Великий редактор

Маргарита Колосова, 2022

Учеба может свести с ума. Особенно, если ради долгожданного диплома ты готов пойти… на всё! Короткая история о том, как обычный выпускной редакторов может оказаться безууумно интересным.

— Я не знаю, почему выбрали именно меня. Вообще принцип этого отбора мне не понятен. Дело явно не в оценках, ведь я даже до первой десятки не добралась. В отличии от той же Сони, — бойко болтала Таня — соседка Антона по автобусу.

Когда Антон увидел ее круглое веснушчатое лицо в толпе на остановке он даже немного обрадовался. Среди одногруппников по онлайн-курсу редактуры именно с ней у парня сложились наиболее дружеские отношения.

Приглашение на вручение дипломов пришло вчера утром — ровно за сутки до отъезда. Конечно, всех заранее предупредили о дате торжества. Но никто не знал, пригласят ли именно его.

— В отличии от кого?

— Сони! Ну, этой бездельницы, которая выбилась в лидеры и получила 100% скидку на обучение. Бедняжка, она так об этом мечтала. Мне казалось, она даже учится не ради знаний, а ради этого вручения, — последнее слово Таня проговорила ироничным торжественным полушепотом. У Антона в голове не укладывалась, как можно было так говорить про курсы редакторов, куда мечтают поступить почти все профессионалы. Да еще и платят огромные деньги, чтобы прикоснуться к мудрости Василия Михайлова и его команды.

— Откуда ты знаешь?

— Да так… болтали с ней пару раз. Уважаемый, а куда мы едем? — резко переключилась на водителя Таня.

— Так в санаторий же, — слова пылью вылетели из-под веника усов.

— А где этот санаторий?

— В Тверской области. Вон уже и знак проехали.

— А поточнее можете сказать?

— Девушка, не могу. Не положено же. Я вам уже объяснял.

Таня насупилась и откинулась на спинку сиденья. В салоне повисла густая, окутывающая дымкой тишина, спастись от которой не получится и в социальных сетях. Телефоны забрали еще на остановке. Алгоритм был простой: отметиться у куратора, сдать мобильный, сесть на любое понравившееся место в одном из автобусов. Казалось, что коробка с телефонами где-то тут, у водителя, но никто не мог сказать наверняка. А куратор исчезла за закрытыми дверьми автобуса прямо перед отъездом, даже не попрощавшись. Если бы не личное приглашение Василия Михайлова, которое каждый получил на почту, происходящее выглядело бы в величайшим лохотроном.

Когда заехали в густой лес, металлическую коробку автобуса резко начало качать из стороны в сторону на каждой выбоине. А толстые высокие колеса так и норовили соскочить с лишь намеченной колеи в великое русское бездорожье. Если бы автобусы появились раньше кораблей, то укачивание назвали бы бездорожной болезнью. По крайней мере, от нее точно страдает больше людей, чем от морского проявления.

Антон даже не мог сказать, сколько они ехали через лес по застывшей грязной насыпи, пока автобус не остановился у старого советского санатория из стекла и бетона. Всю последнюю часть пути парень только и старался зафиксироваться в пространстве, чтобы избавиться от тошнотворного головокружения. Он даже не смог ответить на несколько попыток Тани продолжить диалог. Такая дорога могла занять как час, так и несколько минут. И Антону совсем не хотелось знать, сколько на самом деле продлились его мучения.

— Ну, надеюсь, тут-то нам вернут наши мобилки. А то это уже похоже на грабеж! — шутливо возмутилась Таня, вылезая из автобуса.

Недалеко от них уже собралась толпа вокруг девушки из команды организаторов. Ещё перед посадкой в автобусы Антон заметил ее в толпе. Она приковывала к себе все взгляды, потому что источала по-настоящему звериную уверенность. Ее хотелось слушать и слушаться. Практически пресмыкаться перед ее сияющим менеджментом. Голос девушки, звенящий и зычный, проникал в уши даже без громкоговорителя.

— Всем еще раз привет! И добро пожаловать на наш нетворкинг-выпускной. Надеемся, поездка прошла продуктивно и очищающе! Ведь для эффективной работы и креатива нужны пустые мозги. А сегодня мы с вами будем усиленно работать. Что? Где тогда ваши ноутбуки и телефоны? Они на хранении у организаторов. Все, что происходит на нашем выпускном остается на выпускном. Шутка. На самом деле, мы не хотим, чтобы что-либо отвлекало вас друг от друга и пользы, которой вы можете поделиться. Ведь вы, все здесь собравшиеся, лучшие. Либо уже, либо станете такими сегодня вечером. Лучшие — потому, что с вами будет невозможно конкурировать. А вся наша работа будет проходить вот здесь, — девушка постучала себя пальцем по виску, — Теперь всех буду ждать в нашей столовой. И не опаздывайте. Иначе вас ждут жизненные штрафы.

— Что такое пожизненные штрафы? Что-то типа black-листов специалистов? — шепотом спросила Таня.

— Не в курсе. Я тут тоже в первый раз. Слушай, от ее голоса мне еще сильнее подурнело. Я отойду. Встретимся в столовой. И займи мне место!

— Не оставляй меня одну. Я буду тут как идиотка — не пришей… сам знаешь…

Антон только изобразил подобие улыбки и побежал в здание. Там охранник попытался его остановить типичным «Не положено». Казалось странным, что организаторы заранее не научили его объяснять ценность для собеседника и давать точные формулировки. Но когда охранник увидел крупные судороги, перекатывающиеся по телу парня, он просто указал на проход, в конце которого была заветная дверь туалета.

Его ужасно мутило и рвота ему не помогала. Даже там земля под его коленями тряслась, будто весь этот старый санаторий — автобус на узкой продавленной колее среди леса. Время было грязным и вязким. Он уже был готов пропустить обед и просто посидеть тут, в этом прохладном и спокойном туалете. Просто прийти в себя в этой кафельной бухте перед тем, как окунуться в пучину нетворкинга. Но куратор была слишком убедительна. Нельзя пропустить обед.

На трясущихся ватных ногах он добрался до столовой. Ее оказалось легко найти по перезвону вилок и ложек и тяжелому, стелющимся от самой кухни аромату типичной столовской еды. У Антона просто не укладывалось в голове, как пафос и серьезность курсов рифмовалась с этой чисто советской эстетикой.

У дверей в столовую стоял один из кураторов с распечатанным списком имен. Рядом со всеми именами стояли восклицательные знаки, кроме Антона. Куратор исподлобья посмотрел на парня сухим как гербарий взглядом, все сочувствие и надежда которого осталась в бесконечных вордовских документов.

Конец ознакомительного фрагмента.