Орден Лино. Эра исполнения желаний

Марина Суржевская, 2021

Десять лет назад мир изменился. Властитель Лино даровал людям исполнение заветных желаний. Наступила новая прекрасная эра, в которой каждый может получить то, о чем мечтал. И только я, девушка без имени и прошлого, не могу смириться с новыми порядками. Я хочу уничтожить того, кого называют богом.

Глава 5. Фрейм из ледяных туннелей

«Люди думали, что мировой порядок незыблем как камень и прочен как скала. А оказалось, что он лишь вода. Тающий снег. И может измениться в считанные мгновения. Любая стабильность всего лишь ненадежная иллюзия. Стабильности не существует — несмотря на то, что многие в нее верят. Лишь один новый и ранее неизвестный фактор способен полностью изменить структуру существующего порядка. И этим фактором может оказаться что угодно. Неизученная болезнь. Стихийное бедствие или небесное явление. Человек».

(Летопись Эры Исполнения Желаний)

Лампочка под потолком осталась мертвой, но у меня были припасены свечи. В неверных бликах огня мелькнули зеленые глазищи, и я едва не швырнула в незваного гостя ботинком. Но это оказалась всего лишь замерзшая кошка, притаившаяся на кресле.

Я открыла для нее банку с дешевой рыбой, поставила на пол. Кошка ответила голодным урчанием и накинулась на угощение.

А я, устроившись у свечи, снова открыла ящик и просмотрела бумаги. Плотно сжав губы, чтобы ни звука сквозь них не просочилось! Перед глазами плыло, когда я видела имена. Зверь, Летописец, Фантом… И Лино. Лино! Я пока не понимала до конца, что именно попало мне в руки, но это оказалось настоящим сокровищем. Я держала артефакт. Что-то изначальное, созданное Пятью Правителями и самим богом. Что-то, напитанное их силой и магией. Что-то настолько ценное, что посрамит все богатства Облачного Хранилища.

У меня кружилась голова, когда я думала об этом.

Мое первое воспоминание после Забвения: я стою на незнакомой улице. Пахнет дымом и пеплом. Я не помню, кто я, куда шла и зачем. В моих руках палка, а на земле выведена буква «Л». Словно я начала писать какое-то слово, но не успела. Я ощущаю невыносимую потерю, словно в один миг лишилась всего самого важного. Впрочем, так и было. Забвение стерло мою память. Я умела ходить, держать вилку и даже читать, но не помнила ничего о себе. Забвение оставило людям все навыки и умения, но удалило воспоминания о прошлом.

Рядом стоял этот самый ящик. И я знала, что он важен для меня. Очень важен. Но кто мне его дал? С кем я была в тот момент, когда пришла Пустота? Каждый раз, когда я об этом думаю и пытаюсь вспомнить прошлое, голова раскалывается от боли, а горло сжимается от чувства потери. Говорят, это нехарактерная реакция, большинство людей освободились и от памяти, и от привязанностей. Я снова посмотрела на ящичек. Почему в нем оказались мои фотографии? Откуда эта папка с листами? Что происходит?

Когда в мою каморку постучали ищейки, я сидела в кресле и гладила сытую кошку. К счастью, этих силовиков я видела впервые, и они вели себя вежливо. Мигающая лампочка ожила и теперь тускло мерцала под потолком. Силовиков было двое. На их вопросы: где была, когда пошел вишневый дождь, и чем занималась, я отвечала спокойно и даже безмятежно.

— Не видели, кто мог сотворить это безобразие? — поинтересовался тот, что помоложе.

— Значит, это кто-то сотворил? Человек?

Ищейки переглянулись.

— Похоже на несанкционированное исполнение заветного желания. В нашем Реестре ничего подобного не значится, — неохотно ответил второй. — Кстати, это преступное желание, потому что оно нарушило Второй закон Лино. Дождь из вишен мог нанести вред этому дому и его жильцам. Но мы непременно разберемся и арестуем нарушителя. Покажите вашу руку, Эл Рид.

Я задрала рукав. Использованное желание меняет цвет метки с золотого на черный. Но на мне не было рогатого знака, моя кожа была совершенно чистой. И впервые в жизни я этому порадовалась!

— Сочувствуем, — пробормотал молоденький силовик, рассматривая мою руку. Считается, что золотой знак не достался тем, кто в прошлом не сделал ничего достойного. Попросту — не заслужил. Чем более праведную и благородную жизнь вел человек, тем больше на его руке заветных желаний. А вот тем, кто в прошлом лгал, воровал, предавал или делал другие гадости, знаков не досталось. Орден называет это правилом божественного воздаяния. Но стоит вспомнить толстяка Марфиса, и я начинаю сильно сомневаться в справедливости такого распределения.

Как бы там ни было, мне желания не досталось. Возможно, до Забвения я просто не успела сделать ничего хорошего, чтобы его заслужить.

— Идем, Клим, здесь нам делать нечего. Если вспомните что-то подозрительное — немедленно призывайте ищеек. Но помните о штрафе за незаконный вызов!

— Непременно, — уверила я, выпроваживая мужчин.

Еще раз окинув мою комнатушку внимательными взглядами, ищейки наконец удалились. Я в очередной раз заперла дверь и вернулась к кошке. Та, пригревшись, заснула, хоть порой и поглядывала бдительно, приоткрывая желтый глаз.

Странный дождь прекратился. То ли закончилась сила произнесенных мною слов, то ли сработали силовики и устранили незаконную магию. Вишни собрали шустрые соседи, ни одной ягодки не осталось. Из моего чердачного окна не было видно набережную, но порой даже сюда долетали звуки веселья и музыки. Там, среди винных фонтанов и огней, никто не заметил случившегося в Пятом Переулке. Вишневая туча исчезла, а от ягодного дождя остались лишь воспоминания. Но я ощущала себя почти счастливой.

Первым делом пришлось заглянуть в торговую лавку и купить крепкую сумку с ручкой через плечо. Оставлять ящичек в комнате я больше не рискну. Как подумаю, что весь этот месяц сокровище дожидалось меня в плохо запирающейся каморке, пока я пахала у толстяка Марфиса! Кто угодно мог влезть на чердак и стащить мой тайник! Но теперь-то я его не выпущу из рук. Буду носить с собой. К счастью, ящичек небольшой, размером с ладонь. И совсем легкий.

Сумку я выбрала из прочной холщовой ткани, с надежными креплениями и ремешками. А когда стала укладывать внутрь ящичек, ко мне подошел любопытный продавец. Я крепче обхватила тайник, но торговец лишь восхищенно присвистнул.

— Интересная у вас вещица. Вы позволите?

Я нахмурилась. Отдавать коробку в чужие руки не хотелось. Но продавец — маленький и тщедушный — не выглядел опасным. Да и лавка была совершенно пустой. Подумав, я протянула торговцу тайник, и он с любопытством принялся вертеть коробочку.

— Вы уже видели подобные?

— Это депозитарий, — с удовольствием поведал продавец. — Ящик для хранения ценностей. Не горит, не тонет, вскрыть можно только условными словами — паролем. Таких уже не делают.

— Почему?

— Так неудобные, в них нет функции сжимания. В новых-то можно установить любой размер и положить в них хоть гору золота, а в этих — нет. Неудобные. Хотя, как по мне, в этих депозитариях есть своя прелесть. Ваш депозитарий из самых первых образцов. — Лавочник покачал тайник на ладони. — Думаю, первый-второй год Эры Исполнения Желаний.

— То есть ее сделали в период Хаоса?

— Именно.

— А где? Где ее изготовили? — не веря в свою удачу, произнесла я.

— Хм… Думаю, не ошибусь, если назову мастерскую Людвига. Когда я видел его в последний раз, он проживал в Соларит-Вулсе, на улице древесных мастеров. Старый Людвиг все свои депозитарии покрывал вот таким черным лаком, говорил, это напоминает ему шоколадную глазурь на пончиках. Мастер Людвиг тот еще обжора. — Продавец весело подмигнул, и я улыбнулась. — Здесь должен быть отличительный знак серии… ага! Вот же он! Видите этот полумесяц? Людвиг на все свои изделия ставит знаки.

Я забрала свой депозитарий и сунула его в сумку.

— Как думаете, мастер Людвиг может вспомнить, кому продал этот ящичек?

Но на это продавец лишь развел руками. А когда узнал, что продажа состоялась много лет назад, и вовсе погрустнел.

Но я покидала лавку окрыленная. Впервые за долгие годы у меня появились зацепки! Ниточки, которые приведут к моему прошлому. К моей семье! Я найду их. Я верну себе то, что украл у меня проклятый Лино.

* * *

За месяц проживания в Арвиндале я ни разу не бывала в его туннелях. Только сойдя с корабля и поняв, что хорошее жилье на набережной мне не по карману, я забрела в район, где начинались ледяные лабиринты. Но мрачное, полное теней и странных личностей место отбило охоту в нем селиться. Даже несмотря на небольшую плату.

Тогда я решила, что лучше буду платить больше, экономить на продуктах, но видеть из окна небо. И вообще иметь в своей комнатушке хоть крохотное, но окно. Те, кто проживали в туннелях, были лишены подобного удовольствия. Мрачные коридоры некогда прорыли прямо в леднике, обустроив внутри дома, лавки и даже рынок. Правитель Арвиндаля потратил одно из своих бесчисленных заветных желаний, чтобы туннели не таяли от тепла, света и дыхания. И все же порой случались обрушения, о которых шептались на улицах, но умалчивали в «Городском вестнике».

И спускаясь по узкой лестнице, я надеялась, что сегодня обойдется без рухнувшего на голову льда и снега. К моему удивлению, внутри туннелей кипела жизнь почти такая же оживленная, как на набережной. Ледяные коридоры то сужались до тесных тропинок, то разрастались в целые площади, на которых торговали, ругались, ели горячие пироги и дрались.

Пару раз я шарахнулась в сторону, пропуская пошатывающихся забулдыг, гуляющих в обнимку с бутылками горячительного и веселыми девицами. Здесь даже были свои зеленые и алые комнаты, подражающие заведениям наверху, но без претензии на аристократизм и дороговизну. Я отмахнулась от страстных призывов зайти на алый огонек и выбрать себе развлечение по вкусу.

Один раз в сумраке туннеля навстречу выплыло странное рогатое существо, и даже убегая, я чувствовала его алчный, уже почти нечеловеческий взгляд. Такие порождения Хаоса и магической волны обитали в подворотнях и трущобах каждого Королевства.

Существо отстало, а я снова оказалась на торговой улочке.

— Эй, красавица! — ко мне подскочил старик в бордовом кафтане. Носить роскошные длиннополые одеяния, украшенные мехом и вышивкой, подражая элите Арвиндаля, считается престижным. Один кафтан может стоить дороже, чем приличный экипаж или даже автомобиль. Богачи тратят на такую одежду целые состояния. Но кафтан торговца был явно с чужого плеча, бархат не сходился на груди и блестел проплешинами. За спиной мужика торчали многочисленные сачки, трубки и сетки, с широкого пояса до самых колен свисали гроздья склянок. Я хотела пройти мимо, но бородач торопливо произнес:

— Распродажа снов, красавица! Шикарные, дорогие сны, только самые лучшие! Не хуже, чем у самого Правителя Димитрия! Бери, три сна по цене одного! Добросон плохого не продает!

— Ну да, конечно, прямо как у Правителя, — не поверила я. — Димитрий — Повелитель Грез, а ты, видать, его правая рука? Все знают, хороший сон стоит дорого. А за медяк продают лишь жалкие подделки.

— Обижаешь, желтоглазая, — склонился ниже бородач. — У меня особая разработка. Я не делаю подделку, я ловлю обрывки Грез, самых настоящих, оттуда. — Торговец многозначительно ткнул пальцем в ледяной потолок. — Да, не целиком, лишь кусочки, но я никого не обманываю. И сны у меня выходят хорошие, качественные! Натуральный продукт! Возьми хоть один, на пробу. Тебе понравится!

Я хотела уйти, но старик там умоляюще смотрел, что моя рука сама собой вытащила медяк и сунула в его ладонь. В ответ я получила широкую беззубую улыбку и маленький полупрозрачный шарик, который положила в сумку.

— Не знаешь, где живет Фрейм? — спросила я напоследок.

— Так тебе вон туда, красавица. Дверь возле танцующей статуи.

Я кивнула и двинулась в сторону от галдящей толпы и торговца снами.

— Не пожалеешь, красавица! — кричал он мне вслед. — Еще придешь! Добросон продает лучшие сны!

Шестой туннель, вопреки логике, располагался сразу за третьим и перед девятым. Ледяные коридоры достраивали и перестраивали много раз, не соблюдая правильную нумерацию. Увидев черную шестерку на ледяной стене, я не смогла сдержать вздох облегчения.

Туннель извивался змеей, а потом неожиданно расширился, и я увидела ледяную скульптуру. Возможно, кто-то из жителей ледяного подземелья хотел украсить это место. И надо признать, он обладал выдающимся талантом. На несколько мгновений я замерла, рассматривая хрупкую женскую фигуру, укрытую тканями. Они разлетались во все стороны, словно девушка танцевала. Прозрачный лед казался невесомой вуалью, окутывал изящный стан, оставляя обнаженными плечи, ноги, спину… но полностью скрывая лицо. Танцующая статуя оставляла ощущение полета. И еще почему-то — непонятную дрожь.

Мотнув головой, чтобы стряхнуть оцепенение, я постучала в дверь за изваянием. Потопталась, прислушиваясь. Показалось — или изнутри донесся голос? Не выдержав, толкнула дверь и вошла. За створкой была небольшая комната. В ней — ширма, из-за которой слышался плеск воды. Обстановка могла бы посоперничать скудостью с моей каморкой под крышей. Узкая кровать у стены, напротив — жаровня и грубо сколоченный стол, на полу — тонкий, истертый половик из разноцветных кусочков, вот и весь интерьер. Я поежилась от низкого потолка с ледяными наростами и довольно прохладного воздуха. Почему парень, имевший в запасе заветное желание, живет в таком ужасном месте? Он мог бы обменять свой знак на хорошее жилье наверху. Или оставлял на какую-то другую мечту? Тогда еще более странно, что Фрейм пожертвовал желанием ради незнакомки.

На миг возникло отчетливое ощущение угрозы. Может, уйти, пока не поздно? Но нет, мне нужны ответы!

Пока я рассматривала интерьер, плеск прекратился. И из-за ширмы, вытираясь полотенцем, вышел хозяин комнаты. Мы уставились друг на друга в одинаковом изумлении. Он — потому что явно не ожидал увидеть меня, сидящей на его стуле. Я — потому что не думала, что под огромным пальто и размочаленным шарфом скрывается красивое мужское тело. Взгляд помимо воли прилип к мускулистым рукам и плечам, а потом беспомощно сполз вниз — на живот парня и его бедра, к счастью, скрытые мягкими штанами. Фигура Фрейма оказалась поджарой и рельефной, словно у бегуна.

От созерцания меня отвлек довольно грубый оклик:

— Какого черта ты тут делаешь?

— Я?

Моргнула, возвращаясь в реальность. И что на меня нашло? Подумаешь, полуодетый парень! Тоже мне, невидаль!

— Орден Лино утвердил, что никаких чертей не существует, это старая присказка исчезнувшего мира, — довольно глупо пробормотала я, и Фрейм удивленно поднял брови. Он явно ожидал каких-то других слов. — Я принесла тебе вишен. — Высыпала на стол ягоды. — Немного подмерзли, но так даже вкуснее. Попробуй.

— Я не люблю вишни.

Фрейм по-прежнему стоял посреди комнаты и выглядел недовольным. Хотелось уйти. Но тут я ощутила спасительную злость.

— Ты все наврал, — глухо произнесла я. — Ты знаешь имя Правителя Арвиндаля! То самое имя. Забытое. Тайное. Стертое Пустотой! Кто ты такой? — Понимание вдруг озарило вспышкой золотого света, и я застыла, пораженная. — Ты… ты что же… Ты что-то помнишь? Так?

В один миг парень оказался за моей спиной и зажал мне рот ладонью. Мокрой!

— Ты чокнутая? — зашипел он мне на ухо. — Хочешь, чтобы сюда явился отряд ищеек? В туннелях у каждой стены есть уши! И язык, чтобы докладывать наверх. Тебе никто не говорил, что нельзя вламываться в чужие дома без спроса?

— А-а-а, — возмутилась я. Из-за прижатой к губам ладони получилось что-то невнятное.

Фрейм шикнул и ладонь убрал.

— Я стучала. Но ты не услышал. А мне надо было с тобой поговорить!

— Обсудить несусветную чушь, которая пришла в твою голову? — мрачно осведомился Фрейм.

— Я не уйду, пока ты мне все не расскажешь.

— Зря я тебя вытащил из тюрьмы. Воздух каземат благотворно влияет на мыслительные процессы. А теперь выйди.

— Никуда я не пойду! Я…

Фрейм сделал шаг и оказался передо мной. Хмурый и мокрый.

— Мне надо одеться, — произнес он.

Я постояла, наблюдая, как скатывается с пряди его волос капля воды. Сначала набухает прозрачной бусиной, а потом плюхается на плечо парня и разлетается мелкими брызгами. Кожа Фрейма покрылась мелкими мурашками, волоски на руках встали дыбом. Верно, он совсем замерз… Очень ценное наблюдение, Эл!

Развернувшись, я стремительно выскочила за дверь.

Пока я снова топталась возле танцующей ледяной скульптуры и размышляла о том, что в комнате Фрейма вполне может оказаться другой выход, и парень просто улизнет, дверь снова открылась. На этот раз новый знакомый ждал меня полностью одетым, даже в пальто и своем неизменном шарфе! И был еще более злым, чем когда я покидала его жилище.

— Никогда не входи ко мне без стука, ясно тебе? — прошипел он.

Вроде тихо произнес, а мне стало ощутимо не по себе.

— Но я стучала! — задрала повыше нос, чтобы выглядеть увереннее.

— В туннелях нельзя входить без спроса, — уже спокойнее повторил парень. Отошел к столу, налил теплой воды из чайника. Выпил. Горка вишен осталась нетронутой. — За такое здесь могут убить и сбросить тело в сток. Зачем ты пришла? Только давай без твоих глупых догадок. И следи за языком.

Он хмуро глянул через плечо.

— Ты назвал имя. — Я села на стул и расправила плечи. — В моей коморке на чердаке. Имя, которое никто не знает. Скажи, откуда оно известно тебе.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты сказал, что Арвиндаль принадлежит… грешнику!

— Грешникам. Я сказал грешникам, Эл. Разве это не так?

Мы уставились друг на друга. Я — растерянная и обескураженная, он — спокойный, словно ледяная статуя.

Арвиндаль принадлежит грешникам? Я просто неправильно поняла? Но депозитарий открылся! Он открылся! Значит, все верно. Тайное имя — это Грешник!

Фрейм выглядел настолько невозмутимым, что хотелось его стукнуть.

— Все ты понимаешь! — взорвалась я, не выдержав. Пережитые неприятности бурлили во мне вулканом, не давая успокоиться. Впервые за долгие годы я оказалась близка к своей цели. Тайное имя открыло мой депозитарий и завесу прошлого. И теперь я просто не могла успокоиться. Мне хотелось схватить Фрейма за воротник пальто и трясти, чтобы узнать все, что хранится в его голове. Все-все!

— Вижу, ты не отцепишься. — Парень двинулся к двери. — Поговорим наверху.

По туннелям мы шли молча. Помня о словах Фрейма, я держала язык за зубами и хмурилась. В голове вертелись десятки вопросов. Парень ориентировался в ледяном подземелье куда лучше моего, так что уже через пять минут мы оказались на шатающейся лестнице, а после — на поверхности. Я с наслаждением втянула воздух, который казался теплым после зябкости туннелей.

Не глядя на меня, Фрейм быстрым шагом двинулся в переплетение улиц Арвиндаля. И мне уже показалось, что парень вообще забыл о моем присутствии, когда он сказал:

— Ладно, ты права. Имя… я узнал его случайно. Подслушал в туннелях.

— Но ты знаешь, чье это имя.

— Да. Правителя Арвиндаля, Димитрия.

— Тайное имя одного из Пяти Правителей! Кто произнес его?

— Я не видел. — Фрейм шел, уткнувшись в серо-голубой шарф, из-за чего слова казались глухими и скомканными. — Я лишь услышал — и на этом все.

Просто подслушал? Разочарование укололо ледяной крошкой, насыпанной за воротник. И растаяло от злости.

Ругнувшись, я схватила Фрейма за рукав и дернула, останавливая.

— Да врешь ты все!

Он остановился, окинул меня взглядом. Над нами вспыхнул золотом звездопад, искры отразились в глазах парня.

— А даже если и так, — с неожиданной насмешкой произнес он. — Даже если и вру. И что? Почему я должен тебе что-то рассказывать?

— Я тебе заплачу.

Насмешки стало больше.

— Ты и так должна мне целую гору рогатых. И кстати, не отдала еще ни одного. Чем ты мне заплатишь?

— Я… — набрала побольше воздуха. — Я скажу тебе остальные имена. Тайные имена основателей Ордена Лино. Да за такие сведения любой газетчик заплатит целую пачку рогатых!

Фрейм остановился и глянул через плечо. Но улица была пуста.

— Ты их не знаешь.

— Я знаю.

— Откуда?

А вот и он — тот самый вопрос, которого я боялась. Хотелось соврать, но я решила сказать правду.

— Я… их знаю. Откуда-то, — неохотно прошептала я. — После Забвения у людей иногда остаются отголоски памяти, я о таком читала. Так вот, моя память сохранила эти имена. Возможно, до Забвения они не были тайными.

— Тогда почему сама не продашь эти сведения?

— Боюсь. — Я пожала плечами. — У меня нет знакомых газетчиков. А незнакомые могут сдать меня ищейкам.

Звезды вспыхивали и гасли, делая глаза Фрейма то светло-золотыми, то сумрачно-чернильными.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Кажется, моему новому знакомому хотелось просто повернуться и уйти. Но к счастью, он все-таки кивнул. Пусть и с неохотой.

— Ладно. Идем.