Музей восковых фигур

Марина Серова, 2007

Едва в городе появился передвижной музей восковых фигур, как произошло несколько загадочных убийств. Первой жертвой стал директор музея. Подозрения пали на группу молодых людей, поскандаливших с покойным в день открытия. Мать подозреваемой девушки нанимает частного детектива Татьяну Иванову. Выясняется страшная закономерность: те, против кого выдвинуто обвинение, по очереди умирают. Один от передозировки, другой выбрасывается из окна, третью находят зарезанной. Распутывая клубок преступлений, Татьяна чуть сама не становится жертвой...

Глава 4

Веселая компания была в сборе. Пирушники во время чумы арендовали скамью в сквере неподалеку от дома Безруковых и тосковали.

Мне выпала неслыханная удача лицезреть героев «воскового побоища» в несколько иной обстановке и в настроении, противоположном тому, что наблюдалось лично мною несколько дней назад.

Итак, начнем по порядку.

Витька Шмон.

Первый взгляд не оправдывал мнения о том, что он — закоренелый уголовник. Отрастить чубчик, и перед вами — каменщик шестого разряда с обветренным от постоянного пребывания на свежем воздухе лицом.

Анатолий Шитов.

Помесь хорька, ящерицы и штопора. Готова спорить с прокурором на пожизненное заключение, что в школе он томился на первой парте и преимущественные записи в его дневниках сообщали о таком необыкновенном таланте, как сверхвертлявость.

Леха Пузан.

Наивные глаза дворняги, надеющейся на щедрое вознаграждение. Из всей компании он мне понравился больше всех.

Алексей Алтынбаев.

Жить ему осталось от силы года три-четыре. Представьте себе Раскольникова, которого в камере предварительного заключения целую неделю молотили менты, и перед вами несчастный Леха.

Лариса Мельдина.

О таких девушках обычно говорят: «У нее задний мост, как у «КамАЗа».

Даша Баженова.

На стипендию строительного колледжа так не оденешься. Самое примечательное во внешности этой девушки — взгляд кошки, следящей за своей кормушкой.

И, наконец, Маша Безрукова. Как говорят в таких случаях — несчастная жертва обстоятельств и по совместительству девушка из Беверли-Хиллз.

— Привет, братва! — уверенным голосом произнесла я.

Шитов посмотрел на меня, словно на девушку из компьютера, и буркнул:

— Здрасте…

— Меня зовут Татьяна, и я здесь совсем не случайно.

Эта фраза, по моему дальновидному мнению, должна была заинтриговать моих будущих собеседников. Так оно и случилось.

Шмон поднялся со скамейки, протянул руку и просто сказал:

— Виктор, а это…

Рукопожатие Шмона напоминало объятие черноморской медузы.

— В глубоком принципе, я всех вас знаю, — сказала я. — И моей скоропостижной задачей является вытащить вас из дерьма.

— И кто же поставил перед тобой такую задачу? — спросил Шитов.

— Не могу назвать имя клиента. Скажу только, что я хочу разобраться в происшедшем как можно раньше милиции. Вы должны стать моими добровольными помощниками.

— Мы не убивали Прохоренко, — почти в один голос заявили парни. — Нам это ни к чему.

— Тем не менее у вас был мотив: вас обидели и вы собирались устроить кровавую вендетту. В присутствии нескольких десятков свидетелей обещали вернуться и порезать всех троих представителей администрации музея. И потом — улика. Красная косынка Маши на месте преступления. Она же не могла оказаться в руке Прохоренко просто так. Все слишком логично.

— Косынку подбросили, — сказал Виктор. — Когда мы уходили из музея, она оставалась у того жлоба с бычьей шеей.

— Значит, Маша отправилась домой без косынки? — Дело приобретало совсем другой поворот.

— Точно. Нас просто подставили, номер машины — все равно что домашний адрес.

— Теперь скажите: какой черт дернул вас устроить дебош в музее?

Только в ночном морге могло воцариться такое молчание.

Первым его взорвал Алексей Алтынбаев. Видно, он давно искал возможность сделать чистосердечное признание.

— Я прямо не знаю, что на меня нашло… Как будто…

— Как будто вожжа под хвост попала? — закончила я.

— В самом деле… Сначала все было нормально, а потом как стукнет в голову…

У наркоманов это бывает, хотела сказать я, но сдержалась. К тому же вспомнила свои ощущения, когда хотелось надрать задницу первому, кто попадется под руку.

— Леха прав, — в разговор включилась титястая Лариска. — Это было как наваждение…

— Захотелось крушить все подряд и на мелкие осколки, — вставил свое слово Пузан.

Я снова вспомнила свои ощущения и призадумалась. Хотя сыра в моем рту не было.

— То есть устраивать публичный скандал вы не планировали?

— Зачем нам это надо? — пожала плечами Маша. — Кому нужны неприятности…

— И на месте преступления вас не было?

Все дружно замотали головами.

— Нас подставили, — продолжал настаивать на своем Виктор. — Ребята из музея. Пришили своего дружка и свалили на нас.

Я покачала головой.

— Это ваша версия. Милиция же придерживается другой линии. Кстати, почему это вы разгуливаете на свободе? Алиби у вас нет, мотив налицо, улика в виде детали одежды подтверждает участие в убийстве.

Все дружно повернули головы в сторону Шмона.

— Спасибо Виктору, — сказал Шитов, — нас продержали в ментовке три дня, а потом выпустили под залог.

— У тебя много денег? — спросила я.

Колесников неопределенно пожал плечами, будто не особенно желал распространяться на эту тему.

— Помогли… Есть люди, которые должны мне.

Все ясно. Теперь милиция будет пытаться всеми силами доказать виновность парней. Если, конечно, получится.

Пузан поднялся с места, подошел ко мне и невесело произнес, протягивая оладистую руку:

— Спасибо…

— За что?

— Одна ты веришь нам. В милиции с нами разговаривали по-другому.

— И, по всей видимости, это был не последний разговор.

— Наверное…

Честно говоря, я не очень-то поверила в невиновность гоп-компании. О чем-то они недоговаривали. Как я узнала? Женская интуиция. И вообще, пора работать. Надо нанести кое-какие визиты.

* * *

В музее меня встретил тот самый обладатель мощного затылка. Судя по встрече, он не узнал провинциальную красавицу, которая не дала ему расправиться с девушкой Машей.

— Слушаю вас.

Я вытащила на свет божий то самое старое эмвэдэшное удостоверение, которое не раз помогало мне в подобных ситуациях и, махнув им в пыльном пространстве, заявила:

— Меня зовут Татьяна Иванова. Я хочу побеседовать с вами по поводу убийства Андрея Прохоренко. Как вас зовут?

Мужчина помолчал, а потом нехотя произнес:

— Мокроусов. Владимир… Кстати, с нами уже беседовали в милиции, но вас я там не заметил.

— Я стажер, как бы на практике. Учусь проводить расследования.

Мокроусов понимающе помотал бесформенной головой.

— Чего вы хотите конкретно?

— Желаю самостоятельно найти убийцу, — с жаром пионерки тридцатых годов выпалила я. — Представляете, капитаны и полковники лопухаются, а я на блюдечке подаю им раскрытую тайну.

Мужчина внимательно смотрел на меня, как на учительницу китайского языка, приехавшую работать в деревню Гадюкино.

— Убийцы уже найдены. Менты знают мокрушников в лицо, так что о чем тут еще говорить?

Деловой ты наш.

— Почему вы уверены, что в убийстве замешаны ребята, затеявшие драку в музее?

— Потому что они угрожали Андрею при свидетелях. Обещали вернуться. Такие сволочи слов на ветер не бросают.

— Я так поняла, что именно вы сдали их милиции.

— Что же нам, мириться с тем, что погиб друг? Когда менты стали спрашивать о том, кого подозреваем, то мы даже суетиться не стали. Рассказали все как есть.

У меня стали чесаться руки, как у больного псориазом.

— Удобно получается, — зловеще процедила я. — Запомнили номер машины и сдали парней с потрохами.

— А в чем, собственно, дело? — начал наезжать Мокроусов. — Убийца должен сидеть в тюрьме. Тем более имеет место групповуха.

Конец ознакомительного фрагмента.