Полуночная ведьма. Ткач Кошмаров

Марго Арнелл (2024)

Посадив Доминика О'Флаэрти на трон Пропасти, Морри — ган Блэр становится советницей короля. Пытаясь понять, что скрывает Камарилья, таинственная королевская стража, она поневоле оказывается втянута в смертельную войну Трибунала и существ древней крови. Воспоминания Дэмьена о прошлом мучают его, обретая форму пугающих снов, но он не находит в себе сил открыться людям, которым он небезразличен. Впрочем, не его одного терзают кошмары… Когда в замок под пятым солнцем придет беда, а сны жителей Ирландии захватит таинственный Ткач Кошмаров, жизнь сестер Блэр изменится навсегда.

Глава 8. Тайна, захороненная среди снегов

Морриган, пережившая гонку за трон, успела привыкнуть к известиям о чужой смерти. Однако в этот раз все было иначе. Возможно, потому, что Доминик, обычно хладнокровно воспринимающий подобные вести, был напряжен, а Дэмьен — и вообще мрачнее тучи. Конечно, назвать берсерка весельчаком и рубахой-парнем язык не повернется, но таким Морриган видела его впервые.

Она уже успела понять, что внутренние терзания Дэмьен прикрывал резковатыми шутками и пикировками, простой грубостью или усмешкой. Как и всякий мужчина, опасающийся, что его мужественность поставят под сомнение. Однако сейчас все эмоции отражались у Дэмьена на лице, и Морриган очень хотелось знать: с чего такие перемены?

— Кто умер? — деловито осведомилась она.

Берсерк, который разъяренными шагами мерил пространство зала, застыл. До ответа, правда, не снизошел.

Клио тоже была здесь. Сидела в кресле, рассеянно поглаживая голубку. Глубоко задумавшись, она даже не отреагировала на появление сестры.

Сидящий в соседнем кресле Доминик со странной интонацией произнес:

— Роналд Лоусон.

— Ух, — скривилась Морриган. — Обидно. Видный был мужчина…

И не просто мужчина, а предводитель вервольфов.

— У меня состоялся пренеприятнейший разговор с ярлом Бьёрклундом, предводителем берсерков.

— Берсерки? — озадачилась Морриган. — При чем тут о…

— Роналд был убит не чарами. Он был растерзан подобно кролику, попавшему в лапы боевого пса. Грудная клетка разорвана, сломаны практически все ребра.

— Проклятье…

— Вот именно, — серьезно кивнул Доминик. — Проклятье.

Исключительно физической силой, не привлекая магическую, вервольфа мог победить или другой вервольф… или тот, кто не уступал ему в силе. Тот, в ком тоже дремала звериная ярость, готовая проснуться в любой момент.

И единственный подходящий на эту роль — берсерк.

— Что сказал ярл? — помрачнев, спросила Морриган.

Доминик прикрыл глаза, припоминая.

— Цитирую: «На протяжении долгих лет мы боремся с предубеждением против нас. Боремся за право называться человеком, а не зверем. Пытаемся сломить предрассудки людей и существ древней крови, которые считают нас кровожадными убийцами. Мы накажем виновного».

— Вроде бы все не так пло…

— И смотрел он на Дэмьена.

— Почему именно на него?

— На это есть причины, — отрезал берсерк.

Дэмьен стоял, скрестив руки на груди, словно пытаясь отгородиться от окружающего мира. Не смотрел ни в окно, ни на кого из них — молча и яростно смотрел в противоположную стену.

— Они же не могут всерьез думать, что это ты? — тихо спросила Клио. Сжала в кулаки тонкие руки. — Это… глупо!

Морриган перевела взгляд на сестру. Ее сестренка редко злилась, но лейтмотивом каждой истории, способной вызвать ее злость, всегда была несправедливость.

— Почему ты не скажешь им, что ты тут ни при чем?

— Потому что все не так просто. И потому что они не поверят.

Впервые в голосе Дэмьена Морриган слышала такую горечь. Он попытался скрыть ее сухим тоном, рваным ритмом брошенных слов, но ее это не обмануло.

— Никогда не видела, чтобы ты хоть как-то взаимодействовал со своей общиной, — заметила она.

— С каких пор ты стала большим знатоком моей личной жизни? — резко бросил Дэмьен.

— Ты расстроен случившимся, понимаю, — спокойно отозвалась Морриган. — А потому на этот раз оставлю твой неуважительный тон без внимания. И прежде, чем ты снова взорвешься… Лучше подумай о насущном. Мог кто-то из вервольфов тебя подставить?

— Не понимаю, зачем им это. Репутация здесь никого не волнует — в Пропасти ценят силу. Есть только одно исключение…

— Сделки, я знаю. — Морриган пожала плечами. — Может, это месть за то, что Доминик, которого ты защищаешь, стал королем? Роналд Лоусон ведь тоже претендовал на трон. В случае его коронации вервольфы Пропасти стали бы королевским Домом, и его впервые представляли бы существа древней крови.

— Проигрыш в гонке за корону — не повод убивать своего вожака.

— А что, мало желающих занять его место?

— Ты не понимаешь, — отрывисто сказал Дэмьен, по-прежнему не глядя на нее.

Морриган резко выдохнула, призывая себя к спокойствию.

— Так может, тени тебя забери, объяснишь?

Что ж, спокойно не получилось. Но это лишь вспышка вместо взрыва.

Дэмьен медленно перевел на нее взгляд — тяжелый, как поступь мертвеца. Лучше бы и дальше смотрел в свою стену.

— Вервольфы не выбирают вожаков среди тех, кого хотят сместить. Только среди тех, кому безгранично доверяют и за кого готовы — и обязаны — отдать свою жизнь.

— Крутые альфа-самцы, я поняла, — буркнула Морриган, вызвав на губах Клио мимолетную улыбку.

Доминик снизу вверх взглянул на берсерка.

— Думаю, какое-то время тебе лучше не покидать замок.

Морриган изогнула бровь. Неужели Доминик и впрямь переживал за жизни своих адгерентов? Или просто не хотел лишиться «солдата», услуги которого, по его собственному признанию, весьма недешево ему обошлись?

— У меня есть обязанности… — Дэмьен явно начинал закипать.

Доминик был зеркальным отражением его эмоций — спокойный, как водная гладь.

— Которые ты, будучи мертвым, выполнять не сможешь. А если учесть, что против тебя два самых сильных, во всяком случае, физически, клана Пропасти — берсерки, которые с самого начала сочли тебя убийцей, вервольфы, которые теперь солидарны с ними… Это приказ. Часть твоих обязанностей может на время взять на себя Морриган.

Ее бровь взлетела еще выше.

— И какую именно часть?

— Поговорим об этом позже, — сказал Доминик под хмурым взглядом берсерка.

Поднявшись, он вышел. Клио, скользнув рукой по плечу Дэмьена в ободряющем жесте, тоже покинула кабинет. Наверное, отправилась исполнять обязанности сноходца.

Видеть сны.

Если атмосфера могла быть закольцованной, как кадр кино на вечном повторе, то именно это сейчас с ними и происходило. В воздухе, который едва не вибрировал от напряжения, разлилось уже знакомое ощущение надвигающейся бури. Морриган не знала, чего ей хочется больше: дать Дэмьену оплеуху за то, что вел себя, как обиженный на весь мир подросток, или же успокоить его так, как она умела. И это ее умение, состоящее из нескольких этапов, начиналось с поцелуя.

— Кто сейчас стал вожаком вервольфов? — прогоняя несвоевременные мысли, осведомилась она.

— Алек Линч, — неохотно отозвался Дэмьен. — Зачем тебе эта информация?

— Хочу наведаться к вервольфам.

— Зачем? — с нажимом повторил берсерк.

— Когда-то ты сам поощрял мое желание узнать врага в лицо. Сейчас им стал убийца Роналда Лоусона.

— Это другой случай. Убийства случаются. Это лишь одно из многих.

— О, в тебе заговорил философ, — издевательски протянула Морриган.

Ее злило то, что Дэмьен всячески открещивается от ее помощи. Еще больше злило, что при всем его идиотском поведении ей по-прежнему не все равно.

— Слушай, не вмешивайся в это дело. Я сам во всем разберусь.

— Сидя в четырех стенах?

Дэмьен зло сверкнул глазами. Становилось ясно — следовать приказу Доминика он не собирался.

— Ладно, слушай сюда, философ недоделанный. Я делаю то, что захочу. Не тебе приказывать мне, куда идти и с кем разговаривать.

Морриган ушла, кипя от праведного гнева. Вот и помогай после этого людям!

Несколько минут спустя она уже покидала Тольдебраль. Еще дюжина минут — и ее глазам предстал Белый Остров.

Наверное, берсерки Пропасти скучали по родине — по северному сиянию, по ледникам и фьордам. А потому заставили местных элементалистов запорошить снегом остров, на котором располагалась их община. Никогда не тающим в прогретом воздухе подземелья, совсем не холодным и не колким. Одна только видимость с толикой ностальгии.

Среди исчерченного тропинками белого полотна вырастали продолговатые деревянные дома, рассчитанные на несколько человек. По обычаям берсерков, с родителями жили не только маленькие дети, но и семьи их старших детей с внуками.

Берсерки не были сильны в рассветной магии, не имеющей никакого отношения к боевому безумию. Что уж говорить о магии полуночной. А потому даже в Пропасти, ставшей обителью вспыльчивым и своенравным берсеркам, они старались придерживаться принятого наверху уклада.

Они — единственные из всех кланов Пропасти — занимались земледелием и скотоводством: пахотные земли занимали все свободное от построек пространство острова. Трудно сказать, какой урожай мог вырасти под искусственными солнцами, но берсерки на жизнь не жаловались.

Еще одна, наряду с вервольфами, обособленная община. Правда, и у тех, и у других принято отпускать сильнейших воинов в другие Дома — исключительно для заработка. Однако что-то подсказывало Морриган, что старейшины берсерков и вервольфов, почитающие обычаи предков, подобную переоценку ценностей и корыстолюбие не одобряли.

На родном острове берсерки предпочитали облачаться не в броню, а в неброскую и удобную одежду — рубахи и штаны. Борода среди берсерков определенно была в чести — и короткая, окладистая, и опускающаяся до самой груди, и причудливо украшенная косичками. Длинные волосы и, нередко, выбритые виски — что у мужчин, что у женщин.

Появление чужачки незамеченным не осталось. Не прошло и минуты, как к Морриган подошел высокий плечистый берсерк и молча перегородил дорогу. Сложил руки на груди, демонстрируя бицепсы, наработанные сотнями боев и тренировок.

Морриган никогда прежде не видела скрещенных рук со столь ощутимым подтекстом.

Девушкой она была боевой, но неглупой, а потому поспешила сказать:

— Я могу поговорить с вашим ярлом?

Страж опустил руки и, развернувшись, двинулся вперед. Следуя за ним, Морриган размышляла: может, это Дэмьен был каким-то неправильным берсерком, а все остальные, соблюдая баланс и компенсируя могучую силу, попросту немы?

Берсерк привел Морриган в длинный дом, где в это мгновение, похоже, проходило некое собрание. Одда Бьёрклунда, берсерка с доходящей до груди белесой бородой, заплетенной в тонкую косичку, она узнала по спектрографиям, оставшимся со времен гонки за корону. Склонившись над столом, за которым сидело шестеро человек, ярл что-то импульсивно втолковывал одному из них. При этом он стучал указательным пальцем о столешницу, будто желая вдолбить истину в голову собеседника.

Четверо жителей острова в ширине плеч и крепости тела не уступали своему вождю. Пятый самую малость уступал… лишь потому, что это была женщина. Выбритая больше, чем на половину, голова и зачесанные в высокий хвост редкие пряди. Определенно воительница, но берсерк ли она? И есть ли вообще женщины среди берсерков?

Взгляд, скользящий по окружению Бьёрклунда, остановился на безбородом юноше. Морриган поморгала. Пусть и облаченный в те же одежды, что и остальные, он казался в этом зале таким же лишним элементом, как и она. Дело не только в его гладко выбритом лице и худощавом теле, но и в открытом, даже простодушном, взгляде близко посаженных круглых глаз.

Бьёрклунд неторопливо выпрямился, глядя на Морриган. Что-то в нем внушало почтительное уважение, для более слабых духом граничащее со страхом. И это что-то не могли передать спектрографии. Цепкий, до предела обостренный взгляд, заломы в уголках рта — свидетельство того, как часто он кривил губы и как неохотно улыбался. Хмурое выражение делало ярла еще суровее и взрослее, а ведь ему и без того лет пятьдесят, не меньше.

Невольно на ум пришли оброненные когда-то Дэмьеном слова — берсерки часто не доживают и до семидесяти. Заложенная в них сверхъестественная ярость выпивает из них слишком много сил, изнашивая организм раньше срока.

А значит, Бьёрклунд, крепкий пятидесятилетний мужчина, способный разом положить на лопатки десяток врагов, считался глубоким стариком, одной ногой уже стоящим в могиле. Что до Морриган… При не самом плохом раскладе ей предстояло прожить полтора века… и обрести посмертие в обличье лича.

Насмешка судьбы или природы? Как бы то ни было, никто из них двоих при всем желании не смог бы изменить существующий порядок вещей.

Присутствующие в зале затихли, гадая: разгорится ли скандал или все разрешится мирно? Будучи охотницей — свободолюбивой наемницей, которая сама решала, куда отправиться в следующий раз, Морриган предпочитала не углубляться в отношения между населяющими Ирландию кланами и магическими сообществами. Со многими из них контактировать ей не обязательно, с остальными эти контакты можно свести к минимуму. Однако жизнь в Пропасти и новая роль советницы, представляющей интересы Доминика О'Флаэрти, диктовала иное.

Погрузившись в историю Пропасти и взаимоотношений между ее кланами, Морриган с удивлением поняла, что в большинстве своем существа древней крови — включая людей древней крови, как именовали себя берсерки — ненавидят ведьм. Или презирают, или не любят… оттенки могли быть разными, общее одно — непринятие ведьм как вида. А все потому, что источник магии древних созданий корнями уходил в старый мир — тот, в котором Туата Де Дананн не было и в помине, Ирландию населяли сидхе^[9], а Скандинавию — берсерки, валькирии и драугры.

В то время как ведьмы и колдуны вытягивали магию из окружающего мира и учились ее использовать, существа — и люди — древней крови рождались с ней. Божественная сила текла по их венам. Неудивительно, что они считали себя выше простых смертных, не одаренных богами.

— Морриган Блэр, наемница О'Флаэрти, — без особой теплоты проговорил Бьёрклунд.

Она дернула плечиком.

— Предпочитаю считать себя вольной пташкой, которая летит туда, куда пожелает.

— И какой же ветер занес тебя сюда?

— Видимо, северный, — натянуто улыбнулась Морриган, намекая на расположение острова берсерков.

Ей ответили холодным молчанием и каменными лицами. Худощавый паренек хихикнул, но тут же пристыжено смолк под взглядами берсерков.

Бьёрклунд взмахом руки отпустил своих людей.

— Перейду сразу к делу, — без обиняков заявила Морриган. — Я намерена доказать невиновность Дэмьена Чейза в убийстве Роналда Лоусона. Я бы не отказалась, чтобы вы объяснили мне, почему так уверены в том, что его совершил именно он. Не логичнее предположить, что Лоусона растерзал вервольф? Ведь Дэмьен — ваш соплеменник. Как же солидарность, в конце концов?

В палате к тому времени остались лишь ярл, тщедушный юноша и молчаливый страж, который и привел сюда Морриган. Два других, очень похожих на него квадратными лицами, охраняли длинный дом снаружи.

«Меня что, вообще здесь не боятся?» — с ноткой обиды подумала она.

— Дэмьен Чейз — не наш соплеменник, — отрезал Бьёрклунд.

— Я знаю, что он родился не в Пропасти…

Бьёрклунд раздраженно вздохнул. Оперся обеими руками о стол — садиться ярлу, видимо, не пристало — и отчеканил:

— Дэмьен не принадлежит нашему племени. — Ярл впился в нее взглядом глубоко посаженных глаз. — Взявшись заступаться за него, ты не слишком-то много о нем знаешь.

Морриган нахмурилась. Неужели Дэмьена выгнали из общины?

Но как бы она ни пыталась добиться от Бьёрклунда хоть какого-то ответа на свои вопросы, ей это не удалось.

В конце концов, потеряв терпение, ярл резко сказал:

— Уходи, ведьма. Возвращайся, когда докажешь его невиновность. Не раньше.

И Морриган неохотно подчинилась.

Примечания

9

Сидхе (Аэс Сидхе или «Люди холма») — существа из кельтской мифологии, магический древний народ.