. — Рекорды хочешь побить?

— Видимо, придется, — с улыбкой ответила Вера, демонстрируя ему свой"надутый"от чаевых бюст.

Ее веселое настроение слегка омрачалось одной мыслью. Ангелина — ее подруга и коллега — пропала. Вера еще не могла поверить, что та просто исчезла.

— Ангелина не объявлялась? — спросила она, бросая взгляд на Михаила.

— Нет, — вздохнул он, покачав головой. — Ее мама звонит каждый день. Полиция только сегодня приступила к поискам. Трое суток прошло, а никаких следов.

Вера нахмурилась, почувствовав тяжесть этой новости. Она с трудом проглотила ком в горле и, опустив глаза, сказала:

— Жесть… Она ведь даже до бара не дошла. Дай мне номер ее мамы. Я хотя бы вещи передам — Ангелина так и не вернулась за ними… — она сделала паузу, голос дрожал. — И что-то мне подсказывает, что уже не вернется.

Ночь для Веры прошла блестяще — как она и обещала, она побила рекорд чаевых за всю неделю. Но это не приносило ей привычного удовлетворения. Окончив смену, она отправилась в раздевалку, где коллеги начали обсуждать последние новости.

— Вы слышали про Ангелину? — с тревогой в голосе спросила одна из девушек.

— Да! Бедняжка… — подтвердила другая, с сожалением качая головой. — Она была такой доброй, всегда помогала своей маме…

Эти слова вызывали у Веры раздражение. Она резко обернулась к ним.

— Вы чего ее похоронили-то? Может, она еще вернется. Прекратите это обсуждать и идите уже домой, — резко бросила она, стараясь скрыть свое беспокойство.

— Ладно, ладно, не кричи! Мы уходим, до завтра, Вер, — ответили девушки, выходя из раздевалки.

Когда Вера осталась одна, она еще долго сидела перед зеркалом, снимая макияж. Ее лицо казалось чужим, она смотрела на свое отражение и испытывала отвращение к тому, кем она стала. Эта жизнь — обман, игра с мужчинами, постоянное притворство ради выгоды — больше не приносила ей ни радости, ни удовлетворения. Она чувствовала, что стала заложницей собственной игры, и хотела все изменить. Недавно она приняла для себя решение — бросить все, переехать в другой город и начать жизнь заново. Найти семью, детей, настоящую любовь.

В момент ее размышлений телефон завибрировал. На экране высветилось сообщение от «Спонсора №4». Вера пронумеровала своих мужчин, чтобы не путаться в свиданиях.

«Отправил за тобой машину. Через пятнадцать минут будь на заднем входе.»

«Спонсор №4» был одним из самых влиятельных ее покровителей — бизнесмен с крупным именем, женатый, с четырьмя детьми. Он был гордым и избалованным деньгами, человек, который привык получать все, чего хочет, невзирая на законы или мораль. Его имя не раз мелькало в судебных делах, но никому не удавалось выиграть дело против него — он покупал правосудие, как любой товар.

Вера спустилась к заднему выходу, где ее ждала черная затонированная машина. Она молча села на заднее сиденье. Водитель не сказал ни слова, словно действовал по некоему ритуалу, который повторялся из раза в раз. Как только дверь закрылась, машина тронулась с места.

Дорога была долгой и утомительной. Через час пути Вера начала дремать, утомленная сменой и предвкушением встречи. Когда она очнулась, водитель уже открывал ей дверь, не произнося ни слова. Вера медленно вышла, схватив сумочку, и на автомате направилась вперед.

Подняв голову, она вдруг осознала, что находится в незнакомом месте. Вокруг был лес и темнота, и никаких признаков цивилизации. Она уже собралась спросить водителя, где они находятся, но не успела — внезапный сильный удар по затылку обрушился на нее. Она пошатнулась, упала на колени, схватившись за голову. Второй удар был еще более сильным, окончательно лишив ее сознания. Темнота поглотила ее моментально.

***

Вера приходила в себя дольше, чем обычно, ощущая последствия двух сильных ударов по голове. Голова кружилась, каждый вдох отдавался болью, а к горлу подступала тошнота. Было очевидно, что она получила сотрясение. Медленно открыв глаза, девушка попыталась осмотреть помещение, в котором оказалась, но туман в глазах мешал сосредоточиться. Пространство вокруг казалось размытым и чужим. Она не понимала, где находится.

С трудом повернув голову, Вера заметила еще один стол, стоящий неподалеку. На нем лежал мужчина, но его лица не было видно — оно было закрыто человеком в черном, стоящим спиной к ней. Тот мужчина что-то делал над головой жертвы, руки его были заняты непонятными манипуляциями.

— Слышь… где я? — Вера попыталась говорить, но голос был слабым и хриплым. Она сделала глубокий вдох и продолжила: — Мы что, в аварию попали? Это клиника? Тебя Игорь нанял?

Ее слова повисли в воздухе, не вызывая никакой реакции. Мужчина в черном даже не обернулся. Вера почувствовала, как отчаяние и растерянность начинают заполнять ее сознание. Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что произошло, но воспоминания ускользали. На мгновение ей даже показалось, что она задремала, потеряв ощущение реальности.

Когда она снова открыла глаза, то решила повторить свои вопросы, но на этот раз с гневом и отчаянием:

— Эй, урод! Я с кем разговариваю? — голос ее стал громче, более уверенным, хотя в душе она ощущала лишь страх.

Мужчина не обратил на нее внимания. Он продолжал свои действия, полностью сосредоточившись на том, что делал. Несколько минут спустя он положил инструменты на стол и взял салфетку, аккуратно вытирая свои руки. Потом он поднял над головой колбу, внимательно разглядывая ее под светом лампы. Вере показалось, что в колбе что-то двигается, и когда она сфокусировала взгляд, ей почудилось, что это человеческие глаза. Однако туман в ее сознании и плетущиеся перед глазами образы мешали разглядеть все как следует.

Мужчина повернулся и направился к шкафу, и только тогда Вера смогла увидеть тело мужчины, лежащего на соседнем столе. Страх пронзил ее до глубины души.

— Черт… — Вера дернулась на месте, пытаясь освободиться, но ее руки и ноги были крепко привязаны.

Паника мгновенно захватила ее сознание, заставляя дергаться еще сильнее. На соседнем столе лежало тело мужчины с изуродованным лицом. Его глаза, губы и кончик носа были удалены. Рубашка была расстегнута, из его сосков торчали провода, которые уходили куда-то под одежду, соединяясь с аккумулятором, стоящим рядом. Тело выглядело так, будто его мучили долго и жестоко. Вере стало ясно, что он пережил невероятные страдания.

Девушка начала кричать в отчаянии, ее голос разрывал тишину:

— Помогите! Кто-нибудь, спасите! — кричала она, пока голос не ослаб. Мужчина в черном, наконец, обернулся, и на мгновение застыл, наслаждаясь ее паникой. Его холодные, нечеловеческие глаза впились в нее, и она поняла, что он питается ее страхом. — Чертов ублюдок! Кто ты? Сними маску, трус! Думаешь, я боюсь тебя? Мне плевать, можешь убить меня! — закричала она в его сторону, пытаясь скрыть свой страх за пеленой гнева.

Мужчина ничего не сказал, но взял со стола секатор и медленно пошел к Вере, щелкая лезвиями с каждым шагом. Его движения были размеренными, словно он наслаждался моментом. Подойдя к ней, он снял с нее обувь и провел холодным пальцем по ее ступне, словно предвкушая дальнейшие действия. Вера вздрогнула, но продолжала смотреть на него с ненавистью, не собираясь показывать страх.

Но все произошло внезапно. Он резко схватил ее мизинец и отрезал его одним точным движением. Боль вспыхнула, и крик вырвался из ее горла. Вера выгнулась от боли, но мужчина продолжал методично отрезать один палец за другим. На восьмом пальце ее тело уже не выдержало, и сознание окончательно погрузилось в темноту.

***

Арина подскочила с кровати, схватив вазу с тумбочки, и, не задумываясь, бросила ее в сторону. Ее сердце бешено колотилось, и на мгновение ей казалось, что она все еще в том ужасном помещении. Ваза с громким треском ударилась о стену и разлетелась на сотни мелких осколков. Арина рухнула на колени, задыхаясь от страха, и вскрикнула, словно пытаясь выплеснуть все пережитые эмоции. Ее тело дрожало, а слезы катились по щекам, падая на пол. Она схватилась за голову и начала раскачиваться из стороны в сторону, бормоча:

— Почему? Почему? Это не я… Это сон… Сон… Сон…

Ее сознание словно застряло где-то между реальностью и тем ужасным сном, откуда она только что сбежала. Боль и страх еще не оставили ее. Голова была тяжелой, а сердце казалось готово вырваться из груди.

Прошло несколько минут, прежде чем Арина начала осознавать, что это был всего лишь сон. Она попыталась глубоко вдохнуть, но легкие все еще не слушались. Выпив стакан воды дрожащими руками, она направилась в ванную комнату, чтобы умыться. Ледяная вода немного вернула ее в реальность, но в зеркале ей все равно продолжало мерещиться чужое лицо. Лицо Веры. Ее взгляд зацепился за свое отражение, но в нем она не видела себя. Вместо этого перед ней стояла Вера, и это ощущение было настолько реальным, что она на мгновение задрожала.

Отключив свет и выйдя из ванной, Арина неожиданно остановилась. Что-то внутри нее заставило ее вернуться назад. Она снова включила свет и внимательно посмотрела в зеркало, пытаясь осмыслить то, что происходило в ее голове.

— Ангелина… — прошептала она себе под нос. — Подруга Веры… Это она ей дала костюм Красной Шапочки. Несколько дней назад я была Ангелиной… А теперь Вера… Что за черт?

Она снова посмотрела в зеркало, ее мысли путались, создавая хаос в сознании.

— Мой мозг совсем сходит с ума? Раньше я видела разных людей, но теперь одни и те же лица, только я в разных телах… Господи, я схожу с ума… Точно схожу с ума…

Арина провела рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями, но это только усилило ее ощущение, что что-то не так. Эти сны становились все более реальными, все более ужасными, и с каждым разом она все меньше понимала, где заканчивается сон и начинается реальность.

Она долго не могла заснуть после этого кошмара, погруженная в мысли о Вере и Ангелине. Как будто ее разум погружался в какую-то странную игру, в которой она была и зрителем, и участником. Ей даже на мгновение показалось, что это все какая-то ужасная шутка, будто она смотрит сериалы с разными сюжетами, только теперь она была в каждом из них. Но больше всего ее пугало то, что она переживала все это на себе, снова и снова испытывая всю боль и страдания.