Жизнь взаймы у смерти

Марина Болдова, 2020

Стоило Лизе обнаружить труп немецкой туристки, которая волей случая стала ее подопечной, как вся понятная, обычная во всех отношениях жизнь круто изменилась. Девушка вдруг поняла, что лучший друг ее обманывает, а с близкими происходит что-то странное. Мама, всегда холодно смотревшая в сторону мужчин, влюбилась, как девочка. И у нее, Лизы, вдруг обнаружились родственники, о которых она и не подозревала. И что со всем этим делать, когда довериться некому, а единственный человек, при виде которого отступают страх и неуверенность, встречается с другой? Тем временем расследование убийства идет своим ходом, и выясняется, что история погибшей немки уходит корнями в далекое прошлое, когда ее отец, офицер Вермахта, в оккупированном Гродно влюбился в местную девушку…

Глава 9

— Ты пойдешь со мной к следователю? — Шурка смотрел на нее с надеждой, Лизе стало его жалко, но она твердо ответила «нет».

Кроме коллоквиума, где присутствовать нужно обязательно, чтобы не заиметь проблем с преподом, была еще одна причина — она пока не решила, как общаться с Беркутовым. Делать вид, что не в курсах о родстве, или же, наоборот, броситься на шею с воплями «папочка, родной!». Этого она, конечно же, делать не собирается, но любопытно было бы заглянуть ему в глаза, чтобы увидеть там… что? О чем может сказать взгляд постороннего мужика, пусть и общей с тобой крови, которого ты знать не знала двадцать лет? В общем, не готова она, Лиза, пока встречаться с ним, никак не готова!

— Ты маленький, что ли, Шура, чтобы тебя за ручку водить? Обойдешься без меня. Вот черт! Мало того, что к коллоквиуму не готовилась толком, еще и опаздываю. Все, пока, — она вытолкала парня на лестничную площадку, заперла дверь и ринулась по ступеням вниз. Выбегая из арки, споткнулась и с изумлением уставилась на подхватившего ее парня. Это был тот незнакомец, что топтался вечером под их окнами.

— Что нужно? — невежливо поинтересовалась Лиза, осторожно высвобождая локоть из цепких пальцев.

— Ничего. Вы бы упали… — он отпустил ее, но рук не убрал.

— Спасибо, — она нахмурилась: показалось, тот готов схватить ее вновь, стоит ей лишь двинуться с места. Но раздумывать было совсем некогда, Лиза заспешила к остановке, к которой уже приближалась маршрутка.

Вспомнила о нем лишь после третьей пары, освободив мысли от учебы. И даже не удивилась, заметив его у выхода из универа. Девушкой Лиза себя считала симпатичной, трезво оценивая стройную фигурку и личико с правильными чертами и яркими голубыми глазами, — главным своим украшением. Но была уверена: чтобы сразить мужскую особь наповал, да еще и заставить вот так нагло преследовать, мало быть просто заметной. Нужно быть красивой броско, ступать поступью уверенной в своей красоте женщины, а не шмыгать мимо мужчин в кроссовках и джинсах унисекс. А потому вновь задалась вопросом: чем заслужила внимание такого, можно сказать без преувеличения, красавца. Говоря иначе, чем могу быть полезна, сэр?

— Ну? — озвучила она свои мысли, несколько упростив словесно и с насмешкой глядя на парня.

— Добрый день, Лизавета, — улыбнулся тот мягко, а Лиза с удивлением отметила легкий акцент в очень четко выговоренной фразе.

— Добрый, — решила она не отшивать его сразу. — Вижу, мое имя и адрес вам известны. С какой целью интересуетесь мною, можно узнать?

— Скажу прямо, можете не верить — причина банальна: вы мне нравитесь. Очень.

— Ну, я как-то так примерно и подумала, — произнесла Лиза задумчиво. — А имя у вас есть?

— Герман Волошин. Проще — Гера. Перейдем на «ты»?

— Согласна, — Лиза подумала, что со смертью фрау Марты стала слишком подозрительной.

— Ты домой? Могу я тебя подвезти? — он сделал жест в сторону автостоянки, и Лиза согласно кивнула.

«Вот по дороге и узнаю, как это вас, Герман Волошин, угораздило так вляпаться? Нет, ну бывает, конечно… но не в моем случае!» — она шла за ним, одетым в короткую куртку, явно приобретенную в бутике, потертые в нужных местах джинсы, белоснежные кроссовки, и ожидала увидеть нечто вроде «Майбаха» или, ладно, «Инфинити», и очень удивилась, когда тот открыл перед ней дверцу «Хендай Солярис», да еще с эмблемой каршеринга.

— Герман, ты не местный? — задала она вопрос напрямую, усаживаясь на переднее сиденье.

— Да, в городе несколько дней. Я живу в Каунасе.

— Вот откуда у тебя акцент… Давай так. Ты мне рассказываешь о себе, затем делишься, как это я так вот тебе вдруг понравилась. Очень, — она хмыкнула. — А потом мы вместе решаем, что делать дальше.

— Как скажешь. Однако предлагаю продолжить… хмм… собеседование в кафе. Правда, Лиза, есть очень хочется — караулил тебя несколько часов, боялся, сбежишь после первой пары, опять придется под окнами твоими бродить!

Лизино сердце смягчилось, она расслабилась. Что-что, а не любила она, когда юлят и попусту комплиментами сыпят.

— Тогда поехали, покажу кафе, где просто, недорого и вкусно, — махнула она рукой, указывая прямо. — На светофоре направо.

Герман послушно кивнул, поворачивая ключ зажигания. Вел машину он уверенно, соблюдая правила, и Лиза подумала, как это их так в «европах» приучили к аккуратности, штрафами, что ли? До сих пор Лизина мать, подвозя ее, предупреждала: «Пристегни ремень, за поворотом наши стоят». «Наши», то есть сотрудники ГИБДД, где она когда-то служила. Правда, давно очень, когда Лизы не было и в проекте.

Они с трудом отыскали свободный столик в дальнем углу зала, время было обеденным, офисный планктон из соседнего здания выполз перекусить, гомоня громко и привлекая внимание друг к другу, — а что, круто! Начальства, что знает тебе цену, рядом нет, можно и показать свою «значимость».

— Клерки? — Герман с сомнением огляделся, видимо, пытаясь определить уровень заведения, а Лиза внутренне усмехнулась: «Что, не по чину забегаловка?», но вслух ответила:

— Что-то вроде. Рядом офисный центр. А ты чем-то занимаешься? Или родительские деньги проживаешь? — получилось грубо, даже по-хамски, и Лиза смутилась.

— Нет, — рассмеялся Герман. — Не проживаю. У нас семейный бизнес, работаю у отца — да. Но вполне обеспечиваю себя. А у тебя какие планы? Я понял, юристом готовишься стать?

— Да, — ответила она односложно. — Мы договаривались, что ты сначала расскажешь о себе!

— Хорошо. В семье я единственный ребенок, мама не работает, отец держит сеть небольших отелей. Здесь я, можно сказать, ищу возможности сотрудничества.

— Именно в нашем городе?

— Не только. Я был в Москве, Рязани, Твери, — он немного удивленно посмотрел на Лизу. — Можно один вопрос? У тебя есть какие-то личные причины не доверять мужчинам?

— Нет, ничего личного. Просто в последнее время… впрочем, неважно. Вон, заказ, наконец, несут, — кивнула она на официантку, пробирающуюся к ним между столиками с полным подносом.

Краем глаза она наблюдала за Германом, который не очень ловко вылавливал из горшочка пельмени, используя вилку. Соус, поданный в отдельной плошке, он и вовсе проигнорировал. «Никогда так не ел? Такое впечатление, что не знает, с какого бока подступиться. Странно, была в Риге, там в кафе русская еда не редкость», — она отвела взгляд.

Герман ей немного нравился. Да, обаятельный мужчина и взрослый. Признаться в этом даже себе было для Лизы сложно, как строить с ним дальше беседу, она не представляла и решила, что пусть уж он как-то сам ее развлекает. В меру своего умения. А сейчас она доест пельмени и позвонит Шурке, который, по ее подсчетам, должен бы вернуться от Беркутова с новостями — успокоенный либо наоборот. Кстати, и мамочке пора бы объявиться — с утра она собиралась отвезти к Беркутову Шведова.

Образ неожиданного отца то и дело всплывал в памяти, Лизе вдруг подумалось, что узнать о нем хочется несколько больше, чем выдала накануне матушка почти что под пытками. Обиды, что не заплетал косички и не помогал с уроками, не было — он не виноват в этом! Матушку упрекать, что сбежала беременная от него, бессмысленно — причину та не назвала, но была же она! Справедливо будет, не ссорясь с ней, все же наладить с Беркутовым контакт, пусть даже и руководствуясь чистым любопытством.

— Лизавета, ты о чем-то задумалась, — голос Германа вернул ее к действительности.

— Да, ты прав. Мне нужно сделать пару звонков, не обидишься? Я выйду на улицу, здесь шумно.

— Хорошо, я пока рассчитаюсь, — он поднял руку, и тут же к нему поспешила официантка.

Лиза, выйдя из кафе, отошла в сторону. Набрала номер матери, но та была «вне зоны доступа». Шурка же отозвался сразу, словно сидел дома у телефонного аппарата и ждал ее звонка.

— Ну, как? — она не успела продолжить вопрос, как Шурка взволнованно затараторил. — Я поняла, не трещи так быстро! Телефон твой раздавили? Каблуком… И зачем это? Понятно, симку же ты нашел вчера и выкинул, толку-то от нее, разломанной. Как это, забыл сказать? Шура! Ладно. Ты купил трубку новую? Хорошо, отзвонись, я сохраню номер. Уже? Ну, не отвечала, на лекциях была, наверное. Что ты меня допрашиваешь? — Лиза уже собралась отключиться, думая, что друг все выложил, как тот произнес имя Марты Эрбах. — А что с ней не так? Почему ты считаешь, что она уже что-то узнала? Должна была встретиться сегодня… А кто такой этот Карташов? Понятно. Теперь-то, конечно, свидание его с фрау Эрбах никак не состоится! Если у этого историка была для нее какая-то инфа, Беркутов будет копать в этом направлении. Шура, скоро я буду дома, поговорим. Пока! — краем глаза она заметила Германа, стоящего в нескольких метрах от нее. «Ну надо же, я о нем совсем забыла!» — удивилась она и направилась к нему, навесив на лицо извинительную улыбку.