Девочка с алым предсказанием

Маргарита Юрьевна Жарких (2024)

Эвелин — молодая ведьма. Она не умеет колдовать, хотя все ведьмы ведьмовского клана видят в ней дар к магии. Главная святыня ведьм, магический Камень, способный предсказывать будущее, с рождения пророчит девушке, что она изменит все. Некоторые заклинания ей все-таки удаются, когда девушка совсем этого не ждет. Например, связать себя смертельной клятвой с вампиром. А вампиры — давние враги ведьм. И без помощи вампира Эвелин не спасти ведьмовские Камни, которые разрушает неизвестный колдун и убивает всех ведьм на своем пути. К тому же на деле вампир оказывается совершенно не таким, как учили ведьмы. Как бы теперь спасти весь мир, исполнить пророчество, и при этом самой не влюбиться в вампира…

Глава 1

Свет. Он яркий, ослепляющий, заставляющий глаза слезиться. Свет падал из огромного окна, в нем кружились пылинки. Бесчисленное множество пылинок. Они оседали на темном деревянном полу, на мебели, кое-где укрытой белой тканью, на шкафах с книгами, какими-то склянками, вазами, резными канделябрами, и еще черт знает на чем, чем была богата эта комната. И все под толстым слоем пыли. Кроме разве что кушетки и стола со стулом, которые находились возле самой входной двери, и где остывало жаркое. Его аппетитный аромат плыл по комнате, заставляя рот наполняться слюной. Однако добраться до желанного блюда не представлялось возможным из-за проклятой полосы света, бьющего из не зашторенного окна и пересекающего всю комнату.

Окна практически всегда были спрятаны за темными занавесками, и это было самым важным правилом. В этот раз слуги по своей забывчивости упустили этот момент. Хотя, вполне возможно, что это было сделано намеренно. Впрочем, и не в первый раз. Впрочем, и слугами их назвать трудно, скорее надзирателями. Но факт оставался фактом — полоса света слишком широка, чтобы ее перепрыгнуть, или перебежать, даже накрывшись тканью с мебели, потому что ткань была слишком прозрачна, а силы — на исходе. А рисковать своей, хоть и в какой-то мере бессмертной, жизнью Дамиан не привык. Тем более в последние двести с лишним лет. Уж лучше дождаться, когда слуги вновь придут, чтобы забрать поднос с посудой. Они же заметят нетронутую еду и солнечный свет в комнате, и все исправят. Такое ведь тоже могло быть.

Дамиан находился здесь в качестве заключенного. Хотя комфортности условий, ему предоставленных, мог позавидовать любой арестант. Трехразовое питание, собственная уборная и ванная, с горячей водой по субботам, и несколько капель крови по воскресеньям, чтобы он окончательно не превратился в мумию. Все портили только нескончаемые пытки и эксперименты с перерывами на короткий отдых, вот как сейчас.

Может, оно и к лучшему, что Дамиан не мог сейчас поесть. После еды обычно просыпалась жажда к жизни. Но не к этой проклятой жизни в четырех стенах, а как раньше, когда он по щелчку пальцев мог уничтожить целую деревню. Смешно. Сейчас он был не в состоянии пересечь полосу света от окна.

До чего он дошел? Дамиан горько усмехнулся в своем пыльном кресле в самом темном углу комнаты. Он давно оставил попытки сбежать отсюда. Стены замка надежно охраняли своего пленника, в прямом смысле слова. В самом начале своего заточения он предпринял множество попыток побега, но прорваться за Стену ему так и не удалось, ни разу. Никак — ни под землей, ни по земле, ни над землей. Что только он не выдумывал, даже пытался отрезать себе руку, на запястье которой находился злосчастный деревянный браслет. Все было тщетно. Браслет защищал хозяина от причинения вреда самому себе, и не позволял выйти из замка за Стену.

И все бы ничего, наслаждайся отдыхом и трехразовым питанием, если бы не проклятые ведьмы с их экспериментами. Пытки и издевательства, иначе их и не назовешь, могли длиться неделями, а то и месяцами. После них Дамиана отправляли в эту комнату восстановиться и набраться сил для следующих ведьмовских выдумок. Но, конечно, не в полной мере, а лишь для того, чтобы возможно было существовать и дальше терпеть бесконечные кровопускания, переливания крови, зелья, настои и прочую бесполезную чепуху.

И так двести с лишним лет. Дамиан уже сам со счета сбился. Уже любой врач смирился бы и оставил попытки вылечить неизлечимого пациента, но только не эти упрямые ведьмы. Они были до чертиков целеустремленные и верные своим убеждениям.

На глазах Дамиана сменилось несколько поколений этих мучительниц, и каждое изощреннее и непоколебимее предыдущего. Они придумывали все новые и новые рецепты и способы, и спешили опробовать их на своем пленнике, на бедном вампире, истребившем в свое время полстраны в борьбе за выживание. И власть.

Первое время после поражения в войне и заточения в замке ведьм, Дамиан был одержим местью. Он пытался сбежать только для того, чтобы отомстить всему миру за свой провал, утопить его в реках крови, особенно весь ведьмовской клан; доказать, что он вовсе не должен изменять своей сущности по прихоти какой-то магической стекляшки. Но за двести лет пыток и безуспешных попыток побега жажда мести сменилась давящей, угнетающей усталостью.

Хотелось свободы. Свободы действий и собственного мнения, свободы в выборе еды, в конце концов. Месть плавно отошла на второй план, и уже не казалась чем-то важным. И на нее совершенно не было сил. А на их восстановление требовалась уйма времени. Ну, или крови. Очень, очень много крови. Рот мгновенно вновь наполнился слюной. Несколько капель крови в неделю — это ничтожно мало для такого старого и сильного вампира, как Дамиан.

Дверной замок щелкнул, и в комнату ворвалась ведьма в серой мантии.

— Чертовы малолетки! — процедила она, со злостью дергая темно-коричневые занавески. — В следующий раз разрешу тебе укусить одну из них, чтоб больше не издевались!

— С радостью, Адель! — устало усмехнулся Дамиан в своем кресле.

— Ага, только сильно не мечтай. Ты знаешь, сколько тебе разрешено.

Дамиан покорно поднял ладони вверх. Адель, полноватая ведьма, давно перевалившая за средний возраст, уперла руки в бока, в полной темноте разглядывая вампира, сидящего в кресле в самом дальнем углу. Дамиан не сомневался, что она отлично видит в темноте. Такая ведьма, как она, одна из наивысших, вполне могла обладать таким даром. И о чем она думала сейчас, он тоже предполагал. Он чувствовал ее кровь, ее запах, ее желание.

— Ешь! — сказала она тоном, не терпящим возражений. — Я распоряжусь, чтобы тебе нагрели ванну. Приведи себя в порядок. Через пару часов тебя выведут к Камню.

— Адель, — устало протянул Дамиан. — Мне нужен отдых…

— Потом отдохнешь! Начало нового учебного года, новенькие приехали, все получат свое предсказание, и ты — не исключение. А вдруг в этот раз тебе повезет, и Камень скажет что-то новенькое?

Дамиан фыркнул:

— Я еще лет сто назад перестал на это надеяться.

— Но ведь не сдался! В общем, так — разрешаю несколько капель, ясно? Иначе весь следующий месяц будешь сидеть в лохани с угрями, и пить чесночную настойку!

Дамиану оставалось только кивнуть. Настойку и угрей на нем испытывали неоднократно, и это были одни из самых ужасных моментов в его долгой жизни. Тогда он даже начинал жалеть о своем условном бессмертии.

— Вот и славно. Ешь! — повторила Адель, и, снова щелкнув замком, не касаясь двери руками, вышла из комнаты.

Адель была единственной по-доброму относившейся к нему ведьмой. Она всегда вела себя, как типичная ведьма, то есть высокомерно, как представительница самого умного, сильного и величественного клана на земле. Иногда казалось, что ведьмы считают себя даже выше Королевской крови. Но в Адель этого зазнайства было меньше, чем в других. И Дамиан за это даже немного уважал эту женщину. Совсем немного.

Дамиан медленно поднялся со своего кресла. Каждая клеточка его тела болела после пыток, без возможности быстро восстановиться, залечить раны, без чужой крови. Очень медленно Дамиан пересек комнату и присел к столу. Жаркое уже остыло, и не было сил, чтобы подогреть его при помощи магии. Но съесть все до крошки было необходимо, чтобы этих самых сил набраться. Правда, только человеческих, физических сил. Про вампирские магические силы можно было пока забыть. До того момента, когда придет служанка, которая забыла зашторить его окно. Адель ведь разрешила несколько капель ее крови, а такую редкую возможность упускать никак нельзя. Дамиан медленно пережевывал пищу, сохраняя и потихоньку восстанавливая то немногое, что у него осталось.

Значит, новый учебный год. Снова толпы людей заполнят площадь перед замком, чтобы узнать свое будущее. Снова дарование магических сил новым ученицам, которые выбрали для себя путь ведьмы, от магического Камня-провидца, будь он неладен.

Ведьмы слепо поклонялись Камню. По легенде, много сотен лет назад загнанная стаей голодных волков женщина пряталась от них в лесу и обнаружила светящийся полупрозрачный кристалл, размером чуть больше человеческой ладони, намертво застрявший в обломке скалы, напоминающем тело волка. Кристалл впитал ее кровь от ран. Вокруг него образовалась дымка, в которой проявились слова первого пророчества. Оно говорило о том, что кристалл будет делиться своей силой, наделяя способных людей магией, и рассказывать о ближайшем будущем всем желающим его узнать. Женщина сильно испугалась, и хотела убежать, но не смогла. Ее раны зажили у нее на глазах, она смогла разжечь костер силой мысли, подкладывать в него хворост, не касаясь его, заставляя лететь по воздуху, и расправиться со стаей голодных волков, не получив при этом ни царапины. Та женщина стала первой ведьмой. Впоследствии, она построила вокруг камня с кристаллом огромный замок, привлекая других людей, рассказывая им свою чудесную историю спасения и делясь с ними магической силой. Так возник клан ведьм и первый из пяти замков — Замок Серого Волка.

На континенте образовались несколько государств. Самой большой и влиятельной оказалась Грейтерия, на территории которой и был найден первый магический кристалл. Ведьмы, хоть они и считали себя выше и лучше других людей, не претендовали на престол Грейтерии. Кристалл предрек, что в этой стране на троне всегда будет Королевская кровь, одна и та же династия. И тот, кто предпримет попытку перехватить власть, будет жестоко наказан, а страна будет уничтожена. Ведьмы могли быть только советниками, солдатами и помощниками в укреплении власти Королевской семьи.

Некоторые люди побаивались ведьм, и недолюбливали их, в большинстве своем, потому что боялись непонятной магии. Однако толпы простого народа ежегодно тянулись в замки ведьм, чтобы получить свое предсказание. И многие семьи отдавали на обучение ведьмам своих детей, в основном девочек, потому что только в замках ведьм и расположенных в них Академиях можно было получить хоть какие-то знания, и, возможно, стабильный заработок в дальнейшем. Больше всего ценилась Ведьмовская армия. Солдаты были всегда в почете, одеты, обуты и сыты, и все — за счет государства.

Вскоре после начала строительства Главного замка — Серого Волка, в Грейтерии были найдены еще четыре подобных обломка скалы с кристаллами, отличающиеся только очертаниями животных в скальной породе. Вокруг них также были построены замки — Замок Белого Медведя на самом севере страны, Замок Зоркого Орла, Замок Шипящей Змеи и Замок Рыжей Лисицы. И именно последнему повезло больше всех — заточить в своих стенах вампира.

После долгой кровопролитной войны с вампирами чуть более двухсот лет назад союз ведьм и людей все-таки одержал победу. Было захвачено в плен множество вампиров, и предано суду священных Камней — так называли обломки скалы с кристаллами. Многим Камни напророчили смерть, в том числе и предводителю вампиров, поведших их войной на людей за право существования и, так сказать, свободного питания. И лишь немногим пленным было даровано помилование. В их числе оказался и Дамиан, один из лучших воинов и военачальников предводителя вампиров. Но на его счет Камень думал очень долго, и в итоге выдал предсказание, что только ведьме Замка Рыжей Лисицы удастся унять вампирскую жажду крови, и усмирить зверя. На конкретный вопрос о том, надо ли казнить Дамиана, Камень мгновенно дал однозначный ответ — нет. Шокированные и недовольные таким предсказанием, ведьмы исполнили волю священного Камня со всей своей преданностью.

Помилованные вампиры были изгнаны из Грейтерии, приговоренные к смерти — казнены при первых лучах солнца, которое единственно являлось смертельным для них. А Дамиана отправили в Замок Рыжей Лисицы, в заговоренных деревянных оковах, чтобы он не смог воспользоваться магией и сбежать. По прибытии в замок, Главные ведьмы во главе с Верховной произнесли сложное заклинание, после которого от оков остался лишь тонкий деревянный браслет на правой руке вампира. Все остальные части взорвались мельчайшими кусочками и просочились в стены замка. Их невозможно было найти и разглядеть, но именно они не позволяли вампиру сбежать. Дамиан не знал такого заклинания, хотя был сильным и опытным колдуном, а значит, ведьмам его мог подсказать только чертов Камень. Вампиры никогда не верили в силу Камня и ведьм, но Дамиану пришлось поверить. Особенно после нескольких безуспешных попыток побега.

По сути, он был пленником без кандалов и цепей. И заточили его не в грязном холодном подземелье, а в довольно комфортабельных апартаментах. Но радость его длилась недолго. Преданные воле священного Камня, ведьмы с рвением принялись исполнять предначертанное — исправлять вампирскую природу. В ход шли все возможные заклинания, зелья и манипуляции с очисткой и переливанием крови. Все старые книги были зачитаны до дыр, вся высшая и наивысшая магия опробована на плененном вампире, но ничего не помогало. Вампир оставался вампиром, а Камень, каждый раз почуяв его кровь, выдавал одно и то же предсказание, как в первый раз во время его суда.

И вот опять. После очередных экспериментов с очищением и переливанием крови, его хотят проверить. Упрямые ведьмы.

Дверной замок за спиной снова щелкнул, и в комнату вошла молоденькая служанка-ведьмочка, в длинном черном платье и белом фартучке. Вампир тотчас уловил ее запах, молодой, свежий, и то, что она напугана и обижена, скорее всего, за выговор Адель по поводу не зашторенных окон. Да, были такие, среди новеньких особенно, кто специально мог навредить или поиздеваться над ним, из-за того, что в их семье кто-то погиб на войне с вампирами, или просто от их клыков.

Девушка вошла с опущенными глазами, не как тюремщик, а как жертва. Что ж, Адель дала разрешение. Вампир улыбнулся в предвкушении, но девушка этого не заметила. Она, не поднимая глаз, прошмыгнула через всю комнату, в уборную. Дамиан медленно, чтобы сберечь как можно больше сил, встал и направился следом за ней. Девушка уже наполнила лохань до половины водой и подогревала ее, все с помощью магии, делая пассы руками над поверхностью. Пока она занималась водой, Дамиан разделся. Все его тело было в кровоподтеках от странных ведьмовских приспособлений, ребра заметно выступали, былые рельефы мышц заметно уменьшились из-за невозможности тренироваться и поддерживать форму. На это обычно сил никогда не оставалось. С каким удовольствием он бы сейчас схватил меч и сразился бы с каким-нибудь… да с кем угодно! Лишь бы не прозябать в одиночестве или не мучиться в пыточной камере, или лаборатории, как ее называли ведьмы.

Дамиан залез в лохань, в которой сидя едва можно было вытянуть ноги. Девушка моментально покраснела, и сильнее стиснула губы. Она взяла в руки кусок тряпицы и начала омывать синяки на плечах мужчины. Дамиан наслаждался расслабляющим теплом воды и мягкими прикосновениями к своей коже. Слишком мягкими и слишком приятными. Для заключенного. Девушка снова смочила тряпицу в воде и прошлась ею по довольно упругой груди вампира.

Жарко. Неужели она так сильно подогрела воду? Девушка разомкнула губы, чтобы обдуть себя воздухом, но к ее губам тотчас прильнули чужие губы. Ей бы вырваться и закричать, но она увязла в прохладе этих чужих губ. Чужие руки провели по плечам вверх, по спине, нащупали застежку, и начали тянуть вниз платье. Ей нужно сопротивляться, твердил здравый смысл, но… не хотелось. Хотелось окунуться в эту освежающую прохладу с головой…

Брызги разлетелись во все стороны, когда девушка, уже полностью обнаженная, плюхнулась в воду. Она устроилась сверху, а мужчина продолжал осыпать ее лицо и тело поцелуями… наслаждение… такое, какое она никогда в жизни не испытывала. Поэтому ей было не страшно и не стыдно. В самый приятный момент она почувствовала легкий укус в шею, совсем не больно. Даже наоборот, приятно, такое пикантное завершение процесса…

Мужчина устало откинулся на бортик лохани, задрал высоко голову и широко раскинул руки. Он тяжело дышал и долго восстанавливал дыхание, закрыв глаза, пока девушка продолжала его мыть. Не получив от мужчины больше никакой реакции, она вылезла из лохани, вытерлась, оделась, и поспешила вон из комнаты. Только тогда Дамиан открыл глаза и усмехнулся. Глупенькая девочка, совсем не умеет сопротивляться чарам. Более опытная ведьма сразу бы их распознала. А, может быть, девчонка просто не захотела сопротивляться. Бывали же и такие, за эти долгие столетия. Адель, скорее всего, взбесится, если узнает. Но он все-таки мужчина, и у него есть свои потребности. Помимо вампирских.

Дамиану стало заметно лучше. Он с удовольствием побрился, расчесал свои темные, доходящие почти до плеч, волосы. Надел свой лучший, из предоставленных ему, камзол. Он рассмотрел себя, насколько смог, в маленьком, чуть больше его ладони, зеркале. Ведьмы все-таки очень одаренные создания, раз смогли создать специальное зеркало, в котором мог отражаться вампир. Только толку от всей этой напыщенности? Солнце еще не село, а, значит, все его старания будут скрыты под темным непроницаемым плащом. Жаль, что ведьмы еще не придумали для него средство от смертельных солнечных лучей.

Снова щелкнул дверной замок, и в комнату вошли две ведьмы в темно-серых мундирах — стражники. Они помогли вампиру плотно укутаться в плащ и крепко связали его руки спереди. Стражники вывели пленника из его комнаты, и повели по множеству коридоров замка.

Дамиан с удовольствием вдохнул свежий летний воздух, когда они, наконец, вышли на улицу. Солнце клонилось к закату, но все еще светило по-летнему ярко. Он это чувствовал нутром, хоть и не ощущал на себе его лучи благодаря плотной ткани плаща. Трава приятно шуршала под ногами… И когда это он стал таким сентиментальным? Из-за крови той девушки?

Из-под капюшона он видел множество ведьм везде, куда только падал глаз. Простых людей тоже было много. Почти все из них уже получили свои предсказания, и обсуждали их между собой. Возле Камня в небольшой шеренге стояли девочки в возрасте пятнадцати лет — оптимальный возраст для получения дара и начала обучения магии. Новенькие ученицы. Они с интересом, страхом и возбуждением разглядывали все вокруг, особенно таинственный светящийся ромбовидный кристалл, вдавленный в кусок скалы в виде лисы.

Когда масса просителей, наконец, иссякла, к Камню начали подводить новеньких учениц. Девочки подходили по одной к Главной ведьме Замка Рыжей Лисицы, молодой высокой светловолосой женщине в белом длинном платье с золотой вышивкой. Она надрезала каждой девочке палец маленьким серебряным кинжалом. Капельки крови тут же по воздуху уносились к кристаллу, словно притягиваясь к нему. Эти капельки, кружащиеся вокруг кристалла, складывались в слова предсказания. Их тщательно фиксировала стоящая рядом ведьма в очках с толстыми линзами в большую толстую книгу на позолоченном пюпитре — когда, кому и что именно дословно было предсказано. Затем капельки крови всасывались в кристалл, девушка прикладывала к нему ладонь и получала магическую силу, в зависимости от своих собственных жизненных сил и способностей. Самые сильные и одаренные становились, в итоге, высшими и наивысшими ведьмами. Остальные шли в Ведьмовскую армию, или возвращались в свои деревни и занимались тем, чему научились в Академии.

Когда всех новеньких Камень одобрил к обучению в Академии ведьм и одарил их магией, настала очередь Дамиана. Он мысленно поблагодарил проклятых ведьм хотя бы за то, что ему не пришлось стоять на солнце весь день, и что привели его уже под конец церемонии. Стражники подвели вампира к Главной ведьме.

— Как себя чувствуешь, Дамиан? — улыбнулась она, но тепла в ее голосе не было и грамма.

Дамиан учтиво улыбнулся ей в ответ, хотя его лица под капюшоном практически не было видно. Что ни говори, а вести себя как дворянин высокого происхождения в любой ситуации он умел мастерски.

— Намного лучше, чем бы вам хотелось, госпожа Герата, — ответил он.

Главная ведьма тихо рассмеялась:

— Есть у меня кое-какие мысли на твой счет. Если, конечно, Камень не решит иначе и не отправит тебя вдруг на виселицу.

Дамиан так же тихо рассмеялся в ответ:

— Вы же знаете, дорогая, что для меня это бесполезно.

— Да, — согласилась Главная ведьма, вздохнув. — Если бы секрет бессмертия не скрывался в твоем кровавом пристрастии…

Дамиан уловил разочарование в ее глазах. Неужели Главная ведьма Замка Рыжей Лисицы мечтает жить вечно? Она же еще так молода, только недавно заняла свой почетный пост. И к тому же, проживет гораздо дольше, чем остальные, из-за своего особого дара. Или она о нем еще не знает и думает, что секрет бессмертия — только в употреблении крови? Как же мало они все-таки знают о магии, да и о вампирах.

— Может, — сказал он, скрыв свои догадки. — Все-таки приступим? Я не успел достаточно отдохнуть от ваших «процедур».

Главная ведьма усмехнулась, повторив слово «процедур», и жестом скомандовала стражникам подвести вампира ближе к Камню. Так, чтобы еще не ушедший за горизонт солнечный свет не коснулся его руки, Главная ведьма уколола палец вампира. Капли его крови взвились в воздух и полетели к светящемуся кристаллу. Он тут же сменил свой цвет с перламутрового на ярко-оранжевый.

— Что-то новенькое, — прошептала Главная ведьма, пристально наблюдая за реакцией священного Камня.

Ведьма-писарь спустила на кончик носа свои большие очки и уставилась на оранжевый кристалл.

— Это плохо, — буркнула она, выводя строчки пером в книге предсказаний.

— Что это значит? — насторожился Дамиан.

Главная ведьма неохотно ответила:

— Красные предсказания, то есть такие, что окрашивают Камень в алый цвет, бывают очень редко. Они свидетельствуют о точности и неизбежности предрекаемого. Случится точно то, что будет предсказано, дословно, без загадок и двусмысленности…

— То же самое! — воскликнула ведьма-писарь, перебив Главную, но тут же осеклась и извинилась, снова уткнувшись в свои записи.

В оранжевой дымке вокруг Камня проступили прежние слова пророчества Дамиана — о том, что только ведьма-лиса усмирит зверя, и он перестанет быть опасным для людей.

Дамиан усмехнулся:

— Похоже, ваш любимый Камень категорически против увидеть меня на виселице!

Главная ведьма сверкнула глазами и тоже усмехнулась в ответ:

— Глупец! Это значит, что мы на правильном пути, и скоро мне удастся сделать из тебя…

— Герата!

Главная ведьма резко обернулась на крик — никто не имел права обращаться к главе замка просто по имени. Из дверей замка к Камню через весь двор бежала одна из обычных ведьм, преподавательниц, прижимая к своей груди небольшой сверток. Все вокруг застыли в тишине и недоумении, наблюдая за происходящим.

— Госпожа Герата, я знаю, что церемония уже подошла к концу. Но ее мать больше никогда не получит свое предсказание! Не лишай и малышку такого шанса!

Главная ведьма кинула взгляд на Камень, словно спрашивая у него разрешения. Кристалл вновь светился перламутровым светом, но гораздо ярче. Приняв это за добрый знак, Главная ведьма подозвала женщину к себе. Ее руки, подол и сам сверток были в пятнах крови. Женщина отняла сверток от груди — в нем оказался новорожденный младенец.

— Она только что родилась, — сказала женщина Главной ведьме. — Я встретила ее мать у ворот, раненую. Кто-то хотел, чтобы малышка не появилась на свет. Я чудом оказалась рядом. Госпожа Герата, Камень предсказал мне дитя, не моей крови! Это, должно быть, она!

Руки женщины задрожали, а из глаз потекли слезы. Ведьма-писарь полистала книгу и подтвердила, что женщина говорит правду о своем предсказании. Главная ведьма кинула взгляд поверх женщины, на всех присутствующих, следивших в тишине и напряжении за происходящим.

— В этот день, — громко сказала Главная ведьма. — В день дарования священным Камнем своей магии, каждый просящий заслуживает ответа, своего предсказания.

Главная ведьма протянула руки к ребенку. В малышке она сразу почувствовала некую магию, врожденную, и вовсе не связанную с дарами Камня. Такие ведьмы встречались очень редко, и сама Герата была одной из них.

Главная ведьма аккуратно кольнула малюсенький пальчик кончиком ножа. Дамиан нутром почувствовал, что солнце уже село за горизонт, и чуть сдвинул свой капюшон, чтобы лучше видеть происходящее.

Кристалл впитал кровь младенца и тут же окрасился в кроваво-красный цвет. Все вокруг испуганно ахнули и стали перешептываться. Главная ведьма уставилась на пылающий алым священный Камень и выронила серебряный кинжал. Он со звоном ударился о каменную кладку под ногами ведьмы.

— Что там написано? — почти в один голос спросили ведьма-писарь и женщина, принесшая младенца.

Главная ведьма обернулась к ним, бледная как мел, и ответила:

— Она изменит все.

Глава 2

Она проснулась, лишь только солнце поднялось из-за горизонта. Да и не сказать, чтобы ей вообще удалось поспать этой ночью. Зачем так волноваться? Она прекрасно знала замок, ведьм и большинство учениц. А уж священный Камень и его предсказания и подавно.

Внутри все равно все переворачивалось — это ведь начало учебного года, ее первого учебного года! В качестве ученицы Академии ведьм, а не помощницы Мирины. И от того, что она знала весь замок, его обычаи и обитателей, ей должно было быть только легче.

Эвелин поднялась с кровати и поспешила привести себя в порядок. Она тщательно умылась и почистила зубы, заплела толстую длинную темную косу. Мирина с вечера приготовила для нее наряд — простое темное платье, чуть ниже колена, с длинными рукавами, и белоснежные гольфы. У Эвелин никогда не было ничего белоснежного. Вся ее одежда была выцветшей, тусклой, порой аккуратно заштопанной, но всегда чистой и опрятной. Поэтому белоснежные новенькие гольфы сейчас для нее были дороже любой драгоценности. Эвелин нарядилась и довольно рассмотрела себя в зеркале.

Входная дверь тихонько скрипнула, и в нее на цыпочках вошла Мирина. Она удивилась, увидев Эвелин уже проснувшейся. Мирина достала из большой плетеной корзины пару новеньких башмачков. У Эвелин глаза загорелись от счастья. Она кинулась обнимать пожилую женщину.

— Мирина! — замотала головой Эвелин, прижимая к груди новенькие башмачки с медными пряжками на носах. — У нас же совсем нет денег! Зачем…

— Ты заслуживаешь гораздо большего, — ласково улыбнулась женщина и погладила девочку по щеке. — С днем рождения, милая! И с первым учебным днем в Академии.

Эвелин обняла женщину, шепнув «спасибо», и примерила башмачки. Они оказались чуть-чуть великоваты. Эвелин подложила в носы башмачков лоскутки ткани, чтобы было удобнее и пятки не отскакивали при ходьбе.

Мирина всегда брала вещи на вырост, чтобы носились дольше, чтобы не тратиться лишний раз. Денег всегда не хватало. Мирина служила преподавательницей истории Грейтерии в Замке Рыжей Лисицы, и обладала очень слабым даром магии. Жалованье у нее было маленькое, поэтому приходилось еще и подрабатывать в деревне, в которой они жили с Эвелин — помогать соседям по хозяйству, варить для них разного рода зелья и снадобья. Эвелин научилась у Мирины готовить настои, выучила свойства многих трав, растущих в окрестностях их деревни и замка ведьм. Мирина помогала всем и за монеты, и за продукты, и даже за одежду, особенно для Эвелин. Самой Эвелин не очень нравилось донашивать чужое, но она с детства все понимала и не перечила, привыкла. Хотя ей и доставалось от соседских детей.

Дразнили ее часто, и за все. В раннем детстве доходило до драк со сверстниками, но Эвелин быстро поняла, что это бесполезно и больно. Ее дразнили, и будут дразнить, такие уж тут жили люди. Поэтому она научилась не замечать и не реагировать. Пусть себе тешатся, и считают ее ненормальной. Рано или поздно Эвелин уедет из этой ненавистной деревни навсегда, и больше никогда не вернется. Ну, или обоснуется в замке ведьм, когда закончит Академию. Не зря же все ведьмы видят в ней особый магический дар. Может, он как раз и поможет ей вырваться из этой надоевшей рутины.

О своих мечтах девочка никогда не говорила Мирине, боялась ее расстроить. Женщина души не чаяла в девочке, жила и работала только для нее. Ее нельзя обижать. По крайней мере, пока Эвелин не станет достаточно взрослой, чтобы самой принимать решения.

Решение о поступлении в Академию ведьм никогда не обсуждалось, это было как само собой разумеющееся. У девочки дар, хоть еще и не проявившийся, и приемная мать в преподавательницах. О чем тут думать? И Эвелин с нетерпением ждала того дня, когда она, наконец, покинет деревню и переедет жить в огромный замок ведьм. Хотя бы на время учебы.

— Ну, что? — спросила Мирина. — Ты готова?

Эвелин выдохнула:

— Да.

— И ты не боишься… — Мирина запнулась, и отвела взгляд, так и не договорив.

— Боюсь. Четырнадцать раз было одно и то же, из года в год. Пора уже привыкнуть.

— Пятнадцать, если быть точнее.

Эвелин опустила глаза на свои ладони, сложенные в замок на подоле платья, и буркнула:

— Может быть, в этот раз будет все иначе.

Мирина погладила девочку по плечу:

— Боюсь, все будет, как всегда. Но, давай не будем о грустном. Ты права, мы переживали это столько лет подряд, переживем и сейчас.

— Может, госпожа Герата снова пропустит меня вне очереди? Чтобы поменьше людей это видели?

— Может, — пожала плечами Мирина. — Это ведь и в ее интересах.

— Тогда чего же мы ждем? Чем раньше прибудем, тем раньше все закончится!

Эвелин схватила свою большую сумку с пожитками и школьными принадлежностями, и перекинула ее через плечо. Мирина замялась возле дверей.

— Что-то не так? — спросила девочка.

— Путь до замка не близкий, по пыльной дороге и… Эви, может, в дорогу ты наденешь старые башмаки? А в замке переобуешься.

Эвелин смущенно скинула новенькую обувь и белоснежные гольфы, и влезла в старые растоптанные башмаки. Да, Мирина была права. Пока Эвелин доберется до замка, ее белоснежные гольфы станут грязными и некрасивыми. Мирина бережно убрала их в свою большую корзину, и вместе с девочкой вышла на улицу.

Было еще рано, однако по дороге к замку уже брели несколько семей и одиноких путников, направляющихся к священному Камню ведьм, чтобы узнать о своем ближайшем будущем. Как бы сильно люди не боялись магии, им было интересно. Они уже привыкли к этому, за несколько столетий существования ведьм.

Пророчества Камня всегда сбывались, хоть он и не всегда говорил прямо. Часто он давал намеки, или показывал только одно слово, означающее самое главное, что случится в жизни того или иного человека в этом году. Но даже эта маленькая возможность приоткрыть завесу тайны о замыслах судьбы гнала людей за предсказанием.

Просящих всегда было много. Главная ведьма и ее помощники с рассвета дежурили возле Камня и помогали пришедшим получить пророчество от него. Так же было и в этот раз. Нашлись те, кто хотел узнать о своем будущем раньше всех, и раньше всех убраться из замка ведьм.

Эвелин шла рядом с Мириной и разглядывала шедших неподалеку от нее путников. Самые обычные люди — земледельцы, пекари, кузнецы, ремесленники, торговцы. Особенно много торговцев. Их нетрудно было отличить от остальных по лоткам, висящим на плечах, или большим тюкам на одиноких осликах, лошадях или даже обозах. А как иначе? В замке ведьм соберется уйма народу, кто-нибудь что-нибудь да купит. Только не Эвелин. У нее совершенно не было денег на их товары. Да и особого желания их приобретать, тоже не было. Кроме, разве что, книг. Книги Эвелин обожала. Мирина часто приносила ей что-нибудь почитать из библиотеки замка, и это было именно то, чему Эвелин всегда очень сильно радовалась. За это ее тоже часто дразнили, называя книжным червем или мышью. Вот книги и стали для девочки самыми лучшими друзьями. Эвелин надеялась, что сможет теперь проводить в библиотеке гораздо больше времени, будучи ученицей. На то, чтобы завести новых друзей, из числа прибывших на обучение вместе с ней, она не рассчитывала. С книгами дружить проще.

Шли пешком около часа, пока впереди, за постепенно редеющими деревьями не показалась высокая каменная Стена. Она окружала Замок Рыжей Лисицы со всеми ее постройками, Академией, парками и садами, и выглядела абсолютно неприступной. Она была построена еще во время войны с вампирами, более двухсот лет назад. Ведьмы тщательно следили за ее состоянием, вовремя проверяли и восстанавливали кладку там, где это требовалось. Толщиной она была чуть больше метра, и на ее гребне во время нападений на Стену и замок размещались лучники и наивысшие ведьмы. Хорошо, что случалось это очень редко.

К самому замку вели одни единственные широкие ворота с мощными каменными дверями, передвигаемыми магией ведьм. В последнее время ворота всегда были открыты, впуская всех желающих. Ну, или почти всех — возле ворот всегда дежурила стража из Ведьмовской армии и следила за порядком.

Сразу за воротами располагался большой зеленый парк с цветочными клумбами и аккуратно подстриженными кустарниками. Кое-где росли невысокие деревья, нависающие над маленькими уютными беседками. За парком открывался огромный внутренний двор замка, с куском скалы под огромным дубом. В этой скальной породе в виде лисы светился перламутровым светом ромбовидный кристалл, почти не прозрачный, крепко засевший в ней.

Обычно кристалл не светился. Выглядел, как драгоценный камень, вделанный в каменную оправу, и немного сверкающий на солнце. В первый учебный день, совпадавший с днем поражения вампиров, он наливался перламутровым светом, словно приглашая всех желающих прикоснуться к его магии и узнать свою судьбу.

Дуб и Камень находились в углу между западным крылом и центральной частью огромного замка. Сам замок представлял собой четырехэтажное здание, в форме буквы «п», с пятью башнями по всему периметру, обложенный тем же светлым камнем, что и Стена. В центральной башне находился кабинет Главной ведьмы, в западном крыле размещалась Академия магии, со всеми учебными классами, общежитием и столовой для учащихся и преподавателей. В восточном крыле расположились комнаты для высших и наивысших ведьм, и большая библиотека. За замком находились складские помещения, мастерские для обучения разным ремеслам, конюшня и казармы для Полка Рыжей Лисицы Ведьмовской армии.

Эвелин и Мирину встретила у ворот ведьма, ответственная за размещение новеньких учениц. Она прекрасно знала Эвелин, но, чтобы соблюсти все правила, проводила ее в комнату, отведенную для нее и других учениц. В небольшом светлом помещении находилось пять кроватей. Возле каждой кровати стояла тумбочка для личных вещей и школьных принадлежностей и маленький столик со стулом. В самом дальнем углу — пять небольших шкафчиков, сбитых между собой в один. Эвелин пришла первой, и первая выбрала себе кровать — в самом дальнем углу, подальше от остальных. Ведьма взмахнула рукой, и на бортике кровати появилась табличка — «Эвелин Ред». Такая же табличка появилась на одном из шкафчиков. Эвелин оставила свои вещи и поспешила переобуться в новенькие гольфы и башмачки.

Вместе с Мириной девочка снова отправилась во двор, к священному Камню, в надежде найти там Главную ведьму.

— А, это вы! — сказала спокойно Герата, когда к ней подошли Мирина и Эвелин. — Рано, и очень даже кстати.

Мирина учтиво поклонилась Главной ведьме:

— Мы надеялись провести церемонию посвящения более… спокойно, не пугая новеньких, госпожа.

— И это правильно, — кивнула Герата. — Надеюсь, священный Камень разделяет наше мнение.

Она подозвала Эвелин к себе и подвела ее к куску скалы без очереди, надрезала палец серебряным кинжалом. Кровь Эвелин моментально взметнулась вихрем к кристаллу и окрасила его в алый цвет. В дымке проступили те же самые слова, что и все последние пятнадцать лет. Эвелин закусила губу — напрасно она надеялась, что что-то изменится. Но это было еще не все. Эвелин привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до кристалла во лбу каменной лисы, и приложила к нему свою ладонь. Алая дымка окутала руку девочки по самый локоть и неожиданно рассеялась, как будто ее и не было. Кристалл снова засветился перламутром.

— Получилось, госпожа? — обеспокоенно спросила Мирина.

— Кажется, да, — немного неуверенно ответила Главная ведьма. — Странно и необычно, но Камень одобрил девочку как ученицу Академии. Теперь тебе необязательно дожидаться церемонии вместе со всеми, Эвелин. Ты свободна до завтрашних занятий.

— Спасибо, госпожа, — Эвелин присела в поклоне, едва сдерживая свою радость.

Она теперь ученица Академии! И никто из ее сокурсников не узнает о ее алом предсказании. А это значит, что ее теперь не будут дразнить.

Глава 3

Снова та же комната, и та же боль. Дамиан много раз пытался доказать Герате, что все ее старания тщетны, что их стекляшка-предсказатель пророчит полный бред. Но Главную ведьму было не переубедить. Камень каждый год пророчил вампиру одно и то же, и за последние пять лет его цвет все больше приближался к красному, что служило плохим знаком. Для Дамиана. Главная ведьма же была уверена, что это означало скорое исполнение пророчества, что ее «процедуры», как называл их Дамиан, действуют, и он должен «исправиться» в ближайшее время. А под исправлением она понимала только одно — Дамиан каким-то чудесным образом должен перестать быть вампиром. То есть фактически — перестать питаться кровью. А вампиру кровь была физиологически необходима, чтобы колдовать, оставаться молодым и бессмертным.

Магия вампиров несколько отличалась от магии ведьм, то есть отличался ее источник. Большинство ведьм владело даром, данным священным Камнем, и их колдовство было довольно примитивным. Они использовали специальные заклинания и могли заставлять летать предметы по воздуху, зажигать огонь без огнива, менять форму предметов и тому подобное. Эта магия расходовала жизненные силы, восполняемые, как и при любом физическом труде, пищей и отдыхом. Чем физически сильнее и выносливее была сама ведьма, тем более сложные заклинания она могла творить. Поэтому в ведьмовском клане существовало разделение на обычных ведьм, высших и наивысших, в зависимости от их способностей.

Существовали и другие ведьмы, дар к магии у которых был с рождения. Такие ведьмы тоже пользовались заклинаниями, но могли колдовать и без них, усилием мысли, и встречались таковые очень редко.

А вампиры помимо своей жизненной энергии пользовались чужой жизненной энергией, из выпиваемой крови. Чем больше крови, тем больше сил на поддержание молодости и долголетия, и тем больше магии. Один минус — кровь как наркотик, себя сложно контролировать, и вовремя остановиться. То есть до наступления смерти человека, у которого эту кровь пьешь. Способность к самоконтролю приходила с возрастом и вдобавок зависела от силы воли, и тогда если ты действительно захочешь сохранить жизнь своей жертве — сохранишь.

Дамиану можно было об этом не беспокоиться. Ему разрешалось всего несколько несчастных капель крови в неделю. Попробуй он выпить больше, браслет на его руке среагирует и напомнит о правилах чем-нибудь неприятным. Например, невыносимой болью.

Ко всему прочему, Дамиану была необходима человеческая еда, как всем людям. Дело в том, что при обращении он не умер. Такое тоже случалось, хоть и очень редко. Такие вампиры, как Дамиан, обычно выглядели гораздо лучше, вернее, гораздо более похожими на людей.

Хотя сейчас Дамиан выглядел просто ужасно. Герата вывела новый эликсир и поспешила опробовать его на пленнике. При этом ежедневные кровопускания тоже не отменялись. Герата была уверена, что необходимо очистить кровь вампира. Возможно, даже перелить человеческую. Глупая. А еще Главная ведьма замка. Во всяком случае, чистка крови Дамиану не помогала. Он лишь чувствовал себя намного хуже, и морально, и физически, чем за все последние годы.

Ему снова принесли жаркое, аппетитное, сочное, и бутылку красного вина. Служанка-ведьма из дежуривших студенток Академии, оставила поднос с едой на столе и заметно медлила. Дамиан сразу понял почему — она уже была у него раньше, и желала вновь окунуться в его чары. Он понял это, стоило лишь немного коснуться ее сознания. Она его вожделела, не отдавая себе отчета в том, что в прошлый раз была очарована, искренне считая, что все по-настоящему. И она не одна такая в замке. Если Герата узнает о количестве влюбленных в него девиц, то придет в ярость. Но ей почему-то было невдомек, что мужчине-вампиру нужна не только кровь. Или было наплевать.

Другие Главные ведьмы, а их за двести с лишним лет сменилось четыре, понимали его потребности, и даже предоставляли ему девиц соответствующего положения за его хорошее поведение. Но Герата была не такой. Дамиан даже иногда думал, что у нее никогда не было мужчины. Более того — интереса к мужчинам. Ведьмам же не запрещено заводить семьи, иметь детей. Но Герата была верна только своей работе, только своему замку и только священному Камню с его глупыми предсказаниями.

Девушка все стояла возле стола, нервно теребя свой фартук.

«Не сегодня», — мысленно ответил ей Дамиан, потратив на это последние силы. Девушка развернулась на каблуках и вылетела из комнаты. Дверь за ней захлопнулась, и замок сам защелкнулся.

Эти стены надежно защищают ведьм от него, и его от ведьм. Древние заклинания, подсказанные самим Камнем. Этот чертов Камень не сомневался, что вампир способен измениться. Хотя возможно в чем-то он и прав. За двести с лишним лет заточения пропала излишняя ожесточенность Дамиана. Он был злым, жестоким и безжалостным в начале своего вампирского пути. А сейчас он всего лишь пленник. Дамиан усмехнулся своим мыслям — когда-нибудь он все-таки отомстит ведьмам за двести лет издевательств. Но довольно мечтать, жаркое стынет.

Дамиан медленно встал, экономя силы, присел за стол и насладился вкусным ужином. Вино пришлось как нельзя кстати. К чему такая щедрость? Неужели опять начался новый учебный год? То есть прошел еще один год. Или нет. Он давно сбился со счета.

Всхлип. Показалось? Дамиан прислушался. Да, женские всхлипы. Доносятся откуда-то из-за стены, буквально в метре от сидящего с вином вампира. Это не его дело. Всхлипы не прекращались и действовали на нервы. На вымотанные «процедурами» нервы.

Обычно из-за стен вообще никаких звуков слышно не было, никаких и никогда. Дамиан отодвинул стул, чтобы встать из-за стола и замер.

— Кто здесь? — спросил испуганный женский голос, еще совсем молоденький, почти детский.

Дамиан тихо выругался — чертов стул и скрипучий пол.

— Вы вампир, да?

А этот вопрос вызвал у Дамиана удивление, но отвечать он не собирался. Снова всхлипы.

— Я такое натворила! — исповедовался голос. — Я разбила склянки с зельями, и они разъели пол. Совсем! Между этажами теперь дыра в два метра. Я несла их на склад, а они…

Дальше последовало рыдание взахлеб. «Мне-то какое дело?» — подумал про себя Дамиан, и на этот раз бесшумно пересек комнату и уселся в свое любимое кресло в самом темном углу. Отсюда рыдания были слышны меньше, и слов было не разобрать. Он мог бы сосредоточиться и расслышать, но ему это было неинтересно, и неразумно тратить на это остатки сил. А голосок все говорил и говорил, пока, наконец, не смолк.

Тишина. И одиночество. Они навалились вдруг на Дамиана, угнетая и душа. Он внезапно понял, что ему осточертело быть одному. Не считая служанок, которые приносили ему еду, и Гераты с несколькими наивысшими ведьмами, проводящими «процедуры», он постоянно пребывал в одиночестве. Ему не с кем было просто поговорить. Да это и не нужно было, до сегодняшнего дня. Вдруг захотелось выть и лезть на стену с криками: «Выпустите меня отсюда!» Но он держался. Может, это от вина? Он давно не пил, поэтому его так расслабило. Нужно взять себя в руки. Ведьмы его не сломят. Солнце село, и наступило его время суток, он чувствовал это нутром. А значит, ему станет гораздо лучше. Все-таки он — ночной зверь.