Танаис. Путь домой

Марат Байпаков

770 год до нашей эры. Окончен поход скифских племен на империю Чжоу. Армия Нети возвращается в родные пределы. Смутные предчувствия беды мучают нового вождя северных. Смогут ли добраться домой воины Нети?

Глава 1. Нети против всех

За шестьдесят пять дней

до встречи северных со степными

— Не пойдем с жунами дальше! — Рослый воин сопроводил слова весьма убедительным жестом — воткнул копьё наконечником в землю. Тяжёлый наконечник вошёл глубоко. Отпустив отполированное древко, воитель сел рядом с дрожащим копьём, на расписной щит. Его опасному примеру последовали рядом стоявшие. «Северное братство», бросив скучную походную еду, с удовольствием пополняло ряды бунтовщиков. В краткое мгновение вокруг сидящего на щите расположилось несколько сотен сочувствующих. Гневно, в голос обсуждали мужи несправедливую долю.

— За славой шли! Оказались среди жунов непонятных.

— Ребятки наши на юге!

— Оставил, считай, братьев и сестёр. Любовь рвёт грудь. Не могу без них!

— Северные, скука смертная у нас. Что, вот и все приключения?

— Хочу назад! К Верховному!

Залязгали оружием. Завопили возмущённо. Буря набирала силу. Степняки народ открытый, слов особо не подбирали, говорили то, что думали. Вставали во весь рост, высоко поднимали оружие — в смутных речах выплёскивали всё, что накопилось:

— Нети-вождь ведёт не туда!

— Да и не с теми идём! Идем с Чжоу против Чжоу!

— Братство! Нужны ли нам эти Чжоу?!

Сыскались и такие, что принялись шустро разносить искры от костра по растянувшемуся на привале воинству. Воинство, не поперхнувшись, жадно глотало огонь. Поднимались со щитов и на чём свет стоит ругали нового вождя и долю походную. Витиеватые облака, что скользили по ясному небу, замедлили ход, с любопытством всматриваясь в происходящее на земле. Короткий привал обещал стать роковым для нового вождя северных.

— Достопочтимый вождь, у нас бунт. Воинство встало на дыбы. Не хочет воевать за Чжоу… прости, ошибся, за союзных жунов. — Тысячный, рыжеволосый Нази, улыбался во весь рот, полный белых зубов. — Тебя, достопочтимый Нети, требует воинство.

Нети неспешно встал. Дожевал лепёшку. Скинул шубу с плеч. Нахлобучил до бровей убор вождя. Передал клевцы и кинжал тысячному Нази. Сжал кулаки. Зашагал уверенно, широким шагом к бунтарям. Идти пришлось к самой голове первой растянувшейся походной колонны. Воинство расступалось. Никто не шипел вслед. Оружия не обнажили. Нети всматривался в лица мужей. Настрой у бунтовщиков и впрямь серьёзный. Никто не отводил гневных глаз. Вождь северных сравнялся с очагом бунта. Увидел копьё неповиновения. Две сотни глаз пристально смотрели на него. Бывший тысячный командир не стал махать кулаками, как сделал бы ранее, до нового назначения. Ранг вождя означает мудрость. Мудростью принялся скоро действовать:

— А ты думаешь, я, Нети, туда не хочу?! — Вождь северных развернулся и правой рукой указал на юг. — Тоже хочу бросить всё и уйти с нашими в поход… Хочу с ними! Там — вечность! Там — бранная слава!

Слова вождя поддержали горестными вздохами сидевшие. Лязг оружия раздавался со всех ветров. Предвидя интересный и многообещающий разговор, прибывали воители. Толпились. Новый вождь, отвернувшись на юг, не спешил оборачиваться к воинству. Долго молча Нети высматривал тучки на юге. Повернулся с красными глазами. Не стыдясь, утёр слезы. Воинство, не ожидавшее такого поворота, примолкло. Весельчак Нети не похож на себя прежнего. Не водилось за разудалым тысячным такого обыкновения — пускать слезу. В атаку бесшабашно ринуться первым — да завсегда! Но слезу?.. Нети ошеломил воителей.

Вождь откашлялся и продолжил глухим голосом:

— Мы, северные, встретимся с друзьями. Нет, не в мире мёртвых, — обвёл собравшихся взглядом покрасневших глаз, — в мире живых… Обещаю вам!

Ответом на слова вождя стали в молчании поднятые правые руки. Кто воздел к небу сжатый кулак, кто — обнажённое оружие. Нети всё с той же угрюмостью во взгляде громко заговорил:

— Хочу встретится с Верховным… Люблю нашего Верховного! Не стыжусь того… люблю! Никого не любил, а Верховного люблю! — Нети поднял высоко голову. Стукнул с силой кулаком по тому месту, где сердце: — Положить к ногам Верховного трофеи. Достойные трофеи. Кровью добытые. Сказать: «Взгляни! Бились и выполнили твой приказ, Мать-Богиня». Так хочу! — Нети говорил отрывисто и резко. Никто из собравшихся не усомнился в его правдивости.

Завершив речь, вождь упёр руки в бока. Но долго ждать ему не пришлось. Тишину оборвал выкрик:

— Вождь, ты не один такой!

Северные зашумели. Упоминание об ушедшем на юг Верховном теплом отозвалось в сердцах. Принялись поминать былое и свершения. Нети оглянулся. Мужи переменили настрой. Грозные взгляды смягчились. Вождь северных сделал два шага к копью. Рослый зачинатель разговора опередил вождя. Быстро поднявшись со щита, выдернул копьё, перевернул наконечником к небу. Едва начавшийся бунт затух, не успев разгореться.

Вождь северных подошёл к бунтарю. Левой рукой крепко взялся за древко. Правой резко прижал его плечо к своему. Встретился накоротке взглядом. Похлопал дружески по плечу. Что-то неслышно прошептал на ухо. Воитель закивал часто. Вождь пронзительно свистнул в небо. Тот, кому предназначался свист, отозвался. На зов друга с диким ржанием, нетерпеливо храпя и настойчиво расталкивая воинство широкой грудью, заспешил конь…

Нети с седла обратился к воителям:

— Вот что, храбрые. Скажу так. — Вождь провёл ладонью по бородке. Говорил Нети со странной интонацией, словами тоже непривычными. Многие узнали в тех словах тон деда Агара, вождя хурритов, что отбыл с Верховным замирять юг. — Быстро покончим с восточными предателями и айда нагонять наших. На горы пойдём войной! — Гром восторженных возгласов прервал слова вождя. Нети улыбнулся. Хмурые лица воителей озарились надеждой. — Пойдём через наши края. По северу пойдём. Заждались нас родные. Так что кто хочет к походу Верховного присоединиться, милости просим пошевелить задами. — Воинство поддержало шутку дружным хохотом. — Ну а кто не хочет, так пускай, как телок с обозом, ногами до дому перебирает. — Речь в стиле деда Агара сменилась привычной прибауткой забияки тысячного.

— Дело молвишь, вождь!

Выкрик разудалого зачинателя бунта поддержали тысячи правых рук. Воинство северных приняло план Нети. Расплывшиеся было талым снегом, походные колонны северных вновь приняли чёткие очертания. Конная армия пришла в порядок. Нети не обратил на произошедшее особого внимания. Но… Тот долгий погожий день продолжился странным разговором с вождями жунов. На послеполуденном привале двое знатных мужей нашли время посетить Нети.

— Ан, вождь племён рыси, приветствует тебя, достойный… — Коренастый безбородый муж лет тридцати пяти, с блестящей лысиной, прервал беседу Нети со старшими командирами. Нети обернулся. Такого лица вождь степных за свою жизнь ещё не видывал. Предводитель племён рыси напоминал рыбу, скользкую, с мутными, застывшими глазками. Нети бодро вскинул правую руку в приветствии. Ан неспешно, словно с усилием, поднял правую. Из-за спины вождя вышел суховатый муж, полная противоположность Ану. Нервный, с бегающими глазами, что-то мял в руках. Второй муж быстро поднял правую руку:

— Нуска, вождь степных волков.

При слове степных Нети непроизвольно улыбнулся. Надменная улыбка эта замечена пришлыми вождями. Рыба опустил правую руку. Сухой дёрнулся, будто получил болезненный удар в спину. Как гостеприимный хозяин, добродушным тоном вождь северных продолжил знакомство:

— Да позаботятся о вас Боги, почтенные вожди. — От такого приветствия гостей слегка передёрнуло. Нети удивлённо поднял брови: — Что-то не так?

— У жунов не принято приветствовать поминанием Богов, — замямлил, словно чавкая, Сухой. Старшие командиры северных разражено зашумели. Рыба поправил друга:

— Редко поминаем Богов, по нуждам…

Нети ещё выше поднял брови. Командиры замолчали. Видимо, памятуя недавний бунт, не хотели злить вождя. Нети громко откашлялся, словно поперхнувшись, громко, презрительным тоном возразил:

— Ну, то у вас, у жунов. Оттого вас, жуны, Боги и позабыли. Мы же, степные, славим Богов при каждой возможности. Проснулся — помянул, засыпаешь — помяни. — Не давая гостям что-либо возразить, тем же тоном спросил: — Выследили восточных? Где они, враги ваши? — Вопрос прозвучал до неприличия надменно. Даже с задиристым вызовом. Вождей жунов покоробило. Нети едко и криво улыбнулся. Наклонил голову к плечу. Поднял брови. Старшие командиры отвернули лица, сочтя интересным рассматривать соседские плечи. Нети явно искал повод для драки. Сухой коснулся рукой груди Рыбы.

— Слышали мы, что у вас, северных, вроде как несогласие вышло… — прожёвывая слова, гнусавил вождь степных волков.

Рыба, придя в себя после оскорбительных гримас вождя северных, резко вставил язвительно словцо:

— Бунт…

— Что? — презрительно переспросил Нети Рыбу. Рыба повёл безжизненными глазками. Подавив уязвлённую гордость, вождь племён рыси вновь повторил:

— Бунт у вас, северных, вышел супротив тебя, вождь. А не утратил ли ты, достойный муж, свой ранг? Кто ты теперь, воитель?

Нети засмеялся. Закрыл глаза. Громко захлопал в ладоши. Старшие командиры поддержали веселье вождя: хохот пятидесяти зрелых мужей довёл двух вождей жунов до белизны лиц. Нети открыл глаза. Обернулся к товарищам. Хохот прекратился. Рослый муж — тот, что воткнул копьё, поднялся со щита:

— Не протекала река раздора меж нами! Подвигов ищем. Всё никак не обрящем. Устали. Вот и обратились к достойному вождю нашему. Найди подвиги нам, любимый вождь, так говорили. Голос-то у нас разный. Девы воинственные есть промеж нас. Подростки неокрепшие. Со стороны-то, возможно, и сказалось — крик да гам.

Нети не ожидал такого красноречия — опешил, застыл в полуобороте. Воин же, войдя в раж, продолжал:

— Вождь, стало быть, прилюдно клялся воинству, что найдёт врагов жунов. Подвиги великие дарует нам.

Нети надул щёки. Совсем как в детстве. Но раздутые, потешные щёки предводителя остались видны только командирам северных, которые явили вождям жунов свои суровые лица. Нети переводил взгляд с одного сотоварища на другого. Но сотоварищи упорно хранили суровый вид. Вождь важно провёл рукой по бороде. Хитро прищурил глаза. Степное братство хранило верность порядкам предков. К вождям жунов Нети обернулся тем же надменным гордецом.

— Какой-растакой бунт? — гневными глазами обвёл гостей Нети. — Подмога мы ваша. Идём с вами неизвестно где да неизвестно куда. А вы нас за бескорыстную помощь ещё и поносите? Да нас поменьше вашего будет: семь тысяч против тридцати. Но обид над собой мы, северные, не потерпим…

Добрые северных с шумом поднялись со щитов. За спиной Нети послышался хруст кожаной амуниции, сдержанное, но злое бряцание оружия. Вожди жунов пошли на попятную.

— Не так понял нас, достопочтимый… — прошамкал Сухой. Рыба испуганно водил глазами по лицам северных. Северная знать деловито обнимала клевцы, мечи, копья. Воинство тоже не осталось безучастным к странному разговору. Сидевшие и лежавшие мужи поднялись. Почему-то обнажили оружие, придирчиво осматривали начищенную бронзу под ярким солнцем. Такого опасного разворота в беседе вожди жунов выдержать не смогли. Рыба возопил пронзительным голосом:

— Уберите оружие! Мы с дарами пришли!

Нети осклабился. Поднял правую руку. Провёл раскрытой ладонью по воздуху. Оружие северных замерло в ножнах.

— Вот… — Сухой протянул Нети обеими руками гладкий деревянный куб с кулак величиной. Без узоров, с плотно подогнанной крышкой. — Наш дар.

Нети принял коробочку, но не открыл. Тяжёлым, хмурым, подозрительным взглядом вождь смотрел на дарителя.

— Это для великого Таргетая, — дополнил Рыба обрывистые речи Сухого, — жидкое серебро. Обмажь лично, достопочтимый, мумию вождя вождей, Таргетая храброго. Тление мумии прекратится. — Сухой закивал головой. Заголосил, уже не жуя слова:

— Там много жидкого серебра. Хватит на всю мумию.

Вожди жунов подняли правые руки и поспешно удалились. Нети осторожно положил куб на землю. Прочёл шёпотом молитву. Вынул из ножен кинжал. Остриём опасливо приподнял крышку. Внутри куба и вправду покачивался серебристый металл.

— Ртуть, мой вождь, — определил, нагловато перегнувшись через плечо Нети, рослый зачинатель бунта. — Закрой, Нети, подарок. Отравишься. От такого серебра и скорпионы разбегаются. Ползучие боятся ртути. — Нети немедля последовал совету — прикрыл крышку. Вернулся взглядом к «бунтарю». Неробкого десятка муж глаза в глаза проговорил твёрдым шёпотом: — Жуновское «жидкое серебро» золото растворяет, вождь. Мумию-то оно, верно, спасёт от тлена. А вот тебя, предводитель, зараз ума лишит. За здорово живёшь лишит. — Воитель убеждённо закивал головой. — Ты уж не сомневайся, вождь. Проверено многими золотых дел мастерами.

Второй раз за день Нети обнял зачинателя бунта. Улыбнулся в хмурые лица старших командиров:

— Ты кем будешь, бунтарь?

Воитель приосанился. Хрустнул пальцами.

— Твоим охранителем буду, вождь. Назначил волей своей недавно, — важно отвечал «бунтарь». — Мер имя моё, ежели запамятовал. Под Уту ходил сотенным. В моей сотни нет большой убыли. Трое ушли от ран. Дела мои бранные сослуживцы подтвердят. В миру кузнец был я.

Нети стукнул Мера по плечу:

— Боги послали тебя мне. — Вождь смерил лютым взглядом дар жунов. Плюнул на крышку куба и тут же извинился: — Не тебе, металл, а тем, кто с умыслом дарил тебя! Чтоб рядом ходил, Мер. Теперь, сотенный командир, по важным делам северных ты снаряжён.

Разговор подхватили старшие командиры.

— Ну, мой вождь, теперь уши надо держать востро. — На таких словах тысячного Гнура пятьдесят мужей сжали кулаки.

— Дружить с этими подозрительными не станем. Есть из одного чана с жунами не с руки, — подхватил один из сотенных.

— Так думаю, мой вождь, будем ставить лагерь особливо. Как завсегда при Верховном, с охранением и сторожами неспящими. Рановато расслабились мы. Вражины кругом бродят. Крови нашей хотят испить, — завершил оценку визита вождей жрец. Мужи уже намеревались расходиться с новостями по колоннам, как затаённую думу высказал «молчун» Нази. Нежным тоном, вкрадчиво проговорил, словно к понятливому жеребцу обращаясь:

— Подлость явлена первая. А верно, и не последняя? — Тысячный Нази, управитель правого фланга, поднял копьё наконечником к светилу. Объявление войны содержалось в том жесте. — Перебить надобно по частям жунов. Верховный не зря брань с ними затевал. Разделаем жунов до белых костей?

Старшие командиры тоже подняли оружие к небу. Нети поднял кулак. Визит двух вождей положил начало «хитрой войне». Нази шёпотом, не опуская копья, зашуршал:

— С твоего позволения, вождь, отошлю-ка гонца к Верховному с весточкой? Дескать, так, мол, и так: познали гнильцу союзников-жунов. Ну и, мол, приглядись, главнокомандующий, к тем из них, что с тобой югом-то пошли. Люк… и как там его, второй вождь был? Надёжные ли они?

Нети угрюмо кивнул. На том добрые северных разошлись с совета.

Вечер трудного дня наполнился для Нети уже иным вкусом. Северные встали лагерем бранного времени. Выставили телеги обоза по углам, четырьмя квадратами-бастионами. Заперли сцепкой повозок север и юг, оставив открытыми запад и восток. Разожгли частые костры.

Сказ про разговор Нети с Таргетаем

— Ты уж не серчай, великий Таргетай, но ртутью тебя покрывать не буду. — Нети склонил голову перед укутанной в одеяла мумией. — Таргетай, ты знаешь меня — выполню любой твой приказ. Не о своём благе пекусь. Тут бы людей наших живыми вывести. Мало нас супротив жунов.

Нети положил к ногам мумии дар, преподнесённый двумя вождями жунов. Поправил одеяла. Он остался один в крытой повозке на двоих. Вздохнул горько.

— Дух вождя, приди. Выслушай. — Нети разгладил складки одеяла. — Впереди лютые сражения. Помощи нам ждать неоткуда. Степняки уже далеко. Бежать назад? И грех, и без пользы будет. Обоз с нами огромный. Трофеи добытые не брошу. Чую, Таргетай, жуны подло ударят нам в спину. Вождь, ты уж нам помоги врага одолеть. Похлопочи за нас перед Матерью-Богиней. Прошу тебя. — Нети сел рядом. Прикоснулся правой рукой к плечу вождя вождей. Помолчал. За пологом повозки — привычный шум лагеря.

— Знаешь что, великий Таргетай? Не отдам тело твоё земле жунов. Нам, северным, ты больше, чем им, нужен. О нас, родных, будешь заботиться. — Нети достал из походной сумы кольцо с рубином. Подержал на ладони дар. Не тревожа мумию, осторожно положил кольцо под одеяла. — Довезу до Алтая тебя. Боги свидетели. Обещаю. А уж потом в родимой земле упокою. Даром этим опасным заставлю поганцев тебя покрывать. В жертву тебе их жизни принесу. Головы вождей жунов у ног твоих сложу. Их оружие дарую тебе. Такие подношения достойны тебя. Добро, Таргетай? — Нети почтительно посмотрел на голову мумии. Под чьими-то ногами хрустнула ветка. За пологом раздался громкий голос жреца, обращавшегося к охране:

— Где вождь? Припасы надобно делить на переход.

— Здесь вождь, с духом Таргетая общается. — Мер подобрал крайне уважительный тон для ответа.

Нети понял: громкие голоса за пологом — это знак. Принял дух его предложение. Нети встал. Взял дар вождей жунов и так же церемониально, не отворачивая лица от царственной мумии, покинул повозку.

В окружении знати Нети зашагал к лобному месту отмерять довольствие воинству. За подсчётом кулей, мешков и снеди вождя северных и застал важный гость из соседнего союзного лагеря. Белобородый муж в годах, облачённый в медвежью шубу, сильно сутулясь, возможно только лишь для важности, повёл разговор со спиной Нети:

— Достопочтимый вождь, не найдёшь ли время для потаённой беседы?

Нети обернулся. Слово «потаённой» насторожило его. От жунов вождь северных не ждал более ничего хорошего. Завидев гордого гостя, надел поднесённый жрецом парадный золотой убор вождя. Возможно, вождь северных и опознал пришедшего, но вот имени не смог припомнить. В раздумьях провёл правой рукой по челу, оставив на коже широкую полосу из пяти грязных борозд. Завидев жест Нети, гость протянул правую руку ладонью к небу. Вождь северных положил руку на ладонь гостя:

— Да позаботятся о тебе Боги! Прости, почтенный вождь, имя твоё за хлопотами запамятовал… — Нети вновь провёл рукой по челу, добавив на лоб грязи.

— Хвар имя моё. Вождь племён жунов с севера. Соседи близкие мы. Отца твоего знал, Нети. — Гость сохранял непроницаемый, строгий, но не надменный вид. Нети вернулся к делам. Скинув несколько мешков с просом, водрузил их друг на друга. Предложил кресло из мешков вождю жунов. Воители из северных соорудили для Нети похожее сиденье. Хвар, чинно подобрав полы шубы, грузно сел на мешки. Обвёл недоверчивым взглядом окружение Нети. Замер в ожидании.

— Вокруг одни друзья, вождь. Тысячные командиры да добрые. Вон жрец поодаль стоит. Удалец… Поход отшагал со всеми ими, с оружием молитвы пел. Как родные они мне. Тайн меж нас не водится. Ты уж говори, мы выслушаем… — Нети поднял правую руку. Его примеру последовали старшие командиры. Жрец подошёл ближе, поднял ритуальный посох. Тот жест можно было принять и за положенное приветствие, и за обещание откровенной беседы.

То, что услышал Нети, до крайности удивило не только его, но и старейшин племени северных.

— Через день пути мы, Нети, друг, попадём в засаду… — Нети удивлённо поднял брови. Хвар невозмутимо продолжал: — Восточные ждут нас в лесу. Их там тысяч под двадцать. Лес густой. Но не о засаде речь веду… — Хвар зачем-то обнажил средней длины меч. Провернул в руке и вонзил в землю у ног Нети. Пришло время поднять брови добрым северных. Такой жест гостя мог означать только поиски мира. Но о мире с кем хотел говорить Хвар? Тот же продолжил твёрдо: — Средь нас, жунов то бишь, разногласия имеются… — Нети кивнул, но высказывать гостю обиды не стал. — Есть двое подлых — они приходили к тебе. Подлыми вожди стали по битве с Чжоу. Оголили позорно правый фланг, отвели людей. Подставили белоголовых вождя Люка под удар. Чжоу воспользовались их подлостью. Почтенный Люк, родня мне дальняя, многих достойных воителей утратил из-за них. Дугга, если ты не знаешь, — другой отважный вождь, уже теснил Чжоу. Смял рать Чжоу. Дугга развернул победную атаку. Поспешил Дугга к Люку. Эх-эх! Не победили мы тогда Чжоу из-за двух предателей. Победа была близка. Вышла ничья. Думаю, зависть к Люку подлецами двигала. Жуны на сходе после того, как ушли Люк и Дугга, избрали меня вождём племён. Да только эти двое не подчиняются и мне. Норов кажут…

Нети криво улыбнулся, подозвал жреца, что-то шепнул.

— Достопочтимый Хвар, хочу показать тебе подарок, что давеча получил от тех, о ком ты речь ведёшь. Оцени подношение искренней дружбы. — Жрец передал вождю куб. Нети положил дар на землю, рядом с мечом. — Только ты, Хвар, того… поосторожнее открывай, желательно чем-нибудь острым…

Мужи переглянулись. Хвар последовал совету Нети. Кинжалом отодвинул крышку.

— Жидкое серебро? — Хвар вопросительно посмотрел на Нети. — Но для чего? Рассудок можно утратить…

Добрые северных в голос засмеялись.

— Мумию вождя вождей, посредника меж нами и Богами, предложили мне собственноручно покрыть. Экие доброхоты! Для истребления тлена. — Вождь северных сплюнул в сторону.

— Вон оно как! Так считай дар этот за объявление войны. — Хвар воткнул массивный кинжал рядом с мечом. Раскрыл ладонями к небу руки. — Я не с ними, вождь Нети. Жуны не против Великой Степи.

— Принято, друг Хвар. — Нети протянул свой кинжал рукоятью гостю. — Мой дар тебе. Этим Чжоу разделывал.

Хвар вынул из земли меч. Протянул его обеими руками ответным даром.

— Этим, преданным, крошил Чжоу по засадам, ну а потом в брани. Имя меча — Хвар.

Нети принял меч. Осмотрел.

— Приветствую тебя, меч Хвар! — Провёл ладонью по клинку. Поцеловал. Приложил рукоять ко лбу. — Так что про засаду, достопочтимый вождь жунов, думаешь?

Мужи придвинулись ближе к вождям. Трое тысячных присели на корточки.