Искра богов. Не потеряй меня

Мара Вульф, 2017

Каждые сто лет Прометей состязается за право быть смертным. Афина, богиня мудрости, выбирает девушку, за которую Прометей должен сражаться. Если в течение шестидесяти дней избранная полюбит Прометея – он проиграет, но если отвергнет бога, Зевс дарует ему жизнь обычного человека. С наступлением нового учебного года Джесс делает все возможное, чтобы больше никогда не вспоминать Кейдена. Она лишь хочет побыть в одиночестве, насладиться последним учебным годом и залечить разбитое сердце. Однако юноша не теряет надежду вернуть ее доверие и защитить возлюбленную от богов, которые уже строят на нее планы. Но какие дела могут быть у них в Монтерее? И как долго Джесс сможет отрицать свое предназначение, а самое главное, чувства к Кейдену?

IV. Записки Гермеса

— Закончить второй раунд спора как можно скорее? — выругался я себе под нос. Но это не повод мучить девочку без надобности.

Зевс лучше бы позаботился о том, чтобы из Митикаса перестали исчезать боги. Молодых сбежало больше всего. Тех, которым он никогда не позволял перемещаться в человеческий мир и которые давно возмущаются по этому поводу. По всей видимости, Агрий пообещал им звезду с неба.

Но Зевс… его это, казалось, ни капли не беспокоило. Он дал распоряжение Посейдону, Аиду и Аресу разобраться с проблемой, вместо того чтобы самому вернуться в Митикас и взять дело в свои руки.

Иногда у меня действительно возникали подозрения, что в человеческом мире ему нравилось больше, чем в Митикасе, пусть он в этом никогда и не признается. Но с кем из нас такого не случалось? Сейчас Митикас воспринимался чуть ли не как тюрьма. Неудивительно, что благодаря обещанию возвратить нам весь мир Агрий обрел столько сторонников.

Я наблюдал за Аресом, богом войны, во время тренировки. Тот грациозно размахивал мечом. Он был не из тех парней, которые стараются избежать драки. Совсем наоборот. Едва дело где-то доходило до битвы, он кричал: «Я здесь!» — и бросался в заварушку. Арес всегда считался самым безбашенным среди богов. Зевсу стоило позволить участвовать ему в каких-нибудь состязаниях. А то в нем скопилось столько ярости, что хватит одной искры, чтобы он взорвался.

Нужно поговорить с Зевсом, чтобы он наконец что-то предпринял.

* * *

Джош уже купил билеты и стоял в фойе с Афиной и Аполлоном, когда мы с Леа прибежали в кинотеатр в последнюю секунду. Они сдержали слово и не взяли с собой Кейдена. Какая удача! Я глубоко вздохнула и задумалась, не заглянуть ли перед сеансом в уборную, как вдруг мой взгляд упал на парня, прислонившегося к стене с корн-догом в руке. Он разглядывал сосиску в панировке так, словно видел ее впервые в жизни. Потом поднял голову и подмигнул мне. У него были шоколадного цвета глаза и каштановые кудри. Он улыбнулся и, будто прося о помощи, немного приподнял проблемную еду. Я сделала жест, показывая, что нужно просто взять и откусить. Откуда взялся этот парень, если даже не знал, как есть корн-дог? Он улыбнулся шире, и на его щеках появились ямочки. А потом действительно откусил и, закрыв глаза, с аппетитом прожевал. Я покачала головой и отвернулась. Вот актер! Вероятно, долго тренировался притворяться беспомощным. Внезапно у меня за спиной выросла Афина.

— Ты знаешь этого парня? — поинтересовалась она, нахмурив лоб.

— Нет, — ответила я. — Никогда его не видела. Турист, скорее всего. Из Европы или типа того. Там что, нет корн-догов? — Я понятия не имела. В конце концов, я ни разу не выезжала за пределы страны.

Когда я вновь обернулась, юноша уже исчез.

После кино мы решили отправиться на пляж. Я обещала маме вернуться не позже полуночи, а до этого оставалось более двух часов. Это казалось таким непривычным: она неожиданно вспомнила, что мне еще нет восемнадцати. Поначалу я хотела возмутиться, но затем решила, что лучше послушаться. Хотя бы ради Фиби.

Мы припарковали машины на обочине и спустились к берегу. Перед нами простирался чернильно-черный залив. На воде отражался полумесяц, а вместе с ним и миллионы звезд. В воздухе витали ароматы моллюсков и водорослей. Издалека доносился лай тюленей, облюбовавших целые участки пляжа. Я села рядом с Джошем, сняла обувь и носки и зарылась босыми ногами в еще теплый песок.

Аполлон и Афина принесли корзину и, словно волшебники, достали из нее бутылку вина и пять стаканов.

— Подарок от Зе… — Богиня осеклась. — От нашего отца, — исправилась она и покачала головой над собственной оплошностью.

— Вечер становится все лучше. Вот что мама положила для нас. — Аполлон расстелил плед и указал на несколько пластиковых коробок, которые поставил на плед. Леа открыла их, и там лежали хлебные палочки, оливки и яблочные дольки.

— Вот это я называю романтический пикник. — Джош набросился на оливки, пока Афина разливала по стаканам вино.

— Между прочим, это запрещено, — заметила Леа.

— Что запрещено? — в недоумении спросил Аполлон. — Есть оливки на пляже?

Леа закатила глаза.

— Разумеется, не это, но употребление алкоголя на пляже — да. Мы несовершеннолетние.

— Ты, быть может, и молода, — ответил бог и, потянувшись, взял у Афины стакан. — А я точно нет.

— Сколько же тебе лет? — полюбопытствовала моя подруга.

Незаметно ухмыльнувшись, я схватила хлебную палочку.

— Я старше, чем выгляжу, — подмигнул Леа Аполлон и сделал глоток. — Там, откуда мы родом, не воспрещается выпить бокал вина под звездным небом.

Я лишь пригубила вина, потому что мне предстояло еще сесть за руль.

— И откуда вы? — не отставала Леа.

— Из Европы. Последние несколько лет жили в Греции.

— Греция, — с восхищением повторила она. — Я бы тоже с удовольствием туда слетала.

— Там далеко не так прекрасно, — пробурчал Аполлон. — Раньше было гораздо лучше.

— В каком смысле «раньше»? — Леа закинула в рот еще одну оливку. — Как давно вы оттуда уехали?

Афина негромко кашлянула, и Аполлон вскочил.

— Давно. — Он, спрятав руки в карманы джинсов, направился к океану.

— Чуть не проболтался. — Я отправилась вслед за ним и встала рядом. Вода тихо плескалась у ног.

— Ничего подобного. — Аполлон прищурился.

— Ты скучаешь по дому? — Мы вместе направились вдоль берега. На противоположной стороне улицы в нескольких окнах до сих пор горел свет. Если бы не это, можно было бы подумать, что мы вдали от цивилизации.

— Иногда я скучаю по тишине, — отрешенно ответил Аполлон. — Мир стал громче и быстрее.

— А люди? Они изменились?

— Нет. Вы раздражаете, как и всегда. — Он пригнулся и поднял ракушку. — Изначально мы создавали Митикас, чтобы сбежать от вас, ты в курсе?

— Нет. Откуда? Не то чтобы вы много рассказывали.

Аполлон вздохнул.

— Мы заплатили высокую цену, чтобы покинуть этот мир. Считали себя самыми умными. — Я молчала, ожидая продолжения. — Мы лишились большей части наших способностей.

— Что ты имеешь в виду? — Мы остановились, и Аполлон начал ногой чертить круги на песке.

— Ну, знаешь, читать мысли, становиться невидимыми, превращаться, воздействовать на эмоции — все эти полезные фишки. Мы не сможем это делать, пока насовсем не вернемся в человеческий мир. Наши способности увядают, потому что всю силу мы вынуждены тратить на поддержание Митикаса. Только родители еще обладают кое-какими силами. — Его взгляд метнулся к сестре. Наверняка ему нельзя было об этом рассказывать. — Все, что мы умеем, — это скудные остатки нашей прежней мощи. И с каждым веком их становится меньше.

Я погладила его по руке.

— Я не знала.

Аполлон пожал плечами.

— Как и мы. Мы понятия об этом не имели, когда создавали Митикас. Называй это божественным высокомерием. — Он криво усмехнулся. — Мы думали, в нашем распоряжении безграничная сила, а нам преподали жестокий урок.

— Это нельзя остановить? Вы не можете вернуть свои способности? — поинтересовалась я. Не то чтобы мне безумно хотелось, чтобы боги читали мои мысли. Но мне почти стало его жалко.

Он засунул руки в карманы джинсов.

— Ну… Один вариант есть.

— Не заставляй меня клещами вытягивать из тебя слова, — выразилась я, когда он снова замолчал.

— Избавиться от вас, надоедливые люди. — Аполлон робко улыбнулся. — И снова поселиться на этих землях.

Я рассмеялась и пихнула его в бок, а он с притворным стоном упал на песок.

— Единственные надоедливые существа — это вы, боги.

Аполлон сел.

— Ну, держись у меня. Ты за это заплатишь.

Мой ликующий смех перерос в визг, когда он поднялся на ноги и взглянул на меня, сверкнув глазами. Его кожа замерцала. Я бросилась бежать от него так быстро, как только могла. Под ногами плескалась вода, и брызги летели мне на шорты.

— Я тебя поймаю, — выкрикнул бог. — Лучше сразу сдавайся. Моя месть будет страшна, — произнес он, исказив голос. Я понеслась к береговому склону. Аполлон попытался преградить мне путь, но я всегда была хорошей бегуньей. Сделав крюк, со смехом рванула по пляжу к остальным. Но прежде чем успела до них добраться, Аполлон прыгнул вперед и повалил меня на песок.

— Блин! — запротестовала я, смахивая крошечные песчинки с лица. — Обязательно так делать?

— Нельзя безнаказанно насмехаться над богом, — поддразнил меня Аполлон. Он уселся рядом со мной. — Гордость — это все, что у нас осталось.

Песок был повсюду. Теперь придется принимать душ и мыть голову. Иначе я всю ночь не сомкну глаз. Я посмотрела на остальных. Они собрали сухие ветки и развели небольшой костер. Выглядело очень уютно, но у меня осталось еще несколько вопросов к Аполлону, прежде чем мы вернемся к друзьям.

— Под «избавиться» ты подразумевал… избавиться?

Он кивнул, набрал пригоршню песка и позволил ему струиться сквозь пальцы.

— А если вы избавитесь от людей, то получите назад свои способности?

— Возможно, не сразу, но со временем, которого у нас безграничный запас. Поэтому одни боги следуют за Зевсом, а другие примкнули к Агрию.

— Потому что Зевс не хочет нас уничтожать? — И он так просто, словно между делом, рассказывает об этом? — Похоже, Зевс по классике жанра попал в безвыходное положение.

— Он устал сражаться. Отец и рад бы передать свой скипетр одному из нас, но не знает кому. — Аполлон подмигнул мне, снова становясь самим собой. — По его мнению, мы все слишком часто ошибаемся. Никто из его детей несовершенен, в отличие от него.

Мне пришлось спрятать улыбку, потому что смешного здесь было мало. В конце концов, мы обсуждали уничтожение человечества.

— Иногда мне кажется, что он мечтает, чтобы его биологическим сыном был Прометей. Он бы с радостью передал ему штурвал.

— Они же как кошка с собакой, — возразила я.

— В том-то и дело, — ответил Аполлон. — Они чересчур похожи. Властные и упрямые: это, может, и не самые привлекательные черты характера, но необходимые, чтобы править.

— Ты забыл добавить «твердолобые, вспыльчивые и неисправимые», — сказала я, и бог тихо рассмеялся.

— Он в самом деле тебе больше не нравится, да?

— Я его ненавижу, — процедила я. — Интересно, как он вообще смог мне понравиться?

— Ты не первая и не последняя, с кем это происходит, — утешил меня Аполлон. — Хотя он неплохой парень. Просто пытается усидеть на двух стульях.

— Ты его защищаешь?

Аполлон взял меня за руку.

— Я защищаю не его, а игру, в которую он тебя втянул. Но лишь потому, что, в отличие от тебя, я понимаю, почему он так поступает.

— Почему?

Он щелкнул меня по носу.

— Секрет. Вернемся к остальным?

— На самом деле меня это совершенно не волнует, — соврала я, когда Аполлон поднялся. — Я скоро приду, — пообещала я и направилась к воде. Аполлон дал мне много пищи для размышлений.

С океана дул прохладный ветер. Краем глаза я заметила какой-то блеск, но было слишком темно, чтобы разглядеть. Света от кострового пламени не хватало. Там кто-то находился в воде? По гладкой поверхности что-то двигалось. Были, конечно, сумасшедшие, которые купались и по ночам. Но как бы я ни старалась, не смогла ничего увидеть.

Я повернулась и успела отойти на пару шагов, как вдруг нечто схватило меня за щиколотку и повалило на колени. В кожу вонзились мелкие камушки. Я пыталась снова подняться, но ничего не получалось. «Скилла», — подумала я. Она была здесь. Вода уже касалась моих ступней. Оно утаскивало меня все дальше в океан. Я отчаянно пиналась, однако эта штука лишь туже обвилась вокруг меня. Крик, рвущийся из груди, застрял у меня в горле, когда позади прозвучал незнакомый голос.

— Тс-с, успокойся. Еще немного, и будешь свободна. Из-за того, что ты брыкаешься, она только сильнее затягивается.

Моей ноги коснулись чужие руки, пока их хозяин продолжал разговаривать со мной и успокаивать. Это подействовало, и страх отступил.

— Ну вот, отвязал, — объявил он. — Встать можешь?

— Да, конечно, — смущенно ответила я, перевернулась и взглянула на песок и воду. Ни следа Скиллы или другого чудовища. Только молодой человек из кинотеатра стоял передо мной и держал в руках то ли проволоку, то ли полоску какой-то ткани. Значит, я об нее споткнулась? Как неловко! Повела себя как сумасшедшая. Счастье, что хоть закричать не успела.

Юноша протянул руку и помог мне подняться.

— Спасибо, — робко проговорила я, отряхивая песок с футболки и шорт.

— Не за что. Похоже, у тебя не вышло освободиться самостоятельно.

Я провела рукой по волосам.

— Обычно я не впадаю сразу в истерику.

— Тут нечего стыдиться.

Его взгляд был прикован ко мне. Большинство знакомых ребят подняли бы меня на смех и тут же растрепали бы все приятелям.

— Я тебя уже видела, — сказала я, чтобы направить разговор в другое русло. — Сегодня в кино, верно?

Тот кивнул и широко улыбнулся.

— Тебе не больно? — Он с беспокойством осмотрел меня. — Нужно быть аккуратнее, если бродишь в темноте.

— Да, наверное, нужно. — Я засунула руки в карманы шорт. — В следующий раз прихвачу фонарик.

Парень усмехнулся и предложил:

— Я могу тебе принести его.

Он флиртовал со мной? Быстро, однако.

— Я подумаю.

— Это твои друзья? — сменил тему мой спаситель.

Я кивнула.

— Не хочешь присоединиться?

— С радостью, если они не против. — Он улыбнулся едва ли не застенчиво.

— Никаких проблем. После кино нам не хотелось возвращаться домой, так что мы приехали сюда. У нас с собой еда и вино.

Мы бок о бок направились вверх по склону к огню.

— Тебе понравился фильм? — поинтересовалась я.

— Классный. Кое-где немного затянут, но в остальном неплохой. А тебе?

— Я не фанатка боевиков. Меня раздражает постоянный шум. Но в целом хороший. Парням понравилось. — Я указала головой на Джоша и Аполлона. Свет от костра освещал их, пока они играли в «Камень, ножницы, бумага». Леа и Афина о чем-то тихо разговаривали. — Эй, народ, — привлекла их внимание. Аполлон первым поднял взгляд и нахмурился, увидев молодого человека рядом со мной. — Это… — Я повернулась к новому знакомому. — Прости, я даже имени твоего не знаю.

— Матео, — представился он. — Матео Грин. Я живу там, наверху. — Он показал пальцем на один из домов, стоящих по ту сторону дороги.

— Он тоже сегодня был в кино, — продолжила я, и Афина приподняла бровь.

— Сядешь к нам? — предложил Джош. — Тогда мы, парни, больше не будем в меньшинстве.

— Конечно.

— Ты в городе проездом? — поинтересовался Джош.

— Нет. Мы переехали неделю назад, — ответил Матео. — В понедельник меня ждет первый день в старшей школе. Выпускной класс, — добавил он. И ни словом не обмолвился о случившейся со мной на берегу неприятности.

— Что ж, добро пожаловать в клуб, — помедлив, протянул Аполлон. — Мы тоже новенькие. — Он внимательно смотрел на Матео. — Ты выглядишь знакомо.

Тот пожал плечами.

— Вероятно, у меня просто лицо такое. Как будто похож на всех сразу.

Это никоим образом не соответствовало действительности, хотя выглядел он не так безупречно, как Аполлон или Кейден. Но разве обычные парни могли выглядеть подобным образом?

— Не расскажешь, откуда приехал и почему никогда не ел корн-доги? — поинтересовалась я, после того как Аполлон и Джош вернулись к своей игре.

— До этого мы жили в Лондоне. Там одни сосиски в тесте. — Он ухмыльнулся. — На вкус они, кстати, такие же отвратные.

— Лондон? — Я взяла последнюю оливку. — А что ты забыл здесь?

— Отец мечтал жить в Калифорнии, а потом совершенно спонтанно купил дом, и вот…

— Мне кажется, это немного несправедливо, не так ли? Тебе осталось совсем недолго до выпуска.

Матео поднес руки к огню, хотя было совсем не холодно.

— Мы часто переезжаем. Я привык уже.

— А твоя мама? — спросила я.

— Она умерла, когда я был ребенком.

И почему я вечно была такой любопытной?

— Прости, — смутившись, ответила я.

Матео просто кивнул.

— Ничего. Я ее даже не помню.

— У тебя есть братья или сестры?

Он кивнул, и у него на лице заиграла улыбка.

— Трое братьев.

— А у меня сестра, — поделилась с ним. — Младшая и жутко раздражающая, но я очень ее люблю.

Матео тихо засмеялся. Каштановая прядь упала ему на лоб.

— У меня с братьями так же.

Я слегка позавидовала ему, потому что не отказалась бы иметь семью побольше.

— Твои братья тоже идут в нашу школу? — не унималась я.

— Они студенты. Я самый младший, и моя миссия — заботиться об отце. — Он подмигнул мне. — Иногда он немного непредсказуемый.

Я не смогла сдержать смех. Что ни говори, а в проблемах с родителями я разбиралась, как никто другой.

— Нам пора, — перебила нас Афина. Матео встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Затем попрощался и направился по пляжу обратно к своему дому.

— Он милашка, — шепнула Леа на ухо. — Может, в виде разнообразия попробуешь встречаться с хорошим парнем?

— Меня это сейчас не интересует, — рассмеялась я. — Последний неудачный опыт исцелил меня.

— Не все парни придурки, как Кейден. — Леа встряхнула плед.

— Здесь должен согласиться, — усмехнулся Аполлон. — Хотя никогда не скажу этого кузену в лицо. Он весьма чувствителен. Считает себя самым умным и все такое.

— О девушках он точно ничего не ведает, — заявила Леа.

В воскресенье днем Леа уехала в Сан-Франциско. Я так не хотела ее отпускать, что ей пришлось пообещать мне скоро приехать.

В качестве утешения мама и Фиби решили испечь наше любимое печенье. За эти печеньки я готова жизнь отдать — настолько они были вкусными. И поскольку у меня не было желания прятаться в своей комнате, я уселась с домашним заданием по биологии на кухне. Это оказалось не самым мудрым решением, потому что бо́льшую часть времени мама с Фиби хихикали и отвлекали меня. Яичная скорлупа приземлилась в тесто, мука — на пол. Они перепачкали друг друга сахарной пудрой и съели больше теста, чем в конечном итоге оказалось на подносе. После того как печенье наконец-то отправилось в духовку, эта парочка уговорила меня сыграть один раз в «Уно». Я отодвинула тетрадь в сторону. Уроки смогу доделать и позже. Мы так увлеклись игрой, что вспомнили про печенье только тогда, когда по дому распространился странный запах. Фиби, которая с разгромным счетом победила нас с мамой, взвизгнула и побежала к плите.

— Вот это называется «пропеклись», — лаконично прокомментировала я, наблюдая, как мама вынимает из духовки почерневшие комочки.

Фиби с возмущением посмотрела на меня.

— Так и должно быть, — уверенно заявила она.

Мама засмеялась и начала соскребать сгоревшую корку. На самом деле они получились вкусными даже в таком виде, особенно с большой чашкой кофе. На улице уже стемнело, когда я села за домашнюю работу, в то время как мама мыла Фиби голову и укладывала ее спать. Мы целую вечность не проводили столько времени вместе.

Я погрузилась в задание, созвонившись между делом с Леа, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до Сан-Франциско. В десятом часу я стояла в ванной и готовилась ко сну, как вдруг снова зазвонил телефон.

— Да? — ответила я.

— Джесс? — раздался столь знакомый голос. — Это твой папа.

«Пожалуйста, только не это». Вот и все, что я подумала, прежде чем сбросить вызов. Я не хотела, чтобы он присутствовал в нашей жизни. Особенно сейчас, когда мама, казалось, действительно оправилась после его ухода. Это было почти жутко. Словно у него имелось какое-то седьмое чувство. Он всегда звонил именно в тот момент, когда она начинала брать себя в руки.

Конечно, он не понял мой не самый тонкий намек. Прежде чем я успела спрятать телефон, он зазвонил снова.

Мама стояла рядом с ванной, когда я вышла.

— Почему ты не отвечаешь? — спросила она, глядя на трезвонящую трубку.

И когда я ничего не ответила, она склонила голову.

— Это твой отец?

Я кивнула и увидела огонек надежды в ее глазах. Всегда повторялось одно и то же. Пока он не наступал на эту надежду и не втаптывал ее в землю. Только теперь я лучше понимала, почему она продолжала верить в то, что однажды он вернется назад. Она любила его и не могла справиться со своими чувствами, как бы жалко это ни смотрелось.

Мама забрала телефон из моих рук и пошла в сторону спальни. Я успела услышать, как она поприветствовала его, и возненавидела за то, что ее тон звучал слишком дружелюбно, учитывая, что он с нами сделал.

Я прижалась ухом к двери, чтобы подслушать. Естественно, мне было известно, что нормальные люди так не поступают, но в нашей жизненной ситуации не осталось ничего нормального, и виноват в этом был он.

— У нас все прекрасно, — услышала я мамин голос. Зачем она врала ему? Ничего прекрасного у нас не было. Его должна мучить совесть.

— Да, девочки будут рады тебя видеть.

Ни в коем случае. Пусть даже не приближается к Фиби. Это только подарит ей напрасные надежды, что все снова будет как раньше. Она была слишком юна, чтобы понимать: некоторым мечтам не суждено сбыться. Да она до прошлого года верила в Санта-Клауса!

— Джесс нужно больше времени. У нее сейчас переходный возраст. Но она очень мне помогает.

Переходный возраст? Я, наверное, ослышалась. Не было у меня переходного возраста. Его мне пришлось перескочить. Я — единственная взрослая в этом дурдоме.

В голове промелькнула мысль выдернуть из розетки провод, чтобы оборвать связь. Я не понимала ее. Почему она не кричала на него? Почему не говорила, какой он урод? Она в самом деле думала, что если будет пылинки с него сдувать, то он вернется?

— Я знаю, что тебе тоже нужно время, — снова донесся до меня голос матери. Мне показалось или он прозвучал выше? Чего отец хотел добиться? Почему не позволял ей жить своей жизнью и не давал шанса начать все сначала? Вместо этого постоянно водил ее за нос и зарождал в ней чертову надежду раз за разом. Как она должна забыть его? Не удивлюсь, если в своей извращенной самоуверенности он расценивал ее алкоголизм как доказательство любви.

Распахнув дверь, я решительно направилась к кровати. По маминому лицу текли слезы. Все, довольно. Я с яростью выхватила у нее трубку.

— Никогда больше сюда не звони, — отрезала я. — Оставь нас в покое. Ты нам не нужен. Мы с тобой покончили, а если хотя бы попытаешься приблизиться к маме или Фиби, я тебя убью. — И сбросила вызов, не дождавшись ответа. Ладно, последнее предложение получилось чересчур драматичным, но мне все равно хотелось его убить.

— Зачем ты это сделала? — всхлипнула мама. — Ты ведь знаешь, как редко он звонит. Теперь мне снова придется целую вечность ждать звонка, а еще я хотела сказать, что люблю его. — Она уткнулась лицом в подушку.

— Он в курсе, мам, — прошипела я. — Тебе не обязательно каждый раз говорить это, он не заслуживает твоей любви. Поэтому хватит.

— Ты понятия не имеешь, каково это — любить по-настоящему, — уже не в первый раз упрекнула она меня. — Это нельзя включить или выключить.

У меня лопнуло терпение.

— А я не хочу узнавать, каково это, когда тебя так ранят. — В конце концов, этим летом небольшое представление об этом я получила. И от большего, пожалуй, откажусь.

— Если любишь по-настоящему, то умеешь прощать, — закричала на меня мама. — Жизнь не такая простая штука, и я готова поспорить на что угодно, что твой отец давно жалеет о содеянном.

Я не сдержала смех.

— Да ни о чем он не жалеет. У него другая женщина. Просто время от времени ему нужно успокоить свою совесть, и ничего больше. Он не вернется. Когда ты наконец это поймешь?

Мама безудержно рыдала в подушку. Как она могла не понимать, что он с ней делал? Если это была любовь, то пусть она обойдет меня стороной.

И поскольку мама больше не была способна на логичные аргументы, я накрыла ее одеялом и выключила свет. А прежде чем закрыть дверь, обернулась к ней.

— Ты же не натворишь сейчас глупостей? — с тревогой спросила я. Ответа, само собой, не последовало.

О сне сегодняшней ночью можно было забыть. Придется следить, чтобы мама не выскользнула из дома и не отправилась покупать алкоголь. Когда она пребывала в таком состоянии, все возможно. Я достала с полки книгу, включила ночник возле своей кровати и приоткрыла дверь, оставив небольшую щелку. Не позволю одному проклятому звонку все испортить. Даже подумать было страшно, что произойдет, если утром Фиби снова найдет мать пьяной в постели. Для моей маленькой сестренки рухнет весь мир. Поэтому лучше я позабочусь о том, чтобы она больше никогда не встречалась с отцом. Он все равно то еще сокровище. Я встала, чтобы задернуть шторы. Снаружи было темно, не считая парочки уличных фонарей. На противоположной стороне улицы кто-то стоял, прислонившись к машине. Это был мой отец? По шее побежали мурашки. Его не должно быть здесь. Или он в самом деле хотел вернуться? Не может такого быть. И хотя я давным-давно похоронила веру в это, все равно ощутила всплеск надежды. Надежды на то, что все наладится и наша жизнь вернется на круги своя.

Я прищурилась, чтобы получше вглядеться в темноту. На машину облокотился не папа. Это был кое-кто другой — тот, кого я уже однажды видела. Что Иапет, отец Кейдена, забыл у моего дома? На чьей он вообще стороне? Зевса или Агрия? Он должен ненавидеть Зевса за то, что тот сотворил с Метидой. А теперь верховный бог еще и его приемного сына Агрия преследовал. Иапет вырастил сына Метиды. Он, конечно, справился с этой задачей не лучшим образом, но явно приложил немало усилий. Если он был здесь, значит, и Агрий бродит где-то неподалеку. Я потерла плечи, потому что резко стало холодно. Иапет шагнул вперед и устремился к нашему дому. Он увидел меня? Пора звать на помощь? Хотя этим я только перепугаю маму с Фиби.

Титан стоял перед моим окном. На самом деле он выглядел довольно симпатично. Как более взрослая версия Кейдена. У меня внезапно заледенели руки и ноги, когда он приветливо, но уверенно мне улыбнулся.

Я медленно открыла окно. Если бы Иапет действительно хотел мне навредить, то тонкое стекло ему все равно бы не помешало.

— Привет, Джесс, — произнес он мелодичным голосом. — Не стоит меня бояться.

Смешно. Разумеется, мне стоит бояться титана. Даже с такой приятной внешностью и отеческой улыбкой.

— Вы отец Кейдена, верно? — Как и в момент встречи в лесу, он был одет в белую рубашку и белые штаны. К счастью, хоть от копья отказался в этот раз.

— Я предпочитаю называть его настоящим именем, но ты права.

— Чего вы хотите от меня? — спросила я, осмелев, хотя совсем не чувствовала себя смелой. — Нас с Прометеем ничего не связывает. — Очень странно его называть этим именем.

— О, думаю, ты ошибаешься. — Его темные глаза сверкнули в темноте. — Ты значишь для него гораздо больше, чем любая девушка до тебя.

— Видимо, вы перепутали меня с другой. — Может, дать ему адрес Робин? Что вообще отцам известно о чувствах собственных сыновей?

— Поэтому я хочу тебя предупредить, — продолжил он, проигнорировав мое замечание. — Будь начеку. Неправильно было впутывать тебя в это. Боги попытаются воспользоваться твоими силами диафани, преследуя свою выгоду. Не позволяй им этого, если тебе дорога жизнь.

Я растерянно покачала головой.

— В каком смысле воспользоваться? У меня нет никаких сил. Я просто должна что-то записывать.

Иапет огляделся по сторонам, словно опасался, что нас подслушивают.

— Они у тебя есть, — возразил он. — И в определенное время Зевс захочет их использовать. Будь осторожна, когда этот момент настанет. Не доверяй им. — Он решительно посмотрел мне в глаза. — Большего я тебе сказать не могу. Зевс, не моргнув и глазом, сошлет меня и мою семью назад в Тартар.

— Неплохо было бы намекнуть, раз уж вы удосужились прийти сюда, — язвительно отозвалась я, стараясь обуздать свое нетерпение. Вечно они сыпали одними лишь загадками. — Давайте начистоту. Вы предостерегаете меня от богов. Почему? Разве вам не стоит говорить с Агрием? Вас он точно послушает. Боги исчезнут отсюда, как только он перестанет представлять для них угрозу.

— Теперь я понимаю, что сын нашел в тебе, — ответил Иапет, не обратив внимания на вопрос. Типичный случай. — Ты бесстрашная.

Он понятия не имел, о чем говорил. Его сын считал меня не более чем серой мышью, и в лагере я так себя и вела. А сейчас готова была себе влепить подзатыльник за это.

Он подался ближе ко мне.

— Не позволяй им втягивать тебя в то, чего ты не хочешь. Попробуй держаться в стороне от происходящего.

— Окей, — вздохнула я. — Спасибо за предупреждение.

Только зря на него свой сарказм потратила.

— Мне надо было прийти раньше, — сказал он на прощание. — Прости. — Затем развернулся и зашагал через сад. Пересек дорогу и пляж. И, не останавливаясь, вошел в море. Белая одежда словно светилась над поверхностью воды.

Классный и безумно информативный визит. Я захлопнула окно и вернулась в постель. Завтра куплю себе журнал с кроссвордами, чтобы у меня хоть где-то были сознательные ответы.