Новые бродяги

Марина Сергеева, 2017

О чем эта книга? Конечно, о путешествиях. А еще о свободе. И немножко о любви. Здесь собраны десятки людей и событий и перемешаны самым причудливым образом. Готовы присоединиться? Тогда в путь.

Глава седьмая

Читали ли томичи «Каштанку»?

— В тот день мы с мужиками на лося пошли, — гудел у нее над ухом Митя. Рита застонала. И угораздило же их встретить в новосибирском кафе Костного однокурсника, а по совместительству невыносимого балагура и менеджера футбольной команды"Томь", проводившей матч в гостях у новосибирцев. И вот уже битых пять часов они ехали в автобусе со всей командой, тренерами, врачами и прочей футбольной братией из Новосибирска в Томск, и все это время, не считая двух часов, потраченных на помощь водителю большегруза с заменой лопнувшего колеса, Митя не замолкал. Он не замолкал и при замене колеса, но говорил, в основном, с водителем и щедро раздавал указания активно помогавшим футболистам, чем дал блаженный отдых Ритиным ушам. Казалось, он говорил всегда: когда обедал, пил кофе, отвечал на сообщения и даже, наверное, когда спал. По крайней мере, Рита еще не видела его молчащим.

— Автомат какой-то, а не человек, — после первого часа знакомства подумала Рита.

Вся изысканная риторика Мити сводилась к охоте, рыбалке, бане и прочим радостям мужского досуга.

— Так вот, на лося, значит пошли. Трубим, приманиваем. Вдруг видим, медведь идет. Лось во время гона дурной, ничего вокруг себя не замечает, прёт на звук как танк, вот медведь его и подстерегает, легкая же добыча. Ну, мы как михалыча увидели, чуть ружья со страху не побросали. Так дёрнули оттуда, что ни мы, ни медведь ничего не поняли. Как на дороге оказались, не помним.

Команда направлялась на свою базу «Томь», что недалеко от города Томска, где остановились и Рита с Костей переночевать и подышать холодным хвойным воздухом.

— Смотри-ка, кедр, — Костя указал на массивное дерево с шероховатой корой, росшее в неподалеку, когда наутро они прогуливались по территории базы.

— Кедр обязательно обнять надо, — тут же встрял Митя, — он жизненную энергию дает. Костя только скептически хмыкнул. А любознательная Рита бросилась с объятиями к лесному великану, ей хотелось испытать первобытный друидический поток силы, прикоснуться к этому неиссякаемому источнику. Она обхватила толстый ствол, прижалась к нему и… прилипла. Ствол весь был покрыт густой янтарной смолой.

— Чучелко ты смоляное, — вспоминал Костик сказку про Братца Кролика, аккуратно отдирая Риту от кедра, — видишь, что бывает, когда слишком поспешно бросаешься в объятия?

Рита скрипнула зубами, но промолчала.

— Ой, смотрите, белки, — уже через пару минут она весело хлопала в ладоши, указывая на маленьких зверьков с огромными пушистыми хвостами. Рита никогда не была злопамятной.

— А вы их тоже видите? — на полном серьёзе поинтересовался Митя, видимо, хорошо проведший прошлую ночь.

Рита даже не улыбнулась. При первой же возможности она настояла на отъезде в город.

— Как же причудливо в этом городе переплелись история и современность, — размышляла Рита, стоя на пожарной каланче и с высоты Воскресенской горы осматривая вечерний Томск, освещенный пробивающимися через плотные снеговые тучи редкими лучами предзакатного солнца. Как подтверждение её слов рядом с ней стояла фигура пожарного Афанасия. Этот герой XIX века, благодаря своему орлиному взору с каланчи заметивший занимавшееся пламя и тем самым спасший от гибели деревянный город, был облачен в современную форму пожарного с надписью на спине «Пожарная охрана МЧС России». Безразличный к причудам экипировки Афанасий продолжал внимательно смотреть на город, в котором самым удивительным образом сочетались и даже ухитрялись гармонировать между собой современные многоэтажные здания и деревянные ажурные дома, местами наполовину ушедшие под землю, с прихотливыми резными фризами, ставнями и козырьками. Некоторые из них казались сошедшими с иллюстраций к сказкам про Снежную королеву или Мороза Иваныча. Следы неразрывной связи прошлого с настоящим встречались на каждом шагу. Вот, к примеру, река Томь, на котором стоит город. На её берегах в двадцати километрах от Томска расположился закрытый город-спутник Северск с секретными химическими производствами. И эта же самая Томь фигурирует в красивых старинных легендах.

***

Одна из легенд гласит, что жила некогда в этих краях прекрасная девушка Тома, дочь местного князя. И познакомилась она однажды с охотником Ушаем, и полюбили они друг друга. Да только не понравилось это отцу Томы, хотел он дочь свою выдать за сына могучего Сибирского хана, чтобы еще больше укрепить и расширить свою власть. Несчастная Тома с горя бросилась с обрыва, но не умерла, а превратилась в прекрасную, светлую как она сама реку Томь. Увидев, что стало с возлюбленной, Ушай тоже бросился вниз со скалы и стал рекой Ушайкой, что впадает в Томь. Так и соединились влюбленные, разрушив честолюбивые планы князя и подарив краю две новые реки.

***

Томск не только трепетно хранил свои предания и памятники, но, как и полагается развивающемуся городу, активно создавал новые. Рита была поражена обилием памятников самым необычным предметам, пожалуй, такого она не видела раньше ни в одном городе. И каких только памятников тут не было: и деревянному рублю в виде гигантской, выше человеческого роста, монеты, и счастью, которое символизировал сытый волк из мультфильма «Жил-был пёс», и тапочкам у входа в гостиницу, и капусте напротив местного роддома и еще много-много чему, всего и не перечислишь. Особенное впечатление произвел на Риту памятник А.П. Чехову с очень по-чеховски ироничным названием «Антон Павлович в Томске глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и не читавшего «Каштанку». Эдакий Антон Павлович в перспективе, если смотреть на него лежа: большущие ботинки, постепенно сужающаяся фигура и маленькая голова. Зря, видимо, Чехов когда-то написал о городе «Томск — скучнейший город… и люди здесь прескучнейшие». Не тут-то было, они взяли да и поставили вот такой памятник, то ли в отместку, то ли в доказательство своего чувства юмора. Но томичи не злопамятные, из каких бы соображений ни ставили памятник, но вскоре они его искренне полюбили и с удовольствием демонстрируют гостям города.

Все эти мысли проносились у Риты в голове, пока она спускалась по винтовой лестнице с пожарной каланчи на здании музея истории, которое расположилось на месте первого Томского острога, построенного еще в 1604 году. С тех пор город не раз горел, перестраивался, расширялся; менялись люди, стили, мода. И только верный Афанасий продолжал хранить город, днем и ночью неотрывно глядя на него своими зоркими деревянными глазами.