Я ухожу, любимый

Марика Крамор (2024)

— Я ухожу. Делить тебя с другими женщинами больше не стану.– Глупости! Из-за того, что вчера вернулся поздно?!Он впивается пальцами в мое запястье. Продолжает искусно крошить нас.– Знаешь… — прерываю я его жалкие оправдания, — я тебя люблю с восемнадцати лет. Бесконечно люблю. Но смотреть на твои похождения, увы, не готова. А ты иди. Ищи ту единственную, от которой гулять перестанешь.Мне тяжело промолчать, но Акраму не стоит знать о моей беременности, ведь нашему малышу, возможно, и не суждено появиться на свет. А мне — дожить хотя бы до конца этого лета.

Глава 15

— Руки прочь! — Леля шутливо бьет по пальцам супруга. — Он только к утру пропитается!

— К утру?! — громко возмущается разочарованный Дима. — Я что, слюной должен за ночь захлебнуться?!

Лелька сама собрала торт и полила глазурью.

— Ничего, потерпишь, утром отрежу тебе самый большой кусок! — Олечка грозит пальцем любимому.

— Да я с такими запахами не доживу до утра!

— Не прибедняйся, ничего с тобой не случится!

— Вот же! Генерал в юбке.

Они мило пререкаются, а я убираю со стола остатки продуктов и посуду, улыбаясь, наблюдаю за будущими родителями.

Дима у Оли высокий статный брюнет. Широкоплечий смуглый красавец. По словам подруги, она влюбилась в него с первого взгляда. А парень хоть и ворчит на жену, и притворно сердится, все равно на Олю смотрит с нескрываемым обожанием, мимолетно до нее дотрагивается, без слов демонстрируя, кому принадлежит эта женщина, и сам наслаждается даже скромными прикосновениями.

Я чувствую себя уже вполне нормально. Голова не кружится, слабости нет, руки не дрожат.

Дима уходит с кухни, а Оля начинает переставлять кастрюли в холодильнике, чтобы освободить полку под огромный торт.

— Ставь сюда, — весело руководит подруга, а глазки ее переливаются счастьем.

— Ну точно — генерал! — подкалываю я Лелю словами ее мужа.

— Димка тебя научит плохому, он умеет, — смеется Оля, а я тянусь к торту.

Он, конечно, вышел шикарным: большой, тяжелый, аппетитный. Руки чешутся наплевать на все, отрезать себе огромный кусок и проглотить в один присест.

Я поднимаю круглое тяжелое блюдо. Насыщенный шоколадный запах тут же прицельно бьет в нос, заставляя меня поморщиться и задержать дыхание. Желудок вдруг восстает против приторного аромата какао, мгновенно реагируя на него противными спазмами.

Меня мутит, горький неприятный ком подступает к горлу, я совершенно не успеваю отреагировать. Внезапно на меня обрушивается настоящий шквал тягостных ощущений: резкая слабость и противная духота одолевают, в гортани неприятно жжет.

Тяжелая тарелка оттягивает руки, заставляя меня в последний момент удержать ношу.

Боже, я смотреть на этот торт не могу, а его запах… Желудок сейчас опорожнится… мышцы живота стремительно сокращаются, я уже сгибаюсь пополам и срываюсь с места.

Толкаю торт на стол и несусь вперед. Откуда-то издалека доносится звон разбитой посуды, но я в последние секунды успеваю забежать в ванную комнату, и меня выворачивает наизнанку. Трижды.

Я даже не успела плотно прикрыть за собой дверь. Позорище.

После ко мне начинают возвращаться привычные ощущения. И уже не так душно. И тошнота проходит, уводя за собою слабость.

Зато теперь играют красками чувство неловкости и стыда.

— Зо-оорь? — осторожно приближается подруга и успокаивающе гладит меня по спине. — Ты как?

В глазах Оли прячется беспокойство.

— Нормально, — отвечаю я бодро, стараясь отдышаться. Воздух не помещается в легких, я все еще часто дышу.

— Ты вся бледная. Иди полежи… — настаивает Оля.

— Мне лучше. Извини, что-то я… Надеюсь, это не заразная инфекция.

— Еще неизвестно, что лучше, — кисло роняет подруга.

— Что ты имеешь в виду? — растерянно гляжу я на нее, выходя из ванной.

Взгляд мой устремляется в сторону кухни. Я потрясенно замираю.

Ох… нет!

На полу прямо в осколках лежит… наш перекошенный торт. Слов нет. Мы же так старались! Какой же убогой я себя сейчас чувствую!

— Ох! Оль, прости, пожалуйста. Я… я обязательно испеку новый… завтра же! Не расстраивайся, пожалуйста!

Конец ознакомительного фрагмента.