Байки из хлопковой грядки

Марат Гумиров, 2021

С октября по декабрь, каждый год, города советского Узбекистана пустели. Всех вывозили на сбор хлопка. Тяжелая эта была работа. Быт там был неустроен. Но зато как было весело проводить несколько недель в компании друзей, однокашников и коллег. Тяжелая работа днем и веселые танцы и забавы по вечерам. А уж каких только историй не происходило на хлопке! Любовных и страшных, фантастических и опасных....

Дом, в котором никто не живёт.

Малауз-опа¹ подошла к стене, на которой висел календарик.

На листке стояла жирная цифра «30» и две надписи помельче. Верхняя надпись была «октябрь». Нижняя — «суббота». Старушка сорвала листок, и черная жирная тридцатка превратилась в красную цифру «31», «октябрь» стал красным, а «суббота» еще и сменилась на «воскресенье».

В тесной комнатке с глиняными стенами и полом вовсю пылал очаг. Подвешенный, над ним бурлил старый большой казан. Из-под его крышки густо валил пар.

Малауз-опа перевела взгляд с очага на скособоченную плиту у другой стены. На обеих её конфорках шкворчали казанки поменьше. Мутное стекло единственного крохотного окошечка кибитки запотело. Было влажно и душно.

Старушка потерла рукой поясницу. Подхватила со стола миску с каймаком и кусочками лепешки и направилась к двери. Ничего ей больше сейчас не хотелось, как вдохнуть холодного утреннего воздуха. Там же можно и позавтракать.

Дверь из старых досок со скрипом открылась и жаркий воздух, словно волна, вынес Малауз-опа наружу, в освежающее октябрьское утро. Она вдохнула прохладу как можно глубже. Выудила из миски кусочек размякшей лепешки и кинула его в рот. Потом закрыла глаза и стала перемалывать еду старческими деснами. А когда она открыла глаза вновь, то увидела его.

Он стоял в проеме калитки. Точнее, на месте, где когда-то было калитка. Дувал на северной стороне двора развалился, не стало и проема, сквозь который можно было попасть во двор и выйти с него.

Мальчишка был одет в заношенные джинсы и «непромокаемую» куртку, совершенно потерявшую цвет. На ногах запыленные и подвернутые солдатские кирзачи². Довершала наряд выгоревшая добела, опять же армейская, панама «афганка». Паренек явно гордился ею и потому лихо нахлобучил на макушку из черных, давно не мытых волос. Из кармана куртки торчал номер «Ровесника», свернутый в трубку. Через плечо висел фартук для хлопка.

Малауз-опа оглянулась и убедилась, что дверца в кибитку закрыта. Скользнула глазами левее и позади мальчика. Там в углу двора, у оставшегося куска дувала³ стоял тандыр. В его жерле горела гузапая⁴, а подле наготове лежала куча коровьих кизяков. Все было в порядке.

Старушка положила в рот еще кусочек лепешки, размякшей в каймаке, и посмотрела на пацана.

— Ассалому алейкум, опаджон⁵, — нараспев, улыбаясь сказал мальчик, поймав её взгляд.

Она в ответ медленно наклонила острый подбородок.

— Меня зовут Альберт.

Он оглядывался и брови его удивленно приподнялись.

— Тетушка, а когда вы приехали?

— Я никуда и не уезжала, племянничек. — ответила Малауз-опа.

Она вымакала остаток лепешки в каймаке. Вытерла почти досуха глиняную миску и отправила кусочек хлеба в рот.

— Простите, — глаза у мальчишки стали совсем круглыми от удивления. — Вы, наверное, со мной шутите? Но вчера вас тут не было!

Он посмотрел в сторону тандыра, в котором весело потрескивала, разгораясь все жарче, гузапая.

— Тандыр был завален мусором и засохшей травой, а сейчас, как новенький. Да еще и кизяк собран…

— Я здесь все время живу. — сказала старуха. — Никуда не уезжаю. Что-то ты, оглым⁶, путаешь.

Альберт покраснел, но явно решил не сдаваться.

— Не было тут никого вчера… И позавчера. И в кибитке тоже никого не было.

Пристально смотря в глаза пареньку, Малауз-опа медленно проговорила:

— Ай-яй-яй, ты и в кибиточку мою заглядывал, значит?

Паренек покраснел еще больше и опустил голову.

— Смотрю, тебя не учили тому, что в чужой дом заходить без спроса нехорошо?

— Простите меня, опаджон! — проговорил мальчишка. — Но я уже неделю сюда прихожу и никого, кроме пары мышей и суслика не видел. Я подумал, что давно никто тут не живет.

Он покрутил головой и хмыкнул.

— Может быть, вы на базар ходили, когда я сюда заглядывал? — в его глазах мелькнула надежда.

Старуха вздохнула:

— Всю неделю? Каждые день?

— Ваша правда, тётушка. — ответил Альберт с задумчивым видом. — Но как же у вас получилось? Как мы не заметили друг друга?

— Неужели ты не слышал, как меня в кишлаке называют старой ведьмой? — прищурившись, женщина пристально посмотрела на Альберта. Мальчик удивленно вскинул на нее темные глаза.

— Так нас ведь неделю всего как привезли. Живём мы в школе. — Он махнул рукой по направлению к дороге. — А в кишлаке мы даже и не бываем. Утром на карту⁷, обедаем тут же, на грядках. Вечером в школу — ужинаем, «Время» по телеку и спать.

Альберт робко заулыбался.

— Да и какие ведьмы, опаджон? Двадцатый век уж на исходе!

Старухе почему-то вспомнился календарик на стене и снова дала о себе знать тупой болью поясница.

— Так что с того? Двадцатый или какой другой? Какая разница?

— Да такая, тетушка, что в ведьм и другую небывальщину уже никто не верит! — возмущённо заговорил мальчишка.

И Малауз-опа пришлось выслушать целую лекцию о том, что люди давно уже летают в космос. На земле не осталось ни одного скрытого от глаз ученых участочка земли, где могли жить неизвестные до сих пор существа и животные. В том числе и ведьмы, колдуны, да и всякая другая нечистая сила.

— Вот, к примеру, в этом году американцы запустили в космос огромный телескоп. — возбужденно говорил паренек.

— Телескоп? — переспросила Малауз-опа, которая уже после первых фраз перестала понимать мальчишку. — Оглым, а что такое «телескоп»?

— Как бы вам объяснить, опаджон? — Он задумался на секунду. — Такая трубка большая с большими стеклами…

— Зачем же трубку куда-то… запускать?

— Ну как зачем? Другие галактики исследовать! Внеземные цивилизации, их ведь там, в космосе миллиарды.

Все необычные и волшебные напитки и снадобья делаются людскими руками и знаниями в пробирках и все это всего лишь «химические реакции» и «синтез». Попутно старушка была извещена о том, что превращения веществ из одного в другое вовсе не заслуга какого-то там «философского камня», а возможности, которые стали доступны благодаря ядерной физике!

— Или вот, компьютер! Раньше они были огромные, занимали целые залы. А теперь сделали пер-со-наль-ный! «Эппл» называется. Знаете, опаджон, что это значит?!

Альберт округлил глаза и воздел к небу палец.

Старуха осторожно повертела головой.

— Скоро каждый сам себе сможет завести такой дома! Считать будет не столбиком, вручную, а посредством нажатия клавиш и в сотню раз быстрее! Письма набирать на экране станет и распечатывать.

Мальчишка замолчал и внимательно посмотрел на старушку.

— Опаджон, вы хоть книжки-то читаете?

Малауз-опа замялась.

— Да все некогда мне. — ответила она, словно оправдывалась. — То одно нужно сделать, то другое… Дела всё, дела.

— Эх, тетушка, нельзя так. — засокрушался Альберт. — В наше время стыдно не читать. Взяли бы в библиотеке колхозной, хоть Ходжиакбара Шайхова⁸, почитать. Он пишет на узбекском языке.

— Ох, оглым, надо. Надо сходить, — согласилась Малауз-опа. — Как-нибудь уж соберусь.

— Ой! — спохватился Альберт. — Мне же пора! В грядку не встал, не собрал ни коробочки! Заругает Сан Саныч.

И мальчишка совсем уж навострился бежать.

— Тухта, оглым⁹ — окликнула его старуха. — Лепешку возьми на дорожку.

Альберт развернулся и с улыбкой пошел к Малауз-опа. Та плавно повела широким рукавом платья в сторону, затем снова вперед и в ее ладони появился золотистый, большой и ароматный круг.

Мальчишка застыл, с удивлением взирая на хлеб, появившийся из ниоткуда.

Малауз-опа подошла к Альберту и всунула лепешку, от которой поднимался пар, ему в руку.

— Все. Теперь беги.

Мальчик изумленно переводил взгляд то на старуху, то на лепешку, что обжигала ему руку. Хотел что-то спросить, но Малауз-опа нетерпеливым жестом показала, что ему пора бежать.

— Р-ра-рахмат¹⁰, опаджон. — озадачено успел он вымолвить, резко повернулся и со всех ног побежал со двора.

Она стояла и смотрела как мальчишка убегает, поднимая осеннюю пыль на дороге между полей.

— Он не поверил? — раздался за ее спиной низкий, скрипучий голос.

Малауз-опа повернула голову и увидела джинна. Медно-краснокожей мускулистой рукой он, с задумчивым видом, поглаживал усы и бородку.

— Как будто ты не слышал все его сказки про космос, алхимию и, — тут старуха с усилием поморщилась. — Этот… Ну как его? Эпель, да?

Старуха направилась к домику. Нужно было проверить, как там перепелки в казане и не перепрела ли шурпа на плите. Нынче ночью наступает Халойи-куни. Будет большой туй и много уважаемых гостей ожидается. Йодугары¹¹, сергары¹² со всей округи, некоторые раисы¹³ обещали быть и даже один начальник милиции.

Откуда-то из-под соломенного настила на крыше вынырнул очаг-шайтан и устремился в кибитку, к печи: подбросить хвороста. У тандыра¹⁴ замаячили печные дэвы. Быстрыми руками стали закидывать в огонь кизяк¹⁵, разгоняя тандыр для выпечки множества лепешек.

Малауз-опа повернулась к джинну.

— Совсем из головы вылетело. Придется тебе в Сиджак¹⁶ слетать. Про арак¹⁷ и мусаллас¹⁸ забыли! И никто ведь не напомнит.

Джинн кивнул медной башкой.

— Мой ковер возьми. Быстрее обернешься. — продолжала старуха. — Да еще, раз уж в горах будешь, прихвати десятка три соколиных яиц.

Джинн снова кивнул и повернулся идти за кибитку, где была кладовая. Но старуха его остановила вопросом:

— А ты знал, что Ходжиакбар книги пишет?

— Нет, мы с ним как-то много не общались.

Джинн хохотнул:

— Да вот сегодня и спросим! Обещал быть. — и опять усмехнулся. — Наверняка, снова с букетом явится.

Малауз-опа замахнулась на него рукой. Джинн, ухмыляясь увернулся и облаком метнулся к кладовой.

В тандыре весело и шумно затрещали дрова.

Примечания

1

Опа (узб.) — тётя. Уважительное обращение к женщине.

2

Кирзовые сапоги.

3

Стена из глины и соломы, огораживающая территорию, двор.

4

Сушеные стебли хлопчатника.

5

— Здравствуйте, тётушка., (узб.)

6

Сынок (узб.)

7

Так называется участок поля, на котором выращивается хлопок.

8

Узбекский писатель — фантаст второй половины 20 века.

9

Подожди, сынок. (узб.)

10

Спасибо. (узб.)

11

Колдуны. (узб.)

12

Волшебники. (узб.)

13

Председатели колхозов или совхозов. (узб.)

14

Печь из глины для выпекания хлеба.

15

высушенный или переработанный навоз, используемый в качестве топлива (например, сжигания в печи для обогрева или приготовления пищи).

16

Название поселка в горах.

17

Водка (узб.)

18

столовое полусладкое красное вино из винограда