Ненавижу, но люблю. Разбей и собери заново

Маргарита Белозёрская (2025)

История девочки из детдома, продолжается спустя пять лет усердной учебы на архитектора. Девушку ждет новая работа в престижном архитектурном бюро, но все ли так гладко? Внезапная тень прошлого угрожает ей потерять все, что она строила годами.

12 глава.

Уже несколько недель, я трудилась над проектом Рябинина, в качестве ведущего архитектора. Анжелика Борисовна, настаивала на профессиональном подходе, тонко намекнув на то, что если Рябинин останется недоволен, мне придется искать другую работу… Но хотя бы помогала мне во всех вопросах.

Алексей был холоден, почти отстранен. Он приходил на встречи, точно по расписанию, скрупулезно изучал чертежи, делал жесткие замечания, не оставляя места для дискуссии. Я старалась держаться профессионально, отвечала на его вопросы четко и лаконично, избегая лишних слов и взглядов. Но напряжение росло, как снежный ком. Сегодняшнее совещание стало переломным моментом.

— Этот фасад слишком… ординарен, — его голос был ледяным. Он указал на эскиз, мой новый эскиз, над которым я трудилась несколько ночей. — Не достаточно… изящества. Вам не хватает смелости, Маргарита. Вы боитесь экспериментировать.

Его слова прозвучали как личный выпад. Я почувствовала, как внутри всё закипает. Его презрительный тон, знакомый до боли, который мне уже порядком поднадоел — пробудил давние обиды. Я метнула в него злостный взгляд.

— Смелости? — прошипела я, стараясь контролировать голос. — Возможно, мне не хватает вашей наглости перекраивать жизни людей, как вам заблагорассудится. Этот проект вы доверили мне, и я знаю, что делаю.

Он вскинул бровь, его глаза стали ещё серьезнее, в них снова вспыхнул этот огонь ярости. Воздух между нами сгустился, наполнившись ненавистью и скрытыми чувствами.

— Маргарита, ты должна слушать пожелания клиента… — Анжелика Борисовна, сидевшая за столом, нервно покашливая, пытаясь прервать нарастающую сцену.

— Пожелания, с радостью, — обращаюсь я к ней, не сводя взгляда с Рябинина, — А вот подобную необоснованную критику лично в мой адрес, простите, но нет.

Этот конфликт, это столкновение — не только о фасаде загородного дома. Это о нашем прошлом, о боли, о недосказанности… И я понимаю, что этого столкновения уже не избежать.

Алексей молчал, его лицо стало непроницаемым. Он смотрел на меня, и в этом взгляде я увидела не только гнев, но и… что-то ещё. Что-то, что заставило меня замереть, забыв о собственной ярости. Анжелика Борисовна, воспользовавшись заминкой, быстро объявила перерыв.

Все разошлись, а я осталась одна в кабинете. Сердце колотилось, как бешеное. Я обхватила голову руками, пытаясь успокоиться. Что это было? Зачем я так себя повела? Профессионализм… Где он был? Я допустила ошибку, это очевидно. Но и он был не лучше. Его поведение — это не просто капризы богатого клиента, а… что-то личное. Что-то, что он пытается скрывать за своей холодностью.

Через несколько минут в кабинет снова вошёл Алексей. Он не сел, а остановился напротив моего стола. Молчание висело в воздухе, тягучее и густое.

— Маргарита, — наконец, проговорил он, его голос был неожиданно тихим, лишенным прежней высокомерности. — Обсудим фасад, еще раз. Мне действительно не нравится ваша задумка.

Я подняла на него глаза, стараясь понять, искренен ли он. Его взгляд был… раскаянным? Или это просто тактическая уловка? В нём читалась усталость, но было и что-то ещё, какое-то глубинное чувство. Я не знала, что думать. Когда главный архитектор зашла в кабинет следом, я встала с места.

— Прошу прощения, Алексей Викторович, за свою грубость, — спокойно произношу я, — Это было непрофессионально с моей стороны. Я готова выслушать ваши пожелания.

Он понял, что я извиняюсь лишь из-за стоящего рядом начальства. Я переключилась обратно и видела, что передо мной стоит просто капризный клиент… и ничего более.

Мы вернулись к обсуждению проекта. Анжелика Борисовна, наблюдая за нами со стороны, изредка вмешивалась, но в основном позволяла нам самим разбираться. Я взяла в руки эскиз, стараясь сохранять равномерное дыхание и профессиональный тон.

— Ваши требования мне не неясны, — сказала я спокойно, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Прошу укажите, что именно вас не устраивает в предложенном варианте фасада.

Алексей подошёл к большому окну, повернувшись ко мне спиной. Он молчал долго, словно собираясь с мыслями. Мне казалось, что в этой тишине слышно, как тикают часы.

Наконец, он медленно повернулся, его взгляд был сосредоточенным, лишенным прежней холодности.

— Дело не только в фасаде, Маргарита, — проговорил он тихо. — Дело в… общей атмосфере. Это… не то. Это не то, что я представлял. Это… отходит от изначальной задумки, а мне бы хотелось, чтобы вы строго следовали изначально поставленной задаче.

Его слова прозвучали как признание. Не профессиональной несостоятельности проекта, а… чего-то глубокого, личного. Неожиданно, в его глазах я увидела тень печали, знакомую, родную. В этой печали было что-то… больше чем просто несоответствие проекта.

Я действительно старалась уйти от изначальной задумки, не могла своими руками отдать ему мою мечту, но теперь, у меня не было выбора. Мне придется сделать так, как он просит, иначе это может вылиться в серьезные проблемы в моей карьере.

Я кивнула, чувствуя, как напряжение спадает. Его слова, хоть и были сказаны мягко, пронзили меня до глубины души.

— Я понимаю, Алексей Викторович, — ответила я, голос немного охрип от нахлынувших эмоций. — Мы создадим дом, который будет соответствовать вашей первоначальной задумке. Я пересмотрю проект, и мы обсудим его детально еще раз.

Он кивнул, и я увидела, как напряжение в его плечах немного ослабло. Казалось, он тоже облегченно вздохнул. Мы молчали некоторое время, глядя друг на друга. В воздухе висела неловкая тишина, но она была… другая.

— Спасибо, Маргарита, — сказал он, наконец, и его голос звучал уже не как у делового партнера, а как у… человека, который когда-то был мне дорог.

Анжелика Борисовна, наблюдавшая за нами с интересом, вмешалась:

— Отлично! Значит, мы договорились. Маргарита, я жду от тебя переработанный проект к концу недели. Алексей Викторович, вы будете на связи?

Он кивнул. Мы обменялись короткими, формальными, прощальными фразами. Когда он ушёл, я почувствовала странную пустоту. Пустоту, которую заполняли только неясные, волнующие предчувствия.

— Маргарита, я же предупреждала, тебя, что Рябинин очень трепетно относится к деталям. — сурово произнесла Анжелика Борисовна, — Держи себя в руках и следуй поставленной задаче.

Я лишь кивнула, опустив взгляд.

Вечером, вернувшись домой, я долго сидела за столом, передо мной лежали старые эскизы. Они были выцветшими, помятыми, но каждый штрих, каждая линия были мне так дороги. В них жила наша с Алексеем история, наша мечта… и моя боль. Я взялась за работу, но руки дрожали. Переделывать проект — это значило пережить всё снова, каждое мгновение, каждое сомнение, каждую нашу ссору… но теперь, я знала зачем я это делаю.

Фуфик, мой кот, терся о мою руку, мурлыча. Его мурлыканье стало тихим маяком в буре воспоминаний. Мне пора смириться со своей безысходностью, отдать ему эту мечту. Пусть подавится, главное, что меня ждет после успешной сдачи проекта. Пора отпустить прошлое и задуматься о будущем.