Чудо под Новый год

Марика Крамор (2024)

— Аборт сделаешь. Нам не нужен второй ребенок, — решительно заявляет муж, сражая жестокостью.Пол уходит из-под ног. Я успеваю вцепиться дрожащими пальцами в краешек стола.– Аборт?.. Это же наш малыш. Как ты можешь такое требовать, Артур? — шепчу я, цепенея.– У нас есть дочь. Я больше детей не хочу. Обсуждать не стану.Секунду назад я «обрадовала» супруга новостью о второй беременности. Долгожданной. Недостижимой. Такой желанной! Я уже люблю эту крохотную маленькую точечку на УЗИ. И вот… невидимые осколки моей жизни валяются на полу, а в спину летит яростное:– Ни копейки тебе на него не дам!

Глава 14

— Серьезно?

Брови его недовольно сходятся над переносицей.

— Серьезно.

— Интересный взгляд. Ты хочешь со мной развестись, потому что я не хочу еще детей?

— Я не могу больше быть твоей женой.

— И что тебя смущает? До этого плохо жили?

— До этого ты не был со мной настолько грубым и глухим. А теперь ведешь себя непозволительно. Не контролируешь свои слова и поступки. Используешь физические преимущества и оказываешь моральное давление. Ты меня изводишь. Специально. Я отказываюсь жить с тобой на одной территории.

— Ну а если я тебя не отпущу?

— К батарее наручниками прикуешь? — уточняю я. Жизнь летит к черту — я ухмыляюсь, протягивая вперед запястья. — На. Дерзай.

— А ты что, все же рассчитываешь дочь забрать? — недоверчиво уточняет он с отвисшей челюстью.

— А ты что, рассчитываешь, будто я ее с тобой оставлю? Кто будет водить и забирать дочь из сада? В театральную студию? Кормить, заплетать? Заниматься? Лечить ее — сейчас болезни пойдут? Няню найдешь?

— Найду!

— Обойдешься, «любимый». Ты целуешь ее в лоб, когда приезжаешь с работы. И заспанный машешь ручкой утром, желая хорошего дня, — немного кривлю я душой. Артур правда любит дочь. Он всегда был с ней очень ласков, никогда никому не даст Цветика в обиду. Но сейчас мне не хочется прислушиваться к этим доводам. — И меня проконтролировать ты уже не сможешь!

— У тебя ничего не выйдет! Ты от меня зависишь! Прекрасно это знаешь! — брызжет слюной Артур. — Куда ты пойдешь?! Тебе ребенка кормить будет не на что!

«Зависишь»… Мерзкое слово хлещет вновь и вновь! И не отвернуться от этой правды. Но нам с Артуром всегда нравился такой порядок… это был наш выбор.

— Это же добровольная уступка. Когда я была рада зависеть от тебя. Когда доверяла тебе. А ты был для меня самым родным и близким. Теперь же ты просто отказываешься нести ответственность за нашу близость в браке. Обвиняешь во всем меня. Шантажируешь. И я в таких условиях должна с тобой жить? Ошибаешься, Артур. Если я в загсе однажды сказала да, это не значит, что со мной можно обращаться как с собакой. Я забираю дочь. Оставайся один. Без семьи.

Он не ткнет в меня работой! За копейки удаленку я всегда найду! Ничего, справлюсь! Не тупее других!

— Я Свету не отдам! Ты с ума-то не сходи, какой развод, Ярина?!

— Да кто тебя уже спрашивает…

***

— А вы где Новый год собираетесь праздновать? Дома? — любопытствует свекровь.

Она приехала два часа назад. Погостить собирается всего несколько дней, а вещей привезла, будто переезжает к нам насовсем. И самые главные новости мы ей не рассказали…

Со свекровью, надо отдать должное, у меня прекрасные отношения. Конечно, бывало всякое: и недопонимание, и разное мировоззрение, но мама у Артура очень добрая, отзывчивая, любит и сына, и внучку, и меня.

— Пока не решили, мам, — отмахивается Артур.

Светочка вне себя от счастья, что бабушка приехала. И теперь дочь на радостях заявила, что идёт наливать гостье чай. И помогать раскладывать вещи перед сном. А мы между делом болтаем и дожидаемся нашу принцессу.

Вот все бы хорошо. Только мама супруга будет спать на диване. А я тогда где?

— Ну что вы такие молчаливые, родные мои? Рассказывайте, как у вас дела. Что нового. Артурчик, на работе все хорошо?

— Все отлично. Жду повышения со дня на день.

Хм… он даже мне не говорил об этом…

— Артурчик, — мило улыбаюсь я и с наслаждением отмечаю, как дёрнулся муж. — А что ж ты главные новости маме не рассказываешь?

— Ярина… — с легким предупреждением отзывается муж, сверкая глазами. — Не сейчас…

— Почему же? Неужели ты от мамы будешь скрывать ТАКОЕ?

— А что такое?

Свекровь с любопытством крутит головой из стороны в сторону. Смотрит то на меня — то на сына. На меня — на сына.

Супруг начинает беситься и сердито поджимает губы.

— Я беременна, — заявляю решительно, с особым злорадным удовлетворением отмечая, как морщится его лоб от этой «новости». Он просил меня молчать. Я сразу сказала, что не стану. — У нас с Артуром будет второй ребенок. А вы вновь станете бабушкой.

Ее морщинистое добродушное лицо внезапно озаряется таким мягким светом, что я слегка теряюсь. В мудрых темных глазах сверкают навернувшиеся слезы радости.

— Мои ж вы хорошие, родные мои, — тихонько бормочет женщина, прикладывая ладонь к сердцу. — Да это ж какая ж радость! Счастье-то какое! Ой, разве можно такие новости без подготовки старой клуше! Ой господи!

Она старательно стирает влагу с дряблой кожи щек, а я отчего-то чувствую себя змеей. Я пошла наперекор Артуру, хотела его позлить, назло ему сделала! Но видя чистосердечную, такую искреннюю реакцию свекрови… начинаю испытывать стыд. Я не собиралась приукрашивать действительность. Хотела, как и планировала, забирать Свету и уезжать. Заявить о нашем разводе во всеуслышание! Но… теперь я совершенно растеряна. Как можно играть такими хрупкими чувствами, чистыми надеждами?

Артур смотрит на меня с яростным осуждением.

Свекровь по очереди нас обнимает, спрашивает о моем самочувствии. А я глаз от мужа оторвать не могу. Вот это он должен был так себя вести, вместо того чтобы в название клиники носом тыкать. И я не эгоистка! Если он решительно не хотел детей, это можно было как-то обговорить и принять меры! А теперь из-за его безалаберности я должна лишиться дитя?!

Обнимаю в ответ маму супруга, вновь ощущая, как тяжелеет внутри. Не отважусь я сейчас погасить этот задор и радость в ее сияющих глазах.

Придется молчать. Во всяком случае, сегодня, а потом аккуратно намекнуть свекрови, что у нас с Артуром серьёзный разлад в отношениях и даже беременности уже не удается исправить ситуацию. Очевидно, кроме прошлого и сомнительного настоящего у нас с ее сыном больше ничего и не будет…

Не вижу я нас вместе дальше. Его со Светой вижу. Одного его — вижу. Но нас больше нет…