Ген жизни

Марина Ивановна Иванова, 2019

Начало 90-х годов. В Мурманске идет дележ рыбного флота. Пароходы скупаются под рыбные кооперативы. Марго восемь лет. Она бежит вместе с родителями из города в холодильниках, чтобы спастись от смерти. Их преследует местный криминальный авторитет Виктор Мурманский, погоняло Барон. Он забирает у них весь бизнес. Марго приезжает жить в Ставрополь на заброшенную дачу. Работы для родителей нет, вся семья голодает. Спасает, что на дачах есть кое-какая падаль. Это помогает не умереть с голоду. Марго рано становится взрослой. Что выберет – добродетель, пороки?

Глава 3

Василий Федорович, получив новые документы, стал именоваться Кузнецовым. Таких фамилий было в Ставрополе много. Неспроста эту же фамилию носил Барон. Девочкам объяснили, что на Южном полюсе положено иметь такую фамилию, иначе не пропишут. Марго новая фамилия понравилась. Она радовалась, что хоть не Дурнова, как у ее одноклассницы в Мурманске.

Отец заселил их в заброшенном дачном поселке. Сказал, что это временное пристанище путешественников. То, что здесь никто не жил видно было по высокому царству конопли, в котором Марго с Наташей прятались, а после чесались от пыльцы, прилипшей к телу. Но мама купала их постоянно в ржавом корыте. Благо воды был целый колодезь. Мама доставала его таким смешным способом, скрипела тяжелой ручкой наматывая цепь на деревянный барабан. В ведре плескалась мутная жижа с белыми лохмотьями. Конечно, ставропольская земля была полна нитратов. Но мама бросала в нее активированный уголь, процеживала, давала девочкам выпить. Либо кипятила на старинной печке во дворе. Но девочек больше смущал покосившийся туалет на улице. Наташа сказала, что никогда не войдет в эту ведьмину избушку, не расстанется со своим пластмассовым горшком. Марго напротив удивленно заглядывала в щели этого убежища, представляла новую сказку, которая ей еще больше нравилась. Особенно когда на крышу с грохотом падал очередной орех. Марго вздрагивала, веником угрожающе стучала в потолок ведьминой избушки.

Дачный домик был немного больше туалета. Но в маленькой комнате стояли по бокам два старых провисших дивана. На одном спали девочки, на другом — родители. Валентина Ивановна постоянно вытирала слезы, когда искала в заросших грядках что — нибудь съестное. Даже нашла два полусгнивших помидора, сделала салат. На юге все еще светило, даже грело солнце, казалось это не осень, а жаркое лето.

«Бабье лето», — говорила мама, а Марго думала, что оно так называется, потому что теплое и мягкое, как снежная баба.

Кроме снежной бабы Марго других бабушек не знала. У девочек их никогда не было. Папа и мама были из детского дома. Откуда ей было знать, что бабье лето и снежная баба разные вещи. Но она всему находила свое детское объяснение, была довольна всем. Как так получилось, что дети одних родителей совершенно разными получились? Наташа напротив во всем видела только плохое. Своими детскими мыслями разжигала зло.

— Мама, этот куст меня укусил! — кричала Наташа, показывая на крапиву.

Мама быстро бежала на помощь старшей дочери, с криком наказывала этот куст, выдергивая его с корнем. А затем эта крапива оказывалась в супе, который семья с удовольствием ела.

Странно было то, что в заброшенном поселке вообще никто не появлялся. Глупо было изначально строить дачи на склоне, который постоянно оползал вместе с глиной после сильных дождей. Кое — где деревья корнями цеплялись за жизнь. От этого криво росли в бок, наклонившись к земле. Но плоды на этих деревьях все равно имелись. Хотя искореженные смешные яблоки были самыми сладкими в их жизни. Орехи тоже удивляли. Столько орехов они никогда не видели. Мама заставляла девочек собирать эти черные камни, уверяя их, что это орехи. Они были невзрачные, немного исковерканные, казались несъедобными. Но когда мама их разбивала, то девочки узнавали любимое лакомство, которое мама в Мурманске покупала на рынке.

Папа все чаще отлучался из дома. Девочки понимали, что игра в путешествие затянулась. Мама постоянно всхлипывала по ночам, когда его не было. На вопросы, где папа, она говорила дочкам, что он работает, денежки получит, купит еду, игрушки. Но папа все реже приносил поесть. В основном, мама ходила по дачам, копала картофель, сушила его тут же во дворе, жарила вкуснейшее блюдо с корочкой, иногда варила даже с кожурой, говорила, что там витамины.

То ли от витаминов, то ли от солнца, но девочки стали худыми и черными.

Наступил октябрь. Все чаще хмурые тучи ходили над дачным поселком, все ниже опускаясь к домику. Марго проснулась ночью оттого что голове стало холодно, волосы намокли, с крыши лилась вода прямо в кровать.

— Мама, домик тоже плачет! — закричала Марго.

Валентина Ивановна зажгла свечу, благо муж купил их целую упаковку, подставила ржавое ведро под струю, стекающую водопадом, быстро переложила девочек на свой диван. Папы как всегда не было. Марго с Наташей с ужасом смотрели на потоп. А мама почему — то стала читать Молитву «Отче наш». Дождь неожиданно прекратился.

— Мама, я тоже хочу выучить эти стихи! — воскликнула Марго.

— Обязательно мы с вами их выучим, — заулыбалась Валентина Ивановна.

Она укрыла одеялом девочек, поцеловала их, хотела погасить свечу, но услышала нервный дребезжащий стук по стеклу.

— Кто там? — спросила она испуганно.

— Не бойтесь, не родственники! — раздался грубый мужской голос за дверью.