В тени твоих крыльев. Книга 2

Маргарита Ардо, 2022

«Я оказалась между двух огней, между двух сильных мужчин и между двух государств. Одни хотят использовать меня и мой дар, другие уничтожить. Но никто не ожидал того, что случится. И на что можно пойти ради любви"».

Глава 2

Сумерки надвигались густой сизой пеленой. Повсеместно расставленные клетки с огненными птицами освещали коридоры и лестницы. Едва мы оказались в половине Дезмонда, он выдворил всех слуг, которые заканчивали последние приготовления, развешивая ленты над кроватью и расставляя каменные чаши с благовонными маслами. В покоях пахло индийским магазином. Выгнал Дезмонд и музыкантов, уж не знаю, зачем выстроившихся перед входом. Затем плотно затворил двери, уже знакомыми зелёными мерцающими линиями скрыл вход под пологом безмолвия и непроницаемости.

Хм, значит, мы тут заперты… Я замерла на мгновение, чувствуя нарастающую тревогу. Но моя честь Дезмонду была не нужна.

— Вина хочешь? — спросил он буднично, на ходу расстёгивая воротник.

— Нет. Я вообще не любитель.

— Зря. А что ты любишь, кроме конфет? — он устало сел на кресло и вытянул ноги.

— Писать и придумывать.

— А ещё?

— Искренность.

На его губах проскользнула снисходительная усмешка. И вдруг стало даже жаль, что такой привлекательный и незаурядный маг воспринимает это как шутку.

— Ты никогда не бываешь честным? — спросила я, вытряхивая из складок юбки всевозможные лепестки.

— Разве я тебе вру?

— Вопросом на вопрос отвечают те, кто избегает правды.

Дезмонд пожал плечами и развязал тесёмки мундира на рукавах.

— Я дал тебе клятву и планирую её выполнять. Выдал секретные секреты о проекте, чтобы тебе было спокойно. Этого мало?

— Да нет… — мотнула я головой. — И на том спасибо.

Я направилась к себе, утопая туфлями в толстом ворсе ковра, но остановилась у двойных резных дверец, занавешенных с обратной стороны несколькими слоями прозрачных тканей. Обернулась. Дезмонд склонился над столиком под лампадой и смотрел в какие-то бумаги. Почувствовав взгляд, поднял рыжую голову.

— Что, передумала? Хочешь большой и чистой любви? — усмехнулся он.

По моей спине пробежали мурашки.

— У нас договор.

— Напоминать не надо, — сощурившись, ответил могул. — Наш брак — сугубо деловой, потому позволь первую брачную ночь мне провести за работой. Высыпайся. Завтра до рассвета соберёмся в дорогу. Утром возвращаемся в Аэранх.

— Почему мы так торопимся?

— Потому что проект не ждёт, и так затянули. К тому же второй день свадебного безумия я не переживу. Думаю, и тебе надоело резиново улыбаться.

— Пожалуй, да, — смущённо улыбнулась я. — Но твоя мама мне понравилась.

Дезмонд рассмеялся:

— На то и был расчёт хитрой лисы, Мануэнды Таббат. Она тебя обаяла, ты купилась. После этого будешь её соратником в капании мне на мозг. Её можно поздравить.

— А нужно капать? Про внуков?

— Про всё. Маман любит манипулировать, и когда что-то вылетает из-под её контроля, она расстраивается. Например, я. Хотя она сама была мне прекрасным учителем того, как жить и ни на кого не оглядываться, — совсем не ласково произнёс Дезмонд.

— Вы не ладите? — с сочувствием спросила я.

— Отчего же? Ладим. Но не так, как ей хочется, — хмыкнул он.

— Извини, что спрошу, а папа у тебя есть или…

— Или. Канул в погоне за неизведанном.

— Мне очень жаль. Но, значит, он не умер?

— Я бы так не сказал, — поджав губы, ответил Дезмонд.

С сотней извинений я удалилась. Первая брачная ночь обещала быть сонной.

* * *

Я вошла к себе и от нечего делать запустила в воздух иллюзию — сверкающий огнями символ надкушенного яблока — ноутбука нет, хоть так о нём помечтать. Задумалась, стоя посреди комнаты, и, словно мыльные пузыри из трубочки, выпустила из ладони алые цветы. Они сияли по краям, росли на глазах. Затем взлетали вверх и растворялись. Всего лишь иллюзия, а будто бы чудо!

На один из них из ниоткуда выпрыгнула моя фея Алкала. Удержала равновесие на одной ножке, как Дюймовочка в сказке Андерсена, затем перескочила на другой цветок, когда первый стал лопаться.

— Мне нравится игра! — прозвенела она.

Красиво: золотая фея на алом. Но на десятом я остановилась. Подумала о хорце. Он тут как тут, выскочил из юбок, словно весь день там прятался, и, царапаясь острыми коготками, взобрался мне на плечо. Я вспомнила, что совсем недавно зверёк шастал по крышам вокруг летнего сада на балконе. Взяла хорца на руки, заглянула в несмышлёные глаза-бусины и спросила, удерживая на расстоянии:

— Интересно, насколько ты меня понимаешь?

— Настолько, насколько ты хочешь, — ответила вместо пушистика Алкала. — Давай писать. Или играть! Что ты ещё придумаешь?

Хорец вдруг вцепился зубками в денежный браслет, словно хотел откусить. Я отодрала его и погрозила пальцем перед пронырливым носиком. Но вновь почувствовала жар в щеках от стыда: деньги надо вернуть. Я не хочу, чтобы Лэйнар продолжал думать обо мне, как о воровке. Он наверняка не примет объяснения, возможно, скажет неприятное. Я ему вообще должна быть сейчас неприятна… Но я отдам.

Теперь другой вопрос: если, по словам Дезмонда, крыло, где живут лаэры, охраняет стража, как мне проникнуть туда незамеченной? Хотя если вдохновение на моей стороне…

— Алкала, я хочу поиграть в невидимость! Подскажешь, как?

— Ты можешь представить себя в зеркальных одеждах…

— Хм… Наверное, нет. Народ будет видеть свое отражение, это не хорошо.

— Но ты никуда не денешь свою материальность!

— А если очень нужно?

Фея задумалась. А у меня возникла мысль:

— Хочешь попробовать что-то новенькое?

— Алкала любит вкусное. Но не всё новое — вкусное.

— Творческое, — подмигнула я. — Тебе придётся за мной лететь, куда бы я не пошла и участвовать в игре.

— Какой?

Я вызвала в голове типичный голливудский приём грабителей банков — кадр в камере зависает и не меняется, и охранник видит исключительно его раз за разом, секунда за секундой, пока народ в чёрных масках складывает пачки долларов в мешок.

— Поняла, что я хочу?

Алкала мотнула головой, вздрогнули крылышки. Я терпеливо подманила её и повторила в воображении сказанное кадром из фильма «Скорость» — там так же обманули террориста.

— Надо создать иллюзию. Я останусь материальной и вообще такой, какая я есть. Просто те, кто меня заметит, будут видеть простую иллюзию — ту же картинку, что и до моего появления.

— А как ты увидишь себя сзади?

— Ты покажешь.

— Это сложно.

— Зато вкусно! — воспрянула духом я. — Давай попробуем?

— Хочешь напугать мужа? — озадачилась Алкала.

Я замахала на неё руками:

— Не называй Дезмонда так! И нет, не хочу, мне просто надо прогуляться по крышам.

— Хм…

— Кстати, ты случайно не знаешь, где живут лаэры во дворце?

— А зачем они мне?

Я снова поймала хорца.

— Эй! Ты мне поможешь?

Зверёк моргнул глазками глупо. Я в нетерпении фыркнула, а потом вспомнила, что могу им командовать, как захочу:

— Ты точно мне поможешь! Ты сейчас побежишь по крышам дворца и найдёшь, где живут крылатые лаэры. Уверена, они будут поближе к крыше и вовсе не в подвале.

— Почему? — вытянула шею ко мне фея.

— Они же крылатые!

— Из вредности могулы как раз посадили бы их в подземелье. Эти народы долго враждуют.

— Никак нельзя! — радостно воскликнула я. — Все лаэры утром делают разминку, это для них важнее завтрака. Они должны летать! Я точно знаю. Но нужно место, где можно полетать неудобно и ограниченно. Ищи, хорец! — выпустила я зверька.

Тот побежал вдоль стены, запрыгнул на окно, с окна дальше… Я встала на носочки, наблюдая за ним. Хорец понюхал воздух, как лиса на охоте, и скрылся в ночи.

Алкала покружила вокруг меня и соизволила согласиться:

— Ладно, давай попробуем. Но это сложно, как во сне.

И мы попробовали. Спереди получалось очень хорошо, сзади… можно было сказать, что это подгулявшая служанка, потому что она расплывалась перед глазами. Концентрация, десяток попыток, вдох-выдох. И вдруг в огромном зеркале я увидела себя, держащую хорца.

— Вкусно! — Воскликнула Алкала.

Ещё дюжина попыток ушла впустую, а потом вдруг Алкала заверещала:

— Щекотно-щекотно. Зеркало говорит, что ты не ты, а ты раньше. Я не знаю, что это означает?

Я обрадовалась.

— А означает это лишь одно: у нас получилось! Ура!

Мы репетировали, пока не вернулся хорец… с синим платьем горничной в зубах. Я потрепала его по головке:

— Ты явно умеешь читать мои мысли.

Зверёк потупился. Затем кинулся к окну. Попрыгал на узком подоконнике, юркнул наружу и снова обратно.

— Хочешь сказать, что нашёл Лэйнара? — ахнула я.

Зверёк важно обошёл меня, обтёр бочком и хвостом, как кот. И мягко проорал: «Мааау!»

— Боже, ты нашёл Лэйнара! Алкала! Твой выход! — громким шёпотом крикнула я. — Прикрывай!

Я потушила лампады, свернула одеяло на кровати, накрыв шёлковой простыней, будто под ней сплю. Затем поправила браслет на запястье и побежала за хорцом. Через сад на террасе влезла на крышу. Покачнулась, расставила руки и представила, что тут не так уж опасно. Нога встала на покатый край. Один неуверенный шаг за другим. По лесенке на плоскую крышу, затем на гребень, вправо, влево, мимо расставленных то тут, то там стражей — суровых могулов в карминово-чёрном. Хорец, который начал светиться, освещая мне дорогу, незаметным со стороны мягким мерцанием, привёл меня в укромный уголок между трёх скатов крыш. Какие они были крутые!

Я перегнулась с одного, заглянув в узкий колодец дворцовых башен. И вдруг увидела в темноте фигуру с белыми крыльями. Свесив по обыкновению ноги с высоты, Лэйнар смотрел вниз с небольшого козырька и курил. Ну, надеюсь, он не сбросит меня с крыши и не скажет, что так и было!

Я подтянулась на руках, коряво, как сбежавшая из духовки пышка. Охнула, но всё-таки взобралась на козырёк. Села на пятую точку. Нет, страшно. Здесь есть лестница? Где она? Может, представить? И вдруг я потеряла равновесие. Сорвалась и покатилась. Вскрикнула. О нет! Пышка сейчас превратится в лепешку!

— Ааааа! — закричала я, скатываясь всё быстрее вниз.

* * *

Лэйнар сидел на перекладине между крышами. Мир сузился до колодца, выданного могулами для полётов лаэрам, будто в насмешку. Не улететь прочь: он — член делегации, куда сам напросился. Придётся держать лицо. Лэйнар выдохнул из ноздрей дым, покрутил сигару из тонких листьев в пальцах. Ни капли эта дрянь не помогала успокоиться. Лэйнар с отвращением бросил сигару на камни.

Сунул руку в карман. Достал боб, который носил на удачу. Носа коснулся запах любимого Олиного шоколада. И с ней всё ясно. Жива, замужем, довольна? Ну и отлично!

Лэйнар размахнулся, чтобы швырнуть боб. И вдруг с соседней крыши послышался женский вскрик. Лэйнар вскинул голову. На него сверху падали белые крылья. Два. Без тела. Без ауры. Что за мрак?

Над крыльями взметнулся к небу цветной купол из ткани с тесёмками, в которых те сразу и запутались. Всё это безобразие рухнуло. Лэйнар не успел отскочить. Что-то тяжёлое ударило его в грудь, как снарядом. Сбило дыхание и равновесие. Лэйнар перевернулся навзничь. И вдруг темнота между крыльями обрела очертания и знакомое лицо.

— Оля?!

Он развернул крылья и тут же запутался ими в верёвках, свисающих с купола.

— Яааа… — прокричала она и вцепилась ему в шею.

«Разобьёмся!» — понял Лэйнар, глядя в испуганные голубые глаза. Мимо со свистом неслись стены, окна, каменная кладка. Он выплеснул из себя магию, чтобы разорвать путы, и… упал во что-то мягкое. Оля впечаталась в него. Хорошо, что не ужинал.

Они спружинили на уровне второго этажа дворцовой башни. А потом их накрыло цветным шёлком, как покрывалом. Лэйнар ошеломленно оглянулся: они лежали на гигантском оранжевом матрасе, который медленно, очень медленно сдувался, по сантиметру приближая их к каменной площадке на дне колодца.

— Прости, — тяжело дыша, произнесла Оля и облизнула губы, напряжённо глядя на матрас за ним. — Это вынужденная мера. Иначе бы мы… разбились…

Лэйнар моргнул, осознав, что крепко держит Олю за талию, и она так близко к нему, что её волосы норовят попасть ему в ноздри. Щекотно! Он едва не чихнул.

— Прости, — повторила Оля, пытаясь подняться и макушкой сдвинуть цветастую ткань над головой. — Чёртов парашют.

— Что такое парашют? — пробормотал Лэйнар.

Она показала глазами наверх, и накрывающее их обоих полотно растворилось, открыв взгляду просторное чёрное небо в звёздах. И путы исчезли. А также Олины перекособоченные крылья. Вот только мягкий матрас размером с площадь остался, неторопливо сдуваясь. Оля смотрела Лэйнару за плечо сосредоточенно, словно удерживала матрас взглядом.

— Сейчас… сейчас… — проговорила она. — Не отвлекай. Минутку…

Наконец, они оказались на уровне фундамента. С последним шипением матрас растворился, и Лэйнар ощутил спиной и крыльями плиты. Оля взглянула ему в глаза и, густо покраснев, начала слезать в сторону.

— Всё. Спасены.

Лэйнар удержал её.

— Это сделала ты?

Она кивнула.

— Прости, я ужасно неловкая. Не собиралась падать, поскользнулась просто. Концентрации пока не хватает. И крылья не помогли, они не настоящие. А парашют… даже не поняла, почему потом он стал настоящим. И надувной матрас.

Лэйнар смотрел на неё расширенными глазами.

— Теперь ты полностью материализуешь иллюзии?

— Эммм… да. Вот уже второй раз.

Она лежала на нём, такая красивая. Поддавшись порыву, Лэйнар прижал её к себе сильнее. Оля отпрянула.

— Отпусти, пожалуйста.

Как холодным душем окатила.

Лэйнар расцепил объятия. Оля слезла с него. Он встал на ноги, подал ей руку. Она с опаской оперлась о его ладонь и тоже поднялась. Всё было неправильно до предела.

— Первый раз был на границе Аэранха? — спросил Лэйнар, чтобы хоть что-то сказать.

— Да, на границе, — пробормотала она, поправила взъерошенные волосы.

В колодце между башен было темно, только на самом верху в окне горел свет, который он сам забыл погасить. С фасадной части дворца доносились звуки праздника. Вспыхивали над крышами фейерверки и гасли. И вдруг будто молотом по голове ударило осознание: она теперь чужая жена. И Лэйнар выдавил:

— Поздравляю с замужеством…

И больше не смог, словно никогда не умел говорить. Оля опустила ресницы. Стянула с запястья денежный браслет и протянула ему:

— Тут всё, что я у тебя взяла. Шестьсот аэрхов. Прости, пожалуйста. Мне очень стыдно.

Её рука задрожала. И это вернуло ему ясность. Лэйнар зажал её раскрытую ладонь в кулак и отодвинул от себя к ней обратно.

— Не стоит. Ты почти ничего не потратила из того, что взяла.

— Откуда ты знаешь?!

«А вот так смотреть — преступление», — подумал Лэйнар, а вслух ровно сказал:

— Я забрал кошель и твои вещи из хижины в поселении дикарей. По возвращению отправлю их Таббату.

— Спасибо… — погасла Оля.

Звёзды на небе налились свинцом.

— Ты вышла замуж. Отчего же ты не с мужем сейчас? — ещё холоднее произнёс Лэйнар, сдерживая в узде разрывающие изнутри эмоции.

— Я… должна была… — тихо сказала Оля.

— Он принудил тебя к свадьбе?!

–…отдать долг, — срывающимся голосом договорила Оля. — Я не могу оставить эти деньги себе. Забери, пожалуйста.

— Я сказал, что ты мне ничего не должна. Тем более, мне не нужны деньги Таббата, — ледяным голосом произнёс Лэйнар. — Если это всё, то прости. Мне нужно заниматься делами, а тебе — возвращаться к мужу.

Оля молчала. Через силу он развернулся и сделал от неё шаг прочь.

— Это не деньги Дезмонда, это мои! И я не могу не отдать! — заговорила она ему в спину. — И не уйти из твоего дома я не могла, потому что…

— Ты слышала разговор с моим отцом, и он оскорбил тебя. Мне жаль, — уже мягче сказал Лэйнар и обернулся. Вновь нахлынуло желание обнять её, успокоить, но…

— Не потому! А потому, что они могли отрезать тебе крылья! — в отчаянии выкрикнула Оля.

Воздух вокруг зазвенел. Лэйнар развернулся всем корпусом.

— Ты что, спасала меня?

— Да! Но это не важно, это неуклюже, глупо! Я всё делаю глупо… Но я не могла позволить, чтобы они сделали это! Не ангелы, а жестокие, злые лаэры! Ненавижу их и ваши законы! Я думала, что никогда тебя не увижу! Я настроилась, потому что… потому что… — Она запнулась. Её грудь взволнованно вздымалась.

Лэйнар шагнул к Оле. Его сердце билось бешено, будто он летел над потоком лавы, пытаясь высмотреть живое существо, которое вот-вот погибнет на крошечном зелёном островке. Но Оля продолжила:

— А ты стал преследовать меня! Охотиться! Дал присягу, что найдёшь и отправишь в тюрьму! Да не смотри так, я знаю! Нет, я всё понимаю… Только не понимаю… — сбивчивой скороговоркой произнесла она и протянула денежный браслет. — Поэтому забери. Это с дурацкой свадьбы. Просто забери, и я пойду…

Лэйнар шагнул ещё ближе.

— Но я не охотился на тебя.

— Не охотился? — опешила Оля, посмотрев ему, наконец, в глаза. — Но я знаю, я видела… Ты же гнался за мной!

— Глупая! Я искал тебя, да! И хотел спасти! — Его руки стиснули её талию. Взгляд глаза в глаза. Ничего себе! Сердце завелось на максимум оборотов. «Улечу и с собой заберу», — подумал Лэйнар, а вслух произнёс: — Они говорили, что ты погибла, но я не верил. И оказался прав: ты жива!

— Спасти? — кажется, она не могла ему поверить. Замерла, как маленькая птичка и взглянула доверчиво.

И Лэйнар больше не смог сдерживаться. Он впился своими губами в её приоткрытые, припухшие губы. Нежные, горячие. Нельзя? Плевать! На всё плевать, кроме неё! Она ответила на поцелуй, вся вытянувшись, прильнув к нему. Её руки обвили его шею, а Лэйнару хотелось зацеловать её всю. За его спиной распахнулись крылья. Поцелуй прервался на мгновение. Оля с едва приоткрытыми веками прошептала:

— Лэй… От кого ты хотел меня спасти?..

И вдруг из-за спины послышался голос Таббата.

— От меня.

Лэйнар обернулся: рыжий могул со злой ухмылкой стоял, чуть склонив голову, и медленно захлопал в ладоши. Раз. Два. Три…

* * *

Оля отпрянула, испуганная. Лэйнар выпустил её из рук и шагнул вперёд.

— Хорошо, что ты явился, — сказал он, с прищуром глядя на могула.

— Что значит, хорошо? Вспомнил, у кого тут брачная ночь? — парировал Дезмонд, выйдя из тени. — Великолепно! Фанфары, литавры, народ ликует! Но, слышишь, ублюдок, делиться своей женой с охамевшим вконец гостем я не намерен. Расклад на троих меня не устраивает.

— Меня тоже, Таббат. Давай проясним, почему Оля считает, что я на неё охотился? — ледяным тоном произнёс Лэйнар.

— А что не так? — едко ответил Таббат. — Ещё скажи, что не ты возглавлял розыскной отряд по поимке опасной преступницы, которая дерзнула цветочки представлять! Ужас, какая страшная перспектива для жителей Аэранха — лютики и бабочки! Ещё упадут на голову и раздавят!

— Не паясничай, Таббат. Оля была официально объявлена мёртвой. Её больше никто не искал. Повторяю вопрос: зачем тогда мне за ней охотиться?

— Зачем? — с дьявольщинкой в глазах переспросил Таббат. — А мне нет дела до мотивации лаэра, которому гордость прищемило так, что даже на законы чужой страны стало плевать. А, может, ты не знаешь, как здесь наказывают за прелюбодеяние? Просветить?

— И что теперь будет?.. — убито спросила Оля.

Земля внезапно качнулась под ногами. Землетрясение? Нет, под плитами не было импульса. Лэйнар выпалил, опередив Таббата:

— Ничего. Ты разве не видишь? Он не придаст делу огласке и ничего делать не станет.

— Оставь свои выводы при себе, Рамма! Ещё как стану! — взревел Таббат.

Оля в волнении обхватила себя руками, крошечная между ними обоими и совершенно растерянная.

— Иди ко мне, Оля! — вместо ответа приказал Таббат.

Оля робко шагнула к нему. Лэйнар опустил ладонь ей на плечо.

— Стой, Оля! — и повернулся к рыжему врагу. — Признавайся, Таббат, для чего эти многоходовки? Что ты ещё ей наплёл, «дипломат»? Зачем впутал?!

— Руки убрал, Рамма! Не то подвешу тебя вниз головой на площади и поджарю каждый кусок отдельно! — заявил Таббат. — Оля, идём!

Оля снова вздрогнула и стала будто ещё меньше, ссутулившись. Таббат взял её под локоть и продолжил:

— Сам защитить её не смог, чудо-опекун, и другим решил не позволить? Пусть гибнет? А теперь целовать решился? О, какой подвиг для лаэра! Поздравляю! Но ещё подойдёшь к ней, в Совете главных твоего любимого Аэранха получат магограмму с этим поцелуем. И чем это грозит тебе, сам знаешь, командир. Можешь сам себе крылья отрезать и со скалы сброситься!

— Дезмонд… — с мольбой произнесла Оля. — Не надо…

Но Таббат не остановился. Он встал вплотную к Лэйнару, сверкая огнём в глазах:

— Так что теряйся! Теряйся с нашей дороги везде, где увидишь! Беги без оглядки и моли, чтобы я не вспомнил! А лучше ищи приют в Диких землях, там тебе место, пока ты и динозавров не достал!

Лэйнар вскипел. А Оля взглянула на него глазами, полными ужаса и вины, и выдохнула со стоном:

— Прости… Я…

Площадка под их ногами дрогнула, пошла крупными трещинами, словно её вспороли во всех направлениях кривыми ножницами. Вскрикнув, Оля провалилась в яму.

Лэйнар и Таббат одновременно подхватили её под руки, не позволив улететь в чёрную нору образовавшуюся под девушкой.

— Держу! — вскричал Лэйнар. — Что происходит?!

Таббат не ответил. Он внезапно переключился на другой тон, явно стараясь притушить злость, впрочем, не очень успешно:

— Оля, прекрати! Оля, Оля, не надо…

А её тело стало тяжёлым, словно неведомая сила утягивала девушку под землю.

— Что за мрак? Вытягивай, Таббат! — рыкнул Лэйнар, раскрыв крылья.

Могул мгновенно раскрыл свои, и с огромным усилием они за обе руки вытащили Олю наружу и переместили на целый кусок площадки.

— Отпустите! Уходите, оба! — она вырвалась и вдруг осела на плиты, не глядя ни на кого из них.

Здесь тоже пошли трещины, ещё более крупные, чем в предыдущем месте. Земля на глазах превращалась в воронку. Всё загудело, завибрировало, будто начался ураган. Оля не сделала попытки встать.

Лэйнар наклонился, чтобы её подхватить. Таббат оттолкнул его так, что Лэйнар отлетел метра на три, ударившись о стену.

— Да улетай же! Вали отсюда, идиот! — повторил Дезмонд.

— Я не уйду, ей плохо! Что за мрак творится?.. Это аномалия! — Лэйнар вскочил, ничего не понимая.

— Это не аномалия, это она! — яростно выкрикнул Таббат. — И это ты делаешь её воображение материальным! Ты, со своей энергией лаэра! Так что хочешь спасти её? Сгинь! Как можно дальше! Прямо сейчас!

Лэйнар в растерянности отступил и споткнулся о новую трещину, которая вздыбилась зазубринами в плите. Таббат поднял Олю на руки и взмыл вверх из колодца между башен, закрыв на мгновение небо чёрными крыльями.

Раскромсанные плиты и кротовьи норы, уходящие глубоко под землю, на глазах принялись затягиваться. В доли секунды искорёженная площадка стала обычной, словно ничего здесь и не произошло. В ночи воцарились тишина и равновесие.

Лэйнар сглотнул и потёр ссадины на ладонях.

Так что же, Таббат сейчас сказал правду?!